Нет ничего печальнее жизни женщин,
которые умели быть только красивыми.
Б.Фонтенель
I
Верунчик… Так ласково я звала сестру своего мужа Веру. Она была на четыре года моложе меня и Андрея. Рождена она была в ноябре под созвездием Скорпиона. Впервые я встретилась с ней, когда училась на втором курсе. Я уже дружила тогда с её братом Андреем, своим сокурсником.
Как-то в одно из воскресений мы с ним решили совершить вояж в дальнюю, «полудикую» Юрмалу, которую мы оба предпочитаем «цивилизованной» и теперь. Сентябрь стоял тёплый, деревья только начали менять окраску и сбрасывать с себя пожухлую листву. Красота кругом была неописуемая. Отсиживая на лекциях почти до шестнадцати, красоту природы мы почти не замечали.
Однажды, когда мы стояли у окна аудитории и смотрели на чуть-чуть побагровевший клён, к нам подошёл Сергей, ещё один наш однокурсник.
- Смотрите на клён? Да, он великолепен. А вот у нас на даче в Пумпури есть целая кленовая аллея. Давайте махнём туда в ближайшее воскресенье. Я возьму с собой свою девушку. А вы пригласите кого считаете нужным. Дача небольшая, но мы все разместимся.
Мы и пригласили Веру, тогда ещё ученицу десятого, последнего класса.
- О, молодая у тебя сестра! – воскликнул Сергей. - Она украсит нашу компанию.
Надо сказать, что был он балагур и весельчак, знал сотни анекдотов, играл на гитаре – в общем, был душой любой компании.
И вот в воскресенье мы вчетвером стояли на кольце 32 автобуса, напротив ресторана «Югла», в котором мы с Андреем два года спустя сыграем нашу студенческую свадьбу. Ждали Веру.
Вскоре мы увидели, как прямо на нас идёт прехорошенькая юная особа в бордового цвета надувном пальто с распущенными волосами (впрочем, как и я). Сестра Андрея была яркой брюнеткой с карими глазами. У неё была открытая, очень милая улыбка и летящая походка. Девушка как будто плыла нам навстречу. Лицо её сияло счастьем, на нём была печать такой жизнерадостности, что я невольно опустила глаза.
Я знала, что она всего на три года моложе нас, но ощущала себя старше на целых восемь: дело в том, что в более раннем возрасте, чем тот, в котором находилась теперь она, я пережила сильную влюблённость, а к этому времени уже знала, что больше никогда не встречу человека своей мечты. Так оно и случилось. Сама я была ещё молоденькой красивой миниатюрной девушкой, но душа моя, претерпевшая крушение иллюзий, металась, как птичка в клетке, не могущая обрести покоя.
- Что же ты хочешь? – сказала мне лучшая подруга детства. – Ты прошла мимо любви, которую, возможно, пронесёшь через всю жизнь. Первая сильная влюблённость не забывается, так что «смирись, гордый человек».
В тот день мы прекрасно провели время, да так душевно, что моя всегдашняя гостья Печаль на время оставила меня.
Верунчик, как мы все называли сестру Андрея, вышла замуж сразу после школы. Мы с её братом к тому времени тоже были уже женаты.
Однажды Андрей пришёл домой какой-то взъерошенный.
- Знаешь, мне звонила Вера. Она выходит замуж.
- Кто такая Вера? – машинально поинтересовалась я, продолжая корпеть над ученическими тетрадями.
- Вот это да! Ты уже забыла о моей сестре? О том, как мы ездили в Пумпури?
- Ах, Верунчик! Так бы и сказал. Как не помнить? Она же прелесть – молодая, красивая, грациозная, зажигательная. На нашей свадьбе мне показалось, что взгляды всех парней были направлены на неё.
- А в этом и нет ничего удивительного. Ольга, дока в астрологии, говорила ведь, что Скорпионы обладают способностями притягивать мужчин. (Ольга, жена Сергея, учась в медицинском, ещё в те глухие советские годы всерьёз увлеклась астрологией, и, конечно, занималась «звёздным» ликбезом всех друзей супруга при каждой встрече, независимо от того, интересно им это или нет).
- Да, есть в Верочке какая-то изюминка – ну, то, что нравится вам, мужчинам.
- В тебе эта изюминка покрупнее, любимая! – И он, прижав меня крепко к себе, добавил: - Я в спальню. Закончишь с диктантами – приходи, расскажу про Веру подробнее.
Я ещё посидела немного у письменного стола, «добивая» седьмой «б», а у самой в голове вертелась мысль – что же это стряслось с его милой сестрой. Не выдержала, закрыла последнюю тетрадь и пошла к нему.
Муж был уже в кровати в боевой готовности. Закрыв дверь, он зашторил и окна. Расстегнув мой халатик и взъерошив мне волосы, он сжал меня в объятьях и сказал:
- Я сегодня очень-очень… Не знал, как до конца рабочего дня дотянуть.
