Бийск литературный 3

           БИЙСК литературный № 3

…Я пришёл дать вам волю.
В. Шукшин

Литературно-публицистический
альманах 

Проект
городской литературной студии «Аспект»

 
Участники встречи с поэтессой из Казахстана:
Т.Быкова, И.Татаренко, Л.Мартынова (Усть-Каменогорск), Л.Казарцева, А.Карташов, Ю.Пастухов, Э.Рыбкин,
В.Нургалиев (за фотокамерой).
Бийск. 2013 год.



Бийск, «Кедр»
2014 г.
ББК 84 (Рос-Рус) 6-5
Б 59
Сергей Филатов – основатель проекта,
руководитель редакционного совета
(СП России, Бийск)

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
Любовь Казарцева – главный редактор
Татьяна Быкова – ответственный секретарь
Владимир Нургалиев – компьютерный набор

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:
С.В. Филатов, В.Е.Бабушкин, Д.В.Каюшкин.

Б 59
Бийск литературный. Вып. 3. Альманах. – Бийск, «Кедр», 2014. – 148 с.
В третьем выпуске альманаха читатель найдёт стихи, прозу, публицистику знакомых авторов, а также произведения авторов с Чукотки, из Казахстана.
ББК 84 (Рос-Рус) 6-5

Авторы выражают искреннюю благодарность
БАБУШКИНУ ВИКТОРУ ЕВГЕНЬЕВИЧУ,
КАРТАШОВУ АЛЕКСАНДРУ СЕРГЕЕВИЧУ,
КАЮШКИНУ ДМИТРИЮ ВЛАДИМИРОВИЧУ
за частичную спонсорскую помощь в издании альманаха.

ISBN………

© Литературная студия «Аспект» Бийска, 2014 г.


______________ К читателю___________

СВОБОДА И ВОЛЯ

Известно, что земляки не сразу осознали всю глубинность произведений великого Шукшина. Почему? Потому что благодаря торжеству метода советского реализма, народ воспитанный средствами исскуства и литературы на идеалах выдуманных, фантазийных, мягко говоря, пребывал в заблуждении.
Ведь только спустя десятилетия мы открыто заговорили о лакировочном «реализме» фильмов Ивана Пырьева и Григория Александрова. А к середине 60-х провинциальный зритель ещё полностью находился под обаянием героев, сыгранных Столяровым, Лановым, Стриженовым, Баталовым. В общем, преклонялся перед  романтическим, интеллигентным красавцем честным, благородным, беззаветно влюблённым, с классическим лицом и торсом, с абсолютным слухом, картинной позой и певческим голосом (и не важно, что пели за героев другие артисты).
Подобными героями гордилась и советская литература.
Шукшин же вывел на экран Пашку Колокольникова, не шибко грамотного, любителя приврать, комично поющего любимое: «И за б-борт её б-бросает в набежавшую в-волну». Знаменитые экранные герои были совсем не такими, каким предстал  простоватый Пашка со своим: «О-о! Пирамидони!»
Помню, как взбудоражен был актовый зал Бийского пединститута. Я в 1964 году заканчивала 2-й курс, ещё не успела избавиться от деревенской почтительности к старшим по возрасту, званию и положению. А понятие догмы представлялось окаменелыми останками мамонта, обнаружить которые в современной действительности практически невозможно.
Диспут «Герой нашего времени» по фильму «Живёт такой парень» разделил участников на два яростных лагеря. Сторонники Павки Корчагина утверждали, что героем Пашку Колокольникова назвать никак нельзя, ибо «нет в нём высокой и цельной идеи». Другие говорили, что Колокольников похож на героев нашего времени, парней-целинников, почти полузабытых нами 18-летними. Он весёлый, доброжелательный, раскованный. Слово «раскованный» вызвало бурю негодования в стане поклонников Павки Корчагина. И тут…
– Корчагин – догматик, – сказал кто-то из пятикурсников. – Он страдает из-за того, что сам чёрствый и безжалостный. Автор потому и приводит его к физической слепоте.
– А Колокольников чуть вообще не сгорел! – запальчиво крикнула комсорг параллельного потока.
Я внутренне ахнула: «Да ведь они оба носят одно имя! То же, что… апостол Павел… И фамилия у Шукшинского героя не «деревянная», а колоколенная, высокая». Сейчас думаю, случайно ли автор наделил ею Пашку? В итоге – Корчагинский счастливый «рай» внешний, земной, материальный. А Колокольников счастлив собственной внутренней свободой. Он волен быть счастливым и свободным… И такая свобода – категория нравственная, духованая…
После прошёл слух, что пятикурсника на целый семестр лишили стипендии. Но этот провинциальный «Данко» заронил в моё сознание искру огня свободомыслия.
Василий Макарович первый изобразил ту правду, которая с нами рядом. Показал героя, живущего не когда-то в XV;;; или X;X веке, не с фронтовой линии огня и не с беспечного ялтинского берега. Наш паренёк, с ближней деревенской улицы или с городской рабочей окраины.
Вот в чём прорыв Шукшина: он заставил нас отказаться от розовых очков. Он действительно пришёл дать нам волю! Но не все и не сразу приняли его дар, не всем хотелось этой житейской, непривлекательной правды и непривычной, трудной воли.
 К осознанию необходимости проявления собственных волевых усилий каждый человек приходит индивидуально. Все в разное время и в непохожих обстоятельствах.

Любовь КАЗАРЦЕВА – редактор,
руководитель студии «Аспект»

 


_______________ Поэзия___________________

Людмила КОЗЛОВА

ЭЙ! ОТЗОВИСЬ!

Каждый из нас всё свободнее,
злей и бездомней.
Множатся, мир  поедая,
предвестники Ада.
Вспомни же всё дорогое,
любимое вспомни,
Выживи, друг мой,
под лезвием зла и распада.
В теле страны,
расчленённой в какой-то  резне бытовой,
Долгие ночи темны, а  дороги рогаты.
Эй, отзовись,
если есть кто душою живой,
А не златом богатый!

                * * *
Где ты был столько лет?
Где молочные реки в кисельных
                текли берегах?
Где неведомо тайно расцвёл золотой бересклет?
Значит, правда твоя, как у зайца, в ногах.
Значит,  правды на свете – нет.
Волчий ветер стучал по ночам  в окно,
Душу рвал – выгонял на мороз и лёд.
Что там! Ладно! Прошло давно.
Всё убито.
Темно.
Темно.
И не страшно.  Прощай!
В  полёт!
 

________________ Поэзия______________

                Идалия ШЕВЦОВА

                * * *
Блики неба – лики святых.
Да и небо – не слепо и тихо,
ибо его глаза – не одна звезда!
Много глаз – неба страсть!
Много нас Один глаз
не узрит...
Грома глас, что пиит
выражает страсть, отражая нас...


               * * *
Выйдет милый из такси
«Серебристые виски»
и всё так же улыбнётся,
чуть ехидно ухмыльнётся:
– Но и как же ты одна?
Знаю, знаю, что бедна,
 никому и не нужна!
– Что одна я – не беда,
коль одна, то не бедна!


                * * *
Я поеду в волшебный садик,
что на улице Красного флота,
поиграю с подругами в прятки
у цветов, у деревьев сладких,
погрущу об оставленных годах...
Кто мне выдаст на счастье квоту?

                * * *
Я не плакала, а страдала,
мне  закат сочувствовал алый...
При страдании слёзы высохли,
при молчании губы высохли
и растрескались резко и,
что  землица в пустыне жаркой.
Губы высохли, щёки впали,
всё храню тебя  нежно в памяти:
ты не явишься, не объявишься –
дни рябят, летят, не оттаяли,
не оступишься, не ославишься...
И устали глаза искать любя,
если милого не дала судьба!

                * * *
Потому и сердце из металла,
что в любви я изметалась,
а он умел искусно дразнить
и для него те шутки – праздник,
зато страдала я, металась...
отсюда сердце из металла.


                * * *
И улетели свиристели,
кусты ранеток опустели,
их завлекалки-хохолки
мой взгляд восторженный влекли!
Накрапы красные в снегу
я в сердце вольном берегу!

Свиристелей хохолки,
как у хохлушечек платки...

               


______________ Наш гость  ______________

Андрей НОСКОВ

Андрей Александрович 1958 г.р., окончил факультет журналистики МГУ им. Ломоносова, работал на окружном радио и телевидении. Пресс-секретарь Думы Чукотского автономного округа. Председатель Чукотского регионального отделения СП России. Секретарь правления СП России. Издано 5 книг стихов, 10 томов по истории Чукотки.

                * * *
Как вырос ты быстро, сынок,
Как быстро ты вырос, родной!
Ах, если бы только я смог,
Как прежде, быть рядом с тобой.

Ах, если бы только я смог
Вернуть нашу прежнюю жизнь,
Где не был я так одинок,
Где не было горя и лжи.

Всё в прошлом осталось у нас –
Семья наша, детство твоё,
Улыбка твоих карих глаз
И счастье с тобою моё.

Я долго гляжу на портрет,
Не в силах свой взгляд оторвать,
И то, что тебя со мной нет,
Всем сердцем больным понимать.

Ты вырос, сынок, возмужал,
Ты вырос, мой сын, без меня;
Как быстро наш век пробежал,
Как горько обманут был я.

Сижу без тебя, одинок,
Мой холоден дом и пуст.
– Ах, где же ты, где ты, сынок? –
Печально срывается с уст.


              НА  СЕВЕР!

Я уходил на Север. Так олень,
Наверное, идёт на запах тундры,
Идёт по мхам, себя преодолев,
Идёт туда, где зябко дышит утро.

И я шёл так, сбивая душу в кровь
Об острые и режущие камни
Житейской суеты, неся любовь
К свободе, к воле, к северному краю.

Я уходил на Север навсегда,
Чтоб там в снегах навечно затеряться,
Где в долгих реках чистая вода,
И где просторов вечное богатство.

Я шёл навстречу северным ветрам,
Летящим и не знающим преграды,
Я шёл туда, где небо по утрам
Приносит с моря свежесть и прохладу.

Я убегал от суеты людской,
От серости её существованья,
От жизни непонятной городской,
Что для меня являлась наказаньем.

И широко моя вздымалась грудь
От северного запаха морского,
И растворялся за плечами груз
Всего, что было прежде, наносного.

И вырастали крылья за спиной,
Я улыбался, и глаза блестели,
Когда стоял простор передо мной
И облака высокие алели.

Я возвращался к жизни… Боже мой!
Как всё же долго был лишён я счастья!
Рассвет над морем встал сплошной стеной
И разорвал всю душу мне на части.

И я стоял на берегу морском,
И видел, как встаёт над миром солнце,
И ветер с моря ровно дул в лицо,
И ощущал я горький привкус соли,

И ощущал я влагу на губах,
И брызги волн летели мне навстречу,
И разливался свет в моих глазах,
Когда на Север я пришёл навечно.

                * * *
Есть я, простор, и больше ничего,
И больше в жизни ничего не надо,
Лишь только б видеть склоны синих гор,
И небосвод, как высшую награду.

Всего, что было, больше нет,
Рассеялось, рассыпалось, распалось.
А есть простор, и есть над ним рассвет,
Всё это в жизни только и осталось.

Есть эти камни, а на камнях мох,
И ветра свист, и крики чаек дальних,
Вот это в жизни есть всему итог,
Итог всех бед, размолвок и скитаний.

А большего желать я не хочу,
И ни о чём я в жизни не жалею,
Я прислоняюсь к склону, как  к плечу,
И на душе становится светлее.

                * * *
Ах, как бы я тебя любил,
Когда б с тобою рядом был!
Одну б тебя боготворил,
И на руках тебя носил,
Когда б с тобою рядом был.

Ах, как бы я тебя любил!
Одной тобою дорожил,
Одной тобою только б жил,
Весь век свой для тебя б сложил,
Когда б с тобою рядом был.

Ах, как бы я тебя любил!
Ещё никто так не любил.
Я, словно мир, тебя открыл,
Себя на веки погубил,
Когда б с тобою рядом был.

Пусть рядом нет тебя со мной,
Несу в душе я образ твой,
Что стал теперь моей бедой,
Моей несбыточной мечтой,
Моей печалью и тоской.

В любви, как в пламени, горю,
Одну тебя боготворю,
С тобой до дна себя гублю,
Но всё ж судьбу благодарю
За то, что я тебя люблю!




 

_____________________ Проза ___________________

Галина ШАТКОВСКАЯ

ХОЖДЕНИЕ В НАРОД
Рассказ

Наверное, все любят природу, но кто любит весну, кто лето, а для меня все времена года прекрасны: и летняя жара, и зимняя вьюга. Люблю читать книги о жизни животных, их повадках.
Люблю слушать всякие рыбацкие басни, а охотничьи не люблю, потому, что там убивают зверей, хотя рыбаки тоже лишают жизни рыбу, но она без кислорода засыпает и это, вроде, безболезненно. 
В пятидесятых годах я жила в Казахстане, там вышла замуж. И хотя в дальнейшем мы с мужем перебрались на Украину, часто ездили в отпуск в Казахстан к дяде Саше, родственнику мужа.
В одной из таких поездок я услышала рассказ о писателе Михаиле Шолохове. Оказывается, во время войны его семью эвакуировали в Казахстан, в посёлок Дарьинск, что  в тридцати километрах от Уральска.
Когда после войны Шолохов приехал за семьёй, ему так понравилась природа по реке Урал, что он часто здесь бывал.
На левом берегу Урала, в шестидесяти километрах от города Чапаева есть живописное место – Британский яр. Там, среди тополей и карагача стоял Домик Шолохова,  небольшой, с зелёной крышей и пятью светлыми окнами. В нём отдыхал и работал писатель.
Для Михаила Александровича охота и рыбалка были любимым отдыхом. Общение с природой, встречи с интересными людьми, разговоры в непринуждённой обстановке обогащали писателя, дарили ему незабываемые впечатления.
Его жена, Мария Петровна, не отставала от мужа, не хуже него стреляла и ловила сазанов до десяти килограммов весом.
Урал издавна славился рыбным богатством. Здесь водился: жерех, сазан, судак, щука, лещ, а ещё осётр больших размеров, севрюга, шип и даже белуга.
В основном рыбу ловили рыболовецкие колхозы, но без рыбы не уходили и одиночные рыбаки. Рыба водилась не только в реке, но и в озёрах, старицах.   
– Я в шестидесятые годы работал в рыбколхозе. Ловили рыбу сетями, – рассказывал дядя Саша.
– Сети поставили с вечера, на берегу переночевали, а утром решили бредешком поймать рыбки на уху. Только затянули бредень в небольшом заливчике, как вдали показалась легковушка. Из неё выскочил мужик и закричал:
– Подождите, подождите, не тяните.
– Кто это? Что за хрень? – недоумевали рыбаки.
– Теперь тяните, – подбежав, сказал мужик.
Из всей бригады двое Ефим Потапов и дядя Саша узнали его. Это был Шолохов.
– Михаил Александрович, здравствуйте, Вы откуда к нам? – бредя по шею в воде, крикнул Ефим.
– Да вот, приехал отдохнуть, порыбачить, – раздеваясь, ответил он. Из «Волги» вышла Мария Петровна, неся большую сумку. Следом шофёр нёс сетку с бутылками. Возле костра они расстелили клеёнку и стали раскладывать кульки с припасами.
Шолохов зашёл в воду и стал в ряд с рыбаками. Ефим подал команду, и бредень стал погружаться в воду. Заливчик был не глубокий, и рыбаки обошлись без лодки.
– Сашка, тяни по дну, вся рыба уйдёт! – закричал Ефим.
Шолохов от одного края бредня перебегал к другому, помогая тянуть, но только мешал, путался под ногами. И вот бредень на берегу. Рыбы оказалось не очень много, но какая? Десятка два плотвы, два небольших сазана, один судак и, сантиметров шестьдесят, осётр.
– Вот это удача! – обрадовался Ефим. – Это в честь  дорогого гостя. Такой трофей бывает очень редко. Уха будет на славу, двойная. 
Вода в казане уже кипела, и плотва, очищенная от кишок, в марлевом мешке отправилась вариться. Два рыбака принялись чистить рыбу, а остальные уселись вокруг «стола» травить байки. Вспоминали всё: кто, сколько ловил, в каких местах, не забыли и охоту.
– Помню один случай на охоте, – начал Ефим. –Охотились на гусей, охота удалась. Уже два гуся лежали в рюкзаке, и я решил подкрепиться. Только открыл термос, как из балки вылетели три гуся. Я схватил ружьё, прицелился и выстрелил. Один камнем упал в воду, недалеко от берега. Шмель, мой лайчонок, кинулся в реку и стал кружиться в поисках гуся. Я тоже подбежал, и сколько ни всматривался, нигде птицы не было. До сих пор не знаю, куда девался гусь?
– Его утащила большая рыба. Так бывает, – разъяснил писатель.
От костра запахло лавровым листом, укропом и петрушкой, значит, уха готова.
Мария Петровна принесла из машины несколько глубоких мисок, ложки и стаканы.
Шолохов откупорил бутылку столичной и разлил по стаканам.
– Давайте выпьем за встречу! – произнёс тост Ефим. – Когда ещё придётся так посидеть. Наш Урал не хуже вашего Дона, разве только поуже и помельче, а рыбы здесь поболее, чем у вас. Зато весной, как разольётся, так километров на десять шириной.
– Да-а, я помню такие случаи, – согласился Шолохов. – Урал красивая река и быстрая, но Дон для меня роднее. Это моё детство, юность. 
Выпили за встречу, потом ещё и ещё. Развязались языки, и стало шумно на берегу.             
Молодые рыбаки, знавшие писателя только по «Тихому Дону», начали знакомиться, рассказывать о себе. Шолохов со всеми обнимался, выслушивал каждого, давал советы.
Мария Петровна стакан у мужа не отбирала, знала, что он лишнего не выпьет, в разговор не вмешивалась. Солнце уже давно спряталось за лесом, а возле костра ещё долго слышался разговор. Обсуждали политику, ругали правительство. Потом компания расползлась: кто уснул здесь же, кто отполз подальше. Шмель растянулся у ног хозяина и повизгивал во сне. Мария Петровна улеглась на заднем сиденье «Волги», а шофёр похрапывал на своём шофёрском, только трое сидели у костра: дядя Саша, Ефим и Шолохов. Говорили обо всём. Нужно ли было поднимать целину. В 1958 году выдался небывалый урожай, и впервые применили раздельную уборку, много пшеницы проросло в валках. Остальная – сгнила на токах из-за нехватки транспорта и элеваторов.
Затронули все стороны экономики. Шолохов со многим соглашался, а о многом спорил, так они просидели до самого утра. С восходом солнца на берегу зашевелились. Одни умывались, другие доедали уху. Шофёр проверил машину и объявил, что можно ехать.
Мария Петровна собрала, помыла и уложила посуду в багажник  до следующего раза.
Прощались с Шолоховым как с самым близким человеком, приглашая приехать ещё.
Уже давно «Волга» скрылась в ковылях, а рыбаки стояли и рассуждали об этом событии.
Потом вспомнили, что у них в реке стоят сети, и быстро стали снаряжать лодки для рыбы.

 





__________________ Поэзия_________________

Александр КАРТАШОВ

ДРУГАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

           * * *
Свет далёких миров
пал на водную гладь,
океана простор
невозможно объять.
Набегает волна
из пучин подсознанья,
и как пропасть без дна,
глубина мирозданья.
На волне корабли –
опыт предков моих.
В синеве журавли –
это души былых
дней и прожитых лет
в параллели другой.
Отыскать бы ответ,
и вернутся во плоти домой...

         * * *
Осени пейзажи
в сердце берегу:
в белом сарафане
травы на лугу.
Исподлобья тучи
смотрит синева,
уронили наземь
листья дерева,
ковыли седые
утренней порой
окропила осень
мертвою водой.
В поле собирают
урожай грачи,
солнце обронило
в озеро ключи.
Прелою листвою
дышит ветерок,
древнею тропою
запад – на восток.
Полосатой зеброй –
радость и печаль…
Заслонили горы
горизонта даль.


          * * *
Серый осени день,
горизонта черта,
в речке плавится тень
от былого моста.
Здесь в сибирской глуши
заплутала печаль,
через призму души
преломляется даль. 
Ветер северный жгуч –
вопиющего глас,
из прогалины туч
синь холодная глаз
льёт с небесных долин
свет ушедшего дня.
В гроздьях спелых рябин
полыхает заря.






         ОСЕНЬ

Заплутало нынче
бабье лето
в перелесках с рыжими
кудрями,
Смотрит из туманного
рассвета
утро удивлёнными
глазами.

Ночь ушла,
оставила подарки –   
на траве серебряные
слитки.
И трепещут листья,
как подранки,
прошлого пергаментные
свитки.

Осень. Судьбоносные
итоги…
Вероятность истины
в печали.
Вечность, укажи
пути-дороги,
что ведут
в заоблачные дали...

           * * *
Когда наступает
период дождей,
к вам ветер бездомный
в стекло постучит.

Ему надоели
просторы морей
и горных вершин
неприступный гранит.

Он просто устал
от забот и трудов.
Откройте окно
и впустите бродягу.

С ним вместе войдут
ароматы цветов,
цветущих в лагуне
Марагу.

«На острове том
я частенько бывал, –
расскажет вам ветер
в душевной беседе. –

С живою водою
в лагуне играл
И видел надежду
в сиреневом пледе».

           * * *
Много брошенных сёл,
Покосились кресты.
На берёзовый дол
Взгляд погасшей звезды.

Еле скрипнула дверь,
Входит, будто живой,
Тень из прошлых потерь,
Мой отец молодой.

У окна сел на стул:
«Как весна хороша!»
Мне в глаза заглянул –
Зарыдала душа.



           * * *
Горизонт – граница
неба и земли,
крылья, будто птица,
распластал вдали,
но взлететь не может,
тяжесть не даёт…
День, который прожит
вечность не вернёт.
Не вернётся лунный
танцплощадки вальс,
образ девы юной
и десятый класс,
первое свиданье
в городском саду,
робкое признанье,
павшую звезду.

            * * *
По берёзовым околкам
бродит осень молодая,
улетевшим перепёлкам
не узнать, что золотая.
Гроздья ягод на рябинах
ждут прилёта снегирей,
в небесах прозрачно-синих
стая белых лебедей.

Пожелайте им возврата,
родина всего милей,
свет прощального заката
на вершинах тополей.
В вечность брошена монета,
только юность не пришла…
Осень жизни. Нет ответа,
почему печаль светла.
         * * *
Фантазия – это
на крыльях полёт,
реальность –
к земле притяженье.
В берёзовой роще
калина цветёт –
прекрасное
жизни мгновенье.

А юности кажется,
всё впереди,
мечты, будто
радуга, манят.
Но жёлтые слёзы
роняют сады,
и прошлое
памятью станет.

Пора собирать
сожаленья плоды
и в саване
белом – прощенье.
Метель заметает
ушедших следы…
У времени нет
снисхожденья.

         * * *
У святого храма
нищие, калеки,
будто на причале
милосердья ждут.
Жизненная драма –
не мелеют реки
горя. И печали
обрели приют.
Мимо проходящий,
не скупись на милость,
Что случится завтра,
не дано узнать.
Попроси скорбящих,
чтобы помолились,
чтоб жила подольше
старенькая мать...

           * * *
Отцвели ромашки,
на исходе лето,
роща в белой дымке –
сказочный пейзаж.
И в ночной рубашке
небо ждёт рассвета.
Лунной половинки
звёздный антураж…
Севера дыханье,
холодно утрами.
Голову склонила
до земли трава.
Росное сиянье
нежными устами
солнышко испило.
В тучках синева.
День завесил звёзды
синей простынёю,
тучи кораблями –
с севера на юг.
Шелестят берёзы
жёлтой сединою,
коршун над полями
завершает круг.


