Чей заказ выполнила судья Богданова?

Владимир Леонов
В предыдущей статье я рассказал о том, как были фальсифицированы выборы в Совет депутатов МО «Город Гатчина» и МО «Город Коммунар». Напомню, что были фальсифицированы результаты досрочного голосования, явка на которые была превышена на большинстве участков в 6 – 10 раз относительно нормы, установленной законом (не более 10 избирателей на избирательном участке).
Но вот уже состоялись и суды. Как мы и предполагали (при нашей системе правосудия) – не в нашу пользу. Я участвовал в судах, как представитель нескольких кандидатов, которые на самом деле эти выборы выиграли. Сначала состоялся суд по городу Гатчина, где председательствовала исполняющая обязанности председателя суда И.А.Богданова.
А через неделю по формальным обстоятельствам (пропуск срока обжалования) судья Е.А.Леонтьева отказала кандидату в депутаты из Коммунара А.М.Оснач (вопреки логике первый день срока обжалования истекает в тот же день, с какого начинается отсчёт). В связи с тем, что в этом году ввели новые правила на обжалование (итогов выборов – 10 дней, а результатов выборов – 3 месяца, а раньше было на всё - год), мы, я считаю, только выиграли: учтём решение судьи Богдановой. Хотя результат нам ясен, но нам интересна аргументация суда, чтобы показать, как наши судьи нарушают закон.
Вот как это сделала судья Богданова.
Её решение поражает: почти все выводы не соответствуют рассматриваемым обстоятельствам, а эти обстоятельства не соответствуют действительности. Причём, выводы суда не имеют никакого отношения к заявленным тезисам, а заявленные нами обстоятельства и доказательства подменяются другими.
Обычно подобные процессы длятся месяцами. Но Богданова провела его в течение двух соседних рабочих дней, не дав нам почти никакой возможности ознакомиться с материалами, представленными представителем избирательной комиссии муниципального образования (ИКМО). Она для этого демонстративно предоставила по нашему требованию лишь два часа послеобеденного времени в первый день заседаний. Естественно, что и многие наши свидетели не смогли отпроситься с работы для участия в судебном заседании.
Но расскажем только о главном.
Наше главное доказательство, указывающее на обстоятельства фальсификации выборов и обосновывающее наши требования, состояло в том, что в досрочном голосовании в помещении ИКМО представители партии «Единая Россия» получили голосов почти в 100 раз (например, в округе № 5, УИК № 369) голосов больше, чем при голосовании, в том числе досрочном, в помещении участковой избирательной комиссии. В процессе судебного разбирательства и осмотра бюллетеней досрочного голосования выяснилось, что на других участках ситуация аналогичная, и даже есть участки, например, №№ 375, 376 в округе № 7, где все голоса были отданы в досрочном голосовании в помещении ИКМО за представителей «Единой России».
Это доказывает, что при проведении досрочного голосования произошла фальсификация выборов в результате либо подмены бюллетеней, либо принуждения к досрочному голосованию, которое происходило под контролем. В нашем случае два эти обстоятельства имели место.
Мы заявляли и то и другое. Предъявляли доказательства нарушения порядка проведения досрочных выборов и просили приобщить их к делу. Но нам отказали. Мы и наши свидетели утверждали, что при отдельном подсчёте было видно, что все бюллетени досрочного голосования в помещении ИКМО Гатчины были выполнены «как будто одной рукой».
В решении суда это обстоятельство отражается, однако данный тезис судом был отклонён результатами осмотра бюллетеней досрочного голосования, представленных в суд представителем ИКМО.
При этом наши ходатайства о приобщении к делу видеоматериалов съёмки бюллетеней досрочного голосования при их подсчёте, доказывающих заявленный тезис и свидетельствующих о замене бюллетеней ИКМО, судья Богданова отклонила. И заявленный нами тезис о подмене бюллетеней  и о том, что ИКМО незаконно располагает дополнительными бюллетенями, вообще не рассматривала. Хотя суд обязан был это обстоятельство проверить, для чего должен был хотя бы определить общее количество бюллетеней, отпечатанных в типографии, и сравнить эту цифру с количеством бюллетеней, выданных УИК.
Но всё же вернусь к нашему главному доказательству, указывающему на обстоятельства фальсификации выборов - в досрочном голосовании в помещении ИКМО представители партии «Единая Россия» получили голосов почти в 100 раз больше, чем при голосовании, в том числе досрочном, в помещении участковой избирательной комиссии
Никто из участников данного судебного процесса (в том числе и в решении суда) какого-либо конкретного объяснения, опровержения по поводу заявленного нами объективного доказательства привести не смог.