После чего приступил к исполнению своих супружеских обязанностей. Было круто! Немного отдышавшись после такого, я всё же полюбопытствовала:
- Ну, что там, с Верунчиком-то?
- Она замуж выходит. Позвонила, пригласила на свадьбу. Церемония будет в центральном загсе на Паэглес, как и у нас, а всё остальное – в «Астории». И это весьма кстати. По-моему, ты там ещё не бывала.
Действительно, в одном из лучших ресторанов советской Риги я ещё не была.
- А на какое свадьба назначена?
- На 16 сентября. По-моему, это роскошно.
- Да, бабье лето. Шикарное время года. Изобилие плодов, пышность красок. А сентябрьские цветы!.. Удачный денёк. Погуляем на славу. Слушай, а сколько ей лет-то?
- В октябре восемнадцать стукнет. Поэтому им и разрешили.
- А жених её кто?
- Инженер-строитель, литовец, хотя и с латышской фамилией, так что Верунчик будет у нас Берзиней. Ему двадцать четыре уже.
- А зовут как? Небось, какой-нибудь Гедиминас?
- Нет, представь себе, Виктор. Жить собираются или в Каунасе, или в Риге.
- Ну, уж нет. Верунчик из Риги никуда не уедет, к дому привязана крепко.
- Да что мы всё о них да о них? Пора и о себе подумать.
И муж снова притянул меня к себе.
II
И вот, наконец, мы в «Астории». Платье на невесте – это я заметила ещё в загсе – великолепное, какого-то необычного фасона, из крупных кружев. Говорили, что материал на платье прислали родственники Виктора из Австралии. Приехать на свадьбу к племяннику они не смогли, потому что им не открыли визу в СССР.
Верочка вся светилась изнутри, а молодой муж не выпускал её руки из своей, время от времени жадно к ней прикладываясь. Цветов было море. Молодожёны пригласили в загс много народа, а вот в «Асторию» гости шли только пригласительным. Там были в основном родственники жениха и только пятеро со стороны невесты, включая нас с Андреем и их с Верой мать. Виктор, хоть и весьма прилично зарабатывавший, не собирался устраивать слишком пышное застолье, тем более в таком дорогом даже по советским меркам заведении. Они с Верой предпочли после свадьбы поехать в путешествие по Литве, а потом пожить на берегу моря в Паланге.
- Смотри, - обратилась я к мужу, - этот литовец готов носить на руках твою сестру.
Только я это проговорила, как открылась дверь зала, и ввалилась дружная компания. Впереди шёл Виктор, высокий и красивый. Он нёс Веру на руках, а за ним с криками «Только не урони!» вошла вся его родня. Вера вся сияла в своём платье, золотом колье и кольцах. Она была неотразима. Но самым незабываемым была её потрясающая молодость, сияние карих глаз и тоненькие ножки Золушки в паре великолепных туфелек, которыми она болтала в воздухе, словно её нёс не новоиспечённый супруг, а мальчик-подросток, а ей самой не восемнадцать, а четырнадцать-пятнадцать. Да так оно, пожалуй, и было, поскольку душа её была чиста, как родничок, а манеры детскости пробивались сквозь золото, кружева и французские духи вкупе с лучшей косметикой фирмы «Дзинтарс».
Зал в «Астории» был весьма просторным, наш банкетный стол притулился в одном из его уголков, что позволяло администрации одновременно с нашим провести ещё одно мероприятие – банкет международного симпозиума физиков.
Все принялись за еду. Наполнялись бокалы, пенилось шампанское. Мы взглянули на соседние столы – там происходило то же самое.
Вот пришли музыканты, всё оживилось и пришло в движение. Играли они попсу, но от души. По всей видимости, русская попса пришлась по нраву иностранцам, среди которых слышалась не только русская и латышская речь, но и французская, английская, даже вьетнамская, не говоря уже о польской. Физики тоже задёргались на танцплощадке, но женщин среди них было человек пять, поэтому остальные принялись оглядывать зал, чтобы найти себе партнёрш, чаще всего кидая взоры в нашу сторону.
Неподалёку от нас сидела очень интересная пара французов, женщина и мужчина, маленького роста, оба очень миниатюрные, на первый взгляд, скорее любовники, чем супруги: мой Андрей знал некоторые французские слова и выражения, поэтому доложил мне, что мужчина пригласил подругу словами «потанцуем, крошка?». Его «крошке» было не менее тридцати, а сам месьё явно разменял пятый десяток, но выглядели оба безупречно.
