1.
Расставшись по-хорошему с Виолой,
София пребывала как во сне.
Деля часы меж ГОРОНО и школой,
она жила не радуясь весне,
храня как тайну за семью печатьми
свой образ мыслей, интересов круг
и … горькую историю зачатья.
У Софьи больше не было подруг.
«Блудница», вдоволь натерпевшись сраму,
почти забыла пережитый стресс,
внезапно разыгравшуюся драму.
Однако сохранила интерес
и вкус к очаровательному полу.
Всё так же Софью Павловну влекло
к девицам, хоть и помнила Виолу.
Но родственную душу унесло
в Центральную Америку, на Кубу,
там, где не носят ни сапог, ни шубы
так далеко-далече – не достать.
И нет на свете женщин ей подстать.
Она жила скорее по привычке.
Красива и умна, а счастья нет.
Однажды, выходя из электрички
и доставая пачку сигарет,
взглянула и увидела портрет…
портрет своей врагини и кумира.
Черты лица и выраженье глаз…
Душа Софии будто взорвалась:
- Я вижу, что вы ищите квартиру
(та изучала доску объявлений,
поставив на ступеньку чемодан)
-А вы?...
У Софьи дрогнули колени
(и голос тот)
-Я… вероятно сдам.
Вот так София встретила Алину
(мечтая дни и ночи напролёт),
похожую на Скрипку Мандолину,
с которой и отправилась в «полёт»
к победе, что ещё казалась зыбкой.
- А далеко?
- Шагов семьсот ходьбы, -
Ответила «сдавальшица» с улыбкой,
кем стала по иронии судьбы.
- Надолго к нам?
- Да нет, на две недели.
Экзамены приехала сдавать.
Пришли.
Поговорим теперь о деле, -
Хозяйка сразу, чтоб не рисковать
спросила её паспорт, «на прописку».
-Да, да, - сказала та, - один момент.
- Из Коростеня? Да, не очень близко –
София изучала документ, -
в девичестве Саврасова, ну надо!?
- Ты замужем?
-Уж год
- А я вдова.
Племянница - одна моя отрада
и та… Мы пообедаем сперва?
- Да я не против.
Софья: есть салаты.
Сейчас ещё поджарим судака…
………………………………….
Жилица Софьи как бы в счёт оплаты
поставила бутылку коньяка.
…………………………
- Ну, за приезд
- За вас, София Павловна
- Ты можешь просто Соней меня звать
- Меня хотите Алей, Линой…
- Славно.
София продолжала наливать
«За дружбу», «за хорошие отметки».
С четвёртой перешли уже на «ты».
- Уютно здесь у вас.
- Но я как в клетке.
- Давай(те), чтоб не рушились мосты.
- За твой успех
- Да ничего мы сдюжим
- Ты можешь приезжать теперь в Село,
когда захочешь, хоть одна, хоть с мужем.
Алина:
- мне случайно повезло,
наверно.
Хохотали без причины.
Дурачились и говорили чушь.
Предметом шуток их, естественно, мужчины.
Алине захотелось принять душ.
- Я очень перемучилась в дороге
- Спать хочешь?
- Нет, не очень, днём спала,
Алина поднялась из-за стола:
- Ой, господи, не слушаются ноги.
Как ватные, ступаю, как в смолу.
Сейчас я только кое что достану..
Алина наклонилась к чемодану,
стоящему у кресла на полу,
достала полотенце и пижаму.
- Готова?
-Да, да, да, сейчас иду.
Та проводила молодую даму.
- О, господи, хоть душу отведу
- Купаться любишь?
- Я такая пьяная
И что, всегда горячая вода?
Хозяйка: да почти что постоянно.
Бывает отключают иногда.
Алина:
- я довольна выше крыши.
Ой, Сонечка, иди скорей сюда.
- Алина, говори чуть-чуть потише.
- А, понимаю, да, конечно, да, -
смиря восторг и перейдя на шепот,
хихикнула.
- Что, спину потереть?
У Софьи в тех делах прекрасный опыт,
но женщина решила посмотреть
ещё чуть-чуть… не претерпеть бы сраму,
так, чтобы не раскаяться потом.
……………………………….
А та меж тем напялила пижаму,
прикрывшись будто фиговым листом
полупрозрачной частью гарнитура,
скрывающей ажурное пятно
как кисеёю. Вот карикатура.
