Судьба евреев местечка Смолевичи
У каждой деревеньки, местечка, города, страны непременно есть свой мир, своя душа. И ее, эту душу, наполняют наши мысли, поступки, дела.
Витебский поэт Давид Симанович писал:
В моих стихах
все отразилась вроде:
И горести, и радости мои.
Но я живу в земном
круговороте,
И ген любви журчит
в моей крови.
Он русский, белорусский
и еврейский,
Он ничего не требует взамен.
И кто сказал,
что разделить мне не с кем
мою любовь,
мой ненасытный ген?
В июньский зной
и при морозе лютом,
Цветет ли сад,
Шуршит ли снегопад –
его я отдаю земле и людям,
И мне не надо никаких наград.
г. Смолевичи. Начало ХХІ в.
…Ген памяти, любви живет в человеке с детства и до глубокой старости. И он у каждого из нас формируется с рождения и до смертного часа, поскольку происходит множество событий, открытий, которые откладываются в памяти. Одни из них мы помним очень долго, а некоторые, особенно важные и потрясшие нас, не забываются в течение жизни.
Мы встречаемся с разными людьми, учимся, работаем. Мы совершаем поступки, которыми потом гордимся, а порой и такие, которых приходится стыдиться. Мы знаем, когда родились, когда пошли в школу, помним, как встретились с человеком, который тронул нашу душу, стал нашим другом или любимым.
Все события жизни, как бы собранные «в цепочку» одно за другим, составляют жизнеописание каждого из нас, откладываются в памяти. Мы, живущие сегодня, и те, кто жил задолго до нас, и те, кто будет жить через много-много лет после нас, – все вместе мы составляем Человечество. А у Человечества тоже есть своя биография, свой ген памяти – это История.
Наше обращение в минувшее – это маленькие окошки, через которые можно заглянуть в Историю человека, семьи, города, Родины. Кто-то посмотрит и сразу же уйдет, а кто-то задержится надолго, захочет войти в этот огромный мир, познакомиться с людьми и событиями, далеких и не очень далеких времен.
…Обращение к нашему прошлому станет первым шагом на пути к историческим находкам и открытиям.
Минувшее нашего города… Каким был он много лет назад?
Смолевичи – небольшое местечко, расположенное в сорока километрах от Минска. Вихри исторических событий, огненные лихолетья прошли по этим местам. В сосновых борах, шумящих океанским гулом, в изумрудных зеленых болотах, поблескивающих росинками, жило местечко неспокойной жизнью. Перекресток дорог с востока на запад и с севера на юг, Смолевичи не миновало ни одно потрясение.
…Перенесемся в 1448 год. В старинной грамотке впервые упоминается его название. Шли годы, столетия… Менялись хозяева земель (Сигизмунд Доргевич, Константин Острожский, великие Радзивиллы, Витгенштейны, Гогенлоэ), а люди жили, пахали землю, строили дома, любили. Они были разными по возрасту, по цвету глаз, по национальности, но белорусская земля стала для них родным домом. На ней хватало места для жизни и белорусам, и русским, и полякам, и евреям.
Как же давно люди еврейской национальности появились в Беларуси, на Смолевиччине? Первое упоминание в летописи о них относится к 997 г. С запада на восток в это время хлынул мощный поток переселенцев. Это были европейские евреи, которые на землях Великого Княжества Литовского, где терпимо относились к людям разной веры, нашли свой дом. В ХIV в. великий князь Витовт даровал евреям привилеи в трех гминах: Трокской, Гродненской и Брестской. Эти документы гарантировали свободу вероисповедания, сохраняли жизнь, земли и права евреев на занятия торговлей и ремеслом.
С этого времени евреи стали равноправными членами общества, и началось уникальное для всех времен еврейское национально-культурное возрождение.
Во второй половине ХVI в. количество еврейских общин в Беларуси увеличилось, поскольку происходила миграция населения. В ХVI1 в. численность евреев на территории Великого Княжества Литовского выросла до 157 тысяч человек.
В 1793 г. белорусские земли были присоединены к Российской империи. Специальным Указом Екатерины ІІ от 23 декабря 1791 г. еврейское население удерживалось на территории его расселения. Права же гражданства и мещанства даровались евреям только на нескольких территориях, в том числе и в белорусских губерниях. С 23 июня 1794 г. межа еврейской оседлости была расширена и просуществовала до Февральской революции 1917 г.
Почему же наша смолевичская земля стала домом для евреев. Да потому, что население, жившее в этих местах, терпимо относилось к людям разного вероисповедания. Местечко находилось на оживленном тракте. Возможность торговать, обслуживать проезжающий люд, золотые мастеровые руки евреев стали важными предпосылками, которые помогли им избрать Смолевичи своей Родиной.
В «Ревижской сказке Минской губернии Борисовского повета местечка Смолевичи о состоящих мужеска пола еврейских душах 1811 года декабря дня» указывается, что Давыд Аронович Матусевич, Залман Ицкович Авербах, Хаим Абрамович Вульман, Лейба Мовшов Перельман с семьями в 1795 г. уже проходили по Ривижскому состоянию. В 1800 г. мы можем в нём прочесть следующие фамилии: Литмана Берковича Борковского, Янкеля Мовшевича Кевлера, Нисона Мордуховича Шнайдера, Лейзера Файбишовича Волштейна и многих других [6].
Белорусский этнограф, писатель-публицист Павел Михайлович Шпилевский (1823-1861) в своей книге «Путешествия по Полесью и белорусскому краю» (1853-1855) повествует о Смолевичах, как о «небольшом довольно грязном местечке, в котором встречаются красивенькие здания. Здесь были почтовая станция, дом этапной команды, две мельницы и церковь во имя Святого Николая. В местечке торговали смолой, добываемой из сосновых лесов, которыми так богаты окрестности. Из деревьев смолевичских лесов выделывают так называемые английские брусья и каравки. Этим занимаются жиды смолевичские, которых очень много в местечке, так что из числа 826 душ жителей его большую половину составляют жиды. В память их кормчества в Смолевичах существуют четыре огромные корчмы в разных пунктах, превращенных теперь в заездные дома, и составляют как бы кварталы местечка, расположенного в прямой линии на протяжении целой версты почтовой дороги».
