***

Антон Корж
Холод - Интерлюдия 3

Высокий представительный мужчина, возрастом этак лет за сорок, с темными волосами, едва-едва тронутыми инеем седины, с небольшими элегантными усиками и бородкой-эспаньолкой, облаченный в удобную, расшитую серебром ало-серую ризу и небрежно наброшенную на плечи мантию, чуть повернул голову, и произнес негромким приятным баритоном:
- Габриэль, будьте добры, принесите мне воды, если вас это не затруднит.
- Слушаюсь, ваше преосвященство! Сию секунду, ваше преосвященство! - позади послышался удаляющийся топот ног. Кардинал Высшего Совета Святых Земель Эмилио Монкада, Верховный Капеллан Ордена Наказателей, Око Господа, Карающая Длань Их Святейшества Помазанника Господня Короля-Владыки Святых Земель, вновь обратил чуть задумчивый взгляд на раскинувшуюся за окном, грандиозную в своем великолепии панораму - панораму Ершалаима, Города Обетованного, который в землях бесчестных еретиков, к коим, несомненно, причислялись все остальные населяющие Недию народы, имеющие сомнительное счастье жить за пределами благословенных Святых Земель, был более известен, как Столица.
Кардинал едва слышно вздохнул, покачав головой.
Он не был фанатиком, кардинал Монкада, отнюдь, хотя и искренне верил в Единого, Всеведущего и Всезнающего - по крайней мере тогда, когда это было ему выгодно. Он сделал себя, свою карьеру - сам, поднимаясь к вершинам власти без помощи посторонних, используя любую возможность возвыситься, и недрогнувшей рукой убирая как врагов, которые осмеливались встать на его пути, так и союзников, надобность в которых уже отпала. А особенно он не любил, когда его "друзья" начинали слишком много о себе думать, или же - упаси Единый! - пытались управлять кардиналом, ведя свою игру.
Кардинал этого очень, ну очень не любил.
Поэтому такие погибали особенно страшно. На виду у всех, при скоплениях народа, в ужасающих мучениях - и по совершенно неизвестным причинам. И лишь молва затем разносила слухи о том, что Единый, дескать, покарал закоренелых грешников своей силой, отправив их души прямиком во Тьму, в вечное рабство к Аристандросу - там им, значится, самое место! Совет был доволен, ведь после таких событий вера в Единого лишь крепчала, густо замешанная на страхе и понимании, что следующим может быть каждый (как будто мало Инквизиториума, Гончих Веры, и прочего, что навыдумывали священники для запугивания недовольных!), а кардинал - что же, Монкада тоже был вполне доволен, и переключался на следующую цель. Он считал, что вполне заслуженно занимает все свои посты - главы одного из самых могущественных церковных орденов государства, де-факто - начальника всей внешней и внутренней разведки и контрразведки (епископы Иоаким Свертер и Виктор ан Фэйн, официально возглавлявшие эти организации, уже давно на самом деле подчинялись ему); фактически, он еще и командовал всей тайной полицией Святых Земель, существовавшей отдельно от Инквизиториума, все сходились на мнении, что епископ Джейме Тоннэр, почти тридцать лет возглавлявший Гончих Веры, уже стар и впал в маразм. Когда-то, может, он и был ревностным блюстителем веры, но теперь он уже не может справляться со своими обязанностями - пора бы в его возрасте и о душе подумать... Имея в своих руках такую мощь, кардинал, тем не менее, действовал осторожно и аккуратно - управляя своими многочисленными подчиненными поистине железной рукой, кардинал беспрерывно плел многоходовые, чрезвычайно запутанные интриги, смысл которых был понятен лишь ему одному. В идеале, они должны были привести его на самую вершину власти - и во имя этой цели Монкада с неописуемой легкостью жертвовал направо и налево людей-пешек, обращая эти безымянные жертвы необъявленной войны в плацдарм для новых шажков к верхушке - понемногу, медленно, миллиметр за миллиметр, но он шел, придвигаясь все ближе и ближе. Кардинал привык так поступать, тем более, ради своей цели он охотно пожертвовал бы всех "пешек", имеющихся в его распоряжении - по его мнению, вряд ли человеческая жизнь стоила более кучки навоза в придорожной канаве, к тому же, в этом серпентарии, что его окружал, по-другому поступать было бы по меньшей мере глупо - здесь нерешительность и мягкость считались атрибутами слабости, а слабых, как исконно водится, в таких местах пожирают... К тому же, правильно использованная пешка может превратиться в ферзя, и в дальнейшем принести немалую выгоду - а этот постулат кардинал, что называется, впитал с молоком матери.