Потрогать бы его руками, но…
Как часто мы надеждами питаем
своё воображенье в тишине.
- Давай ещё немного поболтаем, -
Алина, -
- Мой дружок, не спится мне?
Не спиться, и так холодно и скушно
София нарочито равнодушно:
-Давай с тобой полаем при луне…
- …на тихую и ясную погоду, -
Алина Софье вторила во тьме.
Они, не сознавая, пели оду,
экспромтом сочиняли гимн Весне
на старые мотивы, хоть кустарно,
зато старались обе от души.
Алина: «Ах, я так вам благодарна»,
- ложась в постель к Софии.
- Не спеши, -
Заметила хозяйка осторожно,
отодвигаясь чуточку к стене,
услышала:
- Я к стенке лягу, можно?
Играла на чувствительной струне
донельзя натянувшегося нерва.
Ложась задела Софью животом.
Как будто бы ужалила кнутом.
«Она не понимает или стерва?»
Неловкое молчанье затянулось.
А в сердце убыстрялся ток крови.
Жилица же к хозяйке повернулась
и оказалась с нею vis a vis*
довольно близко. Та не ожидала.
Смутились обе. Софья напряглась
Не двигалась. Всё думала-гадала.
Ничем не проявляла свою страсть.
Как львица затаилась и ждала.
По-прежнему приличия блюла,
но более активно наблюдала,
в ответ на ласку тоже обняла
Алину. Напряженье возрастало
в молчании, (нужны ли тут слова?)
Она страницы прошлого листала,
когда к груди склонилась голова.
У женщины сердечко защемило
«Неужто ей потрафило всерьёз?» -
подумала, - «Какая она милая»,
скрывая лик, чтобы не выдать слёз.
Дрожь по телам пробежала
словно прохладный бриз.
Софья соображала:
«Что же, приятный сюрприз.
Нет ли какого подвоха
в этом движении стоп?
Что же ты делаешь, Софа?»
Голос нашептывал: «Стоп.»
Чувства сознательно пряча,
а в глубине души,
верила Софья в удачу.
«Ну же, рыжая кляча.
поторопись, поспеши.
Разве же глаз твоих чары
не посильнее вина.?
Видишь как гостья пьяна
видом твоей гитары.
В мелких мурашках кожа.
Судороги по лицу…
- Ну до чего же похожа
ты на племянницу.
_____________________
- А где она?
-Недавно вышла замуж.
Уехала, довольно далеко…
Да скинь ты эту ****скую пижаму.
Алина подчинилась ей легко.
У женщины озноб прошёл по коже.
Теперь она не знала что сказать
и тотчас же сняла рубашку тоже,
чтоб лучше квартирантку осязать.
Боялась показаться недотрогой.
Она коснулась хрупкого плеча.
А Алевтина шла своей дорогой.
Ткань гладкую легонько щекоча,
перебирала пальцами, ладошкой…
(трудней всего нам сделать первый шаг),
ступала как пантера или кошка,
пока не отыскала в «камышах»
ту самую спасательную лодку
с волнующим названием «Мечта».
Хозяйка, провоцируя молодку,
тот час же рассупонилась, а та
обследовала гладкие борта
старательно, от носа до кормы,
и вскоре добралась и до штурвала,
который выступал из бахромы.
Хозяйка восхищенья не скрывала,
пуская ту в укромные места,
рукам, однако, воли не давала.
Ценила целомудрия лимит,
хотя её и не увещевала.
К чему, когда в утробе динамит,
того гляди возьмёт и прогремит.
Сливались воедино два овала –
два страстью перекошенных лица.
Потом сомкнулись вместе два кольца.
Алина Софью в губы целовала.
Сама, сама, ну что же тут поделаешь,
«стегала, погоняла лошадей»
Их лица превратились в одно целое
равно как чаши сплюснутых грудей.
«К соитию скорей», - взывали трубы.
Уж поздно было к берегу грести
Софья с усилием, отрывая губы:
- о боже, дай хоть дух перевести!
Алина, да постой, ну погоди, -
пыталась удержать «змею» руками,
а та, как ткань скользила по груди,
по животу… Софи как на вулкане.
- Алина, - Софья тихо позвала, -
тебе уже случалось делать это?
Она сосредоточенно ждала…
- Ты с женщиной когда-нибудь спала?
Вопрос её остался без ответа.