Смолевичи. Начало ХХ в.
В 1861-1917 гг. местечко Смолевичи стало центром Смолевичской волости, и, конечно же, его роль в экономическом развитии как Борисовского уезда, так и Минской губернии возросла. В этот период здесь проживало 2360 человек, в том числе белорусов – 995, поляков – 76, евреев – 1295, иных – 14 человек [9].
Евреи в это время активно участвовали в развитии экономики региона.
Среди выдающихся арендных владельцев имения Смолевичи в 80-е гг. ХІХ в. выделялся еврей, купец второй гильдии Берка Нохимович Сутин. В книге Вячеслава Шидловского «Рысы майго пакалення» пишется, что в 70-80-е гг. ХІХ в. между Смолевичами и Смиловичами по реке Волме и ее притокам тянулись на восток нетронутые пущи. На север от Драчкова- Петровичи на возвышении росли хвойные леса. Старики говаривали, что когда-то эти лесные просторы называли "Радзивилловщиной". Пущи расположились от Смолевич до Колодищ. В конце ХІХ в. лесопромышленник Сутин, который был родом из Смолевич (?), начал раскорчёвывать лес на этих просторах. По его приказу была проведена узкоколейка с железнодорожной станции Колодищи. Она вела в самую глубь леса. В Смолевичах были построены пилорамы. Сплавляли лес по реке Волма в Свислочь, а дальше – в Березину и Днепр.
Берка Сутин владел огромными лесными массивами. Он входил в десятку самых богатых лесопромышленников Белоруссии. Купец разрабатывал лесные богатства и в других местах. Лесопромышленнику была не чужда и общественная деятельность. Он оказывал помощь в развитии многих начинаний. Так, например, финансировал работу местных пожарных команд. В Смиловичах же по его распоряжению была построена хорошо оборудованная баня.
В 1893 г. горели леса в Борисовском уезде. В газете "Мінскі лісток" в это время писали: "…Запылали леса в Борисовском уезде. С 9 по 12 мая сгорело 3 тысячи десятин казенного леса в Борисовском лесничестве. Тогда же сгорела тысяча десятин в лесах Сутина. Опустошенные огнем земли потеряли для лесопромышленника былую ценность, и он стал их продавать зажиточным крестьянам". Кроме леса, Сутин владел в Смолевичах лесопильным заводом, а также корчмой. В Минске же у него были "меблированные комнаты Сутина".
Но Берка Сутин, как трезвомыслящий человек, хороший экономист, не верил в стабильность Российской империи, потому-то и держал свои деньги в парижских банках. В 20-30-е гг. ХХ в. в Смолевичах остался один наследник Сутина – его немой сын. Из материалов Национального архива РБ известно, что в Смолевичах в 1926 г. проживал по ул. Менской Сутин Мовша Беркович. Был ли он сыном купца, предстоит узнать. Банковский же капитал лесопромышленника, по слухам, полученный на разработке леса, был более 4 миллионов рублей, но после революции 1917 г. его так никто и не смог получить [7].
Станция Витгенштейнская.
Интенсивное развитие экономика Смолевичской волости получила во второй половине ХІХ в. Этому способствовало строительство Московско-Брестской железной дороги. В 1871 г. была введена в строй станция Витгенштейнская. К этому времени развивается промышленность, ремесленничество и иные виды хозяйствования в волости, что способствовало росту населения и в местечке Смолевичи, и в окружающих селах. По переписи 1897 г. в Смолевичах насчитывалось 290 хозяйств и проживало 2257 человек. Здесь было волостное управление, почта, телеграфное отделение, земское народное училище, частная начальная школа, церковь, костел, синагога. В местечке работало два хлебозаготовительных магазина, три смолярни, пивоваренный, винокуренный, скипидарный, три лесопильных завода, фабрика сапожных гвоздей и копылов, три мельницы, восемь кузниц, ремесленные мастеркие (швейная, по выработке дуг, саней, колес, предметов домашнего быта). Здесь работало и шесть шинков.
По некоторым данным к ХІХ – н. ХХ вв. в местечке действовала стеклофабрика "Виктория". Железнодорожной станцией отгружалось около 700 тысяч пудов различных грузов. Огромную долю занимали лесоматериалы. На тракте из Минска в Смоленск через Борисов шел почтовый путь. В Смолевичах имелась почтовая станция, которую обслуживали 19 коней, 7 ямщиков и 7 экипажей. В 1898 г. в местечке стал работать один телефон, подключенный к линии, что соединяла Борисов с Минском. И, конечно же, в развитие экономики Смолевич большой вклад внесли евреи.
Ряд документов, среди них "Справа аб зацвярджанні плана мястэчка Смалявічы Барысаўскага павета і аб дазволе яўрэям Барысаўскага павета сяліцца ў гэтым мястэчку. Пачата 26 студзеня 1902 г. Завершана 11 красавіка 1912 г. , доказывают, что Смолевичи стали привлекательным населённым пунктом, в котором хотели бы проживать люди еврейской национальности.
"По рассмотрению представленного управляющим смолевичскими имениями фон Гельмерсена Гендриксоном плана м. Смолевичи, видно, что таковой составлен с соблюдением требований Строительного Устава; при чем показанная на нем светло-желтою краскою площадь назначена под расширение селитебной территории местечка. В виду изложенного и принимая во внимание, что на утверждение сего плана не возлагается препятствий со стороны местных сельских обществ и землевладельцев, Строительное отделение губернского управления протоколом своим, составленным 25 января 1902 г. за № 42 постановило: предствавленный Гендриксоном план м. Смолевич утвердить, о чем и сделать на нем надпись; за сим, для рассмотрения вопроса о праве жительства евреев на включаемой в черту местечка площади, такой план выслать в первое отделение сего управления…" [8]. В 1912 г. Строительное отделение выдало поверенному владельцу удостоверение о праве евреев селиться на обозначенных в плане площадах. В книге В. П. Семенова "Россия. Полное географическое описание нашего Отечества" (Т. 9, 1905 г.) автор пишет, что большую часть населения Смолевич в то время составляли евреи. Еврейское население, исключая нескольких богатых купцов, торговавших лесом, занималось мелкой торговлей. Оно входило в число наемных рабочих. Многие евреи работали на государственной службе, торговали, были отличными сапожниками, швеями…
Смолевичи. Начало ХХ в.