          * * *
Русские в Париже,
первая волна,
ностальгия ближе,
чем бокал вина.
Звания, награды,
антикварный хлам…

Пополненью рады.
Рай или бедлам?
Слышен звон гитары,
грёзы о былом,
дворники, швейцары,
графы за рулём.

По ночам не снится,
чудится порой,
месяц серебрится
в поле тишиной.
Лучшим из живущих –
прерванный полёт…

Сыновей заблудших
Мать-Россия ждёт.

           * * *
Южный берег Крыма
бархатная ночь.
На песке незримо
след волны – и прочь.
Море дышит ровно,
полная Луна
Пальмы в неге, словно
дремлет тишина.
Звёздочка-серёжка,
блеск немой мольбы
Лунная дорожка –
путь моей судьбы....
          * * *
Просвета нет
в свинцовых тучах,
и нудный дождь
стучит по крыше.
С годами лестница
все круче,
печаль вздымает
планку выше.

Смысл бытия
в продленье рода,
для мудреца
важнее тайна.
Как метеор
мелькнёт свобода – 
в подлунном мире
все случайно.

Лишь миг
вершится превращенье – 
снежинки тают
на ладони,
но удержать
нельзя мгновенье.
Юдоль земная
в колокольном звоне.

            ХОЛОДНОЕ ЛЕТО

Лето, ответь, ты не осень случайно?
Было уже в прошлом веке такое.
В дебрях истории многое тайно,
Истина маску срывает с героя.

«Чёрные вороны», тёмные ночи,
Семьи-изгои и пропасть без дна.
Тридцать седьмого безжалостны очи,
В тундре ГУЛАГ и безвинных вина.

Лесоповал, да конвой-каннибал…
Верим, надеясь дожить до рассвета.
Ночи и дни – жуткий смерти оскал.
Год 53-й. Холодное лето...

                * * *
Любовь и ненависть фортуны – 
Вина иль уксуса глоток?
Гитара жизни… рвутся струны.
Предательства неизлечим порок.

А много ли сейчас живущих
Готовы жертвовать собой?
Глас к милосердию зовущих
Никто не слышит под Луной.

Душа с рождения до смерти
Не изменяет суть свою,
И если подлая, поверьте,
Её никто не ждёт в раю....

                * * *
Много пятен в истории белых,
тайны крепко хранят века.
Звёзд движенье в заоблачных сферах.
Брода нет, и река глубока.

Почему в океанах вода солона?
Это слёзы невинных, ушедших до срока.
Зло творивших найдёт вина.
Всё по воле свершается рока.

В мире есть справедливая сила.
Рай иль ад – жизни бренной итог.
И душа у пророка спросила:
«Мне в какой постучаться чертог?»
                * * *
Горизонт растворился во мгле,
ночь темна,
ночь темна.
Лики звёздные на волне,
тишина,
тишина.
Флибустьеры далёких морей,
склянок звон,
склянок звон.
Утро вечера мудреней,
вещий сон,
вещий сон....
Белым инеем облака
в синеве,
в синеве.
Серебрится в лучах река
на заре,
на заре.
Босиком по росистой траве –
юный день,
юный день.
Остается на грешной земле
только тень,
только тень.


             * * *
У церковной ограды
человек без ноги,
полыхают награды,
на висках след пурги.

Милосердие – в шляпу,
будто слёзы в костёр...
Пса бездомного лапу
гладит бывший сапёр...

      ДЕТСТВО

Солнечное лето,
синева небес.
На краю у света
есть волшебный лес.
Там живут надежды,
сказки и мечты,
открывают вежды
нежные цветы.

Ручеёк хрустальный
к озеру спешит,
попугай опальный
миг не помолчит.
Выясняет с белкой,
кто в лесу важней.
Под берёзой с грелкой
дремлет Бармалей.

Маугли на Змее
пробует полёт,
а лесная фея
к сказкам варит мёд...

             * * *
Любовь и ненависть
до смерти от рожденья
не оставляют человека никогда.
Храни же верность
слову – в нём, поверь мне,
Живая есть и мёртвая вода.

Судьбу не проклинай,
бывает хуже!
Какая есть, она твоя.
Родимый край.
В весенней луже
плывёт моё второе я.

Ночной финал –
исчезнут монстры,
порозовеет горизонта даль.
Мудрец сказал:
– Гляди на солнце,
уйдёт с души унылая печаль.

                * * *
Семь нот скрывает тишина,
И семицветьем радуга сияет,
Семь звёзд небесного «ковша»
На землю вечность проливают.

Идут недели чередой,
Рождение Христа – число седьмое.
Крещение святой водой
Наполнит силой всё живое.

Семь пядей – мудрости примета –
Всевышний дарит или нет.
В полоске розовой рассвета
Заката будущего след…

 

Участники встречи в библиотеке № 8. Бийск. 2013 г.

_________________ Проза  _______________

Юрий КОВРИГА
В ПЕРЕВОДЕ
Из дневников

 Женщина-экскурсовод явно играет своим голосом, который красиво усилен микрофоном.
– Посмотрите сюда. В этом месте к берегу реки, где стоит памятный знак скала, 10 мая 1932 года причалили первые баржи со строителями будущего города Комсомольска-на-Амуре. Когда-то здесь стояло село Покровское. Партия приказала, комсомол ответил: «Есть!» Первым всегда трудно...
Из окон автобуса «Икарус» нам, участникам слёта «Рос-Спартака», виден крутой берег Амура с уложенными бетонными плитами до управления речного порта. Своим обличием здание напоминает двухпалубный красавец-теплоход, очутившийся на берегу. Видна гранитная глыба с памятной табличкой, за камнем – ширь Амура.
Выложив информацию в наши уши об этом историческом месте, экскурсовод просит водителя проехать по городу маршрутом обзорной экскурсии, бросая при этом:
– Они здесь впервые. Им всё будет интересно…
Уже для нас вскользь упоминает, с какой целью заложен и построен город, каким героическим трудом комсомольцев-добровольцев возведён, а сейчас развивается и процветает…
 Город, и правда, чистый, с ровными квадратами кварталов, шеренгами улиц.
– Проектировали ленинградцы, – звучит «путевая» информация. – С этого балкона праздничную колонну первомайской демонстрации приветствовали Марина Раскова, Полина Осипенко и Валентина Гризодубова, совершившие беспосадочный перелёт по маршруту Москва – Дальний Восток...
При упоминании знаменитых имён мы бросаем уважительный взгляд на серое здание.
–  С того места, – взмахивает рукой экскурсовод, – где в тридцатые годы было лётное поле местного аэроклуба, в небо впервые поднял свой самолёт будущий Герой Советского Союза Алексей Маресьев... Сейчас проезжаем новый микрорайон города – «Дзёмги». Здесь...
Жора обращается к экскурсоводу как коллега к коллеге.
 – Скажите, что обозначает название «Дзёмги?»
Та, видимо, привычна к неожиданным вопросам, и её не так просто «срезать».
– В переводе с нанайского языка – «Берёзовая роща». Видите ли! Перевод с иностранного – это всё равно, что женщина: если верно, то некрасиво, красиво – не верно!

 



______________ На волнах памяти  ___________

Израиль ИМАС

Израиль Георгиевич (1935 – 2011), уроженец города Поти, скончался в Израиле. Долгие годы жил в Бийске, работал инструктором по туризму. Удивительно светлый человек, был бесконечно влюблён в природу Алтая и до конца дней оставался в душе поэтом.

ПОЧТИ ХОККУ

         * * *
Много друзей –
Есть с кем выпить!
Поговорить не с кем...


          * * *
Загадал желание –
Замерло все!
Молчит телефон...

          * * *
Полыхнула молния –
И снова мгла!
Свет хранит память...

          * * *
Тепло от печки.
Холод в груди.
Позвони мне...

          * * *
Ласкал всю ночь тебя,
Утром встали чужие.
Разбилась чаша...

          * * *
Не прошу прощения –
Слова пусты!
Пусть рассудит время...

          * * *
Одинокая звезда.
Одинокая палатка.
Тропа жизни...

          * * *
Громыхают трамваи.
Никого не жду.
Поёт саксофон...



          * * *
Верёвка в тумане.
Откуда приходит, куда уходит!?
Моя жизнь...

          * * *
Человек слаб.
Плоть сильна.
Грехи наши...

          * * *
Омар Хайям живёт в моем сердце.
Посидеть бы за чашей вина!
Где наши женщины?..

          * * *
Перевал, ещё перевал,
Где же долина?
Не ищу лёгких путей...

          * * *
Женщина, как рюкзак –
Проклинаешь, но несёшь.
Без любви нет жизни...


                СЕБЕ
          * * *
Не хочешь меня видеть –
Не ищи оправданий!
Моя дверь всегда открыта...

          * * *
Никто не приходит,
Никто не звонит.
Принесу котёнка...


          * * *
Две снежные вершины
В ожерелье из кедров.
Пора и мне успокоиться...

          * * *
Стать бы друзьями –
Тепло и доверчиво.
Цветут весной розы…

          * * *
Пришли три парии ко мне,
И в радости светло!
Так солнца луч бутоны озаряет...

          * * *
Сказала два слова – и душа поёт!
А мы ведь совсем чужие.
Так мало надо поэту...

          * * *
Умереть не страшно.
Страшно другое –
В мороз доставить хлопоты близким.

          * * *
Лежу как бревно.
Пишу еле-еле. Есть друзья,
Но у всех свои заботы...

          * * *
Умру – значит пришло время.
Останусь – значит так надо.
Услышать бы чей-нибудь голос...



            * * *
Играет женщина мужчиной
Как шарманкой!
Не порвались бы струны...

            * * *
Два конца у платка
То сходятся, то расходятся.
Но оба одно целое!

            * * *
Расцвели три бутона –
Три пиона.
Всегда ждёшь прекрасного...

             * * *
Закрутил бы тебя вихрем,
Тебе покой нужен.
Деревья не любят ветер!

             * * *
Прекрасно то, что мы любим.
Любимо то, что нам желанно.
Не сотвори себе кумира!

              * * *
Ты не придешь! А сердце не верит.
Жёлтые листья летят –
Деревья тоже плачут...

              * * *
Нет, не могу писать!
Дрожит рука и сердце.
Смотрят глаза на дорогу...


                * * *
Неуютное моё жилище
Оживает с приходом подружки.
Давно не было в нём солнца!
 
                * * *
Колокольчик над дверью
Так нежно и грустно звенит.
Твой подарок...

                * * *
Приручил котёнка – он так доверчив!
Пришлось отдать в чужие руки...
Чёрное дело я сделал!

                * * *
Всё, что было написано мной,
Не достойно любимой слезинки одной.
И рука уж не тянется к лире,
Обнимая твой стан дорогой!

                * * *
Старожилы не помнят, что,
К сожаленью, девушки стареют,
Теряют красоту, толстеют...
Но в памяти любимых навсегда
Хранится их девичья красота.
Осенний ветер...

                * * *
Когда ты не придёшь ко мне,
А этот день когда-нибудь настанет,
Не бойся, гром и молния не грянет.
Лишь сердце на минуточку замрёт,
Когда твои зелёные глаза
Я не увижу больше рядом.
Тогда воспоминанья и тоска
Мне будут о тебе наградой!
Я не ропщу, судьбу благодарю
За то, что мне дана была отрада.
И счастия другого не прошу,
И мне любви другой не надо!
Здесь всё так хрупко, странно, без сомненья,
Приходишь ты или уходишь ты.
Не совершить бы грубого движенья,
Чтоб не разрушить красоты.
Чтобы потом из-за минутной страсти
Не изломать того, что нам дано,
Чтобы случайно не навлечь несчастья,
Чтоб это было слаще, чем вино!
Благодарю тебя, хранитель мой,
За то, что ты моим молитвам внял.
За то, что я такой, а не другой,
За то, что ты её ко мне послал.

                * * *
Я б мог сказать тебе: «Побудь моей женой!»,
Но только ты женой моей не можешь стать.
Я б мог сказать тебе: «Побудь хозяйкой в доме!»,
Но только негде дом тебе достать.
Могу я дать тебе стареющее тело,
И душу, что никак покоем не унять,
И ветер, что свистит на горных перевалах,
И тяжесть рюкзака на худеньких плечах,
Дорогу без конца и нежные объятья,
Жару и холод, дождь и бурелом,
И это всё. Но даже средь ненастья
Я буду греть тебя своим теплом!



                * * *
«Всё пройдёт! И это пройдёт!»
Я ждал тебя всю жизнь, но так и не заметил,
Не разглядел в толпе, когда ты подошла...
Ни сердцем, ни умом, ни взглядом не отметил,
Не понял и чуть мимо не прошёл.
Но что-то нас свело на узком жёстком ложе,
Да всё же и тогда тебя не разглядел,
И мимо мог пройти, не разобрав. О, Боже!
Бываем мы порой бездушны и слепы.
Потом была весна, природа оживала,
И пело всё в душе и радостью цвело.
И ты пришла, нечаянно, нежданно,
И лился чудный свет и дивное тепло!
Куда же всё ушло? Роняет листья осень,
Вернулись холода, и облетает цвет,
И сердце снова ждёт и просит,
Но снова слепы мы, как в восемнадцать лет...

                * * *
Ты пишешь, как рисуешь.
Рисуешь так, как пишешь.
Стихов твоих не видят,
Картин твоих не слышат!

                * * *
Чёрными чернилами пишу стихи о грусти,
Красными чернилами – о радости любви.
Чёрные чернила – сердце не отпустит,
Красные чернила – встречи горячи.



 





______________ Проза ___________

Татьяна БЫКОВА

НАСМЕШКА ФОРТУНЫ

Дама средних лет, сидела в кабинете и просматривала сводки на мониторах компьютера. Она заведовала небольшим магазином продуктов и своим положением в целом была  довольна. Негромкий стук в дверь заставил отвести взгляд от монитора. Дверь открылась.
– Алёна Дмитриевна, тут пытались кофе вынести. Можно к вам зайти? – вежливо поинтересовался помощник Володя.
Заведующая кивнула головой, настраиваясь на предстоящую беседу. Разговор с расхитителями товаров  был неприятной, но неизбежной обязанностью. Володя посторонился, пропуская посетительницу. Пожилая женщина вошла в кабинет решительной походкой. Лицо её выражало недовольство.
– Я не понимаю, по какому праву меня остановили и даже задержали?! –  возмущенно заявила она, шагнув к столу.
Заведующая внимательно посмотрела в лицо посетительницы и слегка обомлела. Алёна Дмитриевна узнала в этой нервной особе свою бывшую начальницу, хотя с того времени прошло более двадцати лет. Это Инесса Павловна. Она руководила в те годы большим магазином, расположенным в центральной части города. Алена помнила её сухощавую фигуру, прямую осанку. В коллективе Инессу боялись и уважали, так как даже при беглом взгляде, она могла заметить просчёты работника.
Юная выпускница торгового техникума Алёна тогда искренне восхищалась профессионализмом директора, умением легко урегулировать любые конфликтные ситуации, итогом которых оставались довольны как сотрудники магазина, так и поставщики товара. Инесса Павловна умела договариваться с контролирующими органами, и те являлись с проверкой, предварительно сообщив о времени прихода. Алёна многому научилась, работая под руководством опытного человека, и, когда ей предложили перейти в другой магазин с повышением, она искренне благодарила Инессу за поддержку. Та, действительно, первое время звонила ей, интересовалась, как справляется бывшая подопечная с обязанностями на новом месте, давала дельные советы.
И вот, такая неожиданная встреча, спустя много лет.
В душе Алёны Дмитриевны бушевали чувства, лицо же оставалось непроницаемым. Она, указав на кресло, стоящее по другую сторону стола, предложила:
–  Присаживайтесь, сейчас разберёмся с Вашей претензией.
Инесса Павловна грузно опустила располневшее тело в кресло и внимательно стала разглядывать лицо заведующей магазином. Алёна Дмитриевна, ощутив неприятный холодок, скользнувший по спине, вопросительно посмотрела на Володю.
–  Женщина пыталась спрятать и пронести упаковку с кофе, была задержана на кассе, – пояснил он.
– Это наглая ложь! Ничего я не прятала! Вы сами подсунули мне эту упаковку. Надеетесь заработать премию на мнимой краже? – с гневом выкрикнула  Инесса Павловна, развернувшись в сторону Володи.
Тот усмехнулся и обратился к заведующей:
– Алёна Дмитриевна, разрешите показать женщине видеозапись?
Та, молча, кивнула головой, и встала с кресла, уступая место своему помощнику. Видеть лицо пожилой женщины, разыгрывающей возмущение, Алёне вдруг стало неловко. Она отошла к окну и посмотрела сквозь стёкла на улицу.
Володя пробежался пальцами по клавиатуре, прокрутил колесо компьютерной мыши и развернул экран монитора в сторону задержанной покупательницы.
– Можете убедиться сами. Техника, в отличие от людей, не врёт, – подчеркнул он.
Алёна Дмитриевна подошла к столу и взглянула на экран. На мониторе было ясно видно, как дама, сидящая сейчас в кабинете, подошла к стеллажу, где выставлены баночки и пакеты напитков. Оглянувшись по сторонам, взяла с полки пачку кофе в мягкой упаковке, быстро отогнула полу плаща, и опустила пачку во внутренний карман. В нижней части монитора была обозначена дата и время.
– Ну, что женщина, убедились, что мы всё видим? А этот аргумент, – Володя показал на монитор, – является неопровержимым доказательством вашей виновности.
Инесса Павловна склонила голову, лицо её стало пунцовым. Володя встал с кресла, уступая место законной хозяйке, вышел из-за стола и, остановившись напротив виновницы инцидента, вопросительно посмотрел на заведующую. По установившейся традиции она должна выразить недовольство действиями задержанной воровки и пригрозить карательными мерами. Однако Алёна Дмитриевна молчала, внезапно почувствовав спазм в горле, во рту пересохло. Она перевела взгляд на монитор, чтобы не смотреть на Инессу.
В кабинете воцарилась напряжённая тишина, которую разрядил телефонный звонок. Заведующая с благодарностью посмотрела на аппарат и сняла трубку. Звонила её заместительница, просила разобраться с поставщиками. Заведующая положила на рычаг трубку.
– Мне нужно спуститься на склад. Пожалуйста, разберись с женщиной, – бросила она Володе и быстро вышла из кабинета. Закрыв дверь, услышала вкрадчивый голос помощника:
– Итак, женщина, Вы сами видели, что относительно ваших действий я прав. У нас есть два способа разрешения проблемы. Либо Вы сейчас заплатите штраф в размере пятикратной стоимости товара, либо, я вызываю охрану, и разбираться с Вами будут в другом месте.
– Нет, нет, никого не вызывайте, оплачу! – испуганным голосом попросила Инесса Павловна.
Алёна Дмитриевна, почувствовав, что стало жарко, прислонилась к холодной стене и приложила ладони к пылающим щекам. Охватило чувство стыда, словно её, а не Инессу, Володя поймал на  месте преступления. Рука машинально опустилась в карман халата, где обычно лежала пачка сигарет. Но пальцы нащупали лишь несколько карамелек в обёртке – заведующая твёрдо решила бросить курить. Почему-то отсутствие сигарет обострило недовольство в душе Алёны Дмитриевны.
«Ну, что ей не хватало? Почему пошла на воровство? Пенсия у неё должна быть немаленькой, да и по одежде видно, что живёт в достатке», – с досадой подумала заведующая, вспомнив располневшую фигуру бывшей начальницы. 

* * *
Домой Инесса Павловна возвращалась скорым шагом, почти бежала, хотелось быстрее уйти от позора, который пережила. Зайдя в квартиру, она рухнула в большое кресло и положила под язык таблетку валидола. Из-за двери кухни в комнату вальяжно прошёл её питомец – пушистый, дымчатого цвета, сибирский кот Поль. Инесса Павловна назвала его в честь обожаемого артиста – Жана Поля Бельмондо. Кот приблизился к креслу, запрыгнул на колени хозяйки. Она провела рукой по спине любимца, почувствовала, как постепенно стихает сердечная боль.
– Да, Поль, не повезло мне сегодня, крупно не повезло, – пожаловалась она коту. – Как я не увидела в том углу камеру? Ну не было её там, я же внимательно всё осмотрела.  Может, какую новую технику установили, миниатюрную, как в кино показывают? – продолжила размышлять о пережитом Инесса Павловна, поглаживая спину кота и почёсывая за ушами.
– А заведующая меня узнала, – продолжила она свой монолог. – Я заметила, как она в ступор впала, когда меня увидела. Правда, сделала вид, что не знает. И я помню, когда та ко мне пришла ещё зелёной девчонкой. Тогда в рот мне смотрела и глаза поднять боялась, если я её отчитывала. А теперь, надо же?! Стала директором магазина, или как нынче принято говорить, заведующей отделением. Да, много с тех пор воды утекло.
Кот потянулся на коленях хозяйки, поскрёб когтями обивку кресла, спрыгнул на пол и неспешно прошествовал на кухню.
Инесса Павловна замерла, прислушиваясь к ритму сердца. Стучало ровно, как метроном.
Встав с кресла, прошла на кухню, открыла дверцу навесного шкафа и с удовольствием осмотрела баночки, коробочки, пакетики – все те товары, которые удалось вынести из магазинов незаметно. Инессу Павловну охватило чувство удовлетворения и даже радости. Так, наверное, чувствует себя охотник, рассматривая муляжи трофеев, развешанных на стене. Взяла с полки вскрытую пачку кошачьего корма и сыпнула в миску. Поль с удовольствием захрустел гранулами. Глядя на жующего кота, Инесса Павловна продолжила размышлять вслух:
– Она-то, дурочка, до сих пор, наверное, гадает, отчего вдруг директор магазина начала воровать продукты? Да, трудно ей понять, молодой и успешной, что не нужда, а месть толкнула на это. Месть этим новым хозяевам, которые выкинули меня на пенсию. Правда, проводили с почётом, грамоту дали, даже часы на стену подарили. И забыли. А я ведь ещё могла работать, справилась бы, пусть не с супермаркетом, а с небольшим магазином. Теперь сижу без дела: ни детей, ни внуков. Всю себя отдала работе, сгорела на ней. И какая в итоге благодарность? Никакой, даже открытки ко дню работника торговли не пришлют. Сволочи!
Инесса резко ударила кулаком по столешнице. От неожиданности кот отскочил от миски. Хозяйка  наклонилась и погладила его по спине.
– Извини, Поль, погорячилась. Накипело на душе, вот и не сдержалась. Ты иди, доедай свой корм, я не буду тебе мешать.
Присев на табурет возле стола, она с умилением стала наблюдать за своим любимцем.
– Да, Поль, не случайно один умный человек сказал, что месть – это горячее блюдо, которое нужно подавать в холодном виде. Ведь, когда случайно кассир не отбила твой пакет с кормом, я при проверке чека захотела вернуться и отчитать её за невнимательность. Но меня сразу же, осенила идея, что вот он – способ мести им, – изливала она душу коту. – У меня даже азарт появился, цель в жизни. А до этого всё хандрила. Начала ходить в магазины, присматривалась к работе персонала, искала подходящие места. В подкладку плаща и шубы пришила потайные карманы. И всё проходило гладко до нынешнего дня. Выследил меня этот помощник заведующей. Парень-то хваткий, такого ни слезами, ни жалобами не проймёшь. Заставил меня всё же заплатить штраф. Денег, конечно, жалко, но не в них дело. В конечном счёте, я легко отделалась. Если б пожадничала, он бы вызвал охрану. А там сфотографировали бы и фото по магазинам разослали. Тогда и промысел свой осуществлять труднее было бы.
Она встала с табурета, подошла к шкафу и вновь с удовольствием осмотрела свои трофеи. Закрыла дверцу – привычка к порядку с детства. Сытый кот тёрся об её ноги. Инесса Павловна снова села на табурет и взяла кота на руки. Поглаживая его по голове, продолжила:
 – Соскучился, мой дорогой, по «мамочке»? Сейчас надену ошейник, и пойдём с тобой гулять. Сегодня совершим  дальнюю прогулку, необходимо обследовать новые места для «охоты». И чем это закончится – не знаю, а пока буду мстить им. Месть для меня, как острая приправа к постным будням.
Поль умиротворённо мурлыкал, получая ласку. Он был полностью доволен жизнью.
 