Тут грянул рок’н’ролл. Ресторанные музыканты играли его очень качественно. Грациозная женщина с причёской «под мальчика», та самая «крошка», танцевала самозабвенно, партнёр не отставал от неё. Оба они выдерживали темп, не подвластный даже профессионалам. Ослепительно, молниеносно, обворожительно скользили они по паркету в чётко выверенных движениях. Это было что-то потрясающее, я такого не только не видела собственными глазами, но даже представить себе не могла. Затаив дыхание, я следила за искромётным мельканием, хотя сделать это было непросто. Позавидуешь таким танцорам белой завистью! И это французские физики, настоящие учёные, а не какие-то школьные учителя?! Когда танец закончился, кавалер преклонил колено и поцеловал руку даме, после чего парочка в обнимку проследовала на своё место рядом с нами. Ни до, ни после я более не видела такого блестящего рок’н’ролла. Даже спустя десятилетия я вспоминаю эту феерическую пару из научного сообщества. Позже мы узнали, что симпозиум был не просто по физике, а по ядерной, причём уровень представительства был чрезвычайно высоким, не какая-нибудь там конференция с докладами.
Сразу после свадьбы молодые укатили в родовое гнездо семейства. Прошло три дня, от Веры не было никаких вестей. На четвёртый день мы поехали на Юглу, подумав, что молодожёны приедут к маме Веры и Андрея, к тому же погода стояла летняя, и впору было пляжничать на тамошних озёрах.
Каково же было наше удивление, когда на широкой семейной кровати в родительской квартире мы обнаружили одну Веру со своей любимицей, белой кошкой Кати.
- Иди, спроси, почему она там одна в новом пеньюаре валяется. Мне как-то неудобно.
Я зашла в спальню. Верунчик, сама безмятежность, само легкомыслие, ласкала кошечку, прореагировав на моё появление (как будто оно было таким уж частым!) своим заезженным «приветик». На этом интерес её ко мне закончился, но я его искусно подогрела.
- Верунчик, - без единой нотки беспокойства спросила я, - а где же твой суженый, он же законный супруг?
Вера с неудовольствием оторвалась от кошки, которой повязывала розовый бант на шею, и, зевая, проговорила:
- Я ушла от Виктора.
- Как?!! – вскричала я. – Вы же такая красивая пара! Он же тебя на руках в ресторан заносил!
- Да, носил. Но это всё в прошлом.
- В каком прошлом?! – взорвалась я. – После свадьбы четыре дня прошло!
Вере явно не хотелось рассказывать о своей столь краткой семейной жизни, но всё-таки она вымолвила:
- Он оказался скаредным и злым. Я взяла деньги из шкатулки, чтобы купить себе симпатичную сумочку, так он не на шутку разошёлся, мол, «ты должна была поставить меня в известность», «эти деньги предназначались для иной цели»… В общем, бррр… Не хочу вспоминать. А ночью заявил, что в ближайшее время мы должны подумать о ребёнке. Это на третий-то день после свадьбы! А уж это точно никаким боком не входило в мои планы.
«А что входило? – подумала я. – Сидеть на шее у матери до тридцати лет? Слыть «золотой девушкой» из-за обильного количества побрякушек на пальцах, ушах и запястьях? (Слава Богу, пирсинга тогда ещё не было!) Шастать по дискотекам?»
- Верунчик, одумайся! Вернись к мужу, пока не поздно.
- Придёт – посмотрю, - отрезала Вера.
Но он не пришёл. Со временем мы узнали, что Виктор уехал в Литву, женился, растит двух сыновей.
Мне оставалось изредка вспоминать молоденькую Верочку в шикарном кружевном платье, возлежащую на его руках и будто летящую по залу. Как же они были прекрасны тогда! И как простое недопонимание испортило ей жизни. Впрочем, возможно, даже наверняка, была и какая-то более серьёзная причина, но она так и осталась тайной за семью печатями. Единственное, что мы узнали впоследствии, - это то, что Виктор был из очень верующей католической семьи – может быть, и здесь скрывалась доля загадки столь молниеносного распада брака – но это только наша с Андреем версия, не более.
***
Вера, Верочка, Верунчик, сестра моего мужа, в тридцать лет родила внебрачную дочь. Официально второй раз замуж она вышла в сорок пять, было даже венчание в православном соборе, но и этот брак распался через полтора года.
Потом она долго работала санитаркой в доме престарелых, позже уехала в Германию, где ухаживала за тяжело больной женщиной, и сама вернулась оттуда больной. Долго лечилась. Сейчас трудно было бы узнать в иногда язвительной, негостеприимной даме, одетой с претензией на стиль «ретро», того Верунчика-попрыгунчика, которой она была в юности.
Где-ты, Верунчик?.. Не откликается… Ушла в себя. «Её забрали годы», - сказал как-то её брат. – «Они забирают всех», - эхом отозвалась я. – «Да нет, не всех. Некоторые держатся до конца, оставаясь такими, какими их создала мать-природа».
6.11.14