В местечке работала Смолевичская управа. Это был исполнительный орган сословного управления. Он ведал раскладкой и сборами податей и городовых повинностей с мещан, приемом и исключением из мещанского сословия.
В 1896 г. старшиной-председателем был Лозер Аронов Кац. В 1898-1908 гг. – Махтус Айзиков Берсон. В 1909 г. временно исполнял дела Лейз Перельман. С 1910 по 1912 гг. старшиной-председателем был Лейз Эйдельман. С 1913 по 1915 гг. – Залм Лейб Берковский. В 1917 г. – Рубин Цорфас.
В местечке работала аптека. В документах Национального архива РБ указывается, что в 1892 г. управляющим аптекой был некто Фрункин. В 1906 г. – Буревич, в 1907 г. – Эйдельман, в 1908-1909 гг. – Авербух, в 1910 г. – Розовский, в 1911 г. – Хмелевский, в 1912 г. – Биргер, с 1913 по 1915 гг. Хаим Хайк Минц. В этом учреждении работали провизорами Мунвес, Лейба Абрамович, мещанин Ицко Янкелевич Махлин, мещанин Нис Гирж Энкильд, мещанин Зимель Юдель Минц.
В системе образования также трудилось много людей еврейской национальности.
С 1903 по 1910 гг. в местечке действовало частное мужское еврейское одноклассное училище. Его содержателем был Абрам Мовшевич Слепян. В 1905-1906 учебном году из училища было выпущено 40 мальчиков -евреев.
Семен Вульфович Фрайман, житель-старожил, вспоминал, что основным занятием евреев был вывоз лесоматериалов по найму. На многих предприятиях местечка как наемные рабочие трудились евреи.
Средняя заработная плата их была от 25 до 50 копеек в день, который длился от 12 до 14 часов. Хозяева предприятий за любую провинность наказывали рабочих штрафами и разными вычетами. Широко использовался женский и детский труд. Такое положение не удовлетворяло людей. Свои права они отстаивали при помощи забостовок.
14 мая 1905 г. минский губернатор сообщал в департамент полиции: "На лесопильном заводе Сутина в местечке Смолевичи с 8 мая забастовало 20 человек. Забастовка была вызвана недовольствием владельцами завода. Рабочие выдвинули требования к ним, в которых требовали сокращения трудового дня, увеличения заработной платы, выплаты за время забастовки, ставилось также требование оставить на службе бастующих." Только после Февральской революции произошли изменения в решении вопросов, поднятых трудящимися.
Первая мировая война тоже оставила свой след в жизни местечка Смолевичи. Оно приняло немало беженцев-евреев.
В 1917 г. в ходе формирования органов советской власти в них избирались и евреи. Численность еврейского населения местечка росла. Об этом говорит тот факт, что в 1918 г. была открыта национальная еврейская школа второй ступени, в которой работали Чарный Дон Израилевич, Мазо Шмул-Мендель Берков, Шапиро Исфирь, Берковская Анна, Эйдельман Хима, Кац Роза. В 1920-1921 учебном году в Смолевичской школе второй ступени работали Мазо Фаня и Белькинд. В этой школе, в которой обучалось 80 % детей евреев, работал Альт Шулер Лев Наумович, 34 лет, врач, иудей, женат, окончил медицинский факультет Московского университета, преподавал анатомию, гигиену и физиологию, дополнительно работал в смолевичском врачебном участке и был беспартийным. В этой же школе преподавал Бейненсон Исай Файбиевич, который в 1920 г. ушел добровольцем в армию. В национальной еврейской школе первой ступени работали Чарный Дон Израилевич, Мазо Самуил Берков, Мазо Цивья Ошеровна, Бейненсон Исай Файбиевич, Геллер Янкель Ицков, Беркович Берка, Мазо Мендель, Шапиро Эстер Янкелева, Маринов Залман, Эйдельман Хима, Кац Рухома Залмонова.
Первый выпуск Смолевичской семилетней школы в 1924 г. был из 12 человек. Это Берковская Эсфирь, Борохин Израиль, Гохштейн Кадуш, Идельчик Хаим, Карпилова Геня, Кобанова Берта, Кауфман Иля, Лившиц Анна, Мазо Абель, Ржевская Надежда, Файнберг Абрам. В 1923-1924 гг. в школе в пятом классе обучалось 28 ребят. Их них 9 белорусов (7 м. и 2 д.), 18 евреев (9 м. и 9 д.) и девочка полька.
В шестом же классе обучалось 30 человек. 10 белорусов (4 м. и 6 д.), 2 поляка (м. и д.), 18 евреев (6 м. и 12 д.).
Все вышеизложенное доказывает, что в 30-40-е гг. ХХ в. основным населением местечка Смолевичи были евреи.
В первые годы советской власти промышленность в местечке представляли евреи-ремесленники. Так, например, в 1921 г. в волости действовало 10 маслобоен, владельцами которых были Ритенбаум, Мазо, Баракан, Рабинович, Фринлянд, Берковский и Куелер и другие. В начале 20-х г.г. ХХ в. была создана Смолевичская заготовительная контора (заготовитель К. Равбе, заместитель Давидсон, заведующий складом Горомыко).
На основании данных, полученных в Национальном архиве РБ, в 1926 г. в 1-ом и 2-ом Церковных переулках (ныне улица Трудовая) жило около 19 еврейских семей. Багон Авсей Янкелев имел сапожную мастерскую, Сося Яковлевна Бененсон – булочную. В доме Миндлин Сары Лазерава была портняжная Миндлина Хая Менахимова. Работала артель Струбача Тевеля Мордуховича. Во 2-ом Церковном переулке располагался еврейский молитвенный дом, который занимал участок в одну тысячу сажен. А в 3-ем Церковном переулке у Матусевича Иосифа Абрамовича была кузница, Баркан Израиль Неухов тоже имел кузницу, Левин Янкель Вульфов – портняжную, Рольбин Лейзер Шевелев – сапожную, Ходош Сара-Рива Семенова – швейную мастерские.
С. М. Эйдельман.