______________ Поэзия ___________

Любовь КАЗАРЦЕВА

ДАСТ ГОСПОДЬ
          * * *
Душа – не место для
ристалищ,
не кубок для
игры вина.
Душа – вселенский
свет пожарищ.
Вмещает жизнь
и смерть она.
Благодарю тебя,
мой Боже,
за всё, что даришь
в жизни мне.
Душа с годами
чище, строже,
а сердце –
в солнечном огне.

          * * *
Время всегда не то!
И погода. И дети.

       ОТЦУ

Прости, отец.
Я не ношу
твою фамилию.

Зато бурлит во мне
твоя шальная кровь.
Я помню деда твоего
по имени…
Он возместил
мне отчую любовь.

В часы, когда пишу,
в душе светло,
и открывается
иное зрение – 
читаю дорогу,
листаю прошлое.

Грядущие вижу годы
и славлю Бога.
Душа вещам
не поклоняется –
и в чём явилась,
такой уйдёт.

Она не сталь,
но закаляется,
хоть в нас
и временно живёт.

***
Шёлковое платье,
Шоковый характер.
         * * *
М.Евдокимову
Долгий снег
В декабре
Падает, падает снова…
Слышится мне,
Будто во сне,
Песни твоей слово.

«Я вернусь,
Я вернусь»…
Голоса бархат нежный.
Помолюсь,
Поклонюсь
Нашей земле грешной.

Ты ушёл
Высоко,
В небо родное к звёздам.
Твой талант
И огонь
Родине милой отдан.

Снег метёт,
Но звенят
Струны гитары верной…
В сердце моём
Горечи ком,
Память взрывает нервы.

Три реки
Каждый год
К берегу катят волны,
Верный друг,
Сильный брат,
Мы о тебе помним.

           * * *
Художник должен
Быть голодным,
Поэт – без крова и
В подпитии слегка.
Никто счастливыми
Не видел их пока.
И разве могут
Быть свободны
От ветра в небе
Облака…

           * * *
Заранее
Никто не знает,
Что сердце всё
Напомнит вновь.

Судья сама
Я на свою главу…
Надеждой свет
Любви зову.
Угаснет он –
И жизни нет.
И не спасёт
Небесный сон.

Чем излечить
Больную память,
Чтобы забыть
Бессмертную любовь?






           * * *
Под мелодию
«Ши из гарэс»
На трон восходит
Шиз-Борис.
Один твердил:
– Борис, неправ.
Другой кричал:
 – Борис, окстись!
И только
Миша-пародист
Сказал:
–  Иди, проспись!

           * * *
Толпа слепа –
Полюбит и клопа.

           * * *
Ты помнишь обо мне,
мой друг далёкий...
А значит, между нами
что-то есть.
Пусть, не огонь,
его лишь отблеск лёгкий,
он для меня –
живительная весть.
В твоих строках
я с грустью замечаю
горчинки тень
и вечера вуаль...
Неужто, наша
осень золотая
глоток любви
не может дать...
Как жаль.
           * * *
Остатки дней
уносит вдаль
усталая река.
Снега. Метель.
И крутятся
Фортуны жернова…
Мечты, любовь –
холодная,
колючая мука.
Снега. Метель.
А я ещё жива.
И выживу.
А взрыв аорты
Меня минует,
Даст Господь.

           * * *
Я с утра тебе дарю
В небе алую зарю,
Окна в доме открываю,
Чтобы солнышко вошло.

Ты услышишь песни птиц,
Отряхнёшь беду с ресниц
И раскроешь мне навстречу
Сердце полное любви.

Все недуги утро лечит,
Усмиряет злые ветры,
Наполняет душу светом,
Озаряет счастьем дом.


 

______________ Наш гость  _____________

Лариса МАРТЫНОВА
Лариса Ивановна 1955 г.р. – поэт, соучредитель литературного объединения «Звено Алтая», специалист художественного отдела Восточно-Казахстанского музея искусств. Печаталась в казахстанских журналах «Восток» (Усть-Каменогорск), «Простор» (Алматы), «Нива» (Астана), сборнике «Жемчужная поэзия Казахстана» (Астана), альманахе «Огни гавани» (Санкт-Петербург), «Бийский вестник» (Бийск).
Живёт в Усть-Каменогорске.

        БЕЛОЕ ОБЛАКО

Белое облако,
Как невеста на выданье –
Неповторимо прекрасно!

Земных недр
Богатства невиданные
Повторяют заката краски.

Воистину, щедр
Господь на выдумки,
Хотя до сих пор – не ясно,

Зачем такое разнообразие
Облаков и плодов земных,
Отчего неприступные вершины Азии

До тех пор притягивают
Бывших в экстазе там,
Пока не оставят
На склонах своих
Загипнотизированных альпинистов
Уже навсегда....
Зачем звёзды сияют лучисто,
Колдовством водопада
Завораживает вода?

 Неужели нельзя было как-то попроще,
А ведь это – Земля, не рай?
Утоление сердцу – осенняя роща,
Вновь готовит мне чудо – зелёный май!

А ведь так и живёшь –
Дурак-дураком,
Потому, что не в силах понять загадку,

Даже, если напишешь стихов тетрадку
Или за горизонт заглянешь украдкой,
У Джомолунгмы выпиливая вершины край!


                * * *
Стихи прорастают сквозь жизнь.
Садовник их миру неявлен.
От сердца оторванный лист
Ложится на серые камни.

Личинкой сквозь тьму чернозьма
Возможно ли звёзды почуять?
Холодная будет зима.
Здесь каждый, как может, кочует.

Где света искать и тепла,
И листьев особенно сочных?
Кровавые наши тела –
Такая же пища для прочих

Невидимых глазом существ…
Здесь всё – очень просто и страшно.
Поэзия – глупая вещь,
Сродни василькам среди пашни.

Она бесполезна для звёзд,
Для хищников, тех же личинок.
Грызи свою вкусную кость.
Найди пару тёплых ботинок.

В камине огонь разожги, –
Пусть жизнь состоится на славу!
Доколе не видно ни зги,
Охотник – в засаде по праву,

Пока ты  как шерсть не стряхнешь
Всё то, что привычно и важно.
Сорняк или Небо сквозь рожь,
Как Слово на поле бумажное

Весной прорастут вопреки
Зиме-белизне изначальной.
И я рассажу васильки,
Стихи прочитаю…печальные.

 
2011 г. Белокуриха. В музее «Алтай литературный»:
Сергей Клюшников, …, Лидия Муравинская,
Дмитрий Мазанов, Любовь Казарцева.
__________________ Проза ___________________

Эдуард РЫБКИН

РЕВНИВЫЙ ТАЛАНТ

Рассказ

Всё началось с того, что начинающий фермер Фёдор Тарубаров, заколов трёх свиней, привёз их на рынок. Торговал мясом целый день, но продал лишь одну тушу. Остальные две, боясь, что испортится мясо в жару, решил сдать, хоть и по низкой цене, в местный промкомбинат на колбасу. Там у него мясо без проволочек приняли, даже предложили, чтоб он ещё привозил.
Кладовщица средних лет, шумноватая женщина, принимавшая мясо, выписывая ему накладную, велела пойти на подпись накладной к директрисе. Шутливо посоветовала:
– Вы, я вижу, мужчина симпатичный, сможете обаять нашу красавицу.  Она любит вашего брата. Так вот, если найдёте к ней особый подход, может подписать Вам мясо по более дорогой цене.
Следуя совету, Фёдор сразу, как говорится, взял быка аз рога. Едва входя к директрисе в кабинет, воскликнул:
– И, правда, русская красавица! Мне говорили, а я не поверил. А вы, правда, писаная красавица!  – даже пропел куплет ходившей тогда модной песни: – Ах, какая женщина! Какая женщина! Мне б такую… Особенно мне, холостому, неженатому! – закончил он.
Директриса довольно заулыбалась. Он своей весёлостью явно понравился, потянулась к накладной и подписала, проставив довольно высокую, чуть ли не рыночную цену за мясо. Неожиданно протянула руку:
– Меня звать Эльвира Васильевна. В следующий раз, когда будете сдавать мясо, знаете, как ко мне обращаться.
Он поцеловал ей руку и назвал себя. Затем они обменялись телефонами. Директрисе он явно понравился. Она вскоре позвонила:
– Вы, господин фермер, не подбросите нам сырья?
– Да есть у меня пара бычков, я их планировал сдать осенью, но если у вас есть необходимость, могу и досрочно. Через пару дней могу привезти.
Эльвира сама приехала к нему. Обошла вместе с ним всё его хозяйство. Он предложил ей войти в дом на чашку кофе. На стол ради знакомства выставил шампанское. Выпили. Директриса ему тоже понравилась. Весело балагуря с ней, он прочитал ей стихи о любви собственного сочинения.
Она восхитилась:
– Это Ваши? Вы, прям, настоящий поэт!
– А я и есть настоящий! – признался он.
И рассказал, как с детства пишет стихи, и даже несколько лет работал корреспондентом в газете. Достал из шкафа довольно толстую тетрадь со своими стихами и почитал ей.
Она попросила:
– Можно я с собой возьму эту тетрадь? На досуге почитаю.
Выпив, они незаметно от стихов перешли к поцелуям, а затем и к сексу.
На следующий день к директрисе на промкомбинат приехал брать интервью редактор районной газеты Виктор Иванович Нестерук. Она удивилась:
– Почему Вы сам? Где ваши корреспонденты?
– А у меня их раз-два и обчёлся. Порой некого в командировку посылать, – пожаловался он.
– А я знаю человека, который смог бы у вас работать! – невольно вырвалось у неё. – Вот!  – вынув из стола Фёдорову тетрадь, подала редактору.
Тот долго молчал, читая стихи. Наконец произнёс:
– Да, такой бы смог у меня работать, – и добавил, – Настоящий талант. А кто он Вам?
Эльвира призналась, что это любимый мужчина, с которым она не прочь связать свою дальнейшую жизнь.
Виктор Иванович взял с собой тетрадь. Через неделю в газете появилась большая подборка стихов Фёдора с сопроводительной статьёй, в которой говорилось, что Ф.Тарубаров – большой талант.
В тот же день редактор позвонил Фёдору, и предложил работать в редакции заведующим сельхоз-отделом.
– Да нет, Виктор Иванович, работать у Вас я не смогу, так как не бросать же мне свою ферму. А вот писать в газету буду. Я часто езжу по району, доставая корма. По пути могу брать необходимые материалы.
Вскоре, действительно, принёс несколько материалов, в том числе большой очерк. Всё, чуть не под «ура», напечатали.
Стремительно развивались события и в отношениях у Фёдора с Эльвирой. Договорились в конце осени сыграть свадьбу. Но так вышло, что раньше должна была состояться другая свадьба. Встретив Фёдора в редакции, Виктор Иванович попросил:
– Слушай Федь! Не в службу, а в дружбу, выпиши у своей будущей супруги для меня двадцать кило колбасы.
Фермер округлил глаза.
– На свадьбу сына, – улыбаясь, пояснил тот.
– А-а! Это я мигом, – согласился выполнить просьбу редактора Фёдор. – Давайте деньги, – протянул он руку.
– Какие деньги? – удивился Виктор Иванович. – Твоя Эльвира и не такие «мелочи» проделывала. Пусть спишет на хозяйственные расходы.
Фёдор поехал к Эльвире. Та, правда, недовольно поморщилась, но подписала накладную на двадцать килограммов колбасы. Велела кладовщице списать их на внутрихозяйственные нужды.
Не прошло и недели, редактор попросил ещё тридцать килограммов колбасы для кого-то из районного начальства. Фёдор, вспомнив, как Эльвира морщилась, отказался:
– Нет, Виктор Иванович! Без денег я больше не поеду. Эльвира накладную больше не подпишет, а у меня деньги все вложены в ферму. Каждая копейка на учёте.
– Не плюй в колодец, – буркнул редактор сквозь зубы. – Как бы самому не пришлось из того колодца напиться, – добавил он намекая, что не будет печатать его материалы и продвигать в таланты.
За отказ поехать и привезти от Эльвиры дефицитный продукт Фёдор получил сполна. После того, как стихи Фёдора с хвалебной статьёй появились в районной газете, он насмелился отправить подборку стихов в краевой литературный журнал. И вскоре, после размолвки с Виктором Ивановичем, Фёдору пришло из журнала письмо от известного краевого мэтра и знаменитого поэта. Он написал:
«Дорогой Федя! Стихи мне Ваши понравились. Я хотел их рекомендовать в журнал, но позвонил Виктор Иванович и сообщил мне, что стихи Ваши наполовину делал он, доводил до ума. Я ему верю. Потому от печатания Ваших стихов в краевой прессе воздержусь. Научитесь сами шлифовать свои стихи. Тогда милости просим».
– Виктор Иванович! Когда Вы доводили до ума мои стихи? – ворвался Фёдор через день с таким вопросом к редактору районки. – Вы даже запятой там нигде не поставили! А мэтру сказали, что полностью переделывали мои стихи!
– А ты не кипятись зря. Будешь правильно всё делать, мы и сборник твой напечатаем, и в союз писателей порекомендуем, – охладил его пыл редактор.
– Да нет Виктор Иванович. Отныне дружбы у меня с Вами не будет, – холодно возразил Фёдор. – Потому что у Вас она слишком материальная! – хлопнув дверью, вышел из редакции.
– Ну и зря! – криво усмехнулся ему вслед редактор.
Хмурый и раздражённый Фёдор пришёл к Эльвире. У неё, как обычно, сидел, по-хозяйски развалясь в кресле, довольно симпатичный мужик. Завхоз. Фёдор видел его здесь уже не в первый раз. Беседа, похоже, началась давно. Эльвира при этом разрумянилась, мило и кокетливо улыбалась. При появлении фермера беседа тотчас оборвалась, и завхоз вышел. У Фёдора впервые закралось подозрение, что между ними не только по хозяйству беседа. И он сердито спросил:
– Чего этот хлыщ постоянно у тебя торчит в кабинете?
– Ревнуешь, да? – нервно рассмеялась Эльвира.
– Да! Я не желаю, чтоб этот тип постоянно крутился возле тебя! – раздражённо ответил Фёдор.
– Вон ты какой, собственник! – воскликнула директриса. – Мог бы кое-что и не заметить. Да, Лёша мой бывший любовник. У кого их сейчас нет? – многозначительно, с нажимом добавила она.  – А ведь мог бы жить припеваючи, если с умом. Жил бы и жил, как сыр в масле катался, если бы закрыл глаза на такие мелочи, – с сожалением произнесла, глядя ему в глаза.
– Я не желаю делить свою женщину с кем-либо! – воскликнул гневно Фёдор и добавил, – нет у меня такого таланта. Видеть, что мне изменяют и помалкивать в тряпочку!
– Ну, и дурак! – констатировала Эльвира. – Чего тебе не хватает? Я столько для тебя сделала! И мясо твоё по другой цене принимала, и в писатели тебя продвинула. А ты такой неблагодарный, как… твои свиньи, – напомнила она брезгливо. – Кстати, – словно спохватилась она, – если ты такой! В следующий раз вези своё мясо на рынок.
Фёдор, молча, вышел. На этом их дружба закончилась. Гордый, он ни разу ей больше не позвонил. Она тоже. Значит, предпочла у себя в фаворитах иметь завхоза.
 

______________ Наш гость  _____________

Николай ГЕРАСИМОВ

Николай Петрович 1941 г.р. – поэт, прозаик, член Союза писателей России. Автор пяти поэтических сборников. Публиковался в журналах «Иртыш» (Усть-Каменогорск), «Нива» (Астана) «Простор» (Алматы), в сборниках «Связующее слово» (Москва), «Мой город мне дорог» (Усть-Каменогорск), «Победе-60», в литературно-художественном альманахе «Звено Алтая».

           СТАРЫЙ  ДОМ

На пустыре заброшенном, пустом
В соседстве тесном с голубою елью
Век доживает свой старинный дом.
Когда-то я родился в доме том,
Где мать меня качала в колыбели.

К нему опять вдруг память позвала,
И никуда мне от неё не деться.
Забыть ли, как с далёкого мала
Сколь щедро материнского тепла
Влилось в моё нерадостное детство.

Война. Воспоминанья не легки –
Голодные, холодные годины.
Они уж в прошлом стали сном тоски.
Жар материнской ласковой руки
Не помешают вспомнить мне седины.

На пустыре заброшенном, пустом
В дождях, в снегах суровым откровеньем
Век доживает свой старинный дом.
Забвенье время вынесло судом,
А я не в силах осудить забвеньем.

          РОДИНА  МОЯ

Будeт лето: дождики, тепло,
Унесёт апрель с собою слякоть.
Знаю, чувство с временем пришло,
Вечерами, глядя на село,
Почему-то хочется мне плакать.

В небе солнце ронит высоту,
И тайге пора покрасоваться,
Придавая золото листу.
Обходя подсолнухи в цвету,
Мне зачем-то хочется смеяться.

Речкою, что в мире нет родней,
Струйкою бегущей небольшою,
Я дивлюсь, стихи слагаю ей,
Потому что к родине моей
Прикипел я сердцем и душою.

Бег часов, секундами звеня,
Времена торопят обновляться.
Но когда не будет и меня,
Будет так же Родина моя
Жить, любить и плакать, и смеяться.

                * * *
Ах, молодость моя, шальная!
Куда девались стать и прыть?
Стезя теперь пришла иная
И я определённо знаю,
Что кучерявым мне не быть.

И молодым не стану тоже,
Посколь родился не вчера.
И время совесть мне итожит.
В своих поступках стал я строже,
Довлеет мудрая пора.

Стал плёс мой для заплыва мелким,
Не поплывёшь за буй – там сеть.
За молодость, её проделки
Без бани, градусов и грелки
Настало времечко краснеть.

Но и гордиться есть причина,
В которой жизнь с древнейших пор,
Неповторимою картиной,
Ваяет на челе мужчины,
В морщинах мудрости узор.


       ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ

Не переслушаешь молву.
Нет в красноречии предела.
Но не во сне, а наяву
Я с ощущением живу,
Что в жизни должен что-то сделать.

А что? Не знаю. И роднит
Боль сердца с тягостным влеченьем,
Тревожит, тянет, как магнит.
И Бог меня ещё хранит
Для этого предназначенья.

Пройдут мучений дни, года.
К вершине жизни понемногу
Взойду с познанием труда,
Созрею я. И вот тогда
Откроет к цели Бог дорогу.
            ПОДАРОК БОГА

Не обойдёт, чувств нежных, стих
Любви  божественные снасти.
И вот в часы для нас двоих
Гляжу я в омут глаз твоих
И понимаю – это счастье.

Кто мне докажет, что мечта –
Есть трата времени пустая?
Когда я верю: неспроста,
Любви волшебной маята
Дана  нам в жизни испытаньем.

А Бога промыслы чисты,
Ведут нас к вере тропкой ближней.
Я знаю – если рядом ты,
С любовью сбудутся мечты
О счастье, творчестве, о жизни.

Когда же снова провожал
Тебя, любимую, в дорогу,
Увидел грустные глаза.
Мне омут глаз твоих сказал,
Что жизнь в любви – подарок Бога.

 
Понтонный мост через Бию. Фото 1960 г.

______________ Публицистика ___________

Виктор БАБУШКИН

КАТАКЛИЗМЫ ПРОЙДУТ
Главы из книги «Вселенная»

Мысль вопросы задаёт…
Начало, где своё берёт
Источник разума? Ужели
Нет во Вселенной колыбели?
В заоблачную глядя высь,
Глаз телескопа ищет жизнь…
Александр Карташов
 
