А в детстве у Веденеева не было детства. Нудно и тяжело, мутным потоком тянулись постылые детские годы. Как будто через туман продирается слабый лучик света, но в конце все-таки гаснет и пропадает во мраке. У него не было детства, потому что ему его не дали, запретили, осквернили и низложили. И когда он это счастливое состояние демонстрировал таки миру через узкую заборную щель чужих препятствий в виде наставления и воспитательных моралей, то и тогда слеталась стая грифов-падальщиков и безжалостных воронов - чтобы заклевать, искоренить и потушить навеки. Ему не давали и отнимали, хотя он ни у кого не взял. Но если существует педагогика, то существуют и педагоги, тренера, учителя-наставники, грифы-падальшикки, вороны и чайки. И не вздохнуть тебе, юный пионер, и не охнуть в этой удушливой атмосфере косности и мертвой плесени. Если он совершал что-то героическое и доброе для существ, то его хватали за руки, за ноги, вставляли в рот кляп, поднимали на дыбу, били палками по пяткам и капали воду на темя. Поднимался страшный крик: «Зачем ты разбил стекло? Почему поджигал порох? Почему вместо уроков курил с хулиганами в прекрасном школьном дворе? Зачем выстрелил из самодельного пистолета в забор? Зачем украл папиросы, сигареты, спички, сигары и трубочный табак? Почему от тебя исходил запах алкоголя, и бдительные отличники заметили шаткую походку? Почему ты употреблял бранные слова по отношению к уважаемому педсовету школы? Зачем залез на крышу, украл плоскогубцы, по какой причине дрался в классе?»
На этот бесконечный поток глупости, злых придирок, клеветы и шельмований робкий и застенчивый, но умный мальчик Витя не отвечал, чтобы не тратить свои бесценные солнечные силы, слова и воззрения. И то, что у него отнимали детство, - это легло впоследствии в глубокие размышления о несовершенстве совета дружины, пионерской организации школы в целом, да и мира в совокупности. И жалко ему было тех, у кого в детстве не было детства, и они пытались за счет бесстрашного Вити восполнить этот ужасный, печальный провал в своей серой злободневной жизни.
А ведь он мог достойно ответить. Да и отвечал даже: «Разбил окно? Чтоб свежий воздух поступал. Поджигал порох? Чтобы порох был сухим. Почему курил с хулиганами? Потому что околошкольные ассасины должны быть под контролем и в узде. А когда нет настоящего противотанкового оружия, приходится стрелять в забор из самодельного пистолета, чтобы разрушить кольцо блокады и отбросить врагов и агрессоров, жадно толпой набросившихся на мирное спокойное бытие. Украл папиросы, сигареты, спички, сигары и трубочный табак – из щемяще-обостренного чувства милосердия – сохранить здоровье ближайшему окружению. А запах алкоголя не исходит из того человека, который не пил.. И не шатается серая посредственность, жадно и торопливо получающая отличные оценки на всех уроках подряд. А шаткая походка всегда говорит о вольности и свободомыслии. «Так в запредельном мире трезвых-то не встретишь», - говаривал Витя, протягивая двум другим стакан нектара. И изредка, но вместе обсуждал планы будущего исследования глубинных тайн Вселенной.
Страшно подумать, что стало бы со всей этой оравой добрых лжеучителей, каким пеплом покрылись бы все крыши детсадов, школ и вузов, если бы Витя по доброте сердечной хотя бы намекнул, произнес одно-единственное слово о всех стоящих перед человечеством проблемах. Но сейчас он сказал и продолжает говорить - после того, как «учителя» оказались там, где должны быть, когда у наставников поубавилось рвения, а мудрецы засели за буквари. А кому надо – тот услышит. Потому что этот этичный человек всегда верил в то, что когда-нибудь придет Витя, откроет дверь, рассеет туман, ободряюще посмотрит и улыбнется, украдет табак и плоскогубцы, выстрелит в забор из пистолета – для облегчения всех оставшихся в пределах осознанности. А что касается плоскогубцев – то «клещи делают клещами».