Я проснулся за пару минут до звонка будильника. С неохотой открыл левый глаз и попытался нащупать наручные часы. Не удалось. Как оказалось, спал я на кухне, прислонившись спиной к холодной батарее.
Первым делом я вырубил гнусавый будильник, который запищал где-то в районе запястья левой руки. А уже потом начал соображать, что происходит. Это вообще очень важное жизненное правило. Проснулся непонятно где – не спеши. Изучи ситуацию, а потом уже вставай. Беглый осмотр показал, что я всё-таки дома. Поэтому нехотя пришлось встать. Организм подавал уже недвусмысленные намеки о своих потребностях. На обратном пути, я всё-таки нашел причину своей ночевки. На моем диване лежала приятных форм девушка, чьи зеленые волосы были взъерошены донельзя, а лицо скрыто от моих глаз. На сколько я помню, раздевать её не решился, чтобы лишний раз не вызывать подозрений. Да и как она на это отреагирует было неизвестно.
Умывшись и даже побрившись, всё-таки за окном просыпался понедельник, я тихо накинул на себя синие рабочие штаны-комбинезон, ядовитую оранжевую жилетку, поверх рубашки, взял весь свой нехитрый скарб и пошел на улицу. На часах было около пяти. Утренний холодок ещё гонял мурашки по не проснувшейся коже. В такие моменты всегда так банально и пошло в голове сам собой цитировался Экзюпери. «Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету». Что ж, приступим.
А дальше все пошло привычным ходом. Из однолямочного рюкзака за спиной вытаскиваю две змейки проводов наушников, которые жадно впиваются в уши. И после этого любой монотонный труд становится куда приятнее. Хотя всё это тяжело назвать однообразной работой. Какое-никакое, а творчество. Пока есть хорошее настроение, можно вполне себе заняться уборкой всякого хлама. Первым делом, конечно, убрать то, что осталось от вчерашнего. На поиски разбитой бутылки ушли считанные минуты. А после этого утренний марафон – домети до места «преступления». А ведь далеко запулил. Попутно киваю головой знакомым, малознакомым и совершенно незнакомым людям. Бывает такое. Вроде и не знаешь человека, но лицо знакомое. Причем иногда слишком знакомое. Ну так, посидел у него на страничке где-нибудь в социальной сети, полистал фотографии с отпуска, потом с работы. И вот ты уже его закадычный друг, который в курсе всех его жизненных перипетий. А чтобы ты не перепутал ничего – тебе ещё и комментариями помогут и статусами до кучи. Так сказать, развесят пояснительные бирки даже на самое грязное белье из шкафа. Удобно. Но человек этот тебе как таковой не интересен. Или интересен, но не на столько, чтобы заводить с ним беседу. А тут раз – видишь его на улице, так сказать офф-лайн. И в общем то ты в курсе, что недавно у этой очаровательной девчушки собака родила пятерых щенят, троих пристроили, а двое всё ещё ютятся с мамкой в трехкомнатной квартире. А сама их хозяйка недавно поругалась с парнем, да так, что удалила половину совместных фотографий. Но только половину, потому что другой половины на компьютере нет, а их же обязательно надо будет снова выложить. Да и вообще в субботу вечером она была в клубе, зажигала с загорелым парнем в темных очках и обтягивающих джинсах, пила зеленый коктейль и круто провела время, за что огромное спасибо Свете и Марине. А ещё я знаю, что её зовут Маша и ей девятнадцать лет. И в общем то по совокупности знаний, было бы правильнее поздороваться и спросить как дела, но… Она вряд ли даже подозревает о моем существовании, а фраза «Я вчера заходил к тебе на страницу» явно не прибавит ей оптимизма и спокойствия. Мы живем в эру душевного эксгибиционизма и электронного вуайеризма. Вот и остается только невзначай кивнуть мне милой девочке Маше, которая, как я знаю, идет сейчас домой от своей подруги Светы.
