цикл "Люди двух миров" (Автор иллюстрации - Яна Бочерикова)
У вас никогда не возникало ощущения, что за вами наблюдают? Разве вы не чувствуете, как кто-то, оставаясь незамеченным, видит каждый ваш шаг и знает причину каждого вашего поступка? Вы считали это паранойей?
Не сомневайтесь в своем психическом здоровье. Они среди нас. Они следят за нами. Непрерывно, внимательно, беспристрастно. Разглядывая, оценивая, изучая. Наблюдая.
Существование параллельных Вселенных давно перестало быть научной фантастикой. По одной из теорий оксфордских ученых, существует множество миров, и каждый из них заключен в некоторое подобие пузыря, свободно перемещающегося в бесконечном пространстве. Иногда пузыри сталкиваются и соприкасаются границами - и тогда возникают аномальные явления, эффект де жа вю, ночные кошмары и новые открытия в квантовой физике.
Имеется также версия, что, несмотря на свободное перемещение, одни миры постоянно находятся на приличном расстоянии друг от друга, а другие - довольно близко, ну просто рукой подать. И при определенном уровне развития цивилизации можно найти способ перехода между соседними Вселенными. Для чего? Для получения информации, которая может оказаться не просто полезной - бесценной.
***
КАЗАНОВА
Он вошел в автобус, встал у окна на задней площадке, взялся за холодный поручень и закрыл глаза. Привычно просканировал обстановку. Энергетический фон в основном стандартный: усталость, расслабленность, легкие следы раздражения. Девушка у окна сильно нервничает, набирая текст смс на экране смартфона. Он пригляделся. Девушка злилась. Беспокойство расходилось от нее по салону неровными красными волнами. Причина нервозности – сложные взаимоотношения с представителем противоположного пола. Таким же молодым и впечатлительным, как она. Неинтересно. Он позволил себе расслабиться и переключить внимание с режима «профессиональный» на обычный. Человеческий. И почти сразу же увидел ее…
Отличительной, если можно так выразиться, чертой этой женщины была ее невзрачность. Сочетание возраста, одежды и выражения лица словно специально было подобрано для того, чтобы не привлекать внимания. Немного за пятьдесят. Бесформенное болониевое пальто, очень добротное, немаркого серого цвета, сапоги без каблука, объемная сумка в деловом стиле. Усталые полуприкрытые глаза за стеклами очков – хороших очков в достаточно дорогой оправе. Эта прямоугольная оправа не шла ей совершенно. Как и слишком яркие тени на веках, резко контрастирующие с бледной увядающей кожей лица. Женщина смотрела в окно, изредка слегка шевеля губами – не то вспоминая что-то, не то продолжая неоконченный спор с кем-то.
Она сидела спиной против хода автобуса, на одном из тех мест, которые обозначены наклейками «для пассажиров с детьми и инвалидов». Место напротив пустовало. Ей логично было бы пересесть, чтобы не ехать спиной вперед, но она почему-то не делала этого. Почему? В любом случае, обстоятельства складывались для него просто идеально. Он прошел вперед по салону автобуса и сел напротив. Садясь, задел ее колено своим и сказал «Простите». От звука его голоса она вздрогнула и повернула голову, автоматически пробормотав «Ничего страшного». И растерянно заморгала, встретив его взгляд.