Здравствуйте, дорогие читатели! Это наша вторая встреча, первая состоялась при знакомстве с моей книгой «Тайны мироздания», изданной в ноябре 2012 года. Тогда я говорил о событиях, которые произойдут с нами в течение ближайших 25-ти лет. Позади год, и можно подводить итоги тех моих предсказаний, рассмотреть события, которые произойдут на Земле в последующие годы.
 Итак, вы сейчас читаете и уже знаете, что конца света 21 декабря 2012 года не произошло, как я и предсказал. Вы не раз смотрели в окно, бываете на открытом воздухе и видите аномальную погоду. Климатические катаклизмы мною были предсказаны. Они связаны, в основном, с изменением прецессии земной оси.
 Слушаете новости. Наверняка, передают о новых вспышках на Солнце, ураганах, извержениях вулканов и землетрясениях, о чём мной тоже говорилось.
Всем, конечно, не безразлично, что произойдёт в ближайшие сто лет. В новой работе я предлагаю рассмотреть, что будет с нашей планетой, с жизнью на ней, с нами, с человечеством в дальнейшем, т.е. даю прогноз на ближайшие сто, тысячу, миллион, миллиард лет.
 Безусловно, понятия один год и, тем более, один миллиард лет звучат  абстрактно, но всё-таки попытаемся представить себе этот миллион, миллиард лет. Однако, даже тысячу лет, представить сложно, а сто лет – легко.
 Как я уже говорил в первом произведении, человек разумный живёт десятки тысяч лет. По сравнению с миллиардом – «он только что родился», так скажем. Родился. Ну, а развился он очень быстро, из каменного века мы шагнули в век космических технологий всего-то… за 26 тысяч лет. Смотрим телевизор, у нас есть компьютеры, летаем, как птицы  не только в атмосфере, но и в космосе.
 Теперь вы согласны, что поразмыслив, можно представить,  что же будет хотя бы через сто лет или через тысячу. Действительно, трудно предположить,  чего же мы достигнем через миллион или через миллиард лет!
 И достигнем ли?! 
А, может быть, опять вернёмся в каменный век? Всё может случиться. Предлагаю так же рассмотреть вопрос о существовании самого человечества. Не цивилизации, а человечества, как вида на этой планете.
Динозавры жили на Земле более 160 миллионов лет и пережили множество различных катастроф.
  Вымерли они 65 миллионов лет назад в результате резкого изменения климата в худшую сторону. В это время исчезли не только динозавры, но и многие другие виды флоры и фауны. Выжили только мелкие амфибии, рептилии и млекопитающие, которые оказались более приспособлены к окружающим условиям.
Но многие виды млекопитающих в дальнейшем тоже исчезли. Например, во время последнего оледенения закончилась эпоха мамонтов и других крупных животных: гигантских оленей, пещерных медведей, львов, саблезубых тигров, шерстистых носорогов.
  Найдены останки мамонта, в желудке которого ещё не успела перевариться пища. Он замёрз практически моментально. Как предположили учёные, в нашей атмосфере и озоновом слое образовалась огромная дыра, через которую мгновенно проник холод и заморозил всё, что там находилось. Но выжили другие виды животных, Вымерли только те, кто жил в этом ареале, на этой территории, но был менее приспособлен и попал под этот удар.
 Конечно, у человечества есть все шансы прожить миллиард лет,  у человечества, как вида, но не у  цивилизации.
 Цивилизации будут ещё не раз рушиться, но надеюсь, до каменного века не вернёмся.  Как рушатся империи,  так могут погибать и цивилизации. Но человечество выживет, т.к. идут процессы глобализации и со временем оно будет вынужденно всё больше и больше объединяться, совершенствоваться и соединять свои ресурсы для борьбы с внутренними угрозами и внешними.
 Внутренними угрозами я считаю, прежде всего, болезни, Сегодняшние лекарственные средства – это, в первую очередь, антибиотики.  Они нам уже не помогают, мы даже не можем бороться с простым воспалением. После гриппа наступают осложнения, обычно пневмония, воспаление лёгких, и люди умирают, хотя им вводят лошадиные дозы антибиотиков, причём внутривенно. Мой друг Евгений умер от лёгочной астмы, его усиленно «лечили» антибиотиками, но они ему не помогли. Умерла Наталья, моя хорошая знакомая, коллега. Заболела гриппом, затем осложнение – пневмония, лошадиная доза антибиотиков… и её не стало. А до болезни была, совершенно крепкая женщина.
 Таких смертей происходит довольно много во всех странах, потому что антибиотики одинаковы и в нашей стране, и за рубежом. На нас они практически не действуют, так как мы их начинаем получать, находясь в утробе матери. Чтобы бороться с этой угрозой, необходимо  объединять усилия и средства всех государств мира. Для лечения заболеваний шире использовать различные излучения, энергетические методы. Всё это требует значительных капитальных вложений.
 Внешние угрозы. Всем понятно, что нужно уберечься от падения астероидов, а это опять – объединение средств государств, разработка мощных видов энергии, чтобы человечество могло выжить, когда на Земле станет холодно или невыносимо жарко. Повторюсь, необходимы огромные энергоресурсы. Чтобы получить новые источники энергии,  нужно их разработать. Это, как я говорил, и термоядерная энергия, и другие виды энергии, на что нужны баснословные средства.
 Какие могут быть ещё внешние опасности?
Да мало ли что… Ведь космос не безлюден, если так можно выразиться. Есть в нём и другие цивилизации. У них там свои обитаемые планеты, астероиды, звёздные системы, но посторонних они туда пускать не хотят.
 Мы начали осваивать космическое пространство, встречи с инопланетянами могут быть для нас опасны. Нужно быть готовым ко всему. Поэтому при встрече и нам нужно топнуть ножкой – «ребята, мы тут, и вам не нужно нарываться на скандал, а то можно и ответ получить».
  Инопланетные цивилизации, наверняка, конфликтуют друг с другом.
 А конфликтуют они за что?
За господство на других планетах. Но на Земле этого пока ещё не было, они до нас пока что не добрались. Возможно, в далёкой древности наша планета зачем-то им была нужна. Они нашли тут полезные ископаемые, такие как золото и уран. Изучали флору и фауну,  проводили в этих областях эксперименты без серьёзного вмешательства в процессы естественной эволюции.
То же происходит и на других планетах. Но наша флора и фауна, в том числе разумные представители, всегда были для инопланетян враждебны. Потому они стремятся чуждое убить, даже попробовать на зуб – а вдруг съедобны, как пел В. Высоцкий: «…за что аборигены съели Кука, молчит наука».
 Чужаков исстари хотят взять в плен и выпытать секреты. Так уж мы устроены и по сей день.
 Инопланетный разум, пришельцы – это и есть внешняя угроза. От галактических угроз можно выстоять только объединённому человечеству. Объединить все ресурсы, материальные и умственные, и боевые силы всей планеты – только так можно выжить, так как процессы эволюции происходят везде и всегда одинаково. Это борьба за выживание.
Подчёркиваю, человечество будет жить, так как идут процессы глобализации, и со временем оно будет вынужденно  всё больше и больше совершенствоваться и объединять свои ресурсы для борьбы с внешними и внутренними угрозами.
 У России большие перспективы. Человек, живя, в России, постоянно с чем-то борется. У нас жизнь интересная! То нам правительство что-нибудь подкинет такое, что приходится выстаивать, выживать. То сами себе что-нибудь сделаем, то сосед. В России жить не скучно. Я подумывал несколько раз уехать из России, но всегда приходил к выводу, что не интересно там, на Западе жить. Там редко что-то происходит, и то это связано с какими-то природными катаклизмами – цунами, ураганами, то снег выпадет во внеурочное время… или похолодает, или потеплеет.
 А особых катаклизмов у них нет. Я имею ввиду социально-политические, социально-экономические. Эти процессы у них идут более ровно, чем у нас. Поэтому-то жить у нас интереснее.
 Я не собираюсь критиковать ни наше правительство, ни правительства каких-либо других стран. Сегодня одно правительство, завтра другое, а «каждая новая метла по-новому метёт» – гласит народная пословица. Наше правительство пытается делать для нас всё, что может. А может быть не всё. Но мы двигаемся, мы вступили в мировое экономическое сообщество. А это принцип сосудов, гидравлически связанных между собой. Значит, экономические законы будут работать как физические. Если в одном сосуде пусто, а в другом густо, то произойдёт переливание до выравнивания.
 Так работают экономики, поэтому ничего особого нам не грозит, но мы рассмотрим это подробнее в главе социально-экономической, а некоторые аспекты мировой политики мы рассмотрим в главе социально-политической. Но повторюсь, без всякой критики кого-либо.
 Ещё мы рассмотрим несколько геологических процессов, которые происходят на нашей планете.
Что такое землетрясение, что такое вулканическая деятельность?
 Как жизнь появилась, как она развивалась? Почему миллиарды лет она практически не развивалась, а последние 500 тысяч лет очень бурно развивается?
Почему?
 На это есть объективные причины, и я о них расскажу в последующих главах.
Так же интересно знать, чего нам ожидать в ближайшем будущем…
 Предыдущую работу я закончил тем, что предложил попытаться представить себе каким бы человек хотел быть в результате изменения генома.
Давайте представим теперь вместе, какие мы можем стать в результате изменения генома. Что же всё-таки произойдёт с людьми?
Первое, чего можно ждать, это увеличение нашей костно-мышечной структуры. Оно обусловлено тем, что сила тяжести на Земле увеличилась в результате падения на нас огромного количества космического материала, метеоритов и прочего. Это мы рассмотрим более подробно в одной из глав.
 Естественно, пришло время, как-то нам измениться. Ну, и объёма мозга не хватает. У неандертальцев мозг был больше чем у нас, и именно это, возможно, произойдёт. И, что естественно в век электроники, нам будет дана возможность управлять электроникой без применения рук и ног, без шлема с датчиками, а просто импульсами, которые будут исходить от нас. Включать-выключать, заводить-глушить моторы, компьютеры, работать с ними мысленно. Это, видимо, к нам придёт. Ну, я так думаю. Эти нюансы мы рассмотрим более подробно в отдельной главе.
Что бы вам хотелось, дорогой читатель, узнать ещё?
 Продолжительность жизни. Будет ли человек бессмертен?
 Нет, не будет.
Учёные установили, что человеку при рождении даётся определённое количество нейронов. Их хватает самое большее на 150 лет.
И, опять же, о конце света поговаривают.
Но что такое конец света?
 Он когда-то происходит и произойдёт со всеми нами. Один раз в жизни человек умирает, и для него наступает конец света. Любой может умереть в компании, где-то в какой-то катастрофе или на войне. А может умереть в одиночестве от болезни или естественной смертью.
 Или в той же катастрофе, но – погибнет один. Вот и конец света.
 О переселении душ я говорил ранее, повторяться особо не буду. Ещё раз можно рассмотреть вопрос не только о конце света для каждого из нас, но и для планеты, для Вселенной. А если повторимся, ничего страшного. Повторенье – мать ученья. Ваши чаянья до меня дойдут, и я  расскажу о том, что неведомо другим.
 Конечно, человеку на этой Земле жить тяжело, как я уже говорил, особенно у нас.
Но где легко-то?!
Всегда человек с чем-то борется, и в борьбе он совершенствуется.
Любая застойная жизнь приводит к деградации. И, хотя человек стремится к состоянию покоя, равновесия, это у него не получается.
Да и никогда не получится. Как говорил Карл Маркс: «Жизнь это борьба, постоянная борьба». И Чарльз Дарвин в своей теории эволюции тоже признавал, что только борьба за выживание двигает процесс эволюции.
Вы скажете:
– А как нам прожить миллиард лет? Нам же не хватит полезных ископаемых. Их всего-то осталось на 100 лет.
Но, как я говорил, у нас же есть другие планеты, астероиды, где можно добывать полезные ископаемые. И человечество близко к тому, что их там будет добывать. И тем самым сберегать остатки ресурсов своей планеты.
 Голод тоже не грозит цивилизации. Будет энергия, будет много пищи. Продукты питания станут выращиваться только в теплицах, в оранжереях, каких-то фермах, садах. Над проблемой получения продуктов питания химия работает сегодня очень серьёзно и успешно. Благодаря генетике и достижениям других отраслей науки, всего будет в достатке.
С голоду не умрём.
Данные аспекты более подробно рассмотрим в последующих главах.
Попутно, в процессе изучения этих глав, у вас будут рождаться новые какие-то вопросы. И вы увидите, ответы на них я уже предусмотрел. И хотя вы заняты сегодня своими собственными проблемами, думаете, как прокормить семью, как не потерять работу, то есть, вопросы конкретного выживания вас сегодня больше интересуют, я предлагаю думать о будущем.
Призываю, надо надеяться, что оно будет лучше.
Я уверенно вам говорю – оно будет лучше!
Жизнь постепенно наладится. Хорошо бы нам, как в других развитых странах, бояться только таких внешних климатических катастроф – снегопадов, бурь, а не каких-то социально-экономических, политических и тому подобных потрясений.
Я противник каких-то революций, сейчас они уже не нужны. Сегодня мы стали более цивилизованными и можем всё решить мирным способом, путём переговоров, путём выборов. Да, может, и выборы у нас сегодня не совсем честные. Но, если волеизъявление народа будет серьёзное, то извините. Тут уже явный перевес голосов за что-то. И это волеизъявление уже ничем не скрыть и нельзя ничего сделать.
Поэтому правильно люди говорят, идите и выбирайте, а не сидите возле телевизора и не ругайте всех и всё подряд.
И не надо винить во всём правительство.
Человек сам себе строит жизнь. Как он её построит, так и будет.
Задача правительства организовать процесс нашей жизни в общем, а  частности мы создаём и решаем сами. Каждого из ложечки не накормишь. Мы же не дети. Хотя мы дети для своего президента, но не малые, не малютки,  а «детки», которые уже самостоятельные. Должны сами строить свою жизнь, не ждать манны небесной.
Когда Моисей водил сорок лет избранный народ по пустыне, то их кто-то кормил. Кто – историческая наука умалчивает. Но люди называли это «манна небесная». То есть, с неба им что-то падало в виде какой-то манной каши, и они её ели, и выжили, ибо в пустыне, по большому счёту, питаться было нечем. В пустыне растений нет, да и животных очень мало.
 Но я думаю, что питание происходило в основном естественно. Они же были скотоводы и кочевники, значит, шли они со стадами овец. Шли от оазиса к оазису, останавливались, и была у них с собою пища. Ели мясо, злаки. Конечно, не жировали, но и с голоду не умирали.
Не было никакой «манны небесной». Но откуда-то это выражение взялось.         
Терра инкогнито

В невероятном
скрыла таинства природа.
Путь бесконечности –
спиралей виражи.
В безбрежности
ночного небосвода
созвездий легендарных
витражи.
        Александр Карташов

 Всё, о чём пойдёт речь ниже, это мои представления о появлении жизни на земле, об устройстве Вселенной, о происхождении человека. Я не просто говорю, но, проанализировав очень многие факты, которые были собраны за века существования человечества, делаю обоснованные выводы и прогнозы. Разные идеи катастроф, идеи насильственного создания человека и прочих живностей я отвергаю. Всё шло естественным путём. Шло, смею заметить, массово. Но многие подробности неизвестны.
Хлоп! И появилось, и массово развилось?
Всё естественно, но для этого возникли специальные условия. Условия появились – другая форма жизни пошла, условия изменились – ещё какая-то форма жизни появилась. Всё зависит от сложившихся условий.
Какие условия?
Это в первую очередь сила тяжести, климат. Затем такие факторы как состав атмосферы, магнитное поле, озоновый слой. Они защищают от разных излучений, в том числе от жёстких, рентгеновских и др. Сегодня мало тех, кто отрицает, что нас защищают озоновый слой и электромагнитное поле Земли. Но поле это существовало не всегда.
 Вначале, когда зародилась Земля, не было тяжёлого ядра, и не было магнитного поля, и озоновый слой отсутствовал.
 И атмосфера позже сформировалась. Кислорода в ней  было мало, он накопился  в достаточном количестве за 3 миллиарда лет. В результате 500 миллионов лет тому назад кислородная жизнь в океанах начала бурно развиваться.
 Возраст озонового слоя меньше – 410 миллионов, с его появлением вышли на сушу наиболее стойкие к радиации скорпионы и многоножки, а затем и многие другие виды.
 Каждое это событие, как известно, приводило к появлению чего-то нового.
 Вот и всё.
 Никакие тут не  астероиды. Якобы, они во всём замешаны.  Упал один – динозавры все вымерли. Врезался в планету следующий, и мамонты вымерли.
 Падали астероиды раньше и до сих пор падают, но это не значит, что динозавры и мамонты вымерли от какого-то, пусть даже огромного, астероида. Конечно же, нет. 
 Во-первых: у динозавров с изменением климата изменилась кормовая база.  В новых растениях стало содержаться гораздо меньше кальция. Одни виды динозавров, травоядные питались новыми растениями. Плотоядные динозавры питались травоядными собратьями. А животным для создания скелета кальций нужен в больших количествах. Кости гигантов стали слабые, хрупкие, начали ломаться. Такую тяжесть на себе эти кости уже не могли выдержать.
 Второе: ранее я уже говорил, что Земля постоянно увеличивает свою массу, за счёт космической пыли, метеоритов, причём довольно-таки значительно. За 160 миллионов лет существования динозавров вес Земли сильно увеличился, и сила тяжести изменилась. Динозаврам стало тяжело ходить, тем более прыгать они уже не могли. А раз животное не может прыгать, то не может оно охотится и соответственно  питаться.
 Вот и вымерли все огромные динозавры, но пресмыкающиеся остались. Они и сейчас живут – крокодилы, черепахи, змеи. После динозавров появились млекопитающие, они уже были к этой пище, климату более приспособлены. Они относятся к теплокровным животным.
  Климат менялся в сторону похолодания, что нехорошо для динозавров. Им было либо очень жарко, либо они стали замерзать в буквальном смысле слова. Не тот климат для них стал. Даже огромная масса тела не позволяла держать организм в нужном температурном режиме. Поэтому появились теплокровные животные, похожие на крыс. Расплодились ого-го-го!
Мы тоже, кстати, к теплокровным относимся.
Но природа и в дальнейшем к гигантизму возвращалась. Жили мамонты, гигантские носороги, олени, пещерные медведи, львы, саблезубые тигры.
Но гиганты существовали недолго, миллионов 5-6, и тоже исчезли с нашей планеты. Одни виды животных погибли, когда человек научился пользоваться копьями большой убойной силы, луками. Каких-то люди выбили, съели, а другие виды теплокровных сами вымерли ввиду изменения условий. Климат стал другой, пища стала другая, которую они уже не могли так усваивать, как раньше. 
Ну и опять же сила тяжести увеличилась. Поэтому я отвергаю теорию катастроф и считаю практически несостоятельной теорию пришельцев, которую сейчас усиленно поддерживают. Но тут всё однозначно.
Катастрофы были и будут, но они не приводили к таким глобальным изменениям. Всегда природа восстанавливалась, кто-то выживал, если позволяли условия. И дело шло дальше.
Инопланетяне. Ну, что? Ну, прилетали, чему-то учили.
Возможно. Так же и улетали.
Не нужны мы им были особо-то.
Мы сами развивались, развиваемся до сих пор.
Так что задумайся, дорогой читатель, обо всём этом.
Поверь, необходимо усиленно изучать законы Природы, особенно, физические, биологические и тонкой материи.
Как говорится, незнание законов, не освобождает от ответственности. Прежде чем запустить большой адро;нный колла;йдер на полную мощность, необходимо рассчитать, сможем ли мы удержать, полученную антиматерию. Не поглотит ли нас Чёрная дыра? Не обдуманные эксперименты с генетикой могут привести к гибели человечества.
 О понятии «тонкая материя» (т.е. душа, аура, биоэнергетика, разум, мысленная энергия и т.д.) кое-что знают представители религии, эзотерики. Но академическая наука, как её ещё сегодня называют «ортодоксальная», здесь сильно отстаёт. Пора уже догонять.
На страницах данной моей работы я постараюсь помочь вам разгадать все выше перечисленные загадки с позиции академической «ортодоксальной» науки. Я по профессии геолог. Геология включает в себя различные разделы: палеонтологию – науку о древних остатках флоры и фауны; стратиграфию – науку о возрасте горных пород и отложений; тектонику – учение о землетрясениях, движении тектонических плит; вулканологию и др.
Археологи проводят исследования совместно с геологами, особенно при определении возраста находок. Об этом более подробно будет изложено в главе «Изучение археологического и геологического прошлого палеолитической стоянки Карама на Алтае».
 

Тайны мегалитов

Во мраке тайна бытия.                Минувшего загадки без ответа.                Мерцанье призрачного света                Скрывает истину огня.   
Александр Карташов

Дорогой читатель, меня с детства интересовал один вопрос и волнует до сих пор. Как в далёкой древности, 10-20 тысяч лет назад, были построены так называемые мегалиты?
       Это каменные сооружения из огромных плит и блоков, очень хорошо обработанных, будто они буквально отшлифованы. Откуда-то перемещены и поставлены друг на друга, очень плотно подогнаны.  Подогнаны так, что не проходит даже лезвие бритвы. Поэтому я задался вопросами.
 Первый вопрос:
– Как смогли древние люди изготовить такие блоки, переместить их, установить?
 Современная техника не позволяет перемещать блоки такой огромной массы – сотни тонн!
Второй вопрос:
– Для чего они строили всё это, с какой целью?
 Третий:
– Почему их вдруг перестали строить?
Давайте попытаемся ответить на эти вопросы.
Как изготавливались те блоки? Способ изготовления каменных блоков известен издревле. Самым лучшим камнеобрабатывающим инструментом является инструмент с использованием алмаза. Дисковый, ленточный и прочий. В то время люди уже находили алмазы и использовали их не только как украшения. Человек  знал, что это самый твёрдый минерал на земле, и его можно применять для вырезания, обработки камня.
  В основном, алмаз использовали там, где знали колесо. А его знали многие древние племена. Племена, не знавшие колеса, пользовались ленточными пилами. Кстати, круглые диски и ленточные пилы используются до сих пор. Приводом у них была, конечно же, мускульная энергия, крутили колесо – крутился вороток – двигалось полотно и резало. Конечно, не в сухую – водичка подводилась, поливалась, как и сейчас подаётся охлаждающая жидкость на любой инструмент.
Эту технологию, как ни странно, знали древние люди.
Многие говорят, что это инопланетяне строили себе из камня, с помощью наших предков, какие-то космодромы. Но я не думаю, что инопланетяне были такие примитивные, чтобы что-то строить из камня. И космические корабли у них были каменные? Нет, конечно! Они уже металл знали и знают до сих пор.
  Если пришельцы что-то и строили, то строили, наверняка, из металла. Благо есть и он на нашей планете, было и  в то время полно. Зачастую залежи металла выходили, вообще, на поверхность, и никто его не добывал.
 Да, как ни странно, инопланетяне знали, что это металл, а земляне древние не знали.
Так что бредовую идею возведения мегалитов пришельцами нужно выкинуть.
 Спросите, как перемещали эти блоки? Они же огромные!
 Как их перетащить?
 Опыты уже ставили. Запрягали много людей, в верёвки, под блок подкладывали брёвнышки, и по этим брёвнышкам катили. Точно так же перемещались, якобы, и мегалитические блоки.
 Но заметьте, все экспериментальные блоки вырезались на возвышенностях, а перемещались вниз.
Древние люди в то время уже строили дороги. И строили каменные дороги. Их мостили камнями, возвышенности срывали, ямы засыпали, и  получалась ровная дорога с определённым уклоном. И блок практически сам по этим дорогам катился. А уж калиброванные брёвнышки из твёрдого дерева они делать умели. Каменными топориками изготавливались такие вещи, что нам и не снились.
Ладно. Приехал блок до места назначения, где уклона почти не было. Тащить было тяжело, но тащили. Дотаскивали, ставили.
А как ставили?
Да оставляли на этой же дороге. Вот блок уже стоит на месте. К нему подтаскивали следующий, в зависимости от длинны и ширины.
  Следующий… и т.д.
  Но как же они строили второй ряд, третий, четвёртый, пятый?
  А выше-то и не было. Строили они опять же с помощью разных приспособлений. Каких? Да тех же самых, какими пользуемся и сегодня. И такое приспособление называется полиспаст. Что такое? Это система роликов, через которые пропускается верёвочка (канат). Один конец «верёвочки» привязывается к какому-то грузу, тяжёлому очень. А с другой стороны стоит ребёнок и спокойно тянет за верёвочку, и поднимает этот груз, потому что каждый ролик определённую часть тяжести снимает.
По-научному – полиспаст, по-простому – система блоков.
Ролик, блок, как угодно можно назвать, но проще назвать система блоков. «Полиспаст (греч. Pol;spaston, от pol;spastos – натягиваемый многими верёвками или канатами, таль, грузоподъёмное устройство, состоящее из собранных в подвижную и неподвижную обоймы блоков, последовательно огибаемых канатом».
Древние люди знали блоки и их использовали.
Дальше вопрос:
– А где же эти блоки? Камни находят, а блоки не находят. Никаких следов подобных орудий, которыми пользовались бы древние люди, мы не находим, кроме этих камней, что были откуда-то привезены и, словно каким-то чудом, подняты наверх.
Но никакого особого чуда не было. Каменный блок стоял же на деревянных брёвнышках. Потом он опутывался верёвками. Под него пропускались верёвочки серьёзные, канаты. Под стать канатам изготавливались серьёзные блочки – полиспасты. Под каждый канат свой полиспаст.
А из чего блоки изготавливались, не из камня же? Полиспасты изготавливались из дерева. Верёвки из пеньки плелись или ещё из чего.
Что происходит с деревом и пенькой со временем?
 Не тысячи и миллионы лет, не сотни и не десятки, а за несколько лет, буквально за один десяток лет пенька и дерево превращалось в труху. Сгнивало и ничего не оставалось.
 Вы спросите: что ещё могли использовать при строительстве древние люди? Как говорил Архимед: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир».
 Итак, второе – система рычагов, наверняка, использовалась. Думаете, древние люди не знали систему домкрата? Гидравлики? Вы ошибаетесь. Знали. Возможно, у них были деревянные домкраты, которые работали с помощью воды. Опять же,  что с ними случилось? Да сгнили они, и ничего не осталось. Одного те люди не использовали – металл, толком ещё не знали.
 Следующий вопрос: для чего всё это строилось?
 Ну, как сегодня показывает история, это ритуальные сооружения. Как ни странно, не для живых убежище, а для мёртвых – гробницы. Каждый правитель хотел себя увековечить, построить себе огромную гробницу, чтобы все издалека видели, и она стояла бы долго, а его бы вспоминали.
Даже на некоторых камнях, есть высеченные какие-то знаки, какие-то письмена. Они очень древние, поэтому многие из них до сих пор не расшифрованы. Но я надеюсь, что их когда-то расшифруют с помощью современных компьютеров или ещё более совершенных.
Зачем ещё люди строили эти сооружения? 
 Кроме цивилизованных сообществ, которые возводили мегалиты, существовали племена варваров. Дикие племена любили напасть на продвинутых, всё пожечь, разграбить, порушить. Да и сейчас, в нашем мире, варварство практикуется. Сооружения использовали как крепости. Это второе назначение мегалитов.
Третье возможное основание для строительства – идея величия. Возвеличить себя! Да, человечество и в наши дни пытается это делать. Мы же до сих пор строим эти сооружения. Посмотрите на небоскрёбы и другие огромные сооружения, которые мы возводим. Правда, немного другие технологии применяем, другие материалы – металлы, бетон. Но мы строим до сих пор, увлечение самовосхвалением перешло к нам. Практически, мы строить «мегалиты» и не бросали. Строим теперь практически то же самое, но уже называем по-другому – монументы, мемориалы, мегаполисы.
 А те сооружения, древние цивилизованные очаги, варвары всё равно крушили. Недавно раскопали древний город. Исследования показывают, что он был разрушен, камнями его закидали и всё, снесли все стены.
 Но каждый город имел какие-то подземные ходы, которые, возможно служили склепами. Склеп – тот же мегалит в уменьшенном масштабе – мог иметь два варианта, наземный и подземный. Люди, в принципе, могли сбежать куда-то, но уже такую цивилизацию они не смогли возродить.
 Хотя кто знает, может, где-то ещё один город такой начали строить, сбежав от тех варваров. А может, не удалось сбежать? Где-то их настигли и истребили. Так многие города были разрушены.
 Мегалиты часто являлись основанием для последующих сооружений, т.е. потом люди строили что-то на них, используя как основание, фундамент. Отпала надобность строить себе такие огромные усыпальницы, они стали меньше, скромнее, хотя Тадж-Махал вон какой огромный построили в качестве усыпальницы для царицы.
 Возводили различные храмы, красивые, большие, прочные. Строили так, что до сих пор не знают,  как и каким образом это всё построили. Но ничего тут внеземного нет.
 Конечно, я не отрицаю факт обучения людей каким-то ремёслам, каким-то знаниям. Не отрицаю факт знакомства древних землян с пришельцами. И в первой книге не отрицал, и в этой не отрицаю.
Да, инопланетный разум обучал нас и сейчас ещё обучает. Не без этого, конечно. Информационное поле, как я уже раньше подчёркивал, существует, и люди могут вступать с ним в контакт, а некоторые могут получать оттуда знания. Не обязательно инопланетянам прилетать сюда и передавать знания, устраивая лекции. Есть более простой и надёжный способ.
Возможно, в древности существовали жрецы, которые владели этим путешествием туда, в астрал, и получали какие-то знания и применяли это на земле.
 Ну, а наша бедная наука развивалась очень тяжело. Всегда бедных, несчастных учёных гоняли, уничтожали, жгли на кострах, сажали в тюрьму. За одну фразу «А она вертится!» уже смогли запросто сжечь на костре.
      Незавидна была судьба химиков (раньше их называли алхимиками).
 Если кто-то узнавал, что человек занимается химией-алхимией, всё! Колдун! Маг, волшебник, с дьяволом связан. Всё.
 Смерть!
 В лучшем случае тюрьма.
 Поэтому всё в тайне делалось, и сейчас, в наше время, наука засекречена до такой степени, что до нас, простых смертных много чего не доходит. А если доходит, то гораздо позже. Всё современное идёт на оборонку. Все новейшие открытия идут туда, а уж потом дальше. Ведь воевать-то мы до сих пор воюем.
Есть племена, которые до сих пор живут в каменном веке, они не знают металлов. Так что ещё варвары есть. Имеются варвары иные, частично тронутые цивилизацией, но пока отстают от авангарда. Вот и уничтожают современную цивилизацию, нападают и воюют постоянно. Набеги варваров неизбежны (простите за тавтологию).
Рим процветал. Пришли варвары, и Рима не стало. Одни развалины, упавшие статуи. Троя и прочие города были разрушены до основания, остались какие-то следы.
Варвары, дикие племена, они как были, так и есть. Появляются иногда, словно из ниоткуда. Идёт орда, саранча, сжигая всё на своём пути.
Недавно я был в Европе.
Дрезден и другие города, где бомбили англичане и американцы, во время войны были разрушены практически полностью. Дрезденский  собор, видны чёрные камни в стенах нового собора, это то, что удалось собрать из руин сиарого.
 А Прагу, Краков, и другие города брали наши войска. Эти города практически не пострадали…
Так мы живём до сих пор. Разбомбили Вьетнам, Югославию,  Ирак и т.д.
Только внимательно присмотревшись к современной жизни, можно понять нашу историю. Тот же полиспаст, тот же рычаг, ту же гидравлику, те же алмазы мы применяем и сейчас. Их применяли и в древности. Сама-то пила разрушилась, алмазы с неё рассыпались, превратились в пыль алмазную, которую не найдёшь никогда в жизни.
Камни же остались – мегалиты.
Вот о чём, дорогой читатель, не помешает подумать лишний раз.