Когда все дорожки приведены в идеальный порядок, приходит время наводить марафет двум небольшим клумбам – одна та, что прямо под моим окном и вторая – чуть левее. И вот тут приходит время для эстетического оргазма. Траву сегодня ровнять не надо, а нужно только полить. А это значит, что в эти мгновения и превращаюсь в волшебника и теперь резиновый шланг моя волшебная палочка. Почему? Потому что сейчас я могу сам для себя делать маленькую радугу. Вот так вот. Это глупо, но черт возьми, пусть плюнет в меня тот, кому это кажется тупо. А мне нравится. Хотя остатки собачьей жизнедеятельности немного портят картину. Придется снова с собаководами ругаться. Нет привычки у наших жителей, убирать за собой и своими питомцами. Не приучили. Сделали собаководами, но не превратили в ответственных собаковладельцев. Если что не так, то мы тут совсем не при чем, а как что. Так отойди, это моя собака.
Я последнее время разлюбил собак. Просто потому что они испортились… Стали как люди. Не то чтобы потеряли в верности и преданности, а стали наглее и тупее. Иными словами активно берут пример с хозяев. И не важно, что ты под два метра ростом, а она всего лишь лающий комок шерсти размером с цветочный горшок. Норову и важности – на целого мастиффа. Облает, исподтишка укусит, нагадит под ногами и довольная уйдет. Чего этим добилась? А ведь пример берет с хозяев.
Когда с уборкой двора было покончено, я закинул в подъезд весь инвентарь, благо он тут никому не нужен, и забежал в магазин, что был на первом этаже нашего дома. Местные тетушки знали, что я ранний гость, а продавец была из местных, поэтому к моему приходу магазин уже был открыт. Поздоровавшись, я взял пару пластиковых контейнеров с салатом, полпалки колбасы и банку растворимого кофе.
В квартире меня встретил звук гремящей посуды. Правда, на кухне был не готовый завтрак, а вполне симпатичный женский зад, обтянутый в легинсы, торчащий из холодильника. Моя гостья старательно искала, чем можно поживиться из съестных припасов.
- Завтрак ты там точно не найдёшь. – Сказал я, облокотившись на дверной косяк кухни.
- О! Привет! Так значит я у тебя. – Незнакомка широко улыбнулась размалеванным ртом и уселась на стул, сдвинув коленки и вытянув руки.
Взгляд скользнул по синякам на запястьях и локтях. А вообще вполне симпатичная. Не мешало бы смыть тонну химия с лица, и было бы очень даже ничего.
- Я взял на себя смелость приютить тебя на эту ночь.
- Так значит, это не я тебя выбрала?
- Никак нет. Ты была не в состоянии выбирать.
- Да. Кажется, я вчера слегка перебрала. Но я знала, что судьба пошлет мне спасителя. Хотя последний месяц меня всё чаще преследуют слуги Матрицы.
- Менты что ли?
- Нет. Они тут не при чем. Хотя я уже и была в местном КПЗ. Отвратное место. Матрица. То место, куда мы добровольно заперли свои души, и кому безропотно поклоняемся.
- Ужас какой. Тогда с твоего позволения, накормим же её, через наши желудки. Ты же не против.
- Ты видимо не понял. Но пожрать будет здорово. А то у тебя в холодильнике даже дохлой мыши не нашлось.
- Я её вчера доел.
Удивленный взгляд в мой адрес. Видимо пытается понять, шутка или нет. Улыбаюсь, чтобы не напрягалась.
- Что будешь? Есть салат с грибами, яйцом и сыром, а есть сырокопченая колбаса. На запивку кофе.
Разговор о еде её явно завел. Девушка выпрямилась, уселась как примерная отличница и глубоко вдохнула. Я начал предвкушать долгий и откровенный рассказ.
- Вообще-то я – веганка. Занимаюсь исключительно сыроедением. Потому что сырые овощи…
- Колбаса или салат?
- Всё вместе.