Интересны воспоминания Семена Моисеевича Эйдельмана (1931-2006), родился в Смолевичах, с конца 50-х гг. ХХ в. и до конца жизни жил и работал в Минске. Там же и похоронен). Он рассказывает: "В конце 19 – начале 20 вв. самой, видимо, заметной фигурой в местечке был Крайнес, богатый лесопромышленник. Считался он человеком очень умным, к нему ходили, как к раввину, советоваться. Сохранилась популярная поговорка тех лет: "а Крайнисе коп" – голова как у Крайниса. У этого богача была жена лет 50, женщина очень мнительная; она почти не выходила из дому, боялась микробов. Держала при себе приживалку – тетю Фейгу. Главная обязанность Фейги – собирать местечковые новости и сообщать их своей хозяйке. Приходит, бывала, Фейга и рассказывает, что умерла такая-то. "А сколько ей было лет?" – "Да лет 50". – "Иди, иди…Это неинтересно". Очень не любила слушать о смерти своих ровесниц. В другой раз Фейга вещала: "Умерла девушка лет 20. Такая красивая, сердце болит…" – "О, это очень интересно, рассказывай подробности. Кто был на похоронах?".
Ходил по местечку старьевщик Борух, собирал трапье, бумагу. Невысокого роста, худощавый и нелепый. Зимой и летом в рваном треухе н катил свою тележку, выкрикивая высоким голосом: "Алте Захн". Любил поговорить с любим встречным, его ведь все знали, но говорил так быстро и невнятно, что его трудно было понять, за что его и прозвали "Мочкебэбл". Такого слова, кажется, нет на идиш, но ведь смешно, не так ли?
Еще одна достопримечательность Смолевич – кладбищенский сторож и могильщик на еврейском кладбище Хаим. Была такса – за погребение .Хаиму платили один рубль. Когда его спрашивали "Как дела?", он, показывая на прохожих, бывало говорил: "Вот ходят рублики, да… Возьми их!".
Мясник Мейер Новодворский был мастером своего дела, обладал невероятной физической силой. Одним ударом кулака оглушал корову или хряка так, что они начинали качаться, и он их валил набок. Однажды на спор схватил зоровенного быка за рога и резким рывком грохнул его на землю.
Я дружил с сыном Мейера – Вовой, бывал иногда у них дома, и они меня всегда угощали мясными деликатесами. Вова был подстать отцу – широкоплечий, сильный парень. Дослужился в Советской Армии до полковника, дальше не прошел "по профилю". Сейчас украшает собой Бруклин.
Отдельно надо сказать о врачах. На протяжении полувека смолевичан врачевали две династии: Шапира и Мазо. Их не просто уважали да боготворили, на них молились. Это были, по существу, семейные врачи. Они лечили бабушек, дедушек, потом – родителей, затем – детей. Они знали недуги нескольких поколений каждой семьи. В любую погоду днем и ночью приходили на помощь. У бедняков никогда не брали денег, более того давали им свои на лекарства.
Последним из известных мне представителей династий Шапиро был профессор Шапиро – знаменитый ученый 50-60-х гг. ХХ в. Когда Роза с трудом пробилась в московские больницы со своим артритом, там сказали: "Зачем Вы сюда приехали, ведь у вас в Минске есть профессор Шапиро!!".
В конце 1934 г. в районе проживало 55 тысяч человек: среди них белорусов – 51 939 человек, евреев – 2226 человек (практически все проживали в местечке Смолевичи), поляков – 1585, русских – 190, украинцев – 90, немцев, латышей и других – 186 человек.
Но людей всех национальностей, проживавших на территории СССР, коснулись массовые репрессии, которые в этот период стали эффективной формой управления. Органы власти то уменьшали, то расширяли организацию кампании против кулаков, зажиточных крестьян, так называемых антисоветчиков и просто неблагонадежных. В списки репрессированных попадали и евреи.
15 мая 1921 года советское провительство приняло декрет "Об ограничении прав по судебным приговорам", который установил ограничение активного выборного права в месные и центральные органы управления. Любой член общества за самую небольшую провинность мог быть прилечен по закону к ответственности. Это привело к росту репрессий 1920-1950-х гг., которые в огромных масштабах охватили 1929-1933 гг. и 1937-1938 гг.
Советские органы следили за перемещением ненадежных и политически-опасных жителей района. Например, по итогам 1933 и 1934 годов в районе было зафиксировано 2192 и 976 судебных дел.
Из донесения начальника райотдела "Об активизации контрреволюционного, церковного и клерикального элемента в районе" от 9 февряля 1937 г. говорится, что "в Смолевичах на протяжении нескольких лет открыто, безнаказанно, незаконно функционируют 2-3 еврейских молитвенных домов, не оформленных в советском порядке, где проводятся массовые богослужения. Все вышеуказанное, безусловно, требует необходимости принятия ряда мероприятий и в особенности усиления партийно-массовой разъяснительной работы" [3].
В докладной заведующего Смолевичским РОНО от 11 февраля 1937 г. среди подозреваемых аттестационной комиссией Шкляр Лев Соломонович, еврей, Смолевичская белорусская школа, педстаж 12 лет, "стоит на точке зрения идеалистической философии Канта. Ленина и Сталина обсалютно не читает. Хорошо читает оригиналы на немецком языке. По его заявлению не находит перспективы в жизни" [4].
Люди разного возраста и профессий, разных национальностей, взглядов и вероисповеданий, люди, которые были полны сил, энергии, любви к жизни, желанием трудиться, растить детей, внезапно становились врагами народа. Они теряли свободу, семью, а иногда и жизнь…
Как вспоминает Семен Моисеевич Эйдельман (1931-2006 гг.), родившийся в Смолевичах, "…ночью разбудил меня топот сапог, я проснулся, и заплакал. Мама вытащила меня из детской кроватки, взяла на руки. Люди в кожаных куртках стали выбрасывать вещи из шкафов, подушки, одеяла, книги, даже матрасик из моей коечки – все летело на пол. Я не понимал, что происходит, ревел…Утром мне Рома (брат) объяснил, что арестовали папу…". Мовша Янкелевич Эйдельман (1888-1959 гг.) в 1937 г. был арестован. После 10 лет лагерей освобожден и вторично арестован в 1949 г. Он умер в лагере. Этот путь, страшный и гибельный, прошли и другие евреи Смолевиччины.