Представитель ИКМО И.Е.Ефимов (нанятый из Петербурга, где имеется солидный опыт фальсификации выборов) утверждал: «Нет никакой связи между досрочным голосованием и голосованием в день выборов». Из этого утверждения следует, что отличия итогов в досрочном голосовании и голосовании в день выборов не должно быть, и с этим мы согласны. А на прямой вопрос, почему такое произошло, он ответил: «Мне об этом ничего не известно… Я не могу пояснить».
И, конечно, нельзя отнести к опровержению данного объективного доказательства его бездоказательные утверждения: «Здесь только догадки и предположения заявителей». Или его столь же бездоказательные «опровержения» данного доказательства, данные в письменных «Возражениях»: «Следует отметить, что арифметические выкладки и пропорциональное определение возможных итогов голосования, представленные в заявлении, не основаны на нормах права, так как досрочное голосование и голосование на избирательном участке в день голосования не связаны между собой никакими математическими соотношениями. Выводы, представленные заявителями в этой части так же не отвечают требованиям ст.56 ГПК РФ». Сославшись на ст.56 ГПК, представитель ИКМО, видимо, хотел показать, что данное доказательство вообще не является доказательством. Но и здесь никаких доказательств не предъявил.
Суд обязан был ответить на этот вопрос, рассмотреть в соответствии со ст.67 ГПК заявленное доказательство и опровергнуть или подтвердить заявленные нами тезисы, на которых основаны наши требования. Хотя опровергнуть данное доказательство невозможно. Поскольку это объективный количественный показатель, полученный из опубликованных итогов выборов и официального акта о досрочном голосовании.
Что сделал суд? Не имея возможности прямо опровергнуть данное доказательство, суд по существу проигнорировал его, нарушив ст.67 ГПК. Ни в описательной части решения суда, ни в мотивировочной об этом доказательстве почти ничего не говорится. Точнее, в описательной части решения это обстоятельство представлено не как доказательство, а как предположение заявителей: «Заявители полагают, что …». А  в мотивировочной части имеется следующее «опровержение»: «Утверждение представителя заявителей о том, что процент досрочно проголосовавших избирателей с одних и тех же избирательных участков, но голосовавших в территориальной избирательной комиссии значительно отличается в процентном выражении от результатов голосования на этих же избирательных участках, но в день выборов, не свидетельствует о фальсификации итогов голосования, поскольку итоги голосования на каждом избирательном участке не связаны друг с другом и не могут быть основаны на предположении».
Из этого текста судебного решения, в котором судья ошибочно указывает ТИК вместо ИКМО, следует.
1. Совершенно невнятно сформулировано «утверждение представителя заявителей». Но, конечно, это не главное. Понятно, что судья имела в виду фразу из моего выступления, где я говорил: «Такого не может быть, чтобы при досрочном голосовании «Единая Россия» получила в 100 раз голосов больше, чем при голосовании в день выборов». То есть, речь всё-таки идёт о главном заявленном доказательстве.
2. Судья Богданова таким образом пытается опровергнуть (признать «предположением») объективный факт (то есть то, что нельзя опровергнуть: это всё равно, как утверждать, что дважды два не есть четыре) и, по существу, утверждает: «Тот факт, что при досрочном голосовании «Единая Россия» получила в 100 раз голосов больше, чем при голосовании в день выборов не свидетельствует о фальсификации итогов голосования, поскольку итоги голосования на каждом избирательном участке не связаны друг с другом и не могут быть основаны на предположении».
Здесь целый букет логических ошибок. Отметим основные:
Аргументы (первый – «итоги голосования на каждом избирательном участке не связаны друг с другом», второй – «итоги голосования не могут быть основаны на предположении»), приводимые для доказательства тезиса («утверждение представителя не свидетельствует о фальсификации итогов голосования»), должны быть истинными и служить основанием для доказательства тезиса, с которым они должны быть связаны. И первый и второй аргументы в данном случае используются, видимо, для того, чтобы назвать «предположением» объективный факт, который может быть опровергнут только тогда, когда будет доказана его необъективность (то есть неправильность его формирования или ошибочность исходных данных). Но судья этого не делает.
При этом тезис не следует из приводимых в его подтверждении аргументов. Логическая связь между аргументами и тезисом отсутствует.

Вряд ли судья Богданова не разбирается в основах логики. Но если это так, то это значит, что она выполнила чей-то заказ. Как это бывало и раньше.