 


 
Церемония открытия музея «Бийск литературный».
Школа им. В.Бианки. 2011 г.









__________________  Поэзия   _________________
            
Ольга  ЗАЕВА

                * * *
Бывает безнадёжной тишина,
Обложенная ватной духотой.
А эта ночь
Тиха не беспросветно.
В ней теплится зародышем душа
Живого звука.
Дыханье слова
Лёгким ветерком,
Прохладой на губах –
Живёт.

                * * *
Что завершилось, не может начаться.
Реанимировать прошлое – бред.
Ты – мой товарищ только по счастью,
А по несчастью товарищей нет.

Вот и дождался судьбы перекрёсток,
Взял и отправил решительно врозь.
Наша разлука – горе с напёрсток
С тем, что потом пережить довелось.

Кроны прозрачные плачут, редея,
Листьями стелют дорогу светло.
Видно, любило тебя провиденье
Раз от печалей моих увело.






Георгий РЯБЧЕНКО

    НОЧНАЯ ГРОЗА

Село не спало, слыша гул грозы.
Все ярче были вспышки,
злей раскаты.
Привычно вязли улицы
                в грязи,
друг к дружке
беззащитно жались хаты.
И в эту беззащитность всякий раз
гроза метала огненные стрелы –
тотчас огонь пускался в дикий пляс
По драным крышам из соломы прелой.
Всем миром укрощали этот пляс.
Огонь то затихал, то рвался снова.
И, захлебнувшись,
                наконец-то гас,
сирот лишив
        единственного крова.
Роняли бабы горькую слезу,
и страх в душе
рождался рядом с нею.
С тех детских пор
               я не люблю грозу,
перед её разгулом цепенею.
Она не чует за собой вины,
её людские слёзы не тревожат.
В ней есть черты угрюмые
                войны,
и сердце
                с ними жить в ладу
не может.
             
 

___________________  Проза  __________________

Иван ТАТАРЕНКО

ЧЕРЕЗ КАТУНЬ
Отрывок из романа «Целинная эпопея»

День был тёплый. Снег дружно таял, грязные ручейки весенней воды заполнили углубления, канавы, рытвины. Сплошная вода залила глубокие колеи на дороге. Колёса автомашин катились в грязном месиве воды, снега и льда. Веер брызг с характерным шумом и всплеском беспрерывно вылетал из-под передних и задних колёс. Сидящим в кузове не было никакого дела до дороги, грязи и воды. Молодёжь пела под аккомпанемент гитары весёлые частушки и припевки. Гитарист, видимо, был мастер своего дела. Вокруг него сидели девушки и охотно подхватывали задорный наигрыш.
Показалась долина реки Катунь. Девушки и парни преодолели много сибирских рек, но то было поездом, по крепким железнодорожным мостам, покоящимся на мощных бетонных быках.
Машины замедлили свой бег, остановились. Впереди виднелась целая автоколонна, но ни один из грузовиков не трогался с места. Лишь изредка легковые машины, бойко объезжая грузовые, спускались на ледовую дорогу, но шофёры не брали с собой пассажиров при переезде через реку. От правого к левому берегу реки тянулись разъезженные посиневшие ледяные колеи, сплошь залитые водой. По ним, вернее по откосам колеи осторожно шли с правого и левого берегов друг другу навстречу люди, по одному и парами. 
Лёд на реке потемнел и грузовому транспорту был опасен, мог провалиться, а машина вместе с грузом рисковала уйти под лёд. Какой-то шофёр-смельчак попробовал перебраться на другую сторону, но тяжёлый ЗИС, гружёный углём, провалился, чуть отъехав от берега.
– Куда смотрит милиция? – недовольно ворчали подъезжающие люди.
Но те, кто уже простоял здесь два-три часа, сочувствовали бедолаге:
– Попляшешь вот на этом голом берегу ещё пару часиков, да ветер пронижет до костей, так и ты попробуешь рвануть по льду. Ну, а насчёт милиции, так она здесь может быть в любую минуту.
– Хоть бы запрещающий знак поставили, чтобы здесь не ездили.
– Поставят, если надо будет!
Грузовики не двигались, а нетерпеливые парни и девушки кричали из кузовов:
–  В чём дело?
– Почему не едем?
– Легковые идут, а мы стоим!
Разгоняев, задумавшись, пристально смотрел на противоположный берег.
«Там, нормальная дорога, но вот вопрос… Как на неё попасть? Хоть бы один порожний «Газик» туда пошёл»...
– Что же делать? – услышал Разгоняев и, повернувшись в сторону кричавших,  двинулся от берега к машинам. Но пройдя несколько шагов, остановился, снова посмотрел на временную дорогу, глазами проследил, как лихо, рассекая воду передними колёсами, удалялся на другой берег зелёный легковой «Газик».  Знакомый шофёр успел крикнуть:
– Поехали в райцентр, довезу!
– Нет, у меня люди, не могу! – ответил Разгоняев.
– Ну, как хочешь.
Разгоняева уже самого начинало тревожить создавшееся положение, из которого пока нет выхода.
– Всем слезть с машин! – дал команду Разгоняев. – Всем переходить реку пешком по краю ледяной дороги. Вещи бросить в кузовах, с собой ничего не брать.
– Что ты делаешь, Разгоняев? – сердито обратился к нему инструктор комсомола. – Зачем это?
– Затем, что вон, на горизонте виднеется село. Если машины не удастся переправить, то все пойдём пешком в село, чтобы ночь быть в тепле. А поморозим людей, то нас за это никто не простит.
– Вообще-то правильное решение, – согласился инструктор. – Неужели ты думаешь, что машины не пройдут? Тогда какого чёрта мы здесь торчим уже около часа?
– Потому стоим, что каждому шофёру не хочется делать огромный крюк в объезд.
– Чем же может кончиться это стояние на месте?
– Не знаю! – зло ответил Разгоняев. – Дело уже идёт к вечеру! Назад в город возвращаться нам нет никакого смысла!
Молодёжь шумно покинула машины. Парни и девушки медленно и осторожно пошли за Разгоняевым по рыхлому льду. Они впервые в жизни переходили с одного берега на другой, ни капельки не представляя, как своенравна эта сибирская река. С весёлым хохотом и смехом, с шутками и прибаутками, помогая друг другу, шли по кромке ледяной дороги, пока нога каждого не ступила на твёрдую землю.
– Зачем быть на этом берегу, – сказал Колька. – Я пойду за машинами.
Осторожно проходя по краю синей полосы, Михаил смотрел на залитые колеи, сделанные во льду. Вода ещё не наделала промоин, не фонтанировала. Но это ничего не означало, лёд может не выдержать тяжесть машины. Он может под грузом проломиться, и провалится машина. Никто из шофёров не рисковал перебраться на другой берег, но и не желал возвращаться в город или делать огромный крюк в объезд.
Тогда пришлось бы ехать триста шестьдесят километров. В райцентр можно прибыть только лишь к утру. А что станет с легко одетыми парнями и девушками?
Разгоняев подошёл к инструктору, промолвил:
– Ну что, Иван Николаевич будем делать? Дорога не важная.
– Надо искать выход из создавшегося положения. Не сидеть же нам здесь до ночи и ждать, пока ударит мороз. Да и люди недалеко уйдут в открытой степи.
– Надо поговорить с шоферами, – предложил инструктор.
– Не согласятся, – сказал Разгоняев. – Тут же верная смерть, если машина провалится.
– Да, – промолвил Иван Николаевич, – вот задача с двумя неизвестными. Решай, как знаешь, а выход находи. Пошли говорить с людьми.
Солнце уже начало клониться к западу. По небу полосами потянулись белёсые облака. Временами набегал лёгкий ветерок. Это признак того, что погода может испортиться. Так часто бывает в Сибири, а в предгорьях Алтая тем более.
– Что будем делать? – спросил Разгоняев, вернувшись к шофёрам. – Сможем перебраться?
– Опасно ехать, – отозвался от ближней машины шофёр, основательный и неторопливый волгарь. – Вон одна уже провалилась прямо у берега. А если б на середине реки, то поминай, как звали. Не успеешь из кабины выскочить.
– Так ведь она без груза, – ответил другой, в солдатской телогрейке.
– Всё равно, ехать опасно, – стоял на своём волгарь.
Остальные молчали, хмуро поглядывая на противоположный берег.
– А объезд есть? – спросил подошедший крепыш.
– Есть возле Усть-Катунска, но и там опасно. Лёд вот-вот тронется, – сказал Колька. – Или вкруговую за триста шестьдесят километров, – добавил он.
– Что же будем делать? Может, поедем в объезд, чёрт с ними с километрами, – предложил Разгоняев. – Ведь не ночевать же нам с людьми на этом берегу. Вот только одеты они, как попало.
– А если к вечеру похолодает или метель начнётся, парни и девки все простынут, – сказал Колька.
– Что же ты предлагаешь? – спросил молчавший до сих пор уже немолодой шофёр Петро, одетый в новую кожаную тужурку, но уже до блеска запачканную машинным маслом.
– Я-то? Да ничего, – ответил Колька и умолк.
– Вот что, братцы, – сказал Петро. – Горячку пороть здесь нечего. У нас люди, и мы за них в ответе. Значит, нам их и везти до места.
– Как повезём-то? – переспросил волгарь. – Я не поеду по такой хляби.
– Дядя, Петя, отец рассказывал, как вы с ним на фронте снаряды к «Катюшам» подвозили и стояли вот так точно у реки в Польше, как мы сейчас у Катуни, – сказал Колька. – Ты же фронтовой шофёр и должен найти выход.
– Так то ж на фронте, – как бы оправдывался Петро, – а это здесь.
– Может, рискнём? А, дядя Петя!
– Нет, – сказал инструктор райкома. – Рисковать мы не имеем права, а вот обследовать эту ледовую дорогу можно. У кого есть ломик, дайте мне. Сапоги резиновые тоже.
Нашли ломик, подали. Нашлись и сапоги. Переобулись.
– Пошли, кто смел, – сказал Иван Николаевич и направился с ломом на лёд.
Все стояли в нерешительности. Лишь Колька не выдержал, промолвил с негодованием:
– Эх вы, трусы, испугались.
Потом обернулся, крикнул:
– Пошли, дядя Петя!
Петро тоже взял ломик. Шаг за шагом продвигались вперёд, стучали ломами по льду, проверяя прочность, пока не прошли на другой берег.
– Что же это вы довезли до реки, а дальше пешком топать, – услышали все голос гитариста. Он не играл, его весёлость куда-то девалась. Прятался от ветра за кабиной. Красивое лицо посинело. Выбившийся из-под модной кепки залихватский чуб, нелепо торчал над глазами. В голосе бедолаги дрожали нотки недовольства. – Уже целый час стоим.
– Понадобится, и два постоим, – ответил Петро, – а людей гробить не будем.
– А сколько ещё ехать? – не унимался гитарист.
– Километров девяносто.
– Ничего себе.
– Разве много?
– Но и не мало. В Москве я даже на меньшее расстояние всегда брал такси.
– У нас здесь, молодой человек, не Москва, а Сибирь. А поскольку вы все собрались осваивать целину, то там ещё нет и дорог. Вам об этом должны были сказать в Москве. Не на такси будете кататься по целине, а работать.
– Выходит так, – сник гитарист. – Пока Бийск недалеко, может, вернуться назад…
– Я вижу, с тебя не будет хорошего работника на целине, – отозвался Петро. – Только песенки умеешь петь, а работать за тебя, думаешь, будут другие?
– Окунев, не мешай шоферам, – набросились певуньи на недавнего своего кумира. – А вы что стоите. Надо же засветло доехать в совхоз, – встревожились девушки.
– Верим дорогие, но нам тоже не хочется на дне лежать, – отозвался Петро.
Девчонки утихли, поняв грозящую опасность.
– Может, чем помочь, – предложили свои услуги несколько парней.
– Нет, уж мы сами посмотрим.
– Ну как знаете, – ответили парни.
Солнце опустилось ещё ниже, небо сильнее затянулось облаками. Стало заметно холодать, снова начал подёргивать ветерок.
– Как, дядя Петя, думаешь? – спросил Колька. Петро молчал, затянулся сигареткой, потом промолвил:
– Попробуем, должен выдержать лёд.
– Машину не разгонишь, как следует, – сказал Иван Николаевич. – Может вода залить свечи.
Пошли назад к машинам. На том берегу все ждали с нетерпением, когда вернутся разведчики.
– Когда только сделают мост через Катунь, – недовольно ворчали шофёры и продрогшие пассажиры. – Каждый год такая канитель.
– В город уедешь, оттуда не приедешь, – добавил один.
– Сколько грузов не довозим из-за этой коварной реки, – вздохнул другой. – Теперь людей на тот берег послали, а сами на этом берегу загораем.
Вернулись Петро и Колька.
– Ну, что? – спросил волгарь.
– Да, ничего, – ответил Петро. – Сейчас попробую.
– А не станешь рядом вот с этим ЗИСом?
– Он же гружёный, тяжёлый, а у меня лёгкий «Газик», две с половиной тонны.
– Нет, дядя Петя, дай-ка я первый, у меня машина ещё легче, – возразил Колька.
– Давай! – согласился Петро. – Только стань на подножку. Чуть начнёт трещать, прыгай на лёд!
– Вы как хотите, а я не поеду, – угрюмо промолвил волгарь. – Это же настоящий риск. Не то проедешь, не то нет. Притом у меня машина тяжёлая. Не то, что ваши.
– Ну, как знаешь, я поехал!
Колька проворно вскочил в кабину, завёл мотор, включил скорость. Машина тронулась, словно ощупью, медленно пошла по ледовой колее. Колька открыл дверцу, встал на подножку. Инструктор райкома партии и Разгоняев шагали рядом с машиной, готовые в любую минуту подать сигнал и оказать помощь. Машина шла, толкая впереди себя вал талой воды.
Благополучно миновали середину.
Приближался берег.
«В этом месте в летнюю пору вода бьёт к берегу, – думал Колька, – осенью здесь дольше не замерзает вода, и лёд тоньше бывает, как бы не провалиться».
Почти рядом берег. Вон остановилась машина, наверное, должна идти в город. Недалеко – новосёлы. Радовались, что перешли реку, хлопали в ладоши. Некоторые уже устали от дорожных приключений и мечтали об отдыхе в ближнем райцентре. Другие, весело махая руками и шапками, смотрели на Кольку и кричали:
– Быстрей гони!
– Да не ползи ты, как черепаха!
Но гудел мотор, Колька не разбирал слов. Его внимание было поглощено дорогой. Правда, в душе он тоже начал немного радоваться – берег уже близко. Всего каких-то десяток метров осталось преодолеть, а там твёрдая земля.
Вдруг сквозь шум работающего мотора Колька услышал глухой треск. Сначала подумал, что показалось. Но в ту же секунду Колька увидел, что у переднего колеса резко зафонтанировала вода. Правая нога инстинктивно нажала на акселератор. Двигатель взревел, машина вздрогнула и рванулась вперёд. Сноп брызг осыпал радиатор, ветровое стекло, брызги полетели по сторонам, обдали Разгоняева. Снова раздался противный треск, ещё раз повторился, вода забурлила, доставая подножку.
– Прыгай! – крикнул Разгоняев, отскакивая в сторону от колеи.
Колька сам видел, что уже надо прыгать с подножки, но до берега осталось рукой подать. Он с силой нажал на акселератор, надеясь выскочить на спасительный берег. Машина рванулась, лёд крякнул и просел.  Мотор заглох. Задние колёса провалились, и машина зависла на льду, опираясь на кузов. На берегу ахнули от ужаса.
– Да прыгай же ты! – гаркнул Разгоняев, пятясь от воды, хлынувшей из пролома. – Не видишь, что провалился!
Колька бледный, весь в холодном поту, спрыгнул с подножки на кромку крепкого ещё прибрежного льда и пошёл к людям.
«Приехали, называется, – думал Колька. – Что теперь будет?»
– Не проскочил? – услышал он голос шофёра, машину которого Колька приметил со льда.
– Как видишь, – вздохнул парень. – Засел.
– Ну, это мы вытащим. Сейчас ещё две наших машины подойдут. Выдернем.
– Я-то не горюю, – ответил Колька. – На чём везти новосёлов? Вот вопрос. Моя машина в воде, а остальные на том берегу. Сюда они сегодня уже не попадут. Ясно, как день.
– Что же делать?
– Не знаю.
Подбежали новосёлы, обступили Кольку, загудели, закричали. Говорили, махали руками, показывали на другой берег. Но он ничего не мог понять.
– Перестаньте митинговать, – сорвавшимся голосом крикнул Колька. – Дорога падает, что я могу сделать?
Парни и девчата притихли. К Кольке продвинулся красавчик с гитарой, процедил:
– Что же вы делаете с нами? Вывели в чистое поле и хотите, чтобы мы тут поднимали целину. Мы здесь до утра замёрзнем. От нас останутся одни ледышки.
– Раньше времени не помирай. Запомни навсегда: Сибирь не любит нытиков и пустозвонов. Декабристы бежали из царской каторги по нетореным дорогам и не замёрзли. А ты тут при первой трудности уже завопил. Привыкай. Это не Москва, а Алтай. Сибирь!
Гитарист умолк, а Колька отправился в обратный путь, к оставшимся машинам, к товарищам. Он шёл, не оглядываясь, пока не достиг правого берега. Ступив на твёрдую землю, Колька посмотрел назад. На левом берегу поднимался кверху сизый дымок костра.
«Так бы раньше, – подумал про себя Колька. – Вот же, нашли способ, как согреться».
К берегу подкатила легковая милицейская машина, остановилась.
– Вот и милиция явилась, – проговорил кто-то из пассажиров.
Открылась дверца. Из машины вышли сержант и старшина милиции.
– В чём дело? – спросил сержант у шоферов.
– Разговариваем, как на другой берег попасть, – ответил Петро.
– Никто на тот берег больше не поедет, – спокойно ответил сержант. – Проезд закрываем.
– У нас люди на том берегу, – доложил Разгоняев. – А машины на этом. Новосёлов везём в райцентр.
Как ни упрашивали милиционеров повременить с постановкой запрещающего знака, какие доводы ни приводили – типа, к утру дорогу прихватит морозцем – ничего не хотели слушать сержант и старшина. Милиция делала своё дело, не обращая внимания на шофёров.
– Ставь, Пуговкин, запрещающий знак «Проезд закрыт», – сказал старшина. – А я пойду на тот берег, там тоже поставлю. Дежурь здесь!
– Есть поставить запрещающий знак и дежурить, – ответил сержант.

 
 

___________________ Наш гость __________________

Наталья МАТВЕЕВА

Автор шести поэтических сборников. Публиковалась в казахстанских журналах «Простор», «Нива», в альманахе «Жемчужная поэзия Казахстана», в коллективных  сборниках «Над Свято-Троицким поют колокола» (Барнаул), «Библиотека современной поэзии». Член СП России, председатель Восточно-Казахстанского областного литературного объединения «Звено Алтая».  Живёт в г. Усть-Каменогорск.
 