…Краснер Абрам Лейбович родился в 1894 г. в Лагойске. Он был рабочим смолокуренного завода, проживал в деревне Бродня Смолевичского района. Арестован 25 декабря 1932 г. и осужден 2 января 1933 г. тройкой на три года с высылкой семьи в северный край. Реабилитирован 10 мая 1989 г.
…Фридман Аврам Филипович родился в 1897 г. в г. Вильнюсе, проживал в местечке Смолевичи. Кандидат в члены ВКП (б), начальник РО НКВД. Арестован 3 октября 1937 г. и приговорен ОСО 29 ноября 1939 г. к пяти годам исправительно-трудовой колонии. Освобожден 4 октября 1942 г. и реабилитирован 3 июля 1954 г.
…Хаскин Илья Захарович родился в1902 г. в г. Гомеле. Жил в местечке Смолевичи. Кандидат в члены ВКП (б), директор завода "Красное Знамя". Арестован 23 июля 1937 г. Приговорен 24 ноября 1937 г. к расстрелу с конфискацией имущества. 24 ноября 1937 г. расстрялен в г. Минске. И 15 июля 1957 г. реабилитирован [9].
Но страшные испытания ожидали евреев впереди.
.
…1941 год. Черная тень легла на Белоруссию. Много было в запасе сил, и талантов, и земли, и нетронутых богатств, но все смято разрушительным нашествием. Трудно представить себе в начале 21 века силу и размер грозной опасности надвигающейся на страну.
"Когда страна узнала о войне в тот первый день, в сумятице и бреде" –, писала М. Алигер, то никому не могло прийти в голову, какой ужас ожидает людей, семьи, страну.
…1941-й огненным вихрем пронесся от берегов Западного Буга до Москвы, испепляя своим пламенем не только многовековые сосновые боры, деревни, города, но и человеческие судьбы.
Василий Гроссман писал: "Эта гибель корней, а ни только веток и листьев... Это убийство души и тела народа...Это уничтожение нации".
Ведь в 1941-1945 гг. истребление евреев стало для Гитлера неотложной задачай, как и победа над СССР.
Слово "Холокост" в эти годы не использовалось. К концу 50-х гг. оно стало уже общепринятым понятием, означающим уничтожение евреев нацистами.
Холокост в Белоруссии – эта часть общей политики нацистов и их союзников по уничтожению евреев.
Нюрнбергские расовые законы действовали на оккупированнных территориях. Они были призваны осуществить изоляцию евреев по национальному признаку.
19 мая 1941 г. Верховное командование вермахта издало приказ, в котором говорилось, что необходимо принять на территориях СССР "строгие и решительные меры против большевистских агитаторов, партизан и евреев".
Военная обстановка первых месяцев войны характиризовалась быстрым продвижением немецких войск на восток. Возможность организованной эвакуации населения исключалась. Люди не были извещены о предстоящем оставлении войсками городов и населенных пунктов. При возможности проводилась плановая эвакуация оборудования предприятий и обслуживающего персонала с семьями. Евреев, которые бежали бы от фашистского нашествия, было бы больше, если бы они получали сведения о судьбах евреев в оккупированных немцами странах. Но таковой информации не имелось. Если же она и появлялась, то была скудна, отрывочна. Люди не могли себе представить тотальный характер уничтожения евреев.
Первым шагом к их физическому уничтожению всегда был учет каждого еврея. Под руководством Гиммлера была разработана особая программа по "окончательному решению еврейского вопроса в СССР". Их уничтожение должно было проводится силами специальных команд – айнзацгруппами.
В Белоруссии политика определения еврейского населения была основана на "временных директивах по обращениям с евреями на территории рейхскомиссариата Остланд от 13 августа 1941 г.". Она была жестокой. Согласно этим директивам, евреем объявлялся любой, у кого один дед из четырех были евреем. К евреям были отнесены супруги евреев, состоящие в браке до 20 июня 1941 г.
Все люди еврейской национальности должны были на оккупированной территории зарегистрироваться в местных органах власти. Их обязали носить отличительные знаки, которые называли "латами". Это чаще всего были разной формы куски ткани или шестиконечные звезды желтого цвета.
В августе 1941 г. был издан приказ, который в целях "строгого контроля за деятельностью евреев запрещал им покидать район местожительства". Скоро им запретили менять не только район, но и дом. Так создавались гетто. На белорусских землях их было создано 163.
Ужас и смерть коснулись и евреев местечка Смолевичи. 26 июня 1941 г. на территории Смолевиччины уже были фашисты. В районе Красного Знамени и Плисы был сброшен вражеский десант. Быстро продвигались мотопехотные и танковые части. А уже 1 июля в Смолевичах разместился штаб 47 танкового корпуса немецкой армии. Гейнц Гудериан на страницах своих мемуаров "Воспоминания солдата" пишет о том, что посетил местечко Смолевичи.
А наши жители, уроженцы Смолевич, тоже вспоминают эти трагические дни.
Пристром Иван Максимович, 1888 г.р., уроженец местечка Смолевичи, в протоколе допроса от 20 августа 1949 г. рассказал старшему оперуполномоченному капитану Свиридову, что "через несколько дней после начала войны в местечко Смолевичи ворвались первые танки. Житель местечка Смолевичи Фрайкин, имени его не знаю, завидя немецкие танки, стал переходить дорогу, направляясь к своему дому. Из танка он был застрелен немцами и убитый лежал на дороге три дня. После чего немецкий комендант разрешил родным похоронить его".
