Сверху размещён первоначальный вариант с неисправленной лексикой малышей.
Для желающих читать произведение без картавости и шепелявости ниже приводится второй адаптированный вариант.
Бабландия – территория бабушки.
Внуки отчаянно картавят, заменяя самую трудную в мире букву «р» на букву «г», а младшенький ещё и шепелявит, меняя «ж, ш» на «з, с». – Ну, так ведь не они первые и не они последние. – Послушайте французов, китайцев, пытающихся разговаривать на русском.
Пятилетняя Зоя рисует, за её спиной стоит двухлетний Сева и с неизбывным интересом наблюдает за творческим процессом. - Он всегда наблюдает, если только художнице не надоедает наблюдатель.
- Это письмо, - рисует Зоя снеговика, который в ручке-веточке держит конверт, - тут написано ёлка, - дорисовывает она на нём елочку.
- Это такое письмо, – вторит Сева.
- Это ведго, – озвучивает свой замысел Зоенька.
- Где ведго? – недоумевает Сева, который не видит то, чего ещё нет.
- Вот на голове, - рисует Зоя аксессуар снеговику. - Это мама, а это маленькие детишки, - дорисовывает внучка снеговичков.
- Папа, папа, папа! - то ли это снеговички зовут, ещё не нарисованного отца, то ли Зое нравится звучание «папы» и она готова повторять это слово множество раз.
Дети вообще часто повторяют слова и фразы – наверно, чтобы до нас, взрослых, дошло, о чём они говорят…
- Это снеговичок Зоя, сейчас будет снеговичок Сева.
- Где папа? – обеспокоен Сева отсутствием отца.
- Сейчас будет папа, - обещает сестра.
- Снеговик сам кагандашиком гаскрасился, у него чегный кагандаш…
- Он-то вообще-то гьязный! – сомневается Сева в самоокраске снеговика, хотя сам проделывал такое не один раз.
- А у Севы-снеговика штаны гьязные, он в гьязюке испачкался. А вот у него гьязные гуки, - Зоя быстро рисует грязнулю.
- А почему он гьязный?! – недоумевает Сева, глядя на своего нарисованного двойника. - Да, мама гугает...
- Вы чё?! Я вам письма не дам и пигога. Давайте газдевайтесь, снеговики, и идите купаться! – грубовато озвучивает Зоя недовольную снежную бабу-маму.
- Вот этот снеговик, - тычет она шариковой ручкой в одного из них, - боится воды.
- А почему он боится воды? – интересуется братик, - Он купаться не хочет, - предполагает малыш.
- Они кгичат: – Не купайте нас мама с папой, мочалкой не тгите! - озвучивает Зоя снежных детишек с характером настоящих.
- Они не любят мыться! - делает вывод Сева.
- Их голову мылом замыли, - добавляет художница мыльную пену на рисунке.
- Зайчонок себе лицо умывает... Молодец, моется! - уже рисует она зайчика.
- О, моя шапка упала! И голова упала, одежда упала, - в это время Сева, озвучивая, уже разбирает сборного человечка, запчасти от которого разлетаются в разные стороны. - Ой-ё-ёй-ё-ёй! – укоряет он самого себя, - Что же ты наделал?!
Самокритика дело полезное, даже в детстве.
Зоя, отложив рисование, помогает братику собрать человечка, шляпа которого куда-то закатилась: - Он без шляпы гуляет!
- Это у музыки такая колыбельная, – услышала Зоенька знакомую мелодию по телевизору, - это, когда Севка помещался в своей кговати, - вспоминает она мобиль с набором мелодий, установленный когда-то на Севиной кроватке.
- Мама с папой на габоту ушли, а дети спят (мама никогда не оставляла детишек одних!). Зоя была вот такой маленькой, а Сева поменьше.
- Я больсой, я тозе больсой!.. – возражает Сева, уже подзабывший своё раннее младенчество.
