- Дедушка, расскажи свою историю, - просит приехавший в гости Данилка, внук дедушки Семёна.
- Расскажи, расскажи! - поддержала Данилку сестричка, маленькая Катенька.
- Да я же вам уже рассказывал много раз! – ответил дедушка Семён, но по всему чувствовалось, что он рад просьбе и готов рассказывать эту историю вновь и вновь.
- Дедушка! Это же прошлым летом ты рассказывал! А целый год мы её не слышали! – сказал Данилка и подсел к дедушке поближе.
- Да, дедушка, то было давно! – подхватила Катенька.
- Ну, ладно! Расскажу вам ещё раз. Слушайте, но не перебивайте! Не люблю я этого.
Семён Андреевич сел на скамейку под большой яблоней, обнял одной рукой правнука, другой – правнучку и начал свой рассказ.
Маленький я тогда был. Вот такой, как Данилка… А сестра моя, Марийка, и того меньше. Пожалуй, такая, как Катенька. А была в то время война. Ох и бои здесь на Кавказе были жестокие! Немцы к Каспию хотели прорваться, им нефть нужна была. А наши, конечно, пустить их туда не хотели. Так получалось, что многие горные селения по несколько раз переходили от немцев к нашим и наоборот. А родное наше селение немцам не отдавали. Его защищали по-особому.
Жили мы тогда в Нижнебаксанском ущелье на реке Баксан. Сестра моя Марийка и сейчас там живёт. И причиной особой защиты селения был находящийся недалеко от нас молибденовый рудник. Очень уж Гитлер на него виды большие имел. Потому и рвался туда. В боях участвовала отборная фашистская дивизия «Эдельвейс», а в ней были лучшие вражеские альпинисты, скалолазы, горнолыжники, прошедшие хорошую школу в горах Австрии ещё задолго до войны. Но и наши им в мастерстве не уступали. Не подпускали к руднику.
К осени 1942 года обстановка в наших краях становилась всё опаснее. Можно было часто видеть над горными хребтами немецкие самолёты-разведчики. Немцы всё больше теснили наши войска, и им пришлось отступать. Чтобы фашистам рудник не достался, поступил приказ взорвать его. А прежде чем взорвать, жителей близлежащих селений эвакуировали. Не просто это было. По горным тропам, по специально сделанным мостам и мостикам через ущелья вели стариков и детей. Пошли и мы, конечно.
Наш путь лежал через снежный перевал Бечо в Закавказье. Эвакуация проходила в сопровождении военных альпинистов. Мы держались вчетвером: мама, мы с Марийкой и наша старенькая бабушка, которая почти не передвигалась. Кое-как, поддерживая друг друга, и с помощью других, более здоровых соседей, мы добрались до первого сооружения через ущелье. По этому сооружению с верёвочными перилами и молодым-здоровым было не легко передвигаться, а что сказать о нашей бабушке? Альпинисты буквально на себе перенесли бабушку и много таких же престарелых, а также маленьких детей. Но военных было не так уж и много, а нас – больше тысячи человек, и многие нуждались в помощи. По более-менее проходимым тропам мы несли нашу бабушку на носилках: впереди мама, а сзади – мы с Марийкой. С большим трудом прошли так километров пять. Сил ни у кого не оставалось, а впереди был перевал. Да и за перевалом идти ещё много оставалось. Бабушка наша скомандовала:
- Дальше не несите меня! Оставляйте здесь! Что будет, то и будет. Я уже старая. Своё отжила, а вам спасаться надо. Идите без меня.
Другие старики её поддержали, тоже не хотели быть обузой своим близким. Мама оставлять бабушку не собиралась. Конечно, и другие тоже не оставили бы.
Наступала ночь. Было решено сделать привал до утра. А рано утром, видя, что некоторые старики не были готовы к дальнейшей трудной дороге через сложный перевал, военные альпинисты предложили оставить на этом привале самых тяжёлых больных и стариков, а затем вернуться за ними. Осталась небольшая группа людей. Это были совсем немощные старики и их близкие. Нам оставили достаточно палаток, где мы и разместились.