Только рука лишь с «борта» сорвалась,
вдруг медленно скользнув по «днищу лодки»
- Нет, у меня (запнулась) в первый раз.
Давным-давно лишь как жила у тётки.
Она к себе ложила иногда.
- И что? – Софию сразу заинтриговало
-Да ничего такого, ерунда.
- Но что-то же наверное бывало?
Она на откровенность вызывала
(не причинить бы тем себе вреда).
Хозяйка между прочим не зевала.
Жест подала той, мол, давай сюда,
молчи, молчи, не говори, не надо,
ей поцелуем вдруг зажала рот,
в то время та как раз наоборот,
такому откровенью была рада .
………………………………..
Она вложила в этот поцелуй
всё то, что за два года накопилось.
Теперь, когда надежда укрепилась,
кокетничала: «Аля, не балуй»
таким елейным тонким голоском,
вся растворясь душой в хмельном томленьи,
когда «гадюка» двигалась ползком,
след оставляя новый под соском…
Подтягивались бёдра и колени.
Потом они безвольно разошлись.
Не слыша воплей: «Ах, вернись, вернись»,
Алина вызывала удивленье,
а по ланитам слёзы умиленья
на шею белоснежную лились.
Лицо Софии Павловны лучилось
алмазами, упавшими из глаз.
В ушах её звучало: «в первый раз»
«а где же, моя рыбка, научилась,
ты исполнять такие виражи?
Ах, киска, моя лакомка, лижи»
Душа Софии на неё сочилась
амброзией из клеток и желёз
«Два года от напасти я лечилась»
И женщина, не сдерживая слёз,
внезапно застонала и забилась,
задвигалась как фрезерный станок,
в бесовском этом пламени сгорая,
шептала: «перестань, я умираю,
несчастная, ну кто бы мне помог».
Алина находилась близко к Раю,
который был, похоже, между ног,
у, принимавшей ласки, тёти Сони,
распластанной на белой простыне.
Язык и губы, пальцы и ладони
метались, как и тени на стене.
Душою растворяясь в сладкой неге,
Алине помогая животом,
она дышала как при быстром беге,
стегаемая будто бы кнутом.
Горячая степная кобылица,
отвыкшая на время от узды,
была готова в тартар провалиться.
Из такта гостье уступив бразды;
почувствовала кожею дыханье
прелестной амазонки молодой,
которая склонилась над лоханью,
как страждущая ива над водой
к предмету, о котором мы мечтаем
в особенности в юные лета;
который бесконечно почитаем.
И, открывая райские врата,
и подлинное видя совершенство,
испытываем радость и блаженство,
как поп при целовании креста.
Мы думаем о тайнах мирозданья,
ступая по проторенным следам…
Однако обратим своё вниманье
на тонкую игру прекрасных дам.
Хозяйке ничего не оставалось
как принять на живот приятный груз.
Она неоднократно порывалась
Скрепить «своей печатью» их союз,
чтоб сделать его более теснее,
но гостья её так вошла во вкус…
Казалось, в мире не было вкуснее
предмета. На него упав ничком,
пылающая юная камея
работала усердно языком.
Всё глубже, глубже в бездну опускалась.
Её пьянил роскошный палисад.
Язык Алины, как упругий фаллос
изо всех сил полировал фасад,
старательно бродил по закоулкам.
Ему уютно было, как в Раю.
София распахнув пред ней шкатулку,
Руками теребила: «дай свою
кудлатку, черновласую матрёшку.
Хочу взглянуть, дружок, что там внутри»
Отвыкла Соня от «губной гармошки».
Алина улыбнулась: «ну смотри».
Проворно повернулась к Соне попой,
пардон, поворотилась к ней кормой,
хихикнула: смотри, мол, всю не слопай,
а то потом я как вернусь домой.
Софи схватила за ноги молодку
повыше полусогнутых колен,
и, глядя в «перевёрнутую лодку»,
светилась как прекрасная Элен,
которая увидела Париса,
и тотчас же была им сражена.
Грудь окатила тёплая волна.
Душа её хотела компромисса.
«Ты меня хочешь?» - девушка спросила..
И в сердце снова вспыхнула искра.
«Ещё бы, моя сводная сестра», -
кивнула, говорить была не в силах).
Почувствовав нутром дыханье рта
и Сонечкиных губ прикосновенье,
Алина проявила тут же рвенье,
раскачивая «лодку» за борта,
разверзла повлажневшие уста.