- То-то же. Иди умывайся, а я пока еду по тарелкам раскидаю. Надоело из этих собачьих мисок есть – Я с явным недовольством ткнул пальцем в одноразовый контейнер.
Рука скользнула к стойке с ножами, пока взгляд провожал аппетитные формы в сторону ванной комнаты. И ведь девка вроде неплохая. Девка? Или всё-таки моя ровесница. Нет, на тридцать она явно не тянет. От силы двадцать пять и то, если не скидывать из-за тонн штукатурки на лице. А самое забавное, что вижу её вот так вблизи минут десять, а уже ведем непринужденную беседу. Не то чтобы у меня были какие-то проблемы с общением с противоположным полом, просто тут уже как-то непристойно просто.
Нож ловким движением рассек оберточный целлофан, после чего салат был отправлен по тарелкам. Хлеб у меня был. Я его не покупаю а пеку сам. Но не в хлебопечке, а в обыкновенной духовке. Хотя сейчас это были уже больше сухари. Ну да не беда. Духовку градусов на двести, на подсохшие хлеб майонез, горчицу. Кетчуп добавлять сегодня не буду. Не то настроение. А сверху плавленый сыр. Не тот, «Дружба» который. А новые – что в индивидуальных упаковках, да квадратной формы. Он под жаром плавиться внутри себя. Получается забавно на вкус. Теперь есть минут семь, чтобы сделать по бокалу кофе.
Молотый я не воспринимаю, не знаю, как гостья. Я в этом деле исключительный извращенец и проклятие гурмана. Этот ароматный напиток у меня ассоциируется исключительно с растворимыми гранулами и примерно четырьмя ложками сахара. В общем скорее кофейный сироп.
- Вот это у тебя тесак! Прям как у серийного убийцы!
Тесак? Ну да, в руках у меня был нож для шинковки – смесь мясного топорика и длинного ножа. Несмотря на всю ужасающую внешность резака, это был очень проворный и юркий инструмент. И кулинарил я чаще всего именно с его помощью. Но проще было поддержать шутку.
- А вот и главное блюдо пожаловало. Сейчас я буду тебя подавать к завтраку! – Зловеще произнес я, стараясь соответствовать образу.
- И что ты хочешь съесть? – Спросила она, распахнув полотенце, демонстрируя полное отсутствие белья под ним. – Но знай, смертный, что я сама выбираю мужчину! И ты пока не выбран. Пока. – Она лукаво улыбнулась и, укутавшись, взгромоздилась с ногами на стул.
А на столе как раз появились бутерброды, знаменуя начало трапезы.
- Ты что повар?
- Конечно нет, просто бутерброды, это единственное. Что я умею готовить. Вот и довожу рецепт до совершенства.
- Ты почти близок! Но тебе надо познать суть сущего и разглядеть матрицу. Тогда ты сможешь готовить их вне пространства и времени.
- Один вопрос. Что такое Матрица?
- Недочеловеки создали её, чтобы загонять нас, - по интонации я сообразил, что отношусь к числу первых, нежели вторых, - в свои агрессивные рамки. А я одна из тех, кто способен взаимодействовать с ней и даже менять под себя.
- Ты какую таблетку выбрала у негра?
- Какую таблетку? Не веришь мне?
- Не скажу, что не верю. Просто первый раз близко вижу… - Я запнулся, подбирая верное слово.
- Экстрасенс. Я – экстрасенс. Я способна видеть мир вокруг нас не таким. Я вижу сущность, что постоянно пытаются нам навредить.
- Ну вот. Это уже более или менее общий знаменатель. Что ж, экстрасенс, давай хоть познакомимся. Виталий, дворник. – Я протянул руку.
- Алиса. Экстрасенс. – Её пожатие было холодным и мягким. Никаких покалываний, как часто говорят про прикосновения магов, я не почувствовал.
- Приятного аппетита, Алиса. А ты откуда? – поинтересовался я, начав с салата. Колбасу нарезал ломтиками и выложил на тарелку.