К началу августа 1941 г. происходило формирование гетто. Все еврейское население было согнано в него. Перельман Тамара Давидовна, 1934 года рождения, уроженка местечка Смолевичи, рассказывает, что "ей было 7 лет, когда началась война. Ее отец Давид Соломонович Перельман был из обеспеченной семьи. Его род издавна жил в местечке. Женившись, Давид Соломонович завел свое собственное хозяйство. Он вступил в партию. Был председателем Жажелковского сельского Совета. Родители построили дом. На новоселье приехали две сестры и брат отца: Хася Соломоновна, Лейба Соломоновна, Нохим Соломонович. Это были последние мирные дни, когда встретились родные…Фашисты согнали евреев в район, который занимал место от улицы Советской до автобусного парка. Фашисты издевались над людьми: оскорбляли, избивали палками. Дядю Нохима заставили носить воду в больших ведрах. На плечах у него открылись язвы, которые загнивали и не заживали, а лекарств не было. В гетто мы попали потому, что полицаи из местных, Лущик и Трасковский, выдали нас. Гетто было обнесено несколькими рядами колючей проволоки. На одежде у нас были нашиты желтые круги. В памяти у меня остался такой случай. Женщина сидела и кормила своего малыша. Немецкий солдат подошел к ней, схватил ребенка за ноги и стал его трясти. Фашист что-то говорил по-немецки и смеялся. Мать попыталась забрать у него дитя. Солдат сильно ее ударил. Она упала и ушиблась, а малыш умер.
Немцы и полицаи били людей за все, что им не нравилось: человек не так посмотрел, сказал, что-то не так сделал. Чаще всего били потому, что ты еврей. В гетто была моя мама Стефанида Степановна, я (7 лет), сестра Лида (10 лет), Кима (3 года), брат Леня (4 года). Нас повели расстреливать. Я не видела никого: ни сестер, ни брата, ни маму. Было страшно, и я плакала. Шли долго. Евреи и другие люди стали кричать полицаям, что мы русские. Так нас и спасли. Мы вернулись домой, жили в страхе, что нас опять расстреляют, но деваться-то было некуда. Отец мой погиб под Вязьмой в звании старшего лейтенанта".
Мы искали и записывали свидетельства очевидцев того времени, стремясь шаг за шагом пройти все круги смолевичского ада. В. Гроссман писал, что "ад, в который попадали евреи, был так страшен, что Дантов ад – безобидная и пустая игра сатаны".
…И так, 10 августа 1941 г… Свидетельствует Пристром Лев Владимирович, 1928 года рождения, житель Смолевич. "В 1941 г. мне было 12 лет. Мои дедушка и бабушка жили на хуторе Куровище, что за Рябым Слупом. Я часто бегал на хутор.
В августе 1941 г., когда в местечке уже были немцы, мы вместе с Якубицким пасли коров. Вдруг из местечка по Варшавке (так раньше в народе называли нынешнюю улицу Советскую) появилась колонна людей. Это были мужчины, юноши, молодые и пожилые мужчины. Колонну охраняли полицейские и немцы с овчарками. Было несколько мотоциклов. Нас заставили перегнать стадо коров за горку, ближе к Крюковщине. Людей гнали за еврейское кладбище, за лесок, к хутору. Хутор Куровище в 1938-1939 гг. по решению правительства был ликвидирован. Люди переселились в Рябый Слуп и местечко. Дома, погреба, колодцы в Куровище остались. Они находились справа как двигаться в сторону Жодино по Варшавке. Мы были за горкой. Через несколько минут в стороне Куровища раздались выстрелы из винтовок, пулеметов, взрывы гранат. Это продолжалось минут сорок-тридцать. Колонна была большой. Наверное, более ста человек. Это были евреи из местечка. Мама рассказывала, что среди них был старый еврей. У него была вроде бы кличка Гиль. Еврей был кузнецом. В то время у него была в крови рука. Немец остановил его, перевязал ему руку. Гилю помогли идти, но он тоже был расстрелян. Через несколько дней мы с хлопцами пошли к дому Петра Силича, где расстреливали евреев. Хлопцы, постарше и похрабрее, заглянули в погреб. Стояла вонь. Хлопцы говорили, что там было много убитых и много крови. Я побоялся туда заглядывать".
Грабар (Черепок) Галина Захаровна, 1932 г.р., проживающая в Рябом Слупе практически всю жизнь, свидетельствует, что "мне запомнился один летний день в начале войны. Из местечка шли мужчины, молодые хлопцы, это были евреи. Их вели в ряд по нескольку человек. Колонн было три. У многих была на плече лопата. Их пригнали на хутор Куровище, где была хата и погреб Винцеса Силича. Там их расстреливали. В погребе места всем убитым не хватало. Рядом был окопчик. В него расстреляли остальных. Еврей Шолум (фамилия ?) не мог идти. Его под руки почти тащили сыновья. Потом у нас люди говаривали, что "ты тянешь, как Шолума в яму". У евреев на третий день, как пришли немцы, на груди и на спине было пришито по желтому кругу. На Куровище никто и никогда не раскапывал место, где были расстраляны люди. С Апутка на кладбище свозили в 50-х гг. кости людей, расстрелянных там, и поставили памятник погибшим".
Своими воспоминаниями поделилась и Шурпик Анна Александровна, 1932 г.р., уроженка Смолевич.
"Я родилась 10 мая 1932 г. Мой род из Смолевич. До войны в местечке жило много евреев. В первые же дни войны, когда пришли фашисты, евреям было велино пришить на одежду, грудь и спину желтые круги. Когда фашисты пришли, то в августе 1941 г. они собрали самых образованных евреев (врачей, инженеров, учителей), молодых и сильных, тех, кто мог, по мнению извергов, постоять за себя. Их было около или более 200 человек. Колонну людей погнали по улице Советской (тогда эту улицу в народе называли Варшавкой). Людей загнали за еврейское кладбище. Там был лесок. Его называли Силичев лес. Всех евреев расстреляли. Охрана была из полицаев. Немцев было немного.
В Смолевичах жил Хотянов Георгий Моисеевич. У него была мать, жена и дочь. Сам Хотянов, вероятно, работал в НКВД. Семья его была расстреляна в сентябре 1941 г. Сам Хотянов был на фронте. После войны он вернулся в Смолевичи и стал работать в горсовете. Был секретарем партийной организации горсовета. Он в 50-е гг. ХХ в. организовал людей, и прах расстрелянных евреев (оставшиеся кости) перевезли на еврейское кладбище за Рябым Слупом. Здесь на деньги людей был установлен памятник погибшим евреям в Апутке. Сам Хотянов умер и похоронен на кладбище на улице Социалистической. В сентябре 1941 г. группу людей, очень большую, расстреливали в Апутке. Это были евреи: немощные старики, старухи, женщины и дети. Их вели в две колонны. Одну колонну расстреливали, закопали, а потом привели вторую. Люди жалели, плакали, но боялись, что если помогут, то их постинет та же участь". Никто из согнанных в гетто евреев не мог представить, что их ожидает смерть. Их жизнь в гетто – это ад: страх, ужас, ожидание чего-то страшного. По рассказам смолевичан, не было в гетто ни одного человека, над которым бы немцы и полицаи не издевались, не глумились. Малышам на руках накалывали номера, могли ребенку отрезать ухо, палец. Страшным испытанием стали голод и жажда.