- Ам двогцов заманчивые своды, - распевает Зоя песню из «Бременских музыкантов», как всегда неправильно выговаривая первое слово.
Во время её пения Сева раскурочил сборный домик, сложенный мамой из Лего.
- Ты, как медведь, его газломал! – прервав вокал, громко возмущается Зоя, тыча указательным пальчиком на руины и поглядывая в мою сторону, ища одобрения своей отповеди.
- Да-а-а! – Севино лицо расплылось в довольной улыбке, так ему понравилось это сравнение.
Поругав братца, Зоя вернулась к отложенному занятию…
- Мугавьи стгашные пигаты, они хотят вытащить кита из клетки и бгосить его в моге, там его акула съест, - опять рисует она с комментариями, не представляя себе реальных размеров кита и акулы.
- Почему они пигаты? – интересуется Сева принадлежностью муравьёв к морским разбойникам. - Почему они пигаты?! А если они кита вытащат и в моге бгосят? – Озабочен он дальнейшей судьбой морского гиганта.
- Злая акула с зубами… и кита хочет съесть, - Зоя дорисовывает страшную зубастую акулу, - она его жаренного ест. Да пусть ест его…
Хм, какая добрая девочка!..
- Мугавей, - дорисовывает она насекомое с повязкой на глазу и озвучивает его: - Я тоже пигат!
- А я не пигат! А я не пигат! – декламирует пацифист Сева.
- Пиф-паф и мы покойники, покойники, покойники! – позже поёт Сева любимые песни из мультфильма, - Ничего не свете лучше нету, чем…
Да-а-а, - мой внук не пират, ему больше нравится быть сухопутным разбойником.... - Ой, я, кажется, ошибаюсь! – «Пиф-паф и МЫ покойники...».
- Мы цыплёнки! А где мама? – вспомнил Сева про отсутствующую родительницу.
- В магазин пошла.
- Мама в магазин пошла, - вздыхает Сева, - а цыплёнки остались, а папа петух пошёл на габоту.
Вот те раз! - Ну и выводы делает этот малыш!..
Тем временем Зоя утоляет жажду…
- Компот сливочный! – переводя дыхание, облизываясь, определила «дегустаторша» сливовый напиток.
22.07.2014 – 08.01.2015.
Второй адаптированный вариант для читателей (по их просьбе!), непривычных к детской речи или не понимающих её.
Пятилетняя Зоя рисует, за её спиной стоит двухлетний Сева и с неизбывным интересом наблюдает за творческим процессом. - Он всегда наблюдает, если только художнице не надоедает наблюдатель.
- Это письмо, - рисует Зоя снеговика, который в ручке-веточке держит конверт, - тут написано ёлка, - дорисовывает она на нём елочку.
- Это такое письмо, – вторит Сева.
- Это ведро, – озвучивает свой замысел Зоенька.
- Где ведро? – недоумевает Сева, который не видит то, чего ещё нет.
- Вот на голове, - рисует Зоя аксессуар снеговику. - Это мама, а это маленькие детишки, - дорисовывает внучка снеговичков.
- Папа, папа, папа! - то ли это снеговички зовут, ещё не нарисованного отца, то ли Зое нравится звучание «папы» и она готова повторять это слово множество раз.
Дети вообще часто повторяют слова и фразы – наверно, чтобы до нас – взрослых дошло, о чём они говорят…
- Это снеговичок Зоя, сейчас будет снеговичок Сева.
- Где папа? – обеспокоен Сева отсутствием отца.
- Сейчас будет папа, - обещает сестра.
- Снеговик сам карандашиком раскрасился, у него черный карандаш…
- Он-то вообще-то грязный! – сомневается Сева в самоокраске снеговика, хотя сам проделывал такое не один раз.
- А у Севы-снеговика штаны грязные, он в грязюке испачкался. А вот у него грязные руки, - Зоя быстро рисует грязнулю.
- А почему он грязный?! – недоумевает Сева, глядя на своего нарисованного двойника. - Да, мама ругает....