Продолжая думать о своем, кардинал зашагал куда-то в сторону выхода. Алая мантия, небрежно наброшенная на его плечи, тянулась за ним по полу, лениво колыхаясь в такт неспешным шагам, и отражение кардинала в зеркальных стенах и потолке залы послушно следовало за ним. Кардинал помимо своей воли краешком глаза иногда ловил свое отражение, и тогда его губы трогала едва заметная улыбка, предназначенная то ли незаметному кому-то, кто в этот момент мог видеть его, то ли самому себе. Ну да, он был чуть тщеславен. Самую чуточку, как и все власть предержащие, во всех странах и во все времена. И да, кардинал Монкада был действительно красив. Ему ведь едва-едва за сорок; темные длинные волосы, с редкими серебристыми нитями в них, стянуты в элегантный хвост, по последней столичной моде; на немного бледноватом (сказывается еженощное бдение над бумагами), холеном тонком умном лице выделяются черные короткие усы, и бородка-эспаньолка. Внимательно смотрят на мир характерные для уроженца Святых Земель серые глаза. Да, конечно, если сравнивать с главами контрразведок других держав - то тут, по внешности, кардинал в неоспоримом плюсе, уж слишком он выделяется. Взять хоть, к примеру, полковника Валериана Лютца - у того типичная рожа солдафона (да, именно рожа, со вкусом еще раз подумал про себя кардинал, именно рожа, а уж никак не лицо), короткие полуседые стриженные ежиком волосы, прическа, которую носят наемники - хотя впрочем, он же, кажется, и вышел из рядов наемников. Что еще можно добавить? Ах, да, этот не очень-то лицеприятный портрет дополняют глаза, у которых мало того, что какой-то совершенно грязно-бурый цвет - так и их выражение то ли оловом отдает, то ли вообще рыбой... Ну, в смысле они у полковника либо оловянные, как у записного дворцового генерала, либо вообще рыбьи - безэмоциональные и тупые, словно у столичного имперского дворянина. Как выглядит Ледяной Генерал - вообще почти никто не в курсе, ибо тот на людях постоянно носит бесстрастную льдистого цвета маску. Ореан Лэер уже староват, чтобы тягаться в этом плане с Монкада - сорокапятилетний имперский генерал-контрразведчик благодаря нервной специфике своей работы выглядит на все шестьдесят; остальных, пожалуй, даже и упоминать не стоит. Ничего не скажешь, в общем, уж в этом-то плане конкурентов у него точно ноль.