Татьяна Иосифовна Кошель, 1926 г.р., говорит, что "самое страшное было время, когда стали собирать евреев в одно место. На теперешнем месте перед РОНО стояло двухэтажное здание. Сюда собрали людей-евреев, огородили большое пространство дощатым забором. Мы в щели забора смотрели, как полицаи обыскивали людей. Даже в волосах женщин искали золото. Что находили, то отнимали. Потом евреев погнали в сторону Апутка. Ехала телега. На ней лежали люди. Живые или мертвые – трудно сказать, но кровь дорожкой оставалась на земле. Возле нас жила семья еврейская. Может быть их фамилия была Хаскины. Это были молодые жена и муж. У них было двое маленьких деток. Старшему было около 5 лет. Их тоже повели. Мальчика держал на руках отец, а девочку – мать. Говорили, когда их расстреливали, то родители закрыли детей своими телами. Под погибшими детки задохнулись. Страшное было время. Когад гнали евреев на расстрел, то одна учительница сумела убежать".
Бобрович Галина Михайловна, 1944 г.р., дочь Родовой Розы Исаковны, рассаказывает "моя мама Родова Роза Исаковна родилась в 1915 г. Умерла в 1965 г. Жизнь была ее трудна. Ее родители Родовы. Отец Исак был шорником. Руки у него были золотые. До войны он не дожил и умер. Мать Рива работала по дому и была в 1941 г. достаточно пожилым человеком. По улице Комсомольской у Родовых был хороший дом. Мама училась в еврейской школе, говорила хорошо на еврейском языке, выучилась и стала учительницей. Она познакомилась с Мазо Михаилом Юрьевичем, евреем, и вышла за него замуж. У них в 1937 г. родилась Инесса, моя старшая сестра. Мазо М. Ю. погиб под Ржевом. Когда началась война, мама работала в школе, учила детей в младших классах. В сентябре 1941 г. евреев всех собрали. Среди них была и моя мама с дочкой Инессой. Людей погнали убивать. В колонне шли мама и Инесса. Когда шли по улице Первомайской, то колонна занимала место от одного забора, на одной стороне улицы, до другого забора , на другой. Мама с девочкой шла. И вдруг открылась калитка, и маму втащили во двор за руку. Это были родители маминых учеников. Их с Инессой спрятали. На улице Советской Войничи помогли уйти маме со Смолевич".
В служебной записке "Аб фактах масавага растрэлу яўрэйскага насельніцтва г. Смалявічы ў гады Вялікай Айчыннай вайны" говорится, что «в ходе расследования преступлений, совершенных фашистами в Смолевичском районе, были проведены беседы с Фраймоном Соломоном Вульфовичем, 1905 г.р., Левитан Полиной Сергеевной, 1912 г.р., проживающих по адресу г. Смолевичи, ул. Советская, д. 91, Попковичем Владимиром Михайловичем, 1916 г.р., проживающим в деревне Черниковщина, д.136, Масловским Виктором Викторовичем, проживающим в д. Черница, Евменчиком Сергеем Михайловичем, 1924 г.р., проживающим в д. Николаевичи. Из разрозненных фактов в беседах установлено, что примерно в сентябре 1941 г. около трех тысяч лиц еврейской национальности, в том числе старики, женщины и дети, под предлогом перевода в г.п. Смиловичи были выведены колонной из м. Смолевичи. О количестве людей можно судить по тому факту, что колонна шириной в 5-6 человек пересекала железную дорогу с 8 утра до обеда. В районе д. Апуток колонну свернули охранявшие ее несколько полицаев в сторону ныне называемой "еврейской" горы. На указанной горе в кустарнике была выкопана яма. Людей заставляли раздеваться до нижнего белья, подводили к яме по 30-40 человек и расстреливали. Несколько человек сумели спастись. В их числе Роза Родова, Мария Иосифовна Розенгауз, Фридман Моисеей Ровинович. После расстрела немцы на двух грузовиках привезли крестьян из деревни Черница, которые закапывали расстрелянных. Свидетелем и участником погребения является Масловский Виктор Викторович. Вещи и одежу убитых дважды привозил в м. Смолевичи житель д. Черниковщина Попкович Федор Игнатьевич. Поздней весной 1943 г. немцы вскрыли место погребения и с целью униточтожения следов преступления, все трупы сожгли. В 1946-1947 гг. с места расстрела оставшиеся в живых евреи г. Смолевич, родственники расстрелянных, на грузовом автомобиле вывезли часть праха и захоронили на кладбищи у д. Рябый Слуп. Существует акт от 20 августа 1944 г., который свидетельствует, что "члены содействия комиссии по расследованию злодеяний, нанесенных немецкими захватчиками в период временной немецкой оккупации на территории Смолевичского района Минской области в составе председателя комиссии секретарь райкома КП (б) Б Садченко, секретарь подпольного РКП (б) Б Довголенок, члена райисполкома Григорян, члена гор.мес.Смолевичского Совета Лученок, начальника РО НКГБ майора Игнатьева, врачей Яскевич, Силицкий, составили акт в следующем. "Расследованием установлено, что в период немецкой оккупации Смолевичского района в сентябре месяце 1941 г., был произведен массовый расстрел населения, проживающего в м. Смолевичи Минской области. Расстрел производили немцы с непосредственным участием полиции на горе Опуток на расстоянии от местечка трех км.
Всего было расстреляно до двух тысяч граждан еврейской национальности. В том числе старики, женщины и дети. При раскопке могилы расстрелянных обнаружить трупы не представилось возможности, с целью скрыть свои злодеяния немцы трупы сожгли.