- Из такого Мухосранска. Вряд ли ты даже знаешь такой город.
- А сюда к кому?
- Да я в принципе и не сюда ехала. Это лишь промежуточная остановка в моём путешествии. Я в Питер еду. Автостопом. А здесь типа перевалочного пункта.
- Ну да, ты вчера неплохо так перевалилась. А остановилась у кого? В 48 у Антона?
- Да, у Тоши. Ты его знаешь?
- Я тут практически всех знаю. А вещи у него остались?
- Угу. Блин… Он же теперь у этих…
- Приспешников Матрицы?
- Нет. У ментов в вытрезвителе.
- Значит, к вечеру будет дома. Он периодически там проводит время. И часто ты так автостопом путешествуешь?
- Каждое лето… Или осень, или весну. В общем, когда захочу.
- И не боишься, что нарвешься на кого-нибудь в дороге?
- Ты забыл? Я же экстрасенс! Я всегда чувствую, кто со мной рядом. И в случае чего, могу и прямо в мозг ударить. Это может быть очень, очень опасно!
- Чувствуешь, говоришь? И кто же я по-твоему?
- Обычный, скучный человек. Наверное ты был примерным мальчиком, учился с отличием, а потом не смог приспособиться в мире Матрицы. Но и как любой раб, не смог выбраться из неё. Поэтому ты сейчас работаешь на самом её дне. Ты – падальщик, который убирает за другими падальщиками.
Такое откровенное хамство меня сильно удивило, хоть и ничуть не обидело. Почему то, глядя на неё, без макияжа, и большей части одежды, она мне казалась просто несчастной девушкой, которая так и не смогла определиться чего же она хочет от жизни. А все эти эпатажные выходки, лишь ширма, чтобы прикрыть глубокую рану на душе.
- Ладно, допивай кофе, а падальщик пошел мыть посуду. – Я встал, собирая тарелки и вилки, попутно запихнув в рот целиком небольшой бутерброд. – Ты чем планируешь заняться?
- Ты хочешь меня прогнать?
- Нет. Просто интересуюсь. Квартиру я не могу открытой оставить, ну и ключей вторых у меня тоже нет. – Вот тут я слукавил, но оставлять ей запасной комплект не хотел. Тем более что на шкафу уже не хватало пары безделушек и сувениров. – Так что либо придется тебе весь день дома посидеть, либо придется уходить.
- А ты надолго?
- Без понятия.
Сменив рабочий комбинезон на карго штаны и рубашку поло, я закинул за спину однолямочник и выбрался из квартиры вместе с Алисой. Мой путь лежал в сторону остановки, а девушка осталась позади где-то во дворе. Следить за ней я не стал, а воткнул в уши таблетки наушников и отправился в центр города. Конкретной цели у меня не было, но погода позволяла просто побродить по магазинам, не отвлекаясь ни на что.
Где-то через пару часов моих блужданий, когда я выходил из одной среди многих лавок с инструментами, у меня в кармане завибрировал мобильник. Я нажал кнопку приема и приложил аппарат к уху.
- Привет. – Её голос я узнал мгновенно. Он был тонкий, нежный и даже так я чувствовал, как она улыбается.
- Привет, Светик. Как твои дела?
- Дела хорошо. Только Дима уехал на два дня. А у меня выходной и мне скучно. Я хотела устроить пробежку в парке. Но одной стремно. Приедешь?
- Да, конечно. Я буду у тебя… - Бросил взгляд на наручные часы. – Минут через двадцать. Идет?
- Хорошо.
Переодеваться мне не надо было. Брюки удобные. Рубашка тоже. На ногах трекинговые ботинки, так они для бега ничуть не хуже кроссовок буду. Даже лучше, потому что голень тут зафиксирована, как в берце. Поэтому, не теряя лишнего времени, я ускорил шаг и направился на остановку.