Монкада поморщился. Ладно, к демонам, кого он обманывает-то? На деле он зол на своих визави, очень зол. В последнее время что Лэер, что Лютц, что фактический глава безопасности Ледяного Королевства, известный более, как Ледяной Генерал - так вот, все переигрывают кардинала по всем статьям, как бы тот не изощрялся в своих лисьих хитростях, коих за всю жизнь накопил немало; пока что единственное, что ему остается - это бессильно язвить в их адрес, оставаясь наедине с собой. А тут настолько некстати еще и эти морозы... Эмилио Монкада чуть было не сплюнул на идеально начищенный присланными из монастырей кающимися грешниками паркет при первом же воспоминании о том, как все началось. Как только н а ч а л о с ь в Ледяном Королевстве - Монкада сразу был о всем осведомлен своими информаторами, и потребовал немедленно созвать Совет Кардиналов, на котором ознакомил их с информацией. Он рассчитывал на принятие хоть каких-нибудь мер, шестым чувством догадываясь, что Холод не ограничится "ледышками". Однако старые дураки, сидящие в Совете, не пожелали его слушать - то ли от зависти, то ли оттого, что окончательно зажрались на своих теплых местечках, и считали, что им ничего не может угрожать. Кардинал Армии Веры Миклош Хаскал, командующий войсками Святой Земли, заявил, что его войска готовы отразить любой удар, который нанесут враги Единого Бога и Истинной Веры; Кардинал Приграничья Ханс Пфальц, которому подчинялись все приграничные земли и войска, на Совете гордо объявил во всеуслышание, что граница, вверенная ему, на крепчайшем замке; даже параноидальный, никому и ничему не верящий Кардинал Инквизиториума Йозеф Могила, чуть ли не единственный, кого по-настоящему боялся и уважал Монкада - и тот оказался слеп, посчитав информацию Монкада - ложной, предоставленные им доказательства - сфабрикованными, а его выступление в Совете - лишь очередной попыткой усилить свое влияние (раньше кардинал Монкада и впрямь не чурался никаких методов, впрочем, стараясь не переходить границу дозволенного неписаными правилами придворных "скорпионьих боев"). Монкада, в итоге, не смог пойти против мнения большинства - кроме трех вышеназванных кардиналов, на него ополчились остальные десять, да исключением, как ни странно, Кардинала Медикус, Димитрия Ангела; но его поддержка ничего не решала. Монкада вынужден был отступить, затаив на всех засевших в Совете закостенелых глупцов жесточайшую обиду; но ведь ничего не мешало начать ему самому готовиться к вероятному наступлению Холода, в тот момент, когда в соборах и храмах всех Святых Земель служили торжественные мессы по поводу ниспослания Единым Богом кары небесной на врагов истинной веры, а заодно и лишний раз прославляли великого Короля-Владыку, естественно, по инициативе кардиналитета, всегда находившего повод подлизаться к вроде бы номинальному, но на деле всесильному властителю Святых Земель.
Затем подобное началось в Союзе Вольных Владетелей, и Монкада снова инициировал Совет. Но увы, даже несмотря на уже реально подступавшую к границам опасность, несмотря на говорящие сами за себя неоспоримые доказательства - Совет окончился точно так же, как предыдущий, разве что разъяренный таким откровенным неверием и пренебрежением к себе, Монкада чуть не избил до полусмерти Кардинала Гвардии Джеррико Ланиса; их с трудом разняли находившиеся в зале и охранявшие Совет рыцари Королевского Полка. И снова кардинал вынужден был утереться, проглотить высказанное ему остальными кардиналами - не лишили его поста только
потому, что это было бы не по вкусу назначившему его на эту должность Королю-Владыке - и продолжать работать во благо своей страны, затаив внутри уже не обиду и даже не злость - а жуткую ненависть ко всем этим старым и молодым, надменным и самонадеянным зажравшимся подлецам и трусам, думающих больше всего о своих теплых местечках.
Но зато когда жуткие морозы внезапно, моментально и сильно ударили по Святым Землям, так же, как и ранее по Ледяному Королевству и Содружеству, когда Совет в панике собрался, не зная, что делать, когда со всех сторон приходили известия о считавшихся легендарными тварях, о уничтоженном морозами урожае, о тысячах замерзших, о попытках массовых бегств и миграции крепостных крестьян (прикрепленных к святейшим лордам, монастырям, и проч.), когда бледный Пфальц докладывал о своих попытках закрыть границу на свой хваленый "замок", когда Могила не мог получить известия из-за нарушенных буранами коммуникаций - вот тогда кардинал Эмилио Монкада ощутил себя отомщенным, правда, не полностью - он втайне он ликовал, видя растерянные и испуганные лица тех, кто несколько дней назад, раздуваясь от пафоса и осознания собственной значимости, на все лады хаял "кардинала от пытки", считая, что он стоит несоизмеримо ниже их.