***
В тот момент, когда незнакомый мужчина случайно коснулся ее ноги, Анна как раз думала о своем начальнике, с которым сегодня снова поссорилась. Ну почему она не может угомониться, «забить», как говорит молодежь, и покорно выполнять его распоряжения? Ну и что, что они тормозят основную работу и отвлекают от составления оперативной отчетности. Зарплата-то почасовая. Какая разница, чем заниматься, если это укладывается в нормированный рабочий день. Но Анне было не все равно, чем заполнены сорок часов, проводимых еженедельно в ее рабочем кабинете. Ее раздражал Борис – молодой амбициозный руководитель, назначенный на эту должность кем-то «сверху» и проявляющий гениальную некомпетентность в работе кадровой службы большого предприятия. Трясясь в автобусе по дороге домой, она все еще мысленно высказывала свою точку зрения по поводу его новых идей о психологическом тестировании. Прямо реалити-шоу решил устроить, придурок. Так подумала Анна и тут же обругала себя за несдержанность. Она квалифицированный специалист, поэтому мыслить обязана тоже профессионально. Хотя бы на тему работы. Именно в этот момент Анна почувствовала прикосновение к своей ноге, а затем услышала этот голос… Само касание ее ничуть не смутило – общественный транспорт, здесь и на колени может кто-то плюхнуться нечаянно, всяк бывает. Но голос… Наверное, такого мужского голоса она не слышала никогда. Какая мощь и глубина была в нем, какая сила. Анна затруднилась бы дать определение его тембру, высоте и другим характеристикам, какими там еще наделяются обычно человеческие голоса. Мужчина произнес всего одно слово «простите», однако этого было достаточно, чтобы по ее коже побежали мурашки, а в районе солнечного сплетения что-то завибрировало. Поворачивая голову, чтобы взглянуть на нарушителя многолетнего спокойствия ее женского начала, она все же еще не была готова к тому, что увидит…
Будь он посимпатичнее и помоложе, она скорее всего, скользнула бы по нему глазами и успокоилась сразу, покачав головой удивленно: вот, мол, какие голоса бывают у смазливых мальчиков. Но мужчина, сидящий напротив, не выглядел ни молодым, ни красивым. Впрочем, не выглядел он и безобразным. Это был совершенно средний представитель мужского пола, в его одежде и внешности не было ровным счетом ничего примечательного. Кроме его глаз. Глаза были необыкновенными. Ярко-синими. Удивительно красивыми. Потрясающе выразительными, излучающими какой-то особый свет. И взгляд их был устремлен на Анну.
Сначала у нее перехватило дыхание. Потом усилием воли она взяла себя в руки и даже разозлилась слегка. С какой бы стати на нее кто-то так смотрел? «Отец родной, на мне узоров нету и цветы не растут». Наверняка кто-то стоит или сидит за ее спиной, и мужчина смотрит именно туда, а кажется, что на нее. С ней такое уже случалось пару раз. Анна так уверилась в своем предположении, что обернулась даже не выяснить, а именно убедиться. Но сзади не было никого. А мужчина продолжал смотреть. Не нагло, не в упор, а спокойно, даже как-то… ласково? Анна попыталась смотреть в окно, но боковым зрением все равно ловила, исследовала этот взгляд. Он смотрит на нее, совершенно точно. Смотрит так, словно любуется. Словно ждал ее долго-долго и наконец встретил. С ума сойти. Кстати – может, это просто сумасшедший? Да ну. Слишком уверенный. Слишком мужественный. Анна не знала, как смотрят психически ненормальные люди, но была уверена, что не так. Может, он гипнотизер? В таком случае, что ему от нее надо? В сумке нет больших денег, телефон тоже недорогой – обыкновенная звонилка. Однако мысль о применяемом гипнозе почему-то показалась ей разумной. Ведь, по-хорошему, от такого пристального внимания нужно бежать без оглядки, мало ли что – а ей вот уходить совсем не хочется, все эти мысли порождаются тревожные мозгом, а душа в это время тает, просто тает под невозможно пронзительным взглядом… Анна вздохнула и сдалась. Господи ты боже мой, да что мне терять, откровенно говоря? И коротко, несмело, из-под полуопущенных ресниц взглянула в ответ. Мужчина улыбнулся. Чуть-чуть, уголками губ. Не улыбкой победителя, не насмешливо и не обидно – он улыбнулся нежно. И даже словно подбадривающе. Анна поняла и посмотрела уже в открытую. Вопросительно. Конечно, он сделал вид, что не понял этого вопроса. Или действительно не понял, или этот ее вопрос был ему неинтересен. Он продолжал смотреть, его глаза сияли. Теперь Анна ясно поняла, что именно они излучают. Любовь. Причем вовсе не такую любовь, которая безусловная, христианская и ко всем одинаковая – а вполне себе конкретную, мужскую любовь к женщине. Когда осознание этого пришло к ней, Анна чуть не задохнулась от избытка эмоций. Она уже не выдвигала мысленных версий о степени нормальности, маниакальности или недобрых намерений своего случайного попутчика – она тонула в этих глазах, в этой любви и в этом… желании. Желании? Вы серьезно, мужчина? Мне 51, я замужем двадцать лет, из них последние пять не занимаюсь даже супружеским сексом. Я знаю о себе все, мое лицо не выглядит моложе меня, а фигура давно уже обрела следы офисной работы. Не врите мне. Не врите.