Автобус подъехал минуты через три я, наконец, уселся на одно из свободных мест. Несмотря на середину августа, духоты не было. Жара была, но не смертельно. Стоило мне устроиться поудобнее и погрузиться в музыку, как снова зажужжал телефон. Звонил Эдик.
- Привет, мужик.
- Здорово.
- Вечером занят будешь?
- Пока не знаю. Что-то серьезное?
- Нет. Пиво хотел попить, да поговорить.
- Это может потерпеть?
- Пиво – нет. А разговор – пару-тройку дней.
- Давай тогда замажемся на завтра.
- Хорошо.
На место я подъехал ко времени, но Света уже ждала меня. Едва выбравшись из автобуса, сразу нарвался на очень теплые объятия. Она невысокого роста, поэтому чтобы поцеловать меня, ей приходится подниматься на носки и практически виснуть у меня на шее. После Света делает шаг чуть назад, позволяя оглядеть её. Маленькая, но при этом фигуристая – стройная талия, подтянутые ягодицы, из-под майки отчетливо выпирает упругая грудь, руки загорелые, крепкие. Темно-русые волосы с легким мелированием затянуты в тугой, высокий хвост. На ногах бриджи, которые замечательно подчеркивают её стройность. На поясе небольшая сумочка с бутылкой воды и маленьким полотенцем. В общем, прекрасная спортсменка.
- Пошли?
- Пойдём, а то я тебя уже заждалась.
Говорит она, как маленькая капризная девочка, во всяком случае, интонации такие. Она чертовски правильна. Дойдя до парка, мы останавливаемся на какое-то время, чтобы она немного размяла поясницу, сделав пару легких наклонов, потом очередь доходит до ног. Я вижу, как её мышцы наливаются силой, перекатываясь под кожей. Света ловит мой взгляд и улыбается. Потом, как и положено, мы проходим два круга пешком, для того, чтобы дыхание пришло в норму, а мышцы ног запомнили все возвышения и трудные места на дорожке. Всё это время, мы не разговариваем. Точнее, пару раз я срываюсь на какие-то вопросы, но каждый раз ловлю её неодобрительный взгляд. Вдох носом, выдох ртом. Вдох носом, три шага, выдох ртом, три шага. Всё должно быть именно так. Я знаю это и молчаливо следую рядом. Естественно слева от неё. Потому что так положено. И да, за свой внешний вид я уже получил «взыскание». Пешие круги позади и по её легкому кивку головы мы начинаем бежать. Первый круг совсем медленно, это почти быстрый шаг, с тем отличием, что когда одна нога опускается, вторая уже начинается подниматься. Светин хвостик забавно раскачивается от каждого шага, а вот грудь наоборот почти не подпрыгивает – отличное поддерживающее белье. Делаем четыре круга, метров по двести пятьдесят. Затем снова переходим на шаг. Теперь можно сделать несколько глотков воды. С благодарностью принимаю открытую бутылку после Светы. Когда бутылка возвращается обратно, наши пальцы касаются. В этот момент ощущаю на себе неодобрительный взгляд. Мимо проходит женщина в возрасте, с которой Света мило здоровается. Та натягивает в ответ фальшивую улыбку и справляется о здоровье нам в след.
- Это тётя Люба из соседнего подъезда. – Её голос сначала хрипит от долгого молчания.
- Мерзкая старушенция.
- Если Димку увидит – заложит.
- А мы что? Просто бегаем по парку. Это вроде пока не запрещено.
И дальше снова замолкаем. Бег для неё сравни медитации. Хотя я давно за ней заметил, что она в принципе ловит кайф от тренировки своего тела. Есть такой тип людей. У неё нет стремления похудеть, сбросить лишнее. Она хочет сделать так, чтобы её тело выглядело безупречно. Но не за счет диет, а за счет усердной, каждодневной работой над собой. Иногда мне казалось, что ей доставляет больше удовольствия сам процесс занятий, а не результат. Хотя вот лично меня её результат более чем устраивал. Да и мужа её, скорее всего, тоже. Мой взгляд невольно скользнул по кольцу на её безымянном пальце.