                * * *
Боже мой! Бездомнее собаки
Я бреду по первому снежку
И с душой, потрепанною в драке,
Радостной улыбкою грешу.
И не надо добиваться правды.
Правда – то, что я тебе скажу:
Я всему на свете очень рада
И любою встречей дорожу.
Думай так, что я весенней птицей
В ветках можжевельника свищу.
И легко в заре мне раствориться,
Уподобясь первому лучу.
Ни потери, ни любви не зная,
Все свожу на шутки и пустяк…
Нет, не знать тебе, как я сгораю,
С именем любимым на устах.

                * * *
Немыслимо короткий бабий век –
В нём многое давно отколосилось,
Упал на волосы и не растаял снег
И как-то незаметно отлюбилось.
И страсти быстротечная река,
И озеро желаний – обмелели.
Я на себя смотрю издалека,
На звонкую, как первые капели.
Но мы уже на разных берегах.
И между нами прожитые годы.
Ромашковый букет в её руках,
А у меня – тревоги, непогоды.
И ей совсем не нравится мой вид:
Не тот размер, размытая фигура.
Она, как солнце, радостью горит,
Хотя совсем ещё девчонка –  урра.
Наделает ошибок целый воз
И глупостей навяжет полушалки.
Да, изменить нельзя уже прогноз,
Теперь известный мне и без гадалки.
Да, было всё – победы, бури, мели…
Но жизнь так бесконечно хороша!
Да и в моём, пускай объёмном теле,
Ещё такая нежная душа!

 
              МОЛИТВА
 
Нет, не верую я. Но, господи!
Как же хочется мне порой
Русской бабой в смиренье и робости
На колени пасть пред тобой
И молить, от безверья мучаясь:
«Слышишь, господи, помоги!
Дай ему, любимому, лучшему,
Легких троп среди снежной тайги.
Дай в дороге посуше место,
Дай удачи большой ему.
Пусть его бродячее сердце
Всегда рвётся, господь, к моему.
Ну,  а если беда какая
Суждена ему на пути,
Ты ведь, господи, понимаешь,
Мне-то легче перенести.
Ну,  а если, ты слышишь, если
Он разлюбит – тому и быть.
Ты не дай задохнуться песне,
Не дай мне его разлюбить.
Слышишь, господи? Если сбудется,
Мне не надо судьбы иной.
К образам приду по распутице
И затеплю свечу пред тобой…
 
                НАКАЗ

– Когда дойдёшь до рубежа,
От бед устанешь.
Когда тоска острей ножа,
На шее камень.
И смысла нет ни в чьих словах,
Одни сомненья.
И в книгах, в музыке, стихах
Нет утешенья.
А жизнь не стоит ни гроша,
И что бы ты ни делала,
Болит несчастная душа,
Не рада свету белому.
Иди к реке, к воде ступай, –
Мне говорила бабушка, –
И не ленись, пораньше встань,
Иди тихонько, крадучись.
Воде пониже поклонись,
Покличь родимую,
Молись, голубушка, молись,
Молитва чудо сделает.
Не бойся спинушку сломать,
Креститься не стесняйся.
Вода, она для нас как мать,
 Поймет, не сомневайся.
Умоешься, очистишь дух.
И станет мир светлее,
И боль твою, как птичий пух,
Ветра развеют.
Река течет, что наша жизнь,
А в жизни все бывает…
Держись, голубушка, держись.
Живи не унывая.

                * * *
Какой храм я тебе построила –
Купола, белых лестниц ряд…
За тебя я молилась столько,
Что светлел на иконах взгляд.
Но сегодня другой ты болен.
Белостенный чернеет дом.
И с разрушенных колоколен
Тихо тянется скорбный звон.
 

 
Понтонный мост через Катунь разведён на зиму…
Сооружён осенью 1956 г.
_________________ Поэзия ______________________

Анатолий КРАСНОСЛОБОДЦЕВ

      ЛИСТЬЯ С ВЕТОК ОПАДАЮТ…

Листья с веток опадают
И летят, летят, летят…
Чувства наши догорают,
Видно, скоро догорят.

И не будет в этом мире
Ни меня и ни тебя,
Лишь останутся в квартире
Отголоски бытия:

Цвет герани  на окошке,
Чей-то профиль на стекле…
Две столовых тусклых ложки,
Позабытых на столе,

Отношений – многоточье,
Тишина, обрывки снов…
И ещё, быть может, строчки
Незаконченных стихов.


 
  Запоздалый хлеб целины. Переправа через Катунь. Весна 1955 г.
________________ Проза _____________

Дмитрий КАЮШКИН

События военных лет
1941 год. Ростовская операция
Главы из повести;

…Шок, недоумение, непонимание, растерянность, – все эти чувства можно было прочитать на лицах командования и солдат элитной и непобедимой 1-ой танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в ноябре 1941 года. Точно такие же чувства испытывали и генералы вермахта в Берлине. Именитая дивизия, покорительница Голландии, Франции и Балкан, прошедшая парадным маршем по центрам Гааги, Парижа и Афин, разбившая части  Красной армии под Житомиром, Херсоном и Таганрогом, в результате нескольких дней кровопролитных боёв под Ростовом понесла сокрушительное поражение, отступила и оставила недавно захваченный город…
...Долго в стране не утихали ликования по поводу первого крупного поражения вермахта в этой войне. Не до празднеств было лишь бойцам и командирам 13-ой стрелковой бригады, которая в составе войск 56-ой армии Южного фронта и являлась подлинным триумфатором одной из первых значительных побед советского оружия. Командованием была поставлена задача развить успех и продолжить наступление в Западном направлении, вплоть до взятия Таганрога…

Четырьмя месяцами ранее.
– Смирно! – зычным голосом скомандовал командир батальона, принимая в июле 1941 пополнение из бойцов и командиров запасных частей, курсантов военных училищ, призывников Краснодарья и соседних регионов.
– Красноармеец Кирюшин! – звонко представился крепкий и статный боец лет тридцати с умным задорным взглядом и открытым располагающим лицом.
.
– Где проходил службу?
– Шесть лет срочной. Отдельный эскадрон связи корпуса, телефонист.
– Резкий, опытный, смотрю, боец, – комбат обернулся к старшему лейтенанту, стоящему рядом. – Берёшь к себе в разведроту? Нам такие нужны!
– Беру, – без колебаний ответил тот.
Так Кирюшин попал в разведку.   
Первые месяцы прошли в нескончаемых учениях, занятиях по тактике разведывательного дела, в отработке приёмов рукопашного боя и учебных стрельбах. Фронтовая разведка считалась элитой бригады, и отношение к ней было особое. Отдельное расположение, более жёсткий учебный распорядок, суровые и подчас невыносимые физические требования.
Кирюшин переносил все испытания стойко и терпеливо. Сказывалась его природная физическая сила и выносливость, опыт армейской службы и непосредственный общительный характер. Не могли совладать отцы-командиры, лишь с упрямством и непримиримостью бойца. Если какой-то поступок сослуживцев Кирюшин считал несправедливым, нечестным, постыдным или даже подлым, то он так и говорил – открыто и в глаза, невзирая на звания, должности, часто получая за свою прямоту устные взыскания и наряды. При этом запальчивость и негодование просто клокотали в нём. Переубедить Кирюшина в его личном мнении или заставить изменить точку зрения было невозможно.
Но по части практичности или сметливости равных начинающему разведчику в подразделении не было. Не только незаметно и скрытно подобраться к замаскированному объекту, снять учебного часового, подметить любую, казалось бы незначительную мелочь, и использовать её при выполнении поставленной задачи, но и раздобыть бутылочку горячительного  напитка, зажарить ароматный шашлычок из, невесть откуда взявшегося, свиного окорока… Сослуживцы любили и уважали Кирюшина. Качества лидера приметило и ротное начальство, назначив его командиром отделения разведчиков.

…В ноябре 1941 бригада выдвинулась к линии фронта и развернулась на километровом участке по южному берегу реки Мёртвый Донец…

Перед разведчиками была поставлена первая боевая задача: скрытно перейти на сторону, занятую противником и добыть языка. Со дня на день командование бригады ждало приказа на наступление. Но точных данных о расположении вражеских частей, особенно дислокации артиллерийских батарей во втором эшелоне не было.
– В тыл противника пойдут…, – комвзода Семёнов обвёл взглядом серьёзные и напряжённые лица подчинённых, – младший сержант Кирюшин – старшим группы, красноармейцы Марков и Глушко.   
В штабном блиндаже командир разведроты уточнил задачу.
– Учитывая важность сведений, которые предстоит добыть, обращаю внимание, что языка нужно брать не из передового охранения. Желательно из штабного окружения или артиллерийских батарей.
Начальник штаба показал на карте расположение первого и второго эшелона вражеских войск.
– Ну и, конечно, это скрытое преодоление водного рубежа. Хотя ширина реки на нашем участке не более ста метров, но течение сильное, водовороты, омута. Воспользоваться лодками не удастся ввиду полнолуния и прожекторов противника. Участок полностью простреливается… И помните, нам противостоит самая мощная дивизия СС. Личный состав высокий, физически сильный, фанатично преданный нацистской идее. Удачи вам, бойцы.
– Переходить реку будем здесь, – решительно отметил на карте Кирюшин, собрав свою группу.
– Откуда такая уверенность, – парировал командир взвода.
– На этом участке брод, глубины не более метра. Перед вражеским берегом – омут. Метров пятнадцать-двадцать придётся преодолеть вплавь, и выйдем к зарослям камыша. Он ещё не поник и прикроет нас. Комплект сухого обмундирования и обуви возьмём с собой.  Берег обрывистый, сразу попадём в мёртвую зону, закрытую от обстрела. Под прикрытием камыша проскользнём  вниз по течению  и нырнём в глубокий овраг, рассекающий окопы первого эшелона противника. На дне оврага густой кустарник. Хоть листвы и нет, но тоже немного прикроет. Лишь бы погода не подкачала, – разведчик продолжил водить карандашом по карте. – Овраг разветвляется вблизи предполагаемого расположения штаба противника. Языка будем брать здесь, – Кирюшин поставил на карте жирную точку. – Сведения надёжные, лично проверил.
Несколько суток подряд, пока дивизия закапывалась в землю, бойцы разведроты, не теряя драгоценного времени, изучали окружающую обстановку. Первым делом Кирюшин познакомился с местным старожилом Ерофеичем, которого и угостил фронтовым спиртом. Ерофеич, будучи старым рыбаком, оказался просто кладезем драгоценной информации. Он-то и показал разведчику брод, и рассказал про заброшенный хутор из четырёх домов на том берегу, про овраг, ведущий в расположение фашистских частей. Природная наблюдательность помогла Кирюшину сопоставить собранную информацию с картами и личными наблюдениями и разработать тактику действий. Вот только добыча языка не входила в первоначальные  планы разведчика. Вся информация и данные должны были лишь обеспечить предстоящее наступление бригады и нанесение артиллерийского удара по эсэсовской дивизии.
Редкие очереди с вражеского берега пронзали ночную темь. Прожектора лениво скользили по водной глади. Шквальный северный ветер, громко завывая, гнал встречную небольшую волну. Руководствуясь тактикой командира, разведгруппа благополучно преодолела водную преграду. Погода благоприятствовала фронтовым разведчикам. Полная луна периодически скрывалась за тяжёлыми непроницаемыми облаками. Порывы ветра со снежными зарядами надёжно прикрывали группу. Дойдя до оврага, разведчики переоделись в сухую одежду и вереницей двинулись вглубь вражеской территории.
– А вот и хутор, – шёпотом сказал Кирюшин, выглянув из оврага и кивнув на едва видимые вдали огоньки.
 «Метров семьдесят будет, – подумал он про себя. –  Если языка возьмём, главное – этот участок преодолеть».
Привыкшие к темноте глаза, вглядывались в ночь и фиксировали происходящее на хуторе.  Минут через сорок дверь избы распахнулась, вышли трое фашистов с винтовками и скрылись в непроглядной тени.
– Караул меняют, – едва прошевелил замёрзшими губами командир.
Через десять минут тройка немцев скрылась в той же избе.
– Часовой замёрз, греется за домом, спрятавшись от ветра. На открытое место не выходит. Нам это на руку. Сейчас он с полчасика походит и к стеночке притулится. Тогда и брать будем.
Группа терпеливо ждала. Часовой ещё четырежды показался на открытом участке, кутаясь в шинелишку, и исчез.
Выждав пятнадцать минут, Кирюшин кивнул разведчикам и по-пластунски скользнул вперёд.
 «Дремлет фриц», – понял командир, осторожно выглянув из-за угла. 
Часовой, спрятавшись от порывов пронизывающего ветра, стоял, прислонясь к стене, и периодически кивал головой, словно лошадь в тёплом стойле.    
Бросок длиною в шесть метров занял доли секунды. Удар боевого ножа сбоку рукояткой в висок  мог оглушить, лишить чувств любого. Только Кирюшин не учёл, что собираясь на пост, теплолюбивый фриц под утлую пилоточку натянет пару вязанных домашних шапок. Оглушённый фашист, заваливаясь набок, вцепился огромными ручищами в горло разведчика. Клубок из двух сплетённых тел покатился по сырой, липкой земле. Кирюшин поздно оценил рост и размеры противника. Немец навалился на него всей тушей и намертво сжал свои руки-клещи на горле разведчика. Сто десять килограмм двухметрового великана вдавили Кирюшина в землю. Сознание стало постепенно затухать…
Звук глухого удара и раздавшийся треск вернули Кирюшина в чувство. Хватка фрица резко ослабла, и руки разжались. Стряхнув обмякшее тело эсэсовца, разведчик увидел Маркова, стоящего с обломком широкой доски в руках. Глушко рванул «борова» на себя и молниеносно сунул ему кляп в рот.
– Вяжем прямо к доске, – кивнул Кирюшин на второй обломок, лежащий под фрицем. – На ней и потащим, да и вплавь легче будет, – скомандовал командир.
Почему фашист не кричал, никто из разведчиков так и не понял. Да и вряд ли при таком завывающем ветре можно было услышать его крик. Спуская языка с доской, как на полозьях, на дно оврага, ещё раз прислушались к обстановке. Ни топота, ни шума, ни выстрелов вслед не донеслось.  Через кусты фашиста тащили все втроём, за руки и за ноги. Двое спереди, один сзади, периодически меняясь. Преодолевая глубокий участок реки, разведчики порадовались своей находчивости – словно на плоту, язык держался на поверхности реки страхующими  с двух сторон бойцами.
– Товарищ командир! Задание выполнено! Язык доставлен в расположение части! – звонким, срывающимся голосом отрапортовал довольный Кирюшин командиру роты.
     Командир разведроты Елисеев неторопливо обошёл вокруг лежащего на земле фрица, склонился, приподнял поочередно одно веко за другим.
– И какого чёрта вы мне мертвяка притащили? Кто может объяснить? – с едкой ухмылкой Елисеев обернулся к уставшим разведчикам.
Бойцы кинулись к недвижно распластанному телу и судорожно выдернули кляп, одновременно распутывая верёвку. Переворачивая языка на бок, Кирюшин увидел, что широкая доска перевернулась вместе с телом. Рванув её на себя, разведчик удивлёнными глазами впился в огромный окровавленный ржавый гвоздь, ещё мгновение назад плотно сидевший в затылочной области фрица.  Кирюшин и Марков понуро обменялись понимающими взглядами.
– Ну что ж, поздравляю с первым языком, – промолвил Елисеев. По его тону трудно было понять издевается командир над горе-разведчиками или нет. – Сейчас всем отдыхать, а завтра в 18-00 Кирюшину доложить план очередного рейда в тыл противника.
На следующие сутки разведгруппа Кирюшина ушла в тыл неприятеля и вернулась с новым языком – эсэсовским обер-фельфебелем. С него и начался боевой счёт разведчика. Во время допроса язык дал ценные показания, которые помогли уточнить разведобстановку и нанести мощный превентивный удар по артиллерийским позициям противника.
 
…В последних числах ноября пришёл приказ начать наступление, и 13-я стрелковая бригада в составе сил 56-ой армии Южного фронта нанесла сокрушительный удар по фашистам, отбросив «непобедимую» дивизию СС на десятки километров к западу от линии фронта. В сводках информбюро голос Левитана объявил о взятии Ростова. Вся страна рукоплескала героям. Немалая заслуга в победоносном наступлении принадлежала и фронтовой разведке…
 
За мужество и героизм, проявленные в ходе Ростовской операции, Кирюшин был награждён медалью «За отвагу».
 
…В боях за Ростов бригада понесла огромные потери: более 600 красноармейцев были убиты или пропали без вести, около полутора тысяч бойцов и командиров получили ранения. Наступательные операции сменялись оборонительными, на короткий срок бригаду выводили на доукомплектование и снова бросали на передовую…

От месяца к месяцу повышалось и оттачивалось мастерство фронтовых разведчиков.
Счёт языков, добытых разведротой, в которой служил Кирюшин, перевалил за добрый десяток и продолжал расти.

…В марте 1942 13-я стрелковая бригада начала наступление на Таганрог и втянулась в тяжёлые бои. Отступающей дивизии СС «Адольф Гитлер» удалось закрепиться у реки Миус и создать оборонительный рубеж…
 
В одном из рейдов в тыл противника младший сержант Кирюшин получил ранение в правую руку и после непродолжительного лечения был откомандирован в город Новочеркасск на Курсы Усовершенствования Комсостава (КУКС).   
   1961 год, Казань
«На Булаке»

Пивная «На Булаке», в которую Григорьич привёл Василия, располагалась в узком переулке между шумной, многолюдной улицей Баумана – главной артерией и достопримечательностью города – и тихой, патриархальной Правобул;чной. Казалось, солнце никогда не проникало в этот переулок. Возможно, виною тому сплошные, обшарпанные кирпичные стены домов, теснившиеся с обеих сторон. А может, солнце просто отдавало весь свой свет самому Булаку и двум его набережным.
Кирюшин любил захаживать в это хмельное заведение. И на то были причины. Во-первых, на Правобулачной находился его дом. Григорьич искренне считал близлежащие окрестности самым прекрасным местом в городе. Каждое утро, выходя из-под арки своего двора, он подолгу останавливался у чугунного витого ограждения реки и бросал взгляд на причудливые формы приземистых двухэтажных домов, уходящих вдаль по её берегам.
Когда-то давно и Правобулачная, и Левобулачная считались купеческими улицами. Дома купцы строили на совесть. Крепкие особнячки поражали воображение зевак своим неповторимым кирпичным орнаментом на фасадах и яркими расцветками. Сейчас фасады уже не блистали как ранее, краска облетела, и дома просто подбеливали извёсткой. В годы Советской власти  бывших купцов повыселяли, дома переделали под коммуналки с маленькими комнатушками со всеми удобствами во дворе. Отдельно стоящие особняки соединили высокими арками с широким въездом для автотранспорта и небольшим проходом для жильцов. Таким образом, внутренние дворы превратились в закрытые от чужого взгляда территории, которые постояльцы считали своей собственностью и стремились всячески облагородить, разбивая палисадники и засаживая сиренью.