- Ваше преосвященство! - кардинала оторвал от внутренних размышлений голос. Как он и думал, это оказался адъютант. - Ваше преосвященство, ваша вода. - Габриэль услужливо протянул ему стакан с водой. - Кроме того, ваше преосвященство, внизу вас дожидаются два посетителя.
- Кто? - коротко спросил кардинал, осторожно беря в руки стакан, и размышляя, по делу ли прибыли сидящие в его холле, либо же с очередными мелочными проблемами. Если второе, то послать их к такой-то матери к Аристандросу в пасть. Нечего единственному здравомыслящему кардиналу заниматься ерундой, когда вокруг происходит демоны знает что.
- Фатер Ламберт, и ваш заместитель по контрразведке, экселенц Форай Диан, ваше преосвященство. - доложил Габриэль. - Оба дожидаются еще с самого утра. Говорят, что им назначено, ваше преосвященство.
- Зови сначала фатера, потом экселенца. - коротко распорядился кардинал, которого начинала немного раздражать манера Габриэля добавлять чуть ли не к каждому слову "ваше преосвященство", проходя к выходу. - Обоих в мой кабинет. Если уж все так срочно, как они говорят... То примем их там.
- Слушаюсь, ваше преосвященство. - склонил голову адъютант, и исчез, отправившись исполнять приказ кардинала. А Монкада резво зашагал вверх, в свое рабочее помещение. Там у него были все необходимые бумаги для любого дела, и именно там находилось средоточие всех его замыслов - в тиши богато украшенного, тихого и весьма комфортного кабинета.
Через пять минут после того, как кардинал устроился в мягком кресле (эльфы хоть и неверные собаки, но зато мастера делать удобные вещи; при этом любого жителя Святых Земель, найдя у него подобное кресло, немедленно сожгли бы на костре, как пособника безбожных тварей. Но у кардиналов, что и говорить, есть свои маленькие привилегии и не менее маленькие слабости), в дверь кабинета осторожно поскреблись, и внутрь проникла фигура, с ног до головы закутанная в серую сутану.
- Ваше преосвященство... - подобострастным голосом произнес фатер, низко кланяясь.
- Фатер. - кардинал небрежно взглянул в его сторону. - Надеюсь, вы хотите доложить мне о своих успехах? Отговорок я не потерплю. Вы уже месяц бьетесь с этими текстами, что так удачно попали мне в руки из Инквизиториума. И пока что подвижки самые малые. Если так будет продолжаться и далее, я вынужден буду свернуть этот проект, и найти своим средствам другое применение. Особенно в подобных условиях.
- Ваше преосвященство, к радости несказанной моей, я могу доложить вам об успехах. - фигура, казалось, склонилась еще ниже, что чисто теоретически было невозможно, люди так согнуться не могут. - Несколько дней назад мне удалось подобрать ключ к шифру тех еретических писаний, кои попали мне в руки. Как я и думал, сии писания повествуют о различных ритуалах призывания разноподобных демонов из Бездны, бескрайних владений Кахайроса, или же из некоего места, именуемого Ад. Заметки, сделанные тем, кто очень хорошо знал предмет демонологии, пестрят бесчисленными примерами подобных призывов, сделанными от руки набросками,
изображающими необходимые для ритуалов призыва рисунки, и крайне подробными пояснениями ко всему вышеуказанному. - фатер на секунду задумался. - Ваше преосвященство, мне пока что удалось расшифровать не все, но некоторую часть ритуалов я могу уже воспроизвести в полной точности.
- И как мы можем это использовать? - краешком губ усмехнулся кардинал.
- Воля ваша, ваше преосвященство. - фатер Ламберт, казалось, не пошевелился, но кардинал знал, что тот сейчас под сутаной склонил голову. Наступила тишина, которую нарушил стук в дверь.
- Ваше преосвященство, экселенц Диан просит пропустить его немедленно! - раздался голос адъютанта. - Он говорит, что у него очень важные известия, которые УЖЕ не могут ждать!