На глубине трех метров имеются слои золы темносерого цвета, среди которых имеются недогоревшие конечности трупов: пальцев, ребер, голени, плечевых костей и костей черепов.
В могиле обнаружен перочинный нож, портсигар, металлические пуговицы, пустые гильзы от разного немецкого оружия".
Дояна и Майк Розорос (Великобритания) создали семейный фонд по увековечиванию памяти евреев. Только их материальная поддержка и инициатива еврейской общины Беларуси помогли увековечить память погибших евреев в Апутке. 26 мая 2006 г. здесь был открыт мемориальный знак в память евреев-смолевичан, расстрелянных в годы Великой Отечественной войны.
Мемориальный знак
на месте расстрелянных евреев
в Апутке.
13 сентября 1941 г.
Место, где находятся трупы расстрелянных евреев 10 августа 1941 г., никем не вскрывалось и никакие изыскательные меры никем не проводились, т.е. их прах до сих пор находится на месте расстрела.
Души 200 евреев просят нас, живущих в ХХІ веке, как и души людей иных национальностей, не потерять ген памяти, склонить головы молодым и старым перед местом их гибели, помнить о них…
Белорусский поэт Павел Прудников писал:
Правядзі мяне горкая памяць
Па сцяжынкам праклятых гадоў…
Мы стремились провести Вас по историческим дорогам истории Смолевиччины и вспомнить самые трагические годы наших жителей.
…Пыль времени не должна запорошить память старшего поколения, а незнание прошлого коснуться души молодого. Если же равнодушие, нежелание помнить о страшном времени проникнут в умы наши и сердца, то вероятность повторения таких трагических событий в судьбах человечества, вероятно, повторится…
…Через много-много лет Смолевиччину посетила жительница США Элизабет Хершкорн (урожденная Файн). Ее отец, житель Смолевич, Гдалий Файн в 1908 г. вместе с родителями выехал в Америку. Ген памяти позвал его дочь в дорогу. Она говорила, что ее отец часто вспоминал Смолевичи.
…Нашлось время и у Бернарда Когана, проживающего в г. Милуоки штата Висконсин, побывать на земле своих предков.
Бернард Коган.
Элье Соломон разыскивает своих родственников. Его семья жила в Смолевичах, по его данным, в начале ХІХ в., а в конце этого же века выехала из Белоруссии.
В июле 2012 г. москвич Шпунт Моисей Иосифович также приехал на Родину своей матери, урожденной Кац. Он хотел увезти горсточку земли и положить на могилу матери Клары Моисеевны, которая нашла упокоение на Московском еврейском кладбище.
А сколько смолевичан – людей еврейской национальности разбросано по свету! Думается, что многие из них хотели бы побывать на земле своих предков.
Русский писатель Валентин Пикуль писал, что "знание прошлого Отечества делает человека богаче духом, тверже характером и умнее разумом. История воспитывает в нем чувство национальной гордости! История требует от нас и уважения к себе, как и дедовские могилы, а культура народа всегда зависит от того, насколько он ценит и знает свое прошлое".
…Ветер истории бил нашему народу в лицо, а люди шли все вперед, сохраняя память о минувшем, мечтая о светлом будущем. Ведь человек рождается не для того, чтобы исчезнуть крохотной пылинкой, уносимой в пространство и время. Мы рождены для того, чтобы оставить после себя след на земле, в мыслях, в сердцах других людей делами своими. Настоящая любовь к своей семье, к родному дому, краю, Отечеству начинается с памяти. Она-то и формирует в нас тот самый удивительный ген – ген памяти.
Наши друзья владеют им. Они помогали нам в работе. Это Смоляр Сергей Владимирович, Мурашко Александр Николаевич, Шарпова Инна Викторовна.
Думается, что у жителей района возникнет интерес к прошлому родного края, желание познакомиться с иными страницами истории Смолевиччины, поделиться материалами и сведениями, которые помогут увидеть наш родной край и понять, что его прошлое интересно.
Полина Сергеевна Хлюпнева
Главный хранитель Смолевичского районного музея
Литература:
1 Басин Я.З. Холокост как предмет научного исследования// Сост. Басин Я. З. Уроки Холокоста: история и современность: Сборник научных работ. – Мн.: Ковчен, 2010. – В.3. – С. 167-171. – ISBN 9789856950059.
2 Ботвинник Марк. Памятники геноцида евреев в Беларуси. Мн.: Бел.наука, 2000 г.
3 Государственный архив Минской области. Фонд 20. Опись 5. Дело 17. Лист 5.
4 Государственный архив Минской области. Фонд 20. Опись 5. Дело 116. Лист 110-113.
5 Евреи Беларуси. История и культура. Вып. 2, Мн. 1998, стр. 97. Приводится по Иоффе Э. Г. Белорусские евреи: трагедия и героизм: 1941-1945. Монография. – Мн.: 2003. – С. 31. – 100 экз.
6 Национальный архив Республики Беларусь. Ф.333. Опись 9. Дело 268.
7 Национальный архив Республики Беларусь. Ф.30. Опись 2. Дела 7055,7056,7057.
8 Национальный архив Республики Беларусь. Ф.299. Опись 2. Дело 11890. Лист 55.
9 Памяць: Гіст.-дак. Хроніка Смалявіцкага раёна і г. Жодзіна. – Мн.: БЕЛТА, 2000. – 768 с.: іл. // Ахвяры беспадстаўных палітычных рэпрэсій. С. 141-172.
10 Смиловицкий Л. Л. Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941-1944 гг. – Телль-Авив: Библиотека Матвея Чорного, 2000. – С. 119-129. – 432. – ISBN9657094240.
Смолевичи, сентябрь 2012 г.
Местечки Минской области
Минск• Березино• Бобр• Борисов• Вилейка• Вишнево• Воложин• Городок• Грозово• Дзержинск• Долгиново• Дулебы• Зембин• Ивенец• Клецк• Копыль• Ленино• Логойск• Любань• Несвиж• Обчуга• Погост• Птичь• Пуховичи• Раков• Рованичи• Руденск• Слуцк• Смиловичи• Смолевичи• Старобин• Столбцы• Узда• Ухвалы • Червень• Черневка• Шацк•