В итоге пробежали мы около пяти километров. Сделав два финальных пеших круга, мы наконец отправились в сторону её дома. Это была типовая девятиэтажка, в чьем номере помимо цифр была ещё и какая-то невообразимая для нумерации буква. На скамейки у входа сидело несколько бабулек и мама с коляской, поэтому, как только мы начали приближаться к ним, пришлось немножко отстать. Света принялась рыться в сумке, в поисках ключей, а я как истинный, но совершенно ей незнакомый джентльмен остановился рядом с совершенно с незаинтересованным лицом. Железная дверь противно заскрипела впуская нас. Лифт оказался на первом этаже. И как это часто бывает, лампочка внутри едва горела, нагоняя скорее мрака, чем рассеивая тьму. Впрочем, все плюсы этого я почувствовал, едва закрылись двери. Её губы впились в мои, а упругая грудь уперлась чуть выше живота. Руки скользнули по талии, прижимая влажную футболку к спине. Поцелуй длинною в пять этажей. Не успел лифт остановиться, а она уже стояла в стороне с абсолютно невинным лицом. Наткнись на нас в дверях соседка или сосед, решили, что мы два незнакомых человека.
Сначала выходит она, незаметно осматривается и тут же дает сигнал мне, что можно выходить из кабинки. Дверь открывается мгновенно – ведь ключи давно наготове. Меня буквально втягивают внутрь. За такую дерзость я прижимаю Свету к стене, целуя в губы и шею. Рука касается нервно вздымающейся груди и ощущает, как из неё дикой птицей пытается вырваться сердце.
В ванную отправляюсь первым. Впрочем, тут мне нет нужды задерживаться надолго. Быстро обмываюсь, надеваю свежую пару белья и выхожу. Да, в однолямочнике у меня всегда с собой лежат свежие майка, трусы и носки. В том числе и для такого случая. Заодно проверяю, на месте ли презервативы. Вместе с этим чувствую, как внизу живота зреет что-то большое, томное, что стремится подкатить прямо к горлу. Это есть то самое томительное ожидание сладкой близости. В трусах и майке выхожу и отправляюсь прямиком на кухню, где уже ждет чашка горячего чая и бутерброд с вареньем. Теперь у меня минут сорок на то, чтобы немного успокоится после бега и насладиться ожиданием.
Свету я знал уже около трех лет. Когда я только приехал в этот город, то устроился работать продавцом в отдел электроинструментов. Я надеялся, что получится начать нормальную жизнь. А она работала на одном этаже со мной, только через отдел. Так и познакомились. Когда люди проводят по одиннадцать часов на рабочем месте, так или иначе, они стараются подружиться или хотя бы сблизиться с теми, кто всё это время проводит рядом с ними. Меня правда невзлюбили. По сути, я нарушил многие устоявшиеся традиции – не вышел первым знакомиться с окружающими, не выходил в течении рабочего дня, чтобы обсудить с соседками новости и прочее. Для местных сорокалетних теточек я был явно неприятным соседом. Впрочем, про меня быстро забыли. А вот она наоборот, обратила своё внимание на мою персону. Сначала Света просто легонько кивала и улыбалась, проходя мимо моего отдела. Спустя примерно неделю я удостоился персонального «Привет!», когда она заглянула в отдел. Я не бежал от её общества, но и не стремился к нему. Может именно это безразличие и подталкивало Свету ко мне. Спустя какое-то время ей удалось вытащить меня в общий коридор, где начались наши разговоры. Не буду лукавить, собеседником она была невыдающимся, но мне было просто приятно находится в её обществе.