По вечерам Григорьич неспеша прогуливался по Правобулачной со своей Зинаидой, любуясь окружающей патриархальной стариной и белоснежной панорамой Казанского кремля, открывавшейся ближе к устью Булака. Более десяти лет жили они с Зинаидой душа в душу. Любитель и знаток женских чар наконец-то остепенился, найдя в этой спокойной, работящей и добродушной женщине верную супругу и заботливую мачеху для своего сына Володьки. 
Да и сам легендарный Булак давно никто не считал рекой. Озером, водоёмом, прудом… Лишь полузатопленные и прогнившие остовы плоскодонок напоминали о том, что когда-то он был судоходен и имел выход в Казанку. Булак затягивался илом, порастал зеленью. Его дно  хранило много тайн и подбрасывало неожиданные находки. Местные мальчишки каждое лето ещё находили чистые места и с визгом сбегали с крутого склона, чтобы нырнуть в тёплую застоялую воду. Почти каждый из них мог похвастаться найденными древними монетами и заржавелым татарским клинком или кинжалом.
Во-вторых, пивная «На Булаке» пользовалась заслуженной популярностью у живущих поблизости горожан. Пиво в ней никогда не разбавляли, что являлось ещё одной причиной в пользу выбора  Кирюшина. Собиралась в заведении разная публика, но большинство составляли люди зрелого возраста, бывшие фронтовики, пенсионеры. Молодёжь заглядывала редко. Порядок в пивной поддерживал пожилой и грузный татарин Ринат. Он же и обслуживал посетителей. Был ли Ринат хозяином заведения или просто управляющим  не знал никто. Но его авторитет являлся беспрекословным. Достаточно было одного хмурого взгляда, как новички переставали плевать на дощатый пол и бросать под ноги окурки.
– Здорово, Ринат. Два пива. Мне и моему гостю, – приветливо бросил Григорьич старому другу и провёл гостя к дальнему свободному столику на высокой массивной ножке.
– Угощу-ка я тебя, Василий, нашим, «Казанским». Небось ещё не пробовал? Только у Рината такое есть. Недавно на «Красном востоке»; выпуск освоили.   
Через несколько минут Ринат поставил перед друзьями пару кружек золотистого пенного напитка с насыщенным ароматом хмеля.
– Посетителей немного, присоединяйся к нам,  – предложил Григорьич. – И знакомься с уважаемым гостем.
Ринат и Василий, представившись, пожали друг другу руку.
– Неужели, он? –  улучив мгновение, вопросительно шепнул Ринат на ухо Кирюшину.
– Он, самый настояший! Правда, Василий?
– Собственной персоной, проездом из столицы, – задорно рассмеялся Василий, отхлебнув из массивной кружки. – Думаю, что надолго у вас не задержусь. Нельзя меня здесь держать. Да и не совладать им со мной. Знаю слишком много. Всё про них знаю…
Редкие посетители стали внимательно поглядывать в их сторону. Кое-кто, опасливо отворачиваясь, заторопился на выход. Некоторые постарались переместиться поближе к столику шумных друзей. Ринат повторно тщательно протёр стол и водрузил на газету вяленого леща.
– Настоящий, волжский? – обрадовался Василий, и принялся сдирать блестящую чешую.
– Ринат молодчина. Всегда в заначке сюрприз держит. Из наших он, всю войну прошёл. У меня был в 45-м, в стрелковой роте, –  отозвался Григорьич.
–  Как в стрелковой? Ты ж из разведки, – удивился Василий.
Лицо Кирюшина, казалось, окаменело.
– Ого, и тебя значит эта мясорубка стороной не обошла. Поделишься, будет желание, – успокаивающе произнёс Василий. – В прошлом это, Серёга, в прошлом. Хоть и не забудется никогда. Шрамы на сердце после такого не зарастают. Вот и у меня сердце болит. Иной раз разрывается на части от несправедливости.
Невесть откуда, заботливая рука Рината выставила на стол чекушку «столичной».  Василий плеснул в пиво водки и произнёс тост.
– За победу и справедливость! Ох, и нужна она нам сегодня, как тогда, в 45-м.
Мужчины не спеша наслаждались пенным напитком.
–  Смотрю, чужие у тебя сегодня, – негромко шепнул Ринату Кирюшин.
– Да присматриваю пока за ними, – отозвался тот и внимательно посмотрел в сторону выхода.
Трое с угрюмыми лицами в натянутых на глаза кепках цедили пиво за ближним к выходу столиком, искоса бросая взгляды по сторонам. Наколки на пальцах, смачные плевки под стол и доносящийся блатной жаргон выдавали их «профессию».
– Залётные, не наших краёв, – молвил Ринат. – Двое, похоже, молокососы, а вот один матёрый будет.
– Может проводить за порог, негоже в приличном месте гадить, – ноздри у Григорьича стали раздуваться,  в глазах зажглись яростные огоньки.
– Помощь понадобится? – серьёзно спросил Василий. 
– Не впервой, справимся, – чуть ли не хором ответили Ринат и Григорьич, понимающе посмотрев друг на друга.
– Ну, смотрите, – отстранённым и равнодушным голосом произнёс Василий. – Пойду, глотну свежего воздуха, душновато что-то.
Василий неспеша направился к выходу из пивной.
Оставшиеся у столика друзья не успели пригубить пиво, как глухой звук двух хлёстких ударов и грохот падающего тела, сопровождавшийся звоном битого стекла, заставил их мгновенно обернуться и броситься следом.  Вид довольного и улыбающегося Василия, потирающего кровоточащий кулак, и склонившегося над скрюченным телом одного из чужаков, казалось бы говорил о ситуации, как уже случившейся. Но Григорьич краем глаза  заметил мелькнувший в руке второго чужака нож, занесённый назад и метивший прямо в поясницу друга.      
–  Берегись!
Оглушительный крик прозвучал одновременно с ударом стопы разведчика в колено незнакомца. Резко уведя корпус вправо, ботинком левой ноги Григорьич вонзился в паховую область ошарашенного соперника и заставил его согнуться от боли. Мощнейший удар ребром ладони в шею поставил финальную точку в этом поединке.
Тяжело дыша Кирюшин наклонился и выдернул из руки поверженного противника узковатую, длинную финку.   
– Неплохая была игрушка!
Под железными пальцами фронтовика лезвие ножа хрустнуло, разломившись пополам.
– Лихо ты его! – тяжело дыша, Кирюшин кивнул в сторону жертвы Василия. – Чем провинился хоть?
Молодой, лет двадцати пяти, уголовник сидел, прислонившись к стене, и держался за окровавленную скулу.
– Чем, чем… Плечом генерала толкнул, а извиниться не пожелал, –  гордо, с едва ворчливыми нотками в голосе, ответил Василий.
Рывком поднимая с земли приходящего в сознание своего поверженного противника и заламывая ему руку, Григорьич успел заметить, как удивлённо округлились от услышанного глаза молодого уголовника.
– Заканчиваем представление, мужики, – произнёс Ринат, удерживая мёртвой хваткой за предплечье третьего чужака, и готовый в любой момент выдернуть его руку из сустава. – Пора проводить гостей.   
Жёстко ткнув в спину и отправив незнакомца за порог пивной, Григорьич метнул ему вслед обломки ножа и собрался, было, возвратиться обратно за стол.
– Сочтёмся, служивый, – клокочущий гортанный голос заставил его обернуться.
Только сейчас фронтовик заметил пылающий злобный огонь в узко прищуренных глазах незнакомца и огромный подергивающийся  кадык  на его длинной багровой шее. «Хриплый, – мысленно окрестил уголовника Кирюшин. – Прав был Ринат, матёрый», – решил он, и, не сочтя необходимым отвечать, возвратился к друзьям.
–  Ты откуда таким ударам научился, – сходу поинтересовался Кирюшин у жизнерадостного, разгорячённого схваткой и жестикулирующего Василия.
– Так я же с детства спортом живу. У нас в хоккее и футболе со слабым ударом делать нечего. Эх, Севку;, моего лучшего друга, вы в драке не  видели! –  Василий мечтательно на секунду задумался. – А ведь ты, Серёга сегодня дважды мне жизнь спас!
– Да чего уж там, скромно потупился Григорьич. Нам в разведке сподручно на нож идти. Все движения до автоматизма отточены. Только спасибо, Василий, надо говорить не мне. А отцу твоему, родному отцу для всех нас. И за честь его поруганную всем нам повиниться, и голову перед его памятью склонить. Забыли в верхах, с чьим именем на устах мы фашиста громили, и под чьим знаменем умирать под пули шли. Забыли про верховного главкома. Безликой ставкой заменили. Вот скажи, Василий, неужто злой умысел скрывается под этакими деяниями? Или правда Никиткина в том, что Сталин кровью упивался?
При последних словах Григорьич покраснел и прямо посмотрел в глаза Василию.
– Золотые твои слова, Серёга! Скажи мне, я похож на людоеда или сына людоеда? То-то и оно, что нет. Такой же простой мужик, как и все вы. И отец таким же был. Никогда напрасно кровь не проливал. Никитку из дерьма наверх вытащил, все грехи ему простил. Уж руки у того поболе остальных  кровью обагрены. Знал отец все их преступные деяния. За это и  убили его. И я всю правду знаю. Вырвусь в Москву, соберу пресс-конференцию. Всё, что знаю, расскажу! – Василий постепенно распалялся. – И от фамилии своей ни за что не откажусь. Они ж на святое покусились. А вот им! – он изобразил фигуру из трёх пальцев. – Пусть выкусят, Сталин я! – рванув ворот, выкрикнул Василий на всё заведение. – Родился Сталиным, жил под этой фамилией. Честно жил. Сталиным и на тот свет уйду!
Таких речей в пивной «На Булаке» до сих пор не слыхивал никто из горожан.
Шмыгнул за порог долговязый очкастый интеллигент средних лет. Несколько припозднившихся посетителей подошли вплотную к собеседникам. Мужчины долго пожимали руку Василию, знакомились и называли свои имена.
Хмельная встреча набирала обороты.
__________
; Д.Каюшкин. Вернуть имя. – Бийск, «Бия», 2013
* Булак – протока, соединяющая озеро Кабан с рекой Казанкой в г. Казани.
** «Красный восток» –  Казанский пивоваренный завод.
*** Всеволод Бобров – знаменитый футболист и хоккеист, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР, друг Василия Сталина.

______________ Писатели и читатели___________

 

Участники Соболевских чтений. Село Смоленское. 2012 г.
 

________________ Поэзия _______________

Павел ЯВЕЦКИЙ

                * * *
Ты шла по лугу огоньковому
Из белой рощи – напрямик…
А мне б, навстречу, бестолковому,
Да упустил я редкий миг!

Лицом в бутоны – незнакомая,
С зарей, пылающей в руках,
Не шла – парила, невесомая –
Такою и осталась в снах.


                * * *
Замигали звезды, зорки.
В роще сумрак загустился.
Месяц, туче на закорки,
Чуть помедлив, примостился.

Ветви клен едва колышет –
В тихом шелесте потонем...
Виражи летучей мыши –
Пища снам потусторонним.

Воедино вяжет, туго,
И влечет необычайно
Наши души, до испуга –
Неразгаданная тайна.

 




______________ Поэзия  _____________

Валерий ТИХОНОВ

                * * *
Счастливые живы немногим –
встречают ветра и зарю…
Когда пребываю в дороге,
я с домом своим говорю.

Живу. Никому не мешаю.
Уверен – беду поборю.
Когда я дела завершаю,
соратников благодарю.

Люблю. Сохраняюсь любовью.
Себя без остатка дарю.
Желая любимой здоровья,
себя в ней всего растворю.

Молитвы – и думы, и песни.
Пусть весь без остатка сгорю!..
Мне жить на земле интересно,
когда я молитвы творю.

ДОРОЖНАЯ ЭЛЕГИЯ
                Памяти Николая Шипилова
Вдоль железной дороги путейцы – как гроздь облепихи,
деревенька мелькнула – скворечников серый квартал…
Я в купе.
Я один.
Нет попутчиков.
Грустно и тихо…
Так и в жизни,
в которой размашисто я заплутал.
Может, это и к лучшему? –
мне ни к чему разговоры.
Я и так из-за них
неудачами часто сражён.
Закрываются степи стеною соснового бора,
разрезаются горы реки синеватым ножом…
Тихий чай.
И молчит по-японски со мной проводница.
Вместе мы на минуту,
а после я снова один.
Знаю: утром в окно просочится рассвета водица,
а потом брызнет солнце – над миром святой господин!
Домоседы мечтают:
вот мы бы, вот нам бы, вот там бы...
Но они не покинут уютных домов и квартир.
Я пойду покурить в сквозняком продуваемый тамбур –
там от близости ветра отчётливей чувствуешь мир.

                * * *
Если в комнате включен свет,
то и города словно нет.
Если выключить свет совсем,
то нам город тогда зачем?..

Пусть несёт средь текучих сфер
нас с тобою как в сон торшер.
Если свет его приглушить,
словно в космосе будем жить.

Наш полёт до утра высок…
Ты целуешь меня в висок…
Вместе страхи нам нипочём…
Я целую тебя в плечо…

 


_____________ По волнам памяти ___________

Татьяна СИЗИНЦЕВА

БЫЛ РАЗНЫМ
Эссе

…Жизнь человека так коротка, что он не успевает познать  тысячной доли той вечности, которой он коснулся по воле божьей…
 Э.Э.Прутковский *
…А у Вас больное сердце…
Т.Н.Баймундузова

Эдуард Эдуардович Прутковский…
Его нет с нами, но остались его книги. Он весь в них. Его произведения востребованы. Через его роман «Плач аиста» с ним можно общаться – находить ответы на свои вопросы и глубже понимать его самого.
С первых страниц романа  погружаешься в откровения автора. Самого героя пока нет. Невольно возникают ассоциации с дневником лермонтовского Печорина: Зачем я жил? Для какой цели я родился?

Я никогда не верил в совершенство мира, никогда не испытывал ненависти к людям, как всякий нормальный человек, я хотел быть услышанным, хотел, чтобы мой опыт, знания, моя любовь, пригодились на этой земле…*5**
Я хотел быть кому-то нужным…;5;

Мы впервые встретились на Шукшинском празднике. Он был в кругу своей семьи: сын, сноха, внук. Я представилась и начала рассказывать ему о нём самом. Мы договорились, что в удобное для него время мы проведём писательскую встречу в музее В.М.Шукшина.
Проводить встречи с писателями очень интересное, увлекательное и в то же время сложное дело. Нужно договориться, оплатить проезд, чем-то угостить и что-то подарить на память. Я уже не говорю о том, что необходимо подготовить аудиторию к восприятию инженера человеческих душ.
Он дал мне домашний телефон для связи, а также телефон некоего Владимира Степановича, имеющего дачу в Долине Свободы. Эта дача была творческой мастерской Эдуарда Эдуардовича. Он говорил:

– Я там не один, со мной придуманные мной герои. Я их вижу, слышу их голоса, наблюдаю за их поведением. Там я подолгу смотрю на бескрайнее звёздное небо. И кто-то мне подсказывает, как будут вести себя герои: зрелый мужчина и совсем юная девушка...;188;

Во время первой встречи с учениками он рассказывал о том душевном потрясении, которое произвёл на него концерт симфонического оркестра, где они с сыном побывали недавно. Эти впечатления были настолько свежи, что он, используя звукоподражания, изображал и ударные, и струнные, и духовые инструменты. Мои одиннадцатиклассники слушали и понимали, что человек, сидящий перед ними, искренен до глубины сердца.
И вот в романе «Плач аиста» нахожу строки:

Люблю слушать живую музыку, и чтобы обязательно оркестр… во втором отделении звучала музыка Рахманинова. Его концерт для фортепиано с оркестром. Когда после пианино вступили скрипки, такая мощь и широта открылась, зал наполнился неповторимой свежестью полей русских. Душа моя безвозвратно утонула в этом блаженстве, было такое ощущение, словно в огромное вакуумное пространство устремилось всё любимое мной в этом мире. Состояние счастья овладело мной, и я откровенно заплакал.;188;

Он был очень внимателен к слову, заинтересованно выслушивал мои замечания по поводу неверно построенных фраз. Говорил, что в самом начале его литературной деятельности у него «вылетали» не к месту белорусские словечки, за что его постоянно ругали. Сам он очень не любил иностранную лексику, так стремительно входящую в наш современный язык. Даже называл себя несовременным в этом смысле.

– Тогда откуда же в русской газете эти чёртовы «менеджеры», «брокеры», «маркетинги», «брифинги», «ипотеки» и ещё чёрт знает что? Я понимаю, когда нет определения в русском языке, тогда другое дело. Но скажи мне, чем «менеджер» лучше слова – управляющий, а «ипотека» лучше займа, а «брифинг» лучше, чем встреча…;167;

Иногда казалось, что он был замкнутым, немногословным. А он просто был внимательный слушатель. Да, он действительно был внимательный слушатель.

Слушать женщину – немалое искусство. Слушать женщину в половину внимания невозможно вообще. Она требует абсолютного внимания не только к словам, но и беспредельного соучастия в своих переживаниях.;16;

Провожая его до машины после встречи со школьниками в сельской библиотеке, я подарила ему этакий сувенир: бутылка водки, стилизованная под куклу. Его это удивило, но подарок принял. Я зачем-то брякнула:
– Умру – помянешь.
Он изменился в лице и очень спокойно сказал:
– Ты ещё будешь жить долго, ты молодая, а вот я… ты меня будешь поминать.

На кладбище я невольно поймал себя на мысли, что когда-нибудь это случится и со мной, и кто-то встанет рядом с моей смертью. В смерти, как и в рождении, все равны. Вот только живём почему-то по-разному…;171;

Он производил впечатление абсолютно здорового человека. Весь такой большой и сильный. С таким не страшно. Но, читая роман, выхватила строки, которые невозможно написать, не пережив подобное состояние:

Особенно невыносимо было по ночам. Просыпался через два-три часа и больше уснуть не мог. Появилась боль в груди. Порой острая, она неожиданно охватывала левую сторону, стремительно распространялась вверх  по плечу, затем отдавалась в руку, делая её на какое-то время неподвижной. Днём боль как бы раскатывалась по телу, напоминая о себе лишь в минуты волнения, а вот ночью…становилось, просто, невтерпёж.;52;

Говорят, смерть причину найдёт.
Наша последняя встреча была в 2006 году на Шукшинском празднике. Так случилось, что параллельно проходили два мероприятия: встреча с дочерью Николая Рубцова – в музее и встреча с писателями – в библиотеке. Я пошла в музей, а уже к шапочному разбору – в библиотеку. Как сейчас его вижу: в солнцезащитных очках, правое стёклышко треснуло пополам. Он был грустен. Я ему поделилась, что умер мой дядя, мамин брат, он искренне посочувствовал. Если бы я тогда знала, что его самого через несколько месяцев не станет!
Многие его выражения стали цитатами:

Все труды человека – для рта его.;135;
Не по редким праздникам надо говорить о любви к своей земле.;149;
Самое одинокое существо на свете – это человек. ;57;
Кто-то там ещё говорит, Бога нет. Да как же это нет! ;109;

На второй родине этого писателя (село Советское Советского района Алтайского края) я была один раз. Ездила на семинар, который проводился на базе местной школы. Впечатления остались одни – холодно было… И не только потому, что трёхэтажное здание не отапливалось, а ещё и потому, что Прутковский был уже за пределами досягаемости…
Не понимаю почему, но когда он ушёл от нас, о нём все как-то вдруг забыли (или это только моё субъективное мнение?). Прямо как в детской считалочке: «Чок-чок, зубки – на крючок, язык – на полочку, и молчок!»…
 А он писал просто и ёмко, коротко и ясно.
Для нас с вами писал.
Был он разный… Неприступный, строгий и какой-то… несчастный.;12;
_________
* Э.Прутковский. Плач аиста. – Барнаул, 2004. – 320 с.
** Страница, с которой взята цитата.

______________ Писатели и читатели___________

 
На Пикете. 2010 г.
_____________ На пути к Парнасу  _____________

Юлия ПУШКОВА (Углова)

        В ПАМЯТИ

Тихо в постели лежала,
Кажется, не спала,
То ли просто мечтала,
Сон ли сморил меня…
Папа пришёл ко мне,
Ясно так появился.
Здравствуй, дочурка, сказал
И, улыбаясь, склонился.

Будто хотел приласкать,
По голове погладить,
Добрую весть рассказать
Иль одеяло поправить.
Тихо, неслышно ходил,
Кресло придвинул к дивану…
Ласково так спросил: 
– Дочка, ты помнишь маму?

– Как же не помнить её, –
Я благодарно сказала. –
Детство лелея моё,
Тебя всё с войны ожидала.
Добрая, милая, скромная,
Мама любила тебя.
Папа, печаль бездонная!
Если б не эта война…

–Ты уж не плачь, дочка,
Встретились мы теперь…
В комнате тёмная ночка,
Плотно прикрыта дверь.
 
______________ Проза ___________

Владимир НУРГАЛИЕВ

ТЁТЯ ШУРА

Её дом стоял рядом с домом моих родителей. Сколько себя помню – тётя Шура всегда работала в огороде, была пожилой женщиной. Имела много внуков, правнуков. Меня – соседского мальчишку, она выделяла, по-своему любила. Передавала через мою маму связанные мне носки, варежки. В детстве любое событие принимаешь, как должное, не вникаешь в суть вопроса. Я совсем этому не удивлялся. Хотя, если посудить, кто ей? – Чужой соседский пацан.
Тётя Шура сводила соседям бородавки, за глаза её побаивались. Со знахаркой, народной целительницей лучше не связываться. Поговаривали, она умеет останавливать сердце на расстоянии, идущий человек ни с чего падает замертво. Меня это не волновало, детство весело катилось под палящими лучами солнца, не оставляя времени на раздумья.
Вырос, выпорхнув из родительского гнезда, пошёл гулять по свету, только иногда проведывая родных. Когда приезжал, тётя Шура приходила «посмотреть» на меня. Мне было неудобно от этого, словно что-то представляю из себя, «фигура». Разговаривал с ней, делился впечатлениями от дальних мест. Был молод, смотрел на жизнь так, словно она будет вечной для нас, неся только хорошее, светлое.
В один из приездов, опять пришла тётя Шура.
– Володя, дай посмотрю на тебя, – сказала она.
Стала рассматривать, приложив ладонь козырьком к глазам, прищурившись, словно хотела рассмотреть ближе, внимательнее. Потом говорит:
– Увидела. Теперь помирать можно.
Отвечаю:
– Тётя Шура, живите дальше. Зачем так?
В тот момент думал, это просто человеческое кокетство пожилого человека. Многие говорят в таком духе, отжил своё, пора и «туда» собираться. Сами хотят жить «здесь». Тётя Шура говорит:
– Девяносто шесть лет, ничем не болею, жить надоело.
Расстались и, как оказалось, навсегда...

______________ Поэзия  _____________

Ольга СКВОРЦОВА

                * * *
А дождь в окно глядел, грозил и плакал
и всё листву хлестал что было сил.
Потом, устав, побитою собакой
испуганно по лужам моросил.

Вот так и ты, пришёл однажды утром,
пытаясь стать своим и нужным, но…
Но встретил дом молчаньем неуютным
любимого, забытого давно.

                * * *
Мне снова снится тот же сон.
Всё тот же сон. Больной и странный.
Пустая комната. Балкон.
Широкая спина дивана.
Сквозь форточку спустился снег
и растворился постепенно.
Февральский воздух, сыр и сер,
впитался в поры гобелена.
Мелькнул на фоне темноты
твой силуэт неуловимый…
И не постичь мне, кто есть ты,
и сон холодный не покинуть.


______________ Микс  _____________

Елена СМОЛИНА

ДУМКА
Рассказ

Одиноким на частном подворье тяжело. Заготовка топлива на зиму, уборка не только в доме, но и во дворе. Хорошо, соседи помогают. Вот и на этот раз во дворе, бойко орудуя бензопилой, двое старшеклассников лихо расправлялись с моим сосновым горбылём.
Вдруг пила смолкла.
– Смотрите, она же под крыльцо! – крикнул один из них. – Значит, в доме собралась зимовать.
Я глянула в сторону крыльца.
– О, Боже!
Огромная крыса едва волокла своё жирное тело, не  боясь и не оглядываясь. А чего ей бояться? У меня в доме с весны не было кошки.
Вспомнила слова соседки, обрусевшей немки:
– Одна живёшь. Занеможешь, крысы тебе нос-то и отгрызут.
«Да что она меня так пугает», – тогда подумала я.
А сейчас поняла, что-то надо делать. Хотя и не собираюсь умирать, но и терпеть крысиное семейство в доме нельзя.
Надо срочно искать кошку.
Вскоре я пошла за продуктами в магазин. Вижу, новые жильцы разгружаются.
– Вы из города?
– Да, решили переехать на свежий воздух, на свою земельку.
– А вы с собой кошку привезли?
– Да, мы с кошкой
– А те, что уехали, кошку с собой забрали?
– Нет, оставили. Вон она сидит.
У входа в дом сидела дородная кошка, необычная по окрасу трёхцветка. Редкие пятна чёрного, ярко рыжего и белого цвета чередовались и притягивали внимание.
– Вы со мной не поделитесь? – не отступала я.
– Свою мы не отдадим, а эту забирайте.
Я подошла к кошке, левой рукой приподняла её, прижала к себе, в правой руке была сумка с покупками, и отправилась домой.
Не учла я, что во дворе у меня две собаки. Московская на цепи, а лайка вольная. Лайка с радостью бросилась ко мне навстречу, в тот же миг, порвав ткань пальто на груди, кошка с силой вырвалась у меня из рук. Только её и видели. Я зашла в дом, положила покупки на стол, взяла пустой мешок из под сахара и пошла к новым соседям за убежавшей кошкой. Из мешка-то она теперь не сбежит, С этими намерениями и объяснениями я оставила мешок, сказала, что за кошкой приду позже, когда она вернётся.
Не доходя до своего дома метров сто, смотрю, сидит моя трёхцветка и никуда не спешит. Я подошла к ней:
– Ну, раздумала убегать? Вот и правильно, – говорю кошке. – У меня молочка много, плохо тебе не будет.
Взяла её к себе на руки, держу крепко, а она и не думает вырываться, сидит спокойно. На подбежавшую лайку – ноль внимания, как будто не от неё только что сбежала. Я удивилась, занесла кошку в дом, налила молока, закрыла дом и пошла за оставленным мешком. В хозяйстве сгодится, да и кошка уже дома. Прихожу, забираю мешок и говорю, что кошка уже вернулась. А новые хозяева и спрашивают:
– Какая кошка вернулась? А это тогда кто?
Передо мной опять сидела всё та же трёхцветка. Я молча, почти в недоумении, ушла от них, размышляя. Из-под замка моя трёхцветка сбежать из дома не могла. Что-то тут не понятно. Возвращаюсь к себе в дом, встретила соседку, молодую учительницу, спросила, не знает ли она кошку трёхцветку, а то я без спроса себе в дом кошку взяла, перед кем-то виновата буду.
– Не будете. Она ничейная. Вон, за поворотом дом пустой, два года продаётся, так она оттуда. Живёт по чужим стайкам. Два её котёнка мы взяли, они у нас, а она сама по себе.
Думкой я назвала её, с ней никаких крыс не боялась.


                * * *
Чем больше узнаю, тем больше преклоняюсь
Перед тобой, Алтай. Ты чудо красоты.
Красе твоей под стать все, кто здесь проживает,
Кого взрастил на удивление ты.

Титов, Калашников, Шукшин и Евдокимов –
Сыны твоей земли, им слава и почёт.
В сердцах людей живут, и с ними мы едины,
Россия помнит их. О них народ поёт.

Дорогою отцов уверенно шагает
И молодость твоя – не хочет отставать,
И в спорте, и в труде Отчизну прославляет,
Мы только лучшие – извольте наших знать!

                * * *
Стоят многоэтажки – 
во дворах ромашки
и прочие прекрасные цветы.
Хочу налюбоваться,
нет силы оторваться,
быть может, их смущаю…
Прохожий, не суди.
Спасая жизнь от скуки,
заботливые руки
дары природы эти
собрали все сюда.
От робких первоцветов
ликует буйство лета,
наш город украшает
и радует сердца.

Пионы, незабудки
и цветики Анютки
глядят на нас доверчиво,
неся целебный свет.
И не страшны прогнозы
иль кризиса угрозы,
когда цветеньем лета
окутан человек.

              БИЯ

Из далёких, синих гор
На равнинный наш простор
Ты пришла красавица-водица.
На твои на берега
Новосёлы-города
С удовольствием
стали селиться.