День прошёл нормально, никто не роптал, все переносили невзгоды стойко. А к вечеру сильно похолодало, все замерзли. И хотя все понимали, что костры жечь очень опасно, решили всё же разжечь несколько костров, чтобы согреться и согреть чай. Тем более, что за всё время пути в небе ни разу не появлялись самолёты. Собрали хворост, сухие ветки, и вот уже и костры запылали. Недалеко протекал ручей и нас, всех ребят, отправили к нему за водой. Мы шли и представляли, как принесём воду, как заварим ароматный чай, как согреемся и будем отдыхать. Но, всё получилось по-другому.
Ещё только подойдя к ручью и начав набирать воду, мы увидели в небе чёрные немецкие самолёты. Мы притаились, но боялись больше не за себя, а за родных, оставшихся на привале возле костров. «Неужели заметят их? - думал я, - Что делать?» И сразу же в стороне нашей стоянки послышались взрывы.
То была страшная ночь. Не буду вам рассказывать подробности, мне до сих пор вспоминать это очень тяжело. На долю десятерых детей выпало такое тяжёлое горе. Из оставшихся на привале людей выжили только двое: одноногий дядя Тимур и старик, дедушка Захарий.
Так с Марийкой мы потеряли и маму и бабушку.
Утром, похоронив всех погибших, мы, уставшие и голодные, двинулись навстречу альпинистам, которые должны вернуться за нами. Просто мы не могли оставаться в этом страшном месте. Поэтому и пошли.
Пройдя совсем немного, вдруг увидели вход в пещеру. Старик удивился и воскликнул:
- Я хорошо знаю эти места! Никакой пещеры здесь не должно быть! Её никогда не было!
Я и мой друг первыми заглянули в неё. Пещера показалась нам довольно большой, но была тёмная, так как дневной свет проникал лишь через узкое входное отверстие. Взрослые сначала запрещали нам туда заходить, а потом и самим любопытно стало. Зажгли несколько факелов и вошли. Пещера была сухой и оказалась даже больше, чем мы предполагали. В её дальней части мы обнаружили небольшое чистое озеро, по другую сторону которого находилось что-то непонятное, напоминающее то ли комод, то ли большой стол. Мы с другом, а за нами и Марийка, оббежали озеро и приблизились к странному предмету. Когда были уже совсем близко, наш факел от быстрой ходьбы погас, и мы оказались почти в полной темноте.
- Стойте здесь и не двигайтесь! Сейчас сбегаю за новым факелом! – сказал я.
Уже почти добежав до факелов, я услышал душераздирающий крик Марийки. Сразу повернул назад и во весь упор помчался к ней. За мной также побежали и все остальные.
- Там… там человек… - еле выговорила Марийка.
Оказалось, что мой друг и Марийка не послушали меня, приблизились к этому странному предмету и даже в темноте поняли, что это гроб. Он стоял на большом длинном столе и был то ли из хрусталя, то ли из какого-то неизвестного нам стекла. Крышка гроба была прозрачной, и, когда подоспели ребята с факелами, мы отчётливо увидели человека, находящегося там. Это был мужчина в красивой, но необычно странной одежде. Его лицо не было похоже на лицо мертвеца, и нам даже показалось, что он дышит.
- Конечно, дышит! – сказал дедушка Захарий, - Он не мёртвый, он спит.
На крышке гроба было написано: 1842 год, ноябрь, 15 число.
- А сегодня 15 ноября 1942 года, - сказал одноногий дядя Тимур, - Ровно сто лет!
- Да… Такое чудо… - старик перекрестился, - сколько живу, а такого не видывал…
Недолго думая, мы решили снять крышку и разбудить спящего мужчину. Так и сделали. Мужчина открыл глаза сразу. Он сел и, удивлённо посмотрев на нас, спросил:
- Кто вы такие? И где это я?
Наш страх прошёл, и мы наперебой начали рассказывать, кто мы такие и как нас зовут.
- Не кричите так! У меня голова заболела от вашего крика! Тише! – попросил он, а затем добавил, - А где моя невеста?
Тут в разговор вступил дедушка Захарий, до того молчавший. Он растолкал малышню и подошёл поближе к гробу.
- А о какой невесте вы спрашиваете?
- О моей невесте! О княжне Ольге.
- А она тоже здесь? – спросил старик и окинул взглядом пещеру.
- Вчера я был без неё, но я не могу понять, как я здесь оказался.
Я заметил, как дядя Тимур покрутил пальцем у виска, а сам продолжал внимательно слушать разговор старика с незнакомцем.