Спустя год я ушел с работы и появлялся в этом торговом центре раз в две-три недели, но всегда старался увидеть Свету и по возможности поболтать за жизнь. Как раз в это время, я узнал, что она собирается замуж. Честно говоря, в груди ничего даже не ёкнуло. Я искренне порадовался за неё. А вот спустя три недели после её свадьбы, девушка меня сильно удивила. Помню, мы стояли около перил, наблюдая за покупателями в основном зале. Я редко смотрел прямо на неё во время разговоров и даже часто погружался куда-то в свои мысли. Но этот диалог заставил меня обратить на неё внимание.
- …он у меня очень хороший. Вчера опять большой букет цветов подарил.
- Угу. Молодец. Настоящий романтик. Тебе с ним повезло. – Я не вникал в суть диалога, а снова думал о своём.
- Да… Но иногда… Понимаешь, он правда очень-очень хороший… Даже слишком. А мне иногда просто хочется…
- Бросить всё и остаться наедине с собой. Укрыться от всего мира, хотя бы на один вечер, чтобы, наконец, откровенно побеседовать со своей душой?
- Да! Я думала я одна такая. А у тебя так же. Значит это нормально? Как считаешь?
- Наверное. Ну, или просто ненормальный я. А ты медленно но верно, катишься к этому состоянию.
- Ты единственный человек, с кем у меня такое открытое общение. Единственный, с кем я могу оставаться собой…
Не заметить такой сигнал было просто невозможно, поэтому через неделю мы уже вместе ужинали в ресторане. Это и вправду было лишь безобидный ужин – я не хотел торопить события.
За спиной слышу открывшуюся защелку в ванной. Я к этому времени просто сижу за столом. Чашка помыта и убрана назад. Всё как и должно быть. Ощущаю её нежные теплые руки у себя на плечах. Она гладит мою шею, нюхает волосы. Я целую её ладони. Встаю и следую за ней, держась за руку. На ней тонкий шелковый халат, едва прикрывающий ажурный верх чулок. Света чуть ускоряет шаг, и я улавливаю подвязки, которые должны тянуться к поясу, но его дорисовывает уже воображение. Это сильно возбуждает. С кровати уже давно снято покрывало, ещё до того, как она отправилась на пробежку. Кипельно-белые простыни, одеяло зазывно окинуто в сторону с одного угла. Подобно кошке, она плавно забирается на кровать и тянет меня к себе. Я оказываюсь сверху. Её аромат – легкий и притягивающий влечет меня к нежной шее, плечам. Халат улетает куда-то в сторону. Грудь, живот. Бретелька бюстгальтера съезжает с плеча. Мы раздеваем друг друга, чтобы оказаться наедине с нашей наготой и страстью. Сейчас она делает всё плавно и нежно. Потому что так правильно. Но я знаю, что через пару минут я смогу превратить её правильность в неуправляемый хаос желания. И поэтому я следую за её ароматом. Добравшись до живота, я не останавливаю, а продолжаю спускаться ниже…
Я провел рукой по её волосам. Света прижалась чуть сильнее к моей груди и начала осторожно гладить её рукой. Томная усталость навалилась на нас. Сейчас хотелось лишь тишины и покоя. В голове было пусто и спокойно, а мышцы и разодранная спина уже начинали ныть.
- Вадим. – Света забралась на меня и села, продолжая гладить грудь. – А Эдик же врач?
- Угу. – Сейчас я уже видел, что её пышная и упругая грудь, была результатом умело подобранного нижнего белья. Увы, но без него всё выглядело несколько более прозаично. Впрочем, меня и так всё вполне устраивало.
- А он может лекарства выписывать?
- Ну, то, что требуется по лечению – да.
- А что по рецепту? Это вообще как-то контролируется?
- Скорее всего. Я нюансов не знаю. Наверное, то что с наркотиком идет – то под строгий учет. Остальное – послабее.
- А ты можешь попросить его, чтобы он мне эфедрин выписал?
- Наверное, могу. Спрошу на днях. – разговор совсем не хотелось продолжать. Чем больше я с ней общался последнее время, тем больше меня тяготило наше общение. Если раньше я его искал, то теперь старательно избегал.