Пред бездною застыла на мгновенье,
как хищная пантера на охоте,
готовясь на решающий бросок
А Софья перешла через лесок,
и, увязая в колдовском болоте,
взяла в ладони лакомый кусок
упругой ароматной свежей плоти.
Ртом потянулась, слизывая сок,
росою выступающий из складок.
Волшебный миг любви! О, как ты сладок!
В душе её творится беспорядок.
Хотелось ей и петь, и ржать, и плакать
от счастья, как когда-то от тоски.
Она терзала розовую мякоть
губами, то брала её в тиски,
шептала: «моя киска, рыбка, ах»
с большой махровой розой на губах.
«Давай, ты моё сердце успокой»
А до конца было уже подать рукой..
Он был здесь рядом, хоть не видим оком.
Да разве же увидишь в бездне дно.
Они стонали, истекали соком.
О Боже мой, как сладостно вино,
из амфор истекавшее наружу.
София вдруг зашелестела ртом:
- Ты эту чашу подавала мужу?
- Ой, Соня, погоди, потом, потом…
Он любит .. и я тем же отвечаю.
Я всё тебе подробно расскажу,
хозяюшка моя, ах я кончаю.
Ой, Соня!
- Я сама уж вся дрожу..
Постой.
- Я за себя не отвечаю
- Да вижу как ты, душенька, щедра
- Прости меня, прости. Я каюсь, каюсь.
- О боже-боже. Льёт как из ведра.
Приподними свой зад, я задыхаюсь,
Алина, и давай без выкрутас,
спокойно, подбери свои подпруги…
вот так они, случайные подруги
вдруг испытали подлинный экстаз.
2.
Однажды повстречавшись невзначай,
они уж расставаться не хотели.
И, уходя, твердили: «не скучай».
А дни как сумасшедшие летели.
Полмесяца уже как не бывало.
Разлука - неизбежная как рок.
И как не наедайся до отвала,
любовью ты не напасешься впрок.
- Как быстро всё же время пробежало..
-Ещё денёк.
- Нет –нет, меня же ждут..
И вот они как пьяные бредут
к перрону Царскосельского вокзала.
Мрачнее самых мрачных чёрных туч.
- Чего ты так торопишься?
- Так надо
-Останься….
Не погас надежды луч:
- ну я прошу.
- Ты знаешь, я бы рада, -
Алина со слезами: ну не мучь.
-Противная, всего один денёк.
- Их было семь уже.
София наседала: конечно, там скучает муженёк.
Где, скажет, моя киса пропадала?
……………………………….
Придя домой, София зарыдала,
с какой-то канарейкой в унисон.
Потом она услышала сквозь сон
звонок.
- А я на поезд опоздала, -
Алина говорит потупив взгляд:
- Не рада?
Софья тихо:
- Кто не рад?
А сердце словно дверью прищемило.
И снова Софья будто во хмелю
«Ах, знала бы ты только, моя милая…»
- Идём я тебя супом накормлю, -
Сказала как-то просто и обыденно.
- Устала?
Алевтина: «ерунда»
Целуются
- Давно тебя не видела.
Соскучилась. Ну где моя еда?
София снова чуть не разрыдалась,
когда рука скользнула под халат,
там шарила… будто искала клад.
- О боже, как же я проголодалась!
София молча лаской наслаждалась,
похожа на оплывшую свечу.
Да они обе – поднеси лишь спичку….
- А я, как только села в электричку,
почувствовала как тебя хочу,
до сумасбродства, до изнеможенья.
Подумала – отъезд мой просто глуп,
что не могу….
и словно ошалела
В груди пожар и тут такое жженье.
(она коснулась пальчиками губ
влагалища.
София разомлела:
-Скажи мне, ну ты будешь есть уху.
Алина: «Ну конечно, моя лапа»,
гася губами пламя наверху,
она аки змея сползала на пол.
- …я вспомнила, что было между нами,
когда осталась там совсем одна.
И тут как будто налетел цунами.
… я просто как собака голодна
(о боже до чего ж она вкусна)
……………………………….
Подхваченная тёплыми волнами,
София закачалась в унисон.
Эта любовь была как будто сон,
ей в клеточки и поры проникала
и в омут Софью Павловну влекла.
И, стоя у кухонного стола,
она опоры у него искала.
А молодая женщина лакала,
как алчущая львица на пиру.