- Вы чё?! Я вам письма не дам и пирога. Давайте раздевайтесь, снеговики, и идите купаться! – грубовато озвучивает Зоя недовольную снежную бабу-маму.
- Вот этот снеговик, - тычет она шариковой ручкой в одного из них, - боится воды.
- А почему он боится воды? – интересуется братик, - Он купаться не хочет, - предполагает малыш.
- Они кричат: – Не купайте нас мама с папой, мочалкой не трите! - озвучивает Зоя снежных детишек с характером настоящих.
- Они не любят мыться! - делает вывод Сева.
- Их голову мылом замыли, - добавляет художница мыльную пену на рисунке.
- Зайчонок себе лицо умывает... Молодец, моется! - уже рисует она зайчика.
- О, моя шапка упала! И голова упала, одежда упала, - в это время Сева, озвучивая, уже разбирает сборного человечка, запчасти от которого разлетаются в разные стороны. - Ой-ё-ёй-ё-ёй! – укоряет он самого себя, - Что же ты наделал?!
Самокритика – дело полезное, даже в детстве.
Зоя, отложив рисование, помогает братику собрать человечка, шляпа которого куда-то закатилась: - Он без шляпы гуляет!
- Это у музыки такая колыбельная, – услышала Зоенька знакомую мелодию по телевизору, - это, когда Севка помещался в своей кровати, - вспоминает она мобиль с набором мелодий, установленный когда-то на Севиной кроватке.
- Мама с папой на работу ушли, а дети спят (мама никогда не оставляла детишек одних!). Зоя была вот такой маленькой, а Сева поменьше.
- Я большой, я тоже большой!.. – возражает Сева, уже подзабывший своё раннее младенчество.
- Ам дворцов заманчивые своды, - распевает Зоя песню из «Бременских музыкантов», как всегда неправильно выговаривая первое слово.
Во время её пения Сева раскурочил сборный домик, сложенный мамой из Лего.
- Ты, как медведь, его разломал! – прервав вокал, громко возмущается Зоя, тыча указательным пальчиком на руины и поглядывая в мою сторону, ища одобрения своей отповеди.
- Да-а-а!.. – Севино лицо расплылось в довольной улыбке, так ему понравилось это сравнение.
Поругав братца, Зоя вернулась к отложенному занятию…
- Муравьи страшные пираты, они хотят вытащить кита из клетки и бросить его в море, там его акула съест, - опять рисует она с комментариями, не представляя себе реальных размеров кита и акулы.
- Почему они пираты? – интересуется Сева принадлежностью муравьёв к морским разбойникам. - Почему они пираты? А если они кита вытащат и в море бросят? – Озабочен он дальнейшей судьбой морского гиганта.
- Злая акула с зубами… и кита хочет съесть, - Зоя дорисовывает страшную зубастую акулу, - она его жаренного ест. Да пусть ест его…
Хм, какая добрая девочка!..
- Муравей, - дорисовывает она насекомое с повязкой на глазу и озвучивает его: - Я тоже пират!
- А я не пират! А я не пират! – декламирует пацифист Сева.
- Пиф-паф и мы покойники, покойники, покойники! – позже поёт Сева любимые песни из мультфильма, - Ничего не свете лучше нету, чем…
Да-а-а, - мой внук не пират, ему больше нравится быть сухопутным разбойником... - Ой, я, кажется, ошибаюсь! – «Пиф-паф и МЫ покойники...».
- Мы цыплёнки! А где мама? – вспомнил Сева про отсутствующую родительницу.
- В магазин пошла.
- Мама в магазин пошла, - вздыхает Сева, - а цыплёнки остались, а папа петух пошёл на работу.
Вот те раз! - Ну и выводы делает этот малыш!..
Тем временем Зоя утоляет жажду…
- Компот сливочный! – переводя дыхание, облизываясь, определила «дегустаторша» сливовый напиток.
22.07.2014 – 09.01.2015.