- Позвольте вам представиться, - продолжал незнакомец, - я князь Чегрин, у меня завтра будет свадьба. Я женюсь на княжне Ольге Ступиной. Хотя… Я не уверен, что завтра… Мне кажется, что я так долго спал… Наверняка, свадьба будет сегодня. Какое сегодня число?
Мы все хором ответили, что сегодня 15 ноября. Дедушка Захарий заставил нас замолчать и повторил:
- Сегодня 15 ноября 1942 года, - он сделал упор на слове девятьсот.
- Вы оговорились, сударь! – хотел поправить князь Чегрин, - сейчас 1842 год.
Видимо, старик понял, что случилось, он сказал:
- Мне кажется, что проспали вы, князь, больше, чем думаете. На дворе середина двадцатого века.
Князь долго не мог поверить этому. Сначала кричал и даже обзывал старика дурнем, но потом немного успокоился и попросил помочь ему подняться из своего сооружения. Мы все вышли из пещеры на улицу, но чувствовалось, что поверил он нам не до конца. Сидел на камне и молчал. Потом сказал, что у него жажда, и он хотел бы выпить воды. Я стоял ближе всего к нему и подал свою фляжку.
- Стакан! Дайте мне стакан, чтобы я смог напиться, - попросил он.
- Пейте из фляжки, стаканов у нас нет, - сказал я.
Он обвёл взглядом ребят, и они также подтвердили, что у нас нет никаких стаканов. Князь уже было протянул руку, чтобы вернуть фляжку, но одумался и с жадностью начал пить.
В это время в небе показалось два немецких самолёта, и все бросились к пещере, забыв о князе. Князь же, наоборот, увидев чудо в небе, словно окаменел и уронил фляжку на землю. Мы звали его к себе, но он сидел, словно не слыша нас, и с ужасом смотрел на небо. Хорошо, что самолёты пролетели мимо нашей поляны, не обнаружив нас. Когда они были уже далеко, мы вышли из пещеры.
- Что это? – со страхом спросил князь.
Самолёты, а также часы у меня на руке, которые мой отец оставил, уходя на фронт, убедили князя, что спал он действительно целый век. Мы рассказали ему, что сейчас война, и что в этих местах идут ожесточенные бои, что наши войска вынуждены отступать, а мы уходим в Закавказье.
Князь рассказал о себе. Это было в ноябре 1842 года. Вся семья его невесты княжны Ольги отдыхала и лечилась на водах. Свадьбу было решено сыграть там же, в Пятигорске, и князь Чегрин, которому тогда только исполнилось тридцать лет, прибыл на курорт за две недели до назначенного срока. С удивлением и негодованием он заметил здесь доктора Николя Иноземцева. Его принимали в доме княжны Ольги как своего. Князь знал, что доктор Николя Иноземцев делал попытки ухаживания за княжной, но был ею отвергнут. Когда князь сказал невесте, что ему не доставляет удовольствие видеть доктора среди друзей дома, княжна Ольга только улыбнулась и сказала, что ему нечего беспокоиться на этот счёт, так как доктор никаких вольностей себе не позволяет и новых попыток ухаживания за ней не проявляет.
- Он хороший доктор, и мои родители пользуются его услугами. Но, не более того. Он знает своё место, и тебе не о чём беспокоиться, - убеждала Ольга.
В это не поверить было нельзя. Князь видел, что доктор общался только с родителями Ольги и их друзьями. Он даже поздравил князя и пожелал ему счастливой семейной жизни.
Накануне свадьбы доктор предложил последний холостяцкий вечер провести вместе. Он обещал незабываемый банкет, сказал, что знает такое место, где князю должно понравиться. Князь Чегрин согласился. Они ехали верхом на лошадях и прибыли в ресторан, находящийся вдалеке от поселений. Там их уже ждали. Действительно, вечер удался, князь Чегрин был доволен и благодарил доктора, искренне считая его своим другом. Было далеко за полночь, когда они решили возвращаться домой. Князь так устал за вечер, что, выйдя на улицу, вдруг неудержимо захотел спать. Дальше он ничего не помнил. Ему казалось, что было это лишь вчера.
- Да, я чувствую, что много спал, но, не сто же лет?! – не мог согласиться с действительностью князь, - этого не может быть!
Нам всем тоже казалось, что такого не может быть. Но, это было именно так.