София благосклонно потакала:
«не жадничай, ведь я не отберу»
поглаживала ласково Алину:
- а муж сюда целует али нет?
- он просто обожает куннилингус, -
прервалась та, - а я люблю минет.
У Васи в этом деле дар особый.
Как присосётся, так не оторвать.
- он знает толк в предметах высшей пробы.
Давай-ка оторвись, пошли в кровать.
……………………………………….
София: ты мне так и не сказала…
- А ты не поняла за эти дни…
зачем я с ленинградского вокзала
сюда вернулась…
Сонечка:
- Сними
скорей свои противные лохмотья.
- Но я должна сначала принять душ.
А через пять минут забыты дом и муж.
Подруги разом наслаждались плотью
и алым цветом яблоней и груш.
Они вкушали сочные плоды,
роскошные. Делили их на доли,
и обе разомлевши от «еды»,
уставшие, давали мыслям волю.
София вспоминала о Виоле -
по-прежнему тянулась к ней душа.
Да и Алина тоже хороша.
…………………………….
С утра София торопилась к школе.
Потом рвалась опять домой бежать.
Она спешит на «игровое поле»,
чтоб начатое дело продолжать..
и так все дни и ночи – на пределе.
Но муж есть муж, куда ж его девать?
Уехала она через неделю.
Ну не сдала - пришлось пересдавать.
3.
И потянулись дни и пресно, и уныло,
как по небу сырые облака,
над серой рябью Финского залива;
а по ночам опять змея-тоска
вползала вдруг непрошенною гостьей,
брала за горло, сдавливала грудь,
тянула за собою на погостье
от суеты житейской отдохнуть.
Под сводами могильного алькова
уже почти что целых десять лет
покоилась гражданка Полякова,
безвременно покинувшая свет.
Анастасия роль свою сыграла
прекрасно перед тем как стать золой
………………………………….
А на закате лето догорало.
Уж осень заработала метлой.
То сыпала янтарь, то подметала.
Не требовала платы за труды.
В сор превращала ценные металлы.
Раскрашивала синие пруды
Так мастера раскрашивают блюда,
докладывая золота в лазурь.
Следы диктата осени повсюду
Тут было всё: величие и дурь.
И к смеси янтаря и изумрудов
примешивался яд житейских бурь.
Но вдоволь посмеявшись и поплакав,
маэстро листопад ушёл в аутсайд,
оставив вереницы нотных знаков
на синем шёлке в виде птичьих стай.
Их крики прорезали воздух чистый
и таяли в прохладной вышине.
А по утрам уж иней серебристый
напоминал о матушке-зиме.
Волнуясь, вороньё сбивалось в стаи
и оглашало криками Село.
День, побеждённый сумерками, таял.
И вот уж закрутило, замело.
И сердце Софьи Павловны зажгло.
Бывало это в январе и в мае
(студентка приезжала на постой).
А в остальные дни ждала Даная,
когда прольётся дождик золотой.
4.
Всю ночь металась, бесновалась вьюга.
К утру уж все дороги замело.
А вечером приехала в Село
к Софии её новая подруга,
на сессию. Пылающая роза.
Не испугалась ни штормов, ни вьюг..
А вслед за ней пожаловала вдруг
Наташенька - «лекарство от невроза».
Вот так всегда, то пусто, а то густо.
Наташа: «А ты разве не одна?»
Возникло замешательство, в их чувства
вмешался третий.
Софья: «голодна?
Знакомьтесь: Вот Наташа, это – Аля,
а я пойду с едой похлопочу».
Наташа, заприметив «каланчу»,
обрадовано вскрикнула: «ну краля!»
когда же поняла, что обозналась,
вдруг погрустнела, что же тут сказать?
«Так значит в жизни Софьи перемены»
Теперь она пыталась разгадать
волнующую тайну «ойкумены»,
которая заставила страдать
её, как некогда от ревности к Виоле.
Наташа не испытывала боли,
но сердце колотилось поневоле.
………………………………..
Потом Алина принимала душ.
Едва за ней закрыться дверь успела,
Наташа тут же, как ревнивый муж,
набросилась на Софью, та вскипела:
«Да, с этой «молдаванкой» я спала, -
срывались громы-молнии с губ алых, -
а где ж ты, моя милочка, была,
когда я тут как сука погибала?
Нахалка, ишь ты, как распетушилась!.