После этого мысленного крика души она вновь посмотрела на него, уже зло и даже отчаянно. И замерла. Он – не лгал. Она поняла это мгновенно, как может понять любая женщина, если ей ничего не говорить, а лишь смотреть на нее. Словами можно скрыть правду, глазами – нельзя. Особенно такими глазами.
Когда она поняла, что проехала свою улицу, сработал рефлекс – она вскочила и рванулась к дверям. Автобус уже подъезжал к следующей остановке. У дверей Анна оглянулась. Мужчина смотрел. Все с той же нежностью и полуулыбкой, но теперь еще и с примесью легкой грусти. Его лицо выражало мягкое сожаление, и это скорее было не «Ну куда же ты?», а «Понимаю, тебе пора». Анна машинально тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и вышла из автобуса.
***
Она поймала себя на том, что уже несколько минут стоит у двери собственной квартиры, зажав в руке ключ. Анна попыталась вспомнить дорогу от автобусной остановки до дома, но не сумела. В голове висела странная звенящая пустота, в которой терялись все мысли.
Господи, да что со мной? - усилием воли она включила привычный внутренний монолог. Ну, пялился мужик в автобусе, с кем не бывает...
Ее память, повинуясь встревоженному сознанию, услужливо затирала все, что так смущало ее: звучание его голоса, его невыносимый взгляд и ее учащенное сердцебиение... Теперь Анна пыталась убедить себя, что ей лишь показалось все это, а на самом деле просто какой-то озабоченный тип, любитель бабушек, пытался с ней заигрывать. Вообще-то бабушкой она еще не стала - дочь пока не торопилась ее этим осчастливить, хотя и вышла замуж в прошлом году.
Анна вздохнула и открыла дверь. В уши сразу ворвался шум и грохот, смешанный с криками сразу на двух языках - Валентин смотрел какой-то свой очередной боевик, где плохой русский перевод смешивался с незаглушенной американской озвучкой.
Анна разделась в прихожей, переобулась в домашние тапки и вошла в комнату.
- Валя, убавь звук. Валя! Я уже дома!
Муж недовольно крякнул и потянулся за пультом. Поставив видео на паузу, он прошел на кухню и налил себе воды из остывшего чайника.
- Ты чего так долго сегодня, мать? - поинтересовался он между крупными глотками. - Верка только что по скайпу звонила.
- Что сказала?
- Да что она скажет. Спросила, где ты.
- А сам ты, что, с ней не говорил? Как у них дела?
Валентин раздраженно поставил чашку на стол:
- Не делай из меня идиота. Я спросил, как у нее дела. Нормально все. Что до ее лысого бойфренда, то мне неинтересно, даже если он там внезапно клад нашел.
- Валик, Андрей ей муж, - устало сказала Анна, - они расписались еще год назад.
Но Валентин уже оседлал своего любимого конька.
- Расписались, не расписались! Какая нахрен разница? Все равно он не мужик, а непонятно что! Если уж родители тебя ничем не обеспечили, то работать надо, вкалывать надо, нюхнуть предприятия нормального, а не легких путей искать на подработках сраных... Что она в нем нашла, на кой он ей сдался? Девка видная, вышла б за нормального парня, из обеспеченной семьи, жили бы здесь, к нам поближе. Москва, Москва, да провались она, что они там забыли, помойка, проходной двор!
Валентин говорил и говорил, все больше закипая, а Анна молчала. Эти «старые песни о главном» повторялись в их доме с завидной периодичностью, и обычно она всегда становилась на защиту зятя, который упорно стремился работать только на себя, взяв в аренду какую-то спецтехнику - не то кран, не то экскаватор. И действительно рано стал лысеть, отчего теперь постоянно брил голову наголо. Но с Веры он пылинки сдувал, дочь явно была счастлива, поэтому Анна испытывала к Андрею очень теплые чувства. Валентина же он страшно раздражал - своим независимым характером и нежеланием разделять "мужские" взгляды тестя на жизнь.