- Пропускай. - кардинал кивнул Ламберту в сторону портьеры, приказывая укрыться там, и приготовившись слушать. Через несколько секунд, едва Ламберт, неожиданно проворный для обычного священника, успел спрятаться за тяжелой портьерой, на которой была изображена сцена из Священного Писания, как в кабинет влетел молодой человек в форменной одежде Ищущих Скверну, как именовалась в Святых Землях контрразведка.
- Ваше преосвященство. - задыхаясь, выпалил он с ходу. - Доношу до вашего сведения, что мне в руки попала информация, могущая быть крайне важной для нашего государства. Сегодня утром на Империю обрушились заморозки, подобные нашим. Количество жертв и нанесенный им материальный ущерб все еще неизвестны, уточняются.
- Оч-чень интересно. - усмехнулся кардинал. - Но это, как я понимаю, еще не все?
- Нет, ваше преосвященство. - браво отрапортовал экселенц. - Как доносят информаторы в столице Империи, из неких источников ими получены данные, что Империя снаряжает экспедицию в легендарный город Вершина далеко на севере, считая, что корень всех бед лежит там. Это согласуется с тем, что говорят некоторые привлеченные к работам наши люди. Центр всего этого и вправду находится где-то в горах.
- Неверные ощутили на себе карающую десницу Единого. - ответил кардинал дежурной фразой, которая относилась абсолютно к любым проблемам, которые имели место быть у соседей Святых Земель; что бы там не происходило, считалось, что это Единый наказывает еретиков за их неверие. - Спасибо, Диан. Теперь отправляйся в свой кабинет, и подготовь мне подробный доклад для сегодняшнего Совета. Я жду тебя через час с готовыми бумагами, приступай. - дождавшись, пока экселенц выйдет из кабинета, кардинал взглянул на чуть колыхнувшуюся портьеру, и спокойно произнес:
- Фатер Ламберт?
- Да, ваше преосвященство? - раздался оттуда голос. - Я все слышал. Будут какие-то приказания?
- Призови своих демонов, перехвати эту экспедицию, и уничтожь ее. Как - твое дело. Никто из имперцев не должен добраться до места назначения. - распорядился Монкада. - Призывай только тех демонов, которых точно сумеешь подчинить и заставить выполнять свою волю. Мне не нужна бойня и паника посреди города.
- Слушаюсь, ваше преосвященство. - священник выскользнул из-за портьеры. - Но мне будут нужны жертвы... Для ритуалов призыва, ваше преосвященство, в больших объемах требуются жертвы - кровь для начертания ритуальных рисунков, мясо и души для кормления призванных тварей, и я хотел бы особо отметить...
- Возьмешь в тюрьмах любое количество осужденных еретиков. - прервал его словоизлияния Монкада, подписывая какую-то бумагу. Закончив, и присыпав чернила песком, кардинал чуть подождал, скатал ее в свиток, а затем протянул ее фатеру. - Вот разрешение. Но мне нужен результат. Я хочу больше никогда не слышать об этой экспедиции. - он кивком отпустил пятящегося и рассыпающегося в благодарностях фатера, а сам склонился над столом, перебирая бумаги.
У кардинала Эмилио Монкада был свой план по поводу Вершины. Может, конечно, легенды врут, и никакого артефакта там нет. Или артефактов. Да-да, он знал кое-что, что ускользнуло от внимания экселенца Диана. В любом случае, следует пресечь эту экспедицию имперцев, потому что до конца не ясно, кому она выгодна, и кто может в итоге воспользоваться ее плодами. Ну а если там есть артефакт... Кардинал видел в этой ситуации два выхода. Первый, конечно же - оставить ЭТО лежать там, где оно лежит. Правда, тогда не понятно до конца, что делать с морозами, но это можно оставить на потом; пускай у Совета голова болит по этому поводу. А вот второй вариант...
Губы кардинала Монкада снова чуть тронула улыбка.
В конце концов... разве не может вдруг простой кардинал стать Королем-Владыкой?..