В Калининграде есть такое предместье под названием Северная гора. Здесь построены новые красивые дома, магазины, церкви. Если здесь посмотреть по сторонам, то никакой горы вы и не увидите. Но эта местность всё же, постепенно поднимается на тридцать метров по сравнению с рекой Преголь в центре города. Таких холмов много по всей Прибалтике. Название есть, а видимой горы нет.
Здесь будто святое место: много церквей. В радиусе одного километра четыре церкви: православный приход Герасима Болдинского, армянская православная церковь святого Степаноса, Ново-апостольская церковь и католический храм святого Адальберта.
Мой рассказ о блаженных православной русской церкви. Думаю, что их все местные жители знают и видят каждый день. Они даже и воспринимаются, как обязательное приложение к приходу Герасима Болдинского. Вот сейчас утром звонят колокола, приглашают на службу. И без сомнения, можно выйти на улицу и увидеть кого-нибудь из этих блаженных. Они здесь каждый день.
Один из блаженных - это молодой парень, как говорится, «без царя в голове». Он будто большой ребёнок, который не совсем понимает, что происходит вокруг. Злые люди научили его курить и пить пиво и водку. Частенько можно застать его лежащим на крылечке какого-либо магазина, либо аптеки, либо прямо на остановке, а бывает и в кустах на траве. И всё это возле православной церкви, где его и кормят. Однажды он попросил у меня курить. Я сказал ему, что не курю, что курить – это плохо. Но всё это бесполезно. Как-то при встрече он спросил меня: «А что сейчас кризис?» Он почувствовал всеобщую тревогу по этому поводу, но вот своего кризиса, более трагичного, чем тот, мировой, он не замечает, вернее не понимает. Иногда он сидит на крылечке магазина с пластмассовым стаканчиком и просит милостыню. Но это у него получается не как просьба, а как-то по-другому: стаканчик сам по себе, а он вроде бы и не при чём. Часто стаканчик стоит рядом, а он лежит в полузабытье то ли от усталости, то ли от выпитого вина. Блаженный парень всегда одет по сезону в чьи–то обноски. Добрые люди не переводятся. Но вся его одежда вскоре приобретает грязный и помятый неряшливый вид.
Другой блаженный, вернее блаженная. Все видели и знают маленькую аккуратную бабушку. Она два-три раза в день ходит в церковь Герасима Болдинского. Бабушка худенькая и скрюченная, передвигается с помощью двух костылей. Она очень сгорбленная, но каждый день ходит, скорее, приползает, в православную церковь.
Сегодня мы увидели её, когда она собиралась переходить дорогу. Я сказал своей двенадцатилетней дочке: «Эта бабушка будет там занимать высокий пост». Аня посмотрела на меня с удивлением: «Где это там?»
- Там - это на том свете.
- Папа, почему?
- Да потому, что она не пропускает ни одного дня без молитвы в церкви. Она уже почти, как святая.
Машины со светящимися фарами проносились рядом и в вечерних сумерках не замечали бабушку и не давали ей перейти дорогу. Я подбежал к ней, взял её под руку и мы пошли по брусчатке. Шли мы медленно, а потому поток машин остановился, пропуская нас. Уже на другой стороне, на тротуаре, бабушка сказала мне: «Вот тут калитку поставили, помогите мне открыть её». Это совсем недавно появилось ещё одно препятствие для этого ослабленного человека. Она достала магнитный чип и протянула его мне. При этом у неё выпали деньги, пятьдесят рублей. И она, переложив костыль в левую руку, неожиданно шустро подняла их. Заметно было, что это были для неё большие деньги. Я открыл калитку, пропуская бабушку. Она прошла и сказала: «Спасибо, детка, дай Бог тебе здоровье». «И Вам дай Бог здоровье», - ответил я. И подумалось мне: «Ну, уж если такой человек пожелал мне здоровья, то действительно, всё будет хорошо». И ещё мне так приятно стало, что меня, седого человека, назвали деткой. Как это здорово, что есть ещё люди на этом свете, которые могут меня так назвать.
Помню, на центральном городском рынке бабушка, продававшая чернику, сказала мне: «Хорошая ягода, бери сынок». Это последнее слово показалось вдруг таким тёплым. Оно ошеломило моё сознание: как давно меня так никто не называл... И вот сейчас снова, так хорошо стало на душе...
И ещё об одном блаженном. Тут сразу надо отметить, вот уже год, как я его не вижу. Он тоже частенько бывал на этом перекрёстке: то на остановке, то у магазина, то у церкви. Он инвалид в коляске, ног у него нет. Как-то мы разговорились с ним на остановке. Этот инвалид участник боевых действий в Афганистане, кажется в звании капитана. Он рассказал мне, что был штурманом в экипаже на вертолёте. Однажды их сбил гранатомётом афганский душман. Когда капитан очнулся в госпитале, то ног своих он уже не увидел. Командир и ещё один пилот погибли.
Однажды у магазина афганец попросил меня купить ему зажигалку. Он дал мне десять рублей. В магазине я не нашёл за эту цену зажигалку и добавил своих денег для покупки. На улице, у крыльца магазина, инвалид взял у меня новую зажигалку и, посмотрев на неё, отдал мне её со словами: «Это не моя зажигалка, возьмите себе». Мне ещё подумалось: «Какое чувство гордости и достоинства у этого человека». Мне с трудом удалось убедить его взять зажигалку. Позже частенько видел его пьяненьким. Видимо, окружающая действительность и собственная немощь способствовали этому пристрастию. И вскоре он пропал.
Этих блаженных православного прихода знают здесь все, потому как церковь тоже на этом же перекрёстке. Они, наверное, чувствуют своим подсознанием, что это их последняя обитель на этом свете перед стартом в вечность. Никакого богатства, никакого персонального благополучия, никаких обязательств – ничего их уже не держит на этом свете, а потому они, находясь среди нас, уже потихоньку отбывают в иной мир с иными понятиями, с другими ценностями, с другой мерой бытия.
Ноябрь 2014г.