Анна слышала гневный голос мужа и понимала, что сегодня ей почему-то все равно, что он говорит.
Валентин не был плохим человеком. Он не был даже плохим мужем. Она привыкла к нему, как привыкают к домашнему любимцу или предмету интерьера. Когда они познакомились, юная Аня только приехала из своего поселка поступать в институт, а Валик уже работал механиком и получал по тем временам неплохие деньги. Он окружил ошарашенную провинциалку ухаживаниями и знаками внимания, и Аня поверила - вот оно, то самое. Именно таким должен быть кандидат в мужья: не пьет, не курит, уверенный, заботливый. Мама всегда говорила, что любовь проходит, а замуж надо выходить за человека надежного, не вертопраха. Мамы уже нет, а семейное счастье благодаря маминым наставлениям у нее присутствует. Хорошая квартира, хорошая работа, красавица дочь и муж-домосед. Никаких тебе попоек с друзьями, никаких загулов. Валентин был воплощением стабильности. Когда они начали встречаться, он помог Анне устроиться в свой любимый «ПромСтрой», где она после окончания института постепенно доросла до заместителя начальника службы, а Валик так и остался механиком. Не потому, что не мог получить ничего другого – просто его все устраивало.
Анна испытывала чувство отстраненности, она словно смотрела со стороны на себя, на мужа и на их жизнь. Ежедневная работа на большом предприятии не была ее призванием. Приехала в город, поступила в ВУЗ, устроилась на работу – просто потому, что все так делали. Это считалось хорошей карьерой. Она всю жизнь думала, что ей очень повезло. Ее научили так думать, потому что это прекрасно вписывалось в общепринятую формулу успеха. Почему сейчас ей было от этого так тошно и горько?
- Валя, - неожиданно для себя сказала она, - давай купим дом.
Муж умолк на полуслове и удивленно уставился на нее.
- Мать, ты не заболела? Зачем нам целый дом на двоих, у нас квартира трехкомнатная.
- Я не в этом смысле, Валь. Давай уедем за город. Купим домик маленький, с садом. Я не хочу больше так жить. Я розы разводить всегда мечтала. Ты сможешь остаться работать все там же, если захочешь. Машину купим, будешь на ней ездить сюда, в город. Мы ведь всю жизнь в этой квартире. Я задыхаюсь в ней…
Анна почувствовала, как ее захлестывает волна возбуждения, смешанного с отчаянием, она все говорила и говорила – о людях, о мечтах, о своем предназначении, о том, что нельзя все время жертвовать собой, ведь что тогда останется ей…
Валентин сначала слушал недоуменно, затем резким жестом остановил ее.
- Я понял, - сказал он удовлетворенно. – Это у тебя климакс, кризис возраста или что там еще у вас женщин бывает, когда вам вдруг хочется чего-то эдакого. Ты пропей антидепрессанты или гормональное что-нибудь, а мне мозги не выноси, я домой отдыхать прихожу, а не выслушивать всякий бред.
Валентин повернулся и вышел в комнату, откуда через минуту снова донеслись звуки пальбы и криков. Когда хлопнула входная дверь, он удивленно поднял голову, с минуту прислушивался, затем махнул рукой:
- Перебесится.
***
Он шел по закрепленному за ним району – спокойным, размеренным, «средним» шагом, ничем не выделяясь из общей массы прохожих. Рост, одежда, лицо – все в нем было невыразительным и не заслуживающим внимания. Сотрудники из Лаборатории образов, создавая его внешний вид, постарались сделать его как можно более среднестатистическим для этой местности и этого времени. И все же время от времени он попадал в поле зрения многочисленных стражей здешнего порядка, которым не требовался особый повод для проверки собственной бдительности.
Так случилось и на этот раз. Из-за поворота прямо навстречу ему вышли трое в серой униформе – полицейский патруль. Слишком близко, практически нос к носу. Пристальные взгляды мгновенно ощупали с ног до головы. Ему нечего было опасаться, но на всякий случай он приглушил цвет глаз и сделал свой взгляд совершенно безразличным.
- Пожалуйста, предъявите документы.
- Пожалуйста. – Он вынул из нагрудного кармана маленькую переливающуюся книжечку УУН. Универсального удостоверения наблюдателя.