Иди вон охладись-ка и в кровать…
Вошла Алина: «Я уже помылась.
- Ну хорошо, давай, иди ложись.
Наташе тихо: «так что сделай милость,
уж ты с моею гостьей подружись…
Вам всем начхать на то, как я жила.
И не нужны мне новые потери.
Ты слышала?
- Прости, я поняла
…………………………………
……………………………
И ревности лицо преобразилось.
Она ополоснулась и легла.
Прийти в себя Наташе помогла
Алина. Обстановка разрядилась
благодаря характеру студентки:
- здесь так тепло, а на дворе мороз.
Наташа, где ты любишь спать, у стенки?
- Мне всё равно.
Бутоны свежих роз
приветливо кивали из пижамы.
Потом они укрылись за спиной.
Наташу будто стукнули вожжами.
Грудь окатило тёплою волной,
и мысли завертелись, закружились…
………………………………….
…………………………………..
Едва-едва они расположились,
вошла София Павловна: «ну вот,
я рада, дескать, что вы подружились»
А у Наташи аж свело живот
и лоб от напряженья стал горячим –
ступила, мол, на скользкую тропу…
А Софья подняла над ней стопу,
уже мостилась, ноги раскоряча,
как куропатка.
Смачные плоды
открылись взору. Растопырив ступни,
наездница брала теперь бразды…
Повеяло теплом от борозды
такой родной, желанной и… доступной.
В глазах Наташи будто свет померк
И предвкушая радость обладанья,
она смотрела в бездну снизу вверх,
близка к разгадке тайны мирозданья
Свалилось счастье будто с потолка,
какого не ждала и не гадала.
Душа её неслась за облака
на крыльях легендарного Дедала.
В сознаньи проносилась вереница
пережитых волнений, томных грёз.
Теперь её богиня и царица
ей подаёт венец из алых роз.
Тень на лицо ей опускалась плавно.
Как будто чайка, распахнув крыла,
вдруг села на волну и …поплыла.
«Родная дорогая Софья Павловна»
Сливались воедино их тела.
Я написал бы целую балладу
об этом трио воссиявших звёзд,
имей я доступ к огненному кладу.
Для Сонечки, заметим, кончен пост.
Жажда любви была в ней так сильна,
что женщина забыла о потере,
и наслаждалась тайною вечерей,
которой ловко правил Сатана.
…………………………………..
…………………………………
Их лодку затрясло и закачало
туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда,
пока не оторвало от причала.
не понесло неведомо куда.
Осваивая новый инструмент,
Алина ничего не замечала,
пока над головой не прозвучало:
«Девчонки, начинаем всё сначала»
(Саврасова, не упусти момент)
Вибрирующий тихий голос Софьи,
нестрогий, но уложит наповал.
Сознаньем будто бес повелевал
«Давай, покамест губы не обсохли».
И, уступая власти поневоле,
Алина развернулась второпях.
Машина понеслась на всех парах
Вперёд через распаханное поле.
Увлекшись сладким чувством новизны
и любострастья, юная Диана,
не сознавала никакой вины,
когда пила не из того стакана.
Саврасову не мучили сомненья,
поскольку знала, Сонечка сама
в глухие заглянула «закрома».
И ей понятны были устремленья.
……………………………..
…………………………….
Опустим непечатную тираду.
За Сонечку краснеть чтоб не пришлось.
Она Алину шлёпнула по заду.
Та выгнулась пред ней и началось…
………………………………………
А наш вопрос к прекрасной половине,
в делах амурных приобретших стаж:
«Случалось ли Вам видеть, в экипаж
впряжённых граций, хрюкавших как свиньи.
Сплетённых в клуб единый трёх гадюк,
несущих яду по смертельной дозе;
Трёх королев, копавшихся в навозе,
не покладая рук?
Влекомые, процессом подаянья,
мяуча и мыча, скуля, пыхтя,
сбирали дань и откупались данью
……………………………….
Наташа волновалась как дитя,
искусно отражая нападенье,
испытывала хлад и жар в паху,
припоминая первое паденье
и первое стремление к греху.
Тогда впервые строгая Пальмира
пред ней открыла новый мир чудес.
И указала ей её кумира,
спустившегося ангела с небес.
Душа Наташи - чистое стекло,
Софии же – не пропускало света.
Порою сердце в сторону влекло,
но в нём всегда царила Виолетта.