Бия, Биюшка-река
Глубока и широка,
Бия-Биюшка –
Целебная водица.
Нам пришла уже пора
Нежить, холить берега
И красе твоей, река,
Поклониться.
Мы спешим на берег твой,
Наблюдаем за шугой
Иль прощаемся с зимой – 
До свиданья!
А когда придёт весна,
Будут наши ждать сердца
Исполнения надежд
И желания.

Ледниковая вода
Затопляет берега,
Солнце ласково печёт,
С жарких улочек народ
Поспешает рекою
насладиться.
и послушать, о чём
скажет водица.

Ты живое серебро,
С горных родников оно,
Всем известно серебром
Ты богата.
Очень редкая вода
Нам природою дана,
И беречь тебя река –
Дело свято.

__________ Писатели и читатели ___________


 
В библиотеке № 8: Д.Каюшкин. 2014 г.
__________________ Поэзия _____________________

Сергей ЧЕПРОВ
                * * *
Чтоб вокруг не случилось пусто,
Чтоб общенья огонь не затух,
Мы с пелён постигаем искусство
Выражать свои мысли вслух.

От ауканья и лепетанья
Изо всех своих детских сил
До родительского восклицания:
«Слава Богу, заговорил!»

И уже после слова первого,
Всё подхватывая на лету,
Говорим, говорим без меры,
И без веры, и в пустоту…

Так похожи на растревоженную
Стайку недорослей-галчат…

Но искусство не меньшее тоже,
Это – вовремя помолчать.

     ОСЕННЯЯ  РОЩА

Осенняя роща заманит,
Прощальным теплом одарив.
И я, словно ежик в тумане,
Аукаюсь с эхом своим.

Оно так протяжно и длинно –   
Тревожно зовущий набат…
И терпкая спелость калины -
Как радость иссохшим губам.

На это ль короткое счастье,
На долгую ль, в зиму, беду,
Себя потеряв в одночасье,
Ищу… И никак не найду.
____________________ Поэзия _________________

Сергей ФИЛАТОВ


          * * *
Воет. Вьюжно…
Недолго и сгинуть –
Не найти на земле своего.
Дорогие мои, дорогие,
Не бросайте меня одного!
Хоть приткнуться к родимой ладони –
Выплакаться,
Да слёз не наскресть.
Для судьбы и беды есть раздолье,
И свобода студёная есть.
Одиноко в дому и недужно,
Хоть шаром покати на столе…
Ничего мне, родные, не нужно,
Только знать, что вы есть на земле.
Доакуться – надо-то крохи! –
Отзовётесь, спокойно помру.
Хоть помянете просто и скромно.
Стыло, стыло стоять на ветру.

                * * *
Светоносная, первая, тайная,
Словно чудо в порочном кругу, –
Замерцала на склоне проталина
Робкой свечкой в глубоком снегу!
Или жизнь мне пригрезилась сызнова…
Или радость земного тепла,
Тихой девочкой в чёрной косыночке
Исповедовать душу пришла.

 

__________________ Проза ________________

Юрий ПАСТУХОВ
МОТОБЛОК БЕЗ КОЛЕСА
В селе Грязнуха жил мужик средних лет, Иван Кадрин со своей женой Марьей, и было у них десять соток земли в огороде, где высаживали картофель, капусту, огурцы, помидоры и всякую зелень. Хозяйство держали: корову, поросят, кур. Марья по дому  хозяйством занималась, а Иван в селе  сторожил на автобазе. Сын у  них Михаил  восемь классов окончил и в городе работал на заводе слесарем, Жили безбедно, работящие, сын в них же пошёл.
Да вот беда, Иван малограмотным был, всего четыре класса окончил, дальше не захотел учиться и всё. Как его родители ни уговаривали, ни заставляли учиться, но всё безнадёжно. Так и неучем вырос, а красотой Бог его не обидел, голубоглаз, черты лица правильные, кудри русые. В молодости многие на него засматривались, да Иван выбрал себе в жены Марью, русскую красавицу. Про  Марью в народе говорили:
– Коня в пылу остановит, а посмотрит, рублём подарит.
Однажды сын Михаил привёз из города мотоблок и сказал:
– Хватит лопатой копать огород, теперь с мотоблоком будем  землю пахать. Отец, изучай инструкцию и паши, – а сам уехал, даже не рассказал, как пользоваться.
Иван  стал изучать инструкцию, но по ней мало что понял и решил по-своему  пахать на мотоблоке. Залил бензин, масла в мотоблок, включил зажигание и начал пахать. Пашет землю, а мотоблок что-то плохо идёт, устал мужик и позвал жену:
– Марьюшка, помоги спахать огород.
– А, как?
– А помнишь, как раньше пахали, я привяжу мотоблок веревкой к себе, ты возьмёшь управление на себя, а я   буду его тащить.
Марья  была здоровой женщиной, поэтому согласилась.
– Хорошо, – говорит она.
Запрягся он верёвкой, включил мотоблок и стал его тащить, как конь запряжённый. Марья только успевает им управлять, дело, вроде, пошло, правда, измучились они.
– Вот и получилось, –  сказал Иван.
– Нашёл дуру, помогать. Здесь что-то не так. Ведь пашут мужики одни, – ответила Марья.
Бросили они пахать,  а вскоре сын приехал, стали рассуждать.
– Ты инструкцию, отец, читал? – спросил сын.
– Да, читал, – ответил Иван.
– Ладно, я сам почитаю, – сказал Михаил.
Стал он инструкцию изучать и понял, что отец колесо не отсоединил. Сделал всё по инструкции, даже дополнительные шнеки поставил и  вспахал легко весь огород. Рассказал сын отцу  все ошибки, которые допустил он,  при вспашке земли мотоблоком.
– Надо же, а я про колесо и не подумал, –  ответил Иван.
Другой раз  же Иван пахал огород мотоблоком без колеса, как надо. И быстро всё вспахал.

КОБЫЛА

Бадулай – так звали Александра Доротова местные цыгане. Как-то по осени Бадулай купил кобылу  в Красной Поляне у предпринимателя. Поторговавшись  немного, он выложил ему тридцать тысяч и остался доволен. Кобыла рыжей масти, ей исполнилось  восемь лет, и была в положении. Приведя к себе во двор кобылу, он начал её кормить и приручать, но это давалось ему с трудом, потому что она оказалась норовистой. Бадулаю приходилось в телегу запрягать кобылу,  спутывая ей  ноги, так как она могла убежать.
Однажды, выведя кобылу в загон, Бадулай решил её отпустить, чтобы  порезвилась. Сам взял вилы и пошёл за сеном, чтобы её накормить. Лошадь же бегала по загону, то поднимала задние ноги, то вставала на дыбы. Принеся сено, он её позвал к себе.  На зов нового хозяина кобыла подбежала,  и не успел Бадулай среагировать, как она его лягнула. От неожиданности он упал. Очнулся со страшной болью. Превозмогая боль,  встал и потихоньку вошёл в дом. Там он позвонил своему брату и рассказал ему о происшедшем. Брат сказал:
– Вызывай Скорую!
Так  он и сделал.
С переломом трёх рёбер его положили в Центральную городскую больницу, в хирургическое отделение, в палату №14, где я с ним и познакомился.
Александр Доротов родился в Горно-Алтайске в семье оседлого цыгана. С восьми лет он пошёл в школу и проучился в первом классе до конца года. 
Как-то раз с одноклассниками Саша катался с горы. Получилось так, что при спуске с горы то все  оказались на нём, и он сильно ушиб голову. С тех пор у него стала болеть голова. Да так, что, перейдя во второй класс, он плохо учился. В учёбе у него начались одни мученья, он трудно соображал.  Отец, видя такое положение, запретил ходить в школу. Так и вырос Александр неучем, хотя отец пытался привить ему несколько профессий, но у него осталась только любовь к лошадям, от которых и пострадал.
Отец был погонщиком скота и всегда брал сына с собой. Они перегоняли скот из Монголии. Уже оставалось небольшое расстояние до места назначения, и надо было отогнать отставший скот от дороги, как лошадь Александра споткнулась, он выпал из седла, и лошадь придавила его ногу. В результате перелом. Отец отвёз его до ближайшего медпункта, где Александру оказали медицинскую помощь.
Неграмотному Бадулаю не везло в жизни. Вскоре заболел отец и умер. Остались они с сестрой Ниной и братом Николаем с  матерью. Тяжело им было жить. Бадулай стал работать по найму. Выглядел он довольно ярко: чёрные глаза, чёрные волосы, чёрная борода, стройная фигура привлекали внимание  многих женщин. Одевался он по-цыгански. Поддёвка, зелёная рубашка,  черные штаны напоминали, что он из старинного цыганского рода.
Вскоре  Бадулай  женился на цыганке привлекательной внешности. Жизнь у него стала налаживаться. Построил себе дом.  Жить бы  им да жить, но заболела жена и умерла. Пришлось жениться второй раз, опять ему не повезло, пожили  немного, забеременела жена и при родах умерла вместе с ребёнком. Погоревал, погоревал, да делать нечего, стал он больше внимания уделять лошадям, что и привело его к  очередному несчастному случаю.
Перед выпиской  я спросил у Бадулая:
– Что  ты будешь делать с кобылой, когда выпишут с больницы.
– Зарежу на мясо, – ответил он.
На этом мы и простились.
 

 
Бийск. Мост через реку Бия. Сооружён в 1964 г.
__________________ Поэзия  ___________________

Иван МОРДОВИН

                С ТОБОЙ

С тобой у нас космическая связь.
Я, как и ты, фиалки обожаю
В стране цветов, в которой ты не раз
Клялась в любви берёзовому раю.

Сегодня я в змеином визге шин
С тобою на асфальтовом зигзаге,
Когда в крови кипит адреналин
И за спиною паруса рубахи.

С тобою я, как птица – в небеса…
Моя звезда вовеки не взорвётся!
Люблю твои фиалки и глаза,
Моя щека – твоей вот-вот коснётся.

Куда ты мчишь? Куда на этот раз,
Ночные патрули не признавая?
С тобой у нас космическая связь,
Мой ангел, моя девочка земная.

С тобою я
В змеином визге шин
На мокром фиолетовом зигзаге…
Ревёт мотор, кипит адреналин
И в клочья рвутся паруса рубахи.


___________________ Поэзия  _________________

Владимир КОРЖОВ

               * * *
Пора осенних листопадов.
Снег тихо в воздухе кружит.
И теплоход без плавсостава
На брёвнах струганых лежит.

Обь величава. Плёс спокойный.
Вода прозрачна и светла.
Блеснёт снежком припорошённый
Обломок старого весла.

Брожу по берегу бесцельно.
Ногой ломаю хрупкий лёд.
И верю – в гавань непременно
Войдёт последний теплоход.


             ДРУЗЬЯМ

Давайте бредень заведём,
Рыбёшки подналовим.
Три друга нас – и мы втроём
Чего-нибудь да стоим!
Роятся злые комары вечернею порой,
По берегам реки костры
Смыкаются с зарёй…
Прошёл последний теплоход.
Кипит уха тройная.
Волна о берег тихо бьёт,
С волною молодость идёт –
Весёлая, шальная.
Тогда нам были нипочём
Ни горе, ни беда:
Спина к спине, плечо с плечом,
Втроём – и навсегда!
______________ Поэзия  _____________

Сергей КЛЮШНИКОВ

              * * *
Кому же знать?
Мы столько дней
Отчаянного ждали мая,
Снега простуженных полей
За снег черёмух принимая.
А снег летит над снами сёл,
Над снами не о нашем мае.
– Люблю…
– Люби…
– Я знаю всё…
– Я ничего ещё не знаю…
Прости мне, если что не так,
Пролсти раскованные речи.
Я слишком поздно сделал шаг
Тебе навстречу.


              * * *
Ещё не умею уснуть.
Уже не умею проснуться.
Как хочется всё зачеркнуть
И к белой странице вернуться.
Пусть пропадом всё пропадёт!
Но сердце надеждой хранимо:
День чёрный меня обойдёт,
И ворон прокаркает мимо.





__________________ Поэзия  ___________________

Дмитрий ШАРАБАРИН

            * * *
В цвету калина,
Как в снегу!
Причалю лодку
Поздним часом.
Костёр – на лунном берегу.
А в жизни есть другое счатье?

Опять бесшумная сова
Над головою кружит плавно,
И сокровенные слова
Здесь прорастают,
Словно травы.

От суеты и маяты
Спасают нас не эскулапы,
Продрогший лес
Из темноты
К огню протягивает
Лапы.

    
Литература жива… Берег Катуни. 2012 г. А.Б.Карлин, Н.Ф.Герасименко, Е.А.Якуба, Л.В.Казарцева, Г.С.Рябченко.
______________ Поздравляем  _____________

Юбиляры: Шевцова Идалия Фёдоровна,
Быкова Татьяна Васильевна,
Говтван Ольга Владиславовна,
Пастухов Юрий Кондратьевич








               
                Дорогие друзья по перу!
В этот год для вас – юбилейный –
Мы желаем: пусть
Круг ваш семейный
Расширяясь, упрочит узы,
И беспечные, нежные музы
Вдоховением греют кровь,
Служат Отчизне, добру,
Исповедуют свет и любовь!
______________ Полезная информация  _____________

ОБ АВТОРАХ ВЫПУСКА

БАБУШКИН Виктор Евгеньевич 1950 г.р. окончил Томский политехнический институт. Геолог, директор фирмы «ЭКОГЕО» (Наукоград Бийск), занимается изысканиями в области инженерной геологии и экологии, автор  более 100 научных трудов, изобретений, научно-популярных и публицистических произведений, посвящённых проблемам геофизики, экологии, тайнам мироздания. Литератор студии «Аспект». Живёт в Бийске.
БЫКОВА Татьяна Васильевна 1964 г.р. По окончании Алтайского политехнического института работала на олеумном заводе, химкомбинате. Издала книгу прозы «Параллельные миры» (2004). Публиковалась в городской периодической печати, альманахах «Бийск», «Я расскажу вам  о Бийске» «Огни над Бией», «Бийск литературный».
Живёт в Бийске.
ЗАЕВА Ольга Николаевна – автор нескольких книг стихов и прозы. Член СП России. Живёт в Бийске.
КАЗАРЦЕВА Любовь Владимировна 1945 г.р. – окончила Бийский педагогический институт, автор 4-х книг прозы, 7-и сборников стихов, лауреат литературной премии им. А.Соболева (2012), межрегиональной литературной премии им. Ю.Рытхэу (2014). Публиковалась в Мгадане, Барнауле, Москве, Анадыре, Бийске. Рекомендована в СП Росси. Живёт в селе Смоленском.
КАРТАШОВ Александр Сергеевич – 1951 г.р. преподаёт предметы физико-математического цикла. Его стихи в городской периодической печати, альманахах «Огни над Бией», «Бийск литературный», «Бийский вестник». Автор  трёх сборников стихов, лауреат краевого конкурса книги (2011). Литератор студии «Аспект». Живёт в Бийске.
КАЮШКИН Дмитрий Владимирович 1966 г.р. окончил Суворовское военное училище и Тихоокеанское  ВВМУ им. С.О. Макарова во Владивостоке.  Служил на боевых кораблях Балтийского и Тихоокеанского флотов, офицер запаса. Успешный предприниматель. Автор двух книг прозы. Литератор студии «Аспект».  Живёт в Бийске.
КЛЮШНИКОВ Сергей Евгеньевич – яркий поэт, автор нескольких книг стихов. Член СП России. Живёт в Барнауле.
КОВРИГА Юрий Анатольевич – педагог. Работал инструктором по туризму. Участник студии «Аспект» и литобъединения «Парус». Живёт в Бийске.
КОЗЛОВА Людмила   Максимовна – автор более двадцати книг стихов и прозы. Лауреат многих литературных премий. Редактор-составитель журнала «Огни над Бией». Член СП России. Живёт в Бийске.
КОРЖОВ Владимир Михайлович 1947 г.р. – много лет отдал профессии водолаза, ветеран труда, краевед, автор нескольких сборников стихов и прозы, лауреат литературных премий. Член СП России. Живёт в Барнауле.
КРАСНОСЛОБОДЦЕВ Анатолий Григорьевич – автор трёх поэтических книг, ветеран труда. Член СП России. Живёт в Бийске.
МОРДОВИН Иван Фёдорович 1948 г.р. – выпускник Кемеровского медицинского института и литературного института Им. М.Горького в Москве, автор нескольких поэтических книг, лауреат литературных премий. Член СП Росси. Живёт в Барнауле.
НУРГАЛИЕВ Владимир Сагашевич 1960 г.р. окончил Томский госуниверситет по специальности «Физика». Работал инженером в НИИ, учителем информатики в школе. Его рассказы опубликованы в газетах Бийска, альманахах «Огни над Бией» и «Бийск литературный». Живёт в Бийске.
ПАСТУХОВ Юрий Кондратьевич 1949 г.р. – выпускник Горно-Алтайского педагогического института. Работал учителем истории и ОБЖ. Мастер спорта. Публиковался в периодической печати, альманахах «Огни над Бией» и «Бийск литературный». Автор шести книг прозы. Ветеран труда. Литератор студии «Аспект». Живёт в Бийске.
РЫБКИН Эдуард Сергеевич 1941 г.р. по специальности бухгалтер-плановик.  Работал корреспондентом районной газеты «Тальменский вестник», на Байконуре. Публиковался в периодических изданиях Бийска, альманахах «Огни над Бией» и «Бийск литературный».
Автор нескольких книг стихов и прозы, литератор студии «Аспект». Живёт в Бийске.
РЯБЧЕНКО Георгий  Сергеевич – автор нескольких книг прозы и поэзии, лауреат муниципальных премий, Член СП России. Живёт в Бийске.
СИЗИНЦЕВА Татьяна Владимировна – преподаватель литературы, лауреат конкурса «Учитель года». Публиковалась в городской и районной периодической печати. Живёт в селе Сростки.
СКВОРЦОВА Ольга Владиславовна 1974 г.р. – выпускница Бийского пединститута, автор нескольких поэтических сборников. Член СП России. Живёт в Бийске.
СМОЛИНА Елена Ивановна – по профессии геолог, ветеран труда. Живёт в городе Бийске.
ТАТАРЕНКО Иван Петрович 1927 г.р. – учитель истории, ветеран войны, ветеран труда. В качестве рабоче-крестьянского корреспондента сотрудничал с различными газетами. Публиковался в сборниках и журналах Москвы, Барнаула, Бийска. Автор книг «Бийский железнодорожный узел», «Боевая слава Советского района», воспоминаний «О Шукшине» и др. Литератор студии «Аспект».  Живёт в Бийске.
ТИХОНОВ Валерий Евгеньевич – 1961 г.р. автор 4-х поэтических и 4-х публицистических книг, редактор книжной серии литературного фонда «Август». Лауреат премии Алтайского Центра Демидовского фонда (1995), краевых литературных премий: им. В.Шукшина (2003) и В.Бианки (2007), краевых наград: Губернаторская премия (2008) и медаль «За заслуги перед обществом» (2009). Член СП России. Живёт в Барнауле.
ПУШКОВА (Углова) Юлия Александровна 1937 г.р. – ветеран труда, литератор студии «Аспект». Живёт в Бийске.
ФИЛАТОВ Сергей Викторович 1961 г.р. – автор нескольких книг стихов и прозы. Член СП России. Живёт в Бийске.
ЧЕПРОВ Сергей Васильевич – автор нескольких поэтических книг, Член СП России. Бывший бийчанин, живёт в Тамани.
ШАРАБАРИН Дмитрий Иванович 1937 г.р. – преподаватель истории, экономики, ветеран труда, автор нескольких  книг стихов и прозы. Лауреат муниципальных литературных премий. Член СП России. Живёт в Бийске.
ШАТКОВСКАЯ (Илиева) Галина Алексеевна1937 г.р. окончила Полтавский строительный институт. Работала на целине в Западно-Казахстанской области, инженером-технологом в Светловодске, Нефтеюганске. Ветеран труда, автор двух книг прозы, литератор студии «Аспект». С 1998 года живёт в Бийске.
ШЕВЦОВА Идия Фёдоровна 1939 г.р. – автор нескольких книг стихов и прозы. Редактор-составитель международного альманаха «Сверстнику». Член СП России. Живёт в Бийске.
ЯВЕЦКИЙ Павел Викторович автор нескольких книг стихов и прозы. Член СП России. Живёт в Бийске.









УСЛОВИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА

I
Альманах не является средством
информационного бизнеса.

II
 Издаётся на взносы литераторов
студии «Аспект».
Принимается спонсорская помощь.

III
По решению редакционной коллегии в альманахе могут публиковаться произведения литераторов студии «Аспект»
профессиональных писателей – членов СП России,
и других авторов.
Членам СП России предоставляется льгота –
бесплатная публикация
в объёме одной страницы формата А5.

IV
Ответственность за достоверность
информации, цитат, 
интерпретацию событий
несут авторы материалов.

V
Мнение редакционной коллегии может не совпадать
с точкой зрения автора.






СОДЕРЖАНИЕ

К читателю
Любовь Казарцева. СВОБОДА И ВОЛЯ 3

Поэзия
Людмила Козлова. СТИХИ 5
Идалия Шевцова. СТИХИ 6
Александр Карташов. ДРУГАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ 16
Любовь Казарцева. ДАСТ ГОСПОДЬ 44
Ольга Заева. СТИХИ 80
Георгий Рябченко. НОЧНАЯ ГРОЗА 81
Анатолий Краснослободцев. СТИХИ 96
Валерий Тихонов. СТИХИ 112
Павел Явецкий. СТИХИ 119
Ольга Скворцова. СТИХИ 122         
Сергей Чепров. СТИХИ 128
Сергей Филатов. СТИХИ 129
Иван Мордовин. СТИХИ 134
Владимир Коржов 135
Сергей Клюшников
Дмитрий Шарабарин. 136

Проза
Галина Шатковская. ХОЖДЕНИЕ В НАРОД. Рассказ 12
Юрий Коврига. В ПЕРЕВОДЕ Рассказ 29
Татьяна Быкова. НАСМЕШКА ФОРТУНЫ. Рассказ 38
Эдуард Рыбкин. РЕВНИВЫЙ ТАЛАНТ. Рассказ 53
Иван Татаренко. ЧЕРЕЗ КАТУНЬ. Рассказ 82
Дмитрий Каюшкин. СОБЫТИЯ ВОЕННЫХ ЛЕТ   97
Владимир Нургалиев. ТЁТЯ ШУРА. Рассказ   121
Юрий Пастухов. РАССКАЗЫ 130

По волнам памяти
Израиль Имас. ПОЧТИ ХОККУ 31
Татьяна Сизинцева. ОН БЫЛ РАЗНЫЙ 114

На пути к Парнасу
Юлия Углова. В ПАМЯТИ 120

Микс
Елена Смолина. РАССКАЗ. СТИХИ 123

Наши гости
Андрей Носков. СТИХИ 8
Лариса Мартынова. СТИХИ 50
Николай Герасимов. СТИХИ 58
Наталья Матвеева. СТИХИ 92

Публицистика
Виктор Бабушкин. КАТАКЛИЗМЫ ПРОЙДУТ 62

Фотогалерея
Бийск ретро 61, 95, 96, 132
Писатели и читатели  30, 52, 110, 111 

Поздравляем 136

Полезная инфрмация
Об авторах выпуска 137
К сведению 140












БИЙСК ЛИТЕРАТУРНЫЙ
Альманах
Выпуск 3

Основатель проекта С.В.Филатов

Редактор Л.В.Казарцева
Художник-оформитель Ю.Н.Рыженко

На первой странице обложки:
Бийский пединститут
– здание филологического факультета – 
1964 г.