- Просто мне очень надо. Это же мощный блокиратор молочной кислоты. Если его принимать, что мышцы не будут так быстро уставать. И ещё будет расходоваться подкожный жир. Все кто занимаются в спортзалах, используют его. Только у нас его теперь не достать. Попроси его.
Вся эта тирада была сказана за считанные секунды. И для меня в этом состоянии прозвучала подобно рою пчел над ухом. Мне нравилось как она выглядит. Её лицо, её глаза, её губы. Я начал гладить её волосы, потом притянул за шею к себе, поцеловал и несильно направил её вниз, чтобы она наконец прекратила говорить и нашла занятие для своих пухлых губ. Больше всего я люблю её за то, что такие намеки она очень быстро понимает.
Дорога домой заняла немного времени. На остановке сразу нарвался на свой автобус, да и по опустевшим улицам быстро доехал до места. Во дворе уже зажгли свет, так было не темно. Я глянул на часы – восемь вечера. Подъезд встретил меня лязгнувшей дверцей. Пара ступенек до квартиры. Я заметил её не сразу. Алиса сидела на полу, обхватив ноги руками.
- Эй, живая?
- Они… - Она тихо плакала. – Они были здесь…
- Кто? – Я насторожился.
- Сущности. Я видела их. Я почти взломала Матрицу, но она отправила их, чтобы помешать.
- Фух… - Облегчение. – А точно сущности, а не менты?
- Я их не перепутаю. Ты просто не способен меня понять. Ты просто тупое животное. Ты падальщик. – Он начала вставать, всё ещё опираясь спиной на стену. – Ты абсолютно тупое животное. Я… Я ненавижу тебя! Ты мразь!
Мне удалось довольно ловко поймать Алису, когда она обрушилась на меня с кулаками. Девушкой она была довольно хрупкой, поэтому особого труда не составило, сжав её одной рукой, второй быстро открыть замок и запихнуть её в квартиру. Нечего ещё соседей тревожить.
- Оставь меня в покое! Ты что не слышишь? Грязная обезьяна. Тварь! Серая масса. Скотина!
Последней каплей стала пощечина. Снова сгребаю её в охапку, забрасываю себе на плечо и тащу в ванную. Ледяная вода мгновенно превращает копну непослушных волос на голове в прилизанную прическу. Она кричит на меня ещё сильнее, пытается драться. Но вопли прерываются, когда я начинаю умывать её. Косметика превратилась в жуткую кашу. Наконец Алиса прекратила ругаться. Она только плакала. Сначала в голос. А когда я вытирал её лицо и голову – тихо вздрагивала и беззвучно что-то говорила. Я поднял её и повел в спальню. Перспектива провести эту ночь снова на кухне меня не радовала. Уложив её на диван, я собрался идти на кухню, но почувствовал, как она вцепилась в мою руку.
- Не уходи…
- Ты же только что хотела обратного.
- Я не хочу, чтобы они меня забрали… не уходи, пожалуйста… - Алиса сжалась в позе эмбриона, обнимая мою руку.
- Опять-двадцать пять.
- Пожалуйста. Мне очень страшно… И одиноко… Останься со мной.
- Ладно. Тогда двигайся, я не собираюсь вторую ночь спать на полу.
У меня даже относительно быстро получилось разложить диван, при том, что Алиса так и оставалась на нем.
- Я хочу знать, что ты всю ночь будешь рядом.
- Никуда я не денусь. Некуда…
- Я думала о тебе сегодня…
- И?
- Я выбрала тебя… - Её рука сноровисто расстегнула ширинку и проскочила мне в трусы. - Я хочу тебя…
- А я тебя – нет. Либо спим, либо я ухожу на кухню.
Она остановилась, но руку не убрала. Ну и пусть. Главное, чтобы ничего лишнего. Не хочу. Не хочу и всё тут. А то получится, что всё будет только из-за жалости. А это неправильно. Да и устал я за сегодня. Надо просто отдохнуть. После всего этого я погрузился в нервный сон.