Мы расположились в пещере и, боясь, что возвратившиеся за нами альпинисты не найдут нас, установили дежурство на тропе, по которой они должны были идти в сторону прошлой нашей стоянки. Вдруг совсем близко мы услышали орудийную канонаду, и нам показалось, что слышна она была сразу с двух сторон. Дедушка Захарий приказал снять дежурных с тропы, и мы все притаились в пещере таким образом, чтобы не быть увиденными, если кто-то заглянет сюда. Вскоре шум и крики на незнакомом для нас языке раздались прямо у входа в пещеру. Думаю, что немцы торопились, так как, увидев вход в пещеру, только заглянули в неё, но не вошли. А возможно, просто испугались. Часа три мы слышали их присутствие и боялись даже пошевелиться. Потом голоса стихли, и канонада уже была слышна только с одной стороны.
Не могу вам точно сказать, сколько же нам пришлось ждать возвращения альпинистов. Помню только, что это было очень долго. Не попадись нам пещера, мы бы не пережили это ожидание. Все палатки были уничтожены немцами во время налёта на наш привал, а в горах было очень холодно. А здесь, в пещере, тепло и сухо.
Мы обнаружили, что вода в озере была горячей, и мы могли ею заваривать чай, даже не подогревая. Дедушка Захарий знал растения, из которых можно было заварить превосходный чай. Это нас тоже выручило, ведь никаких других продуктов у нас не осталось.
И вот, после бесконечного ожидания, мы, уставшие и голодные, услышали, наконец, радостный крик дежурных:
- Альпинисты идут!
Мы стремглав выскочили из пещеры. Знали бы мы тогда, что рано радовались. Это оказалось для нас ещё одним испытанием. Альпинисты были немецкими. Когда мы поняли это, было уже поздно. Немцы обступили наш колоритный отряд и начали что-то у нас спрашивать на своём языке. И первым, кто привлёк к себе внимание, был князь Чегрин. Он тоже не знал немецкий язык, но хорошо говорил на французском, а несколько альпинистов были из Франции или просто знали французский язык.
Не знаю, о чём они разговаривали, но князь всё время показывал на вход в пещеру, видимо, приглашая их войти и посмотреть на гроб. Немцы войти в пещеру не захотели. Они ещё долго говорили, кричали на князя, видно, не веря ему, а потом, забрав князя с собой, удалились, оставив нас на месте. Хотели они забрать и дядю Тимура, но поняв, что он без ноги, оставили и его.
Во время разговора, несколько альпинистов прошли посмотреть на вход в пещеру и, проходя мимо нас, детей, один из них незаметно сунул в руки Марийки три шоколадки. Этот же немецкий альпинист забыл свой рюкзак с продуктами. Хотя дедушка Захарий видел, как он его подсовывал под кустик, и считает, что рюкзак был оставлен специально для нас. Может, так, а может, и нет. Не знаю. Но продукты нас здорово выручили.
Наших альпинистов мы так и не дождались, а месяца через два Баксанское ущелье было освобождено от немцев и мы вернулись в свои разрушенные дома.
А князя Чегрина больше я никогда не видел и о его дальнейшей судьбе ничего не знаю.
Когда наши вернулись из эвакуации, мы повели их показать пещеру, спасшую нас. К нашему удивлению пещеру мы не обнаружили.
- Конечно, не обнаружили! – сказала неизвестно откуда появившаяся соседка, тётя Роза, - Потому, что не было никакой пещеры. Выдумки всё это!
- А ты не подслушивай! Не для тебя рассказываю, - обиделся дедушка Семён.
- Та я и не подслушиваю, уже наизусть знаю эту твою историю, - ответила соседка, - Марийка приезжала, так я у неё спрашивала. Она сказала, что это сон вам с ней такой приснился.
- Ага! Двоим одинаковый! Иди своей дорогой! Нечего тут стоять!
- Дедушка, а почему бабушка Марийка, говорит, что это сон был? – спросил Данилка.
- А ты сам не догадываешься?
- Нет!
- Так всё потому, что никто не верит. Вот она и побоялась, что её за сумасшедшую примут… Вот так.
- Дедушка, а расскажи ещё какую-нибудь историю! – попросили дети.
Не знаю никаких больше историй…
- А ты придумай!
- А придумывать, я не мастер. То, что было, то и рассказал. А не верите, так и рассказывать больше не буду.
- Верим, верим! – хором ответили дети.
- То-то же! – дедушка Семён поднялся, и устало побрёл в дом, - Пойду, отдохну…