Глядя, как жесткие пальцы аккуратно, но быстро листают сверкающие страницы, он привычно вспоминал, какая информация сейчас поступает в мозг полицейского: паспорт гражданина РФ… номер, серия… выдан… дата выдачи… фамилия, имя, отчество, пол, дата рождения… место рождения… ну и так далее, все как положено.
- Проживаете там же, где прописаны?
- Да, на улице Гагарина.
- Все в порядке, Иван Дмитриевич. Можете идти, извините за беспокойство.
Он кивнул и все тем же размеренным шагом двинулся дальше, вдоль проспекта, по направлению к Центральному парку. Уже подходя к засыпанным листьями аллеям, он почувствовал легкое жжение в левой руке. Поднимая и переворачивая руку, уже знал, что увидит – в центре ладони горела ровным светом ярко-красная точка. Сигнал вызова.
Он свернул, миновав главную дорожку парка, и прошел подальше, за густые, еще не облетевшие кусты боярышника. Внимательно огляделся, убедившись, что вокруг никого нет. Вполголоса произнес код и шагнул в туманную синеву открывшегося прямо перед ним портала.
***
Инспектор по нарушениям не сидел за своим столом, как обычно, а прохаживался по кабинету взад и вперед, тщательно стараясь скрыть внутреннюю борьбу, происходящую в нем в этот самый момент. Наконец он остановился.
- Ты понимаешь, что на этот раз ты попал?
Эл промолчал. Ему не хотелось ввязываться в бесполезную дискуссию, он просто ждал, пока его друг скажет что-нибудь более информативное. А сказать было что – это он видел даже без применения своих сверхспособностей.
- Эл, ты даже представить себе не можешь, как ты влип! – Кью не удержался и горячо всплеснул руками. – Ну, как ты мог так напортачить? Ты же профи! Нет, ты мега-профи, у тебя ни одного предупреждения за семь лет работы!
Элу надоело ждать.
- Хватит меня пугать. Я не нарушал Инструкции.
- Если бы ты нарушил Инструкцию, мы бы сейчас с тобой не разговаривали, тебя бы уже дисквалифицировали! Ты бы уже искал философский камень в двенадцатом веке своего любимого бета-мира!
Эл хмыкнул. «Любимого». Ну надо же, словечко выбрал. Впрочем, его работа в бета-мире ему действительно всегда нравилась.
Видя его невозмутимость, Кей глубоко вздохнул и наконец уселся в свое кожаное кресло.
- Ну, мне-то ты хоть можешь сказать?
- Что именно?
- Что ты нашел в этой… женщине? Я видел запись сканирования твоей памяти. Она даже не красивая. И вообще…
Эл снова хмыкнул.
- Вся красота – в глазах смотрящего, Кей. – Эту фразу он вычитал когда-то в одной из книг бета-мира. Вообще, за годы своей работы там и вынужденного социального взаимодействия с представителями параллельной реальности он успел проникнуться впечатлением от многих произведений их культуры.
- Ладно, спрашиваю не как сотрудник. Просто как друг. Почему, Эл? Ну, почему?
- Как бы это тебе объяснить попроще... Мне нравится делать женщинам приятно. В бета-мире существовал когда-то человек по имени Джакомо Казанова. Он вошел в историю как величайший соблазнитель. Словом "казанова" теперь там называют бабников. Но это неправильно. Казанова не был просто искусным обольстителем. Он был творцом. Художником, если хочешь. Он умел увидеть в женщине то, чего не видел никто. Вот я - примерно как он. Я обожаю будить в женщинах чувственность.
- А я думал, мы друзья. - Удивленно повертел головой Кью. - А ты мне никогда ничего подобного про себя не рассказывал.
- Не обижайся. Мы не так уж часто видимся с тех пор, как меня зачислили в Наблюдатели. К тому же, ну с какой стати мне афишировать такие вещи?
Кью вздохнул.
- Ладно, ты меня удивил. А теперь оставим лирику, и я перейду к официальной части.
- Переходи, не стесняйся.
- Не смешно, Эл. Ты ведь помнишь первое правило Наблюдателя?
Эл кивнул:
- Не нарушать ход событий.
- Именно. Если ты говоришь, что проделывал такие фокусы с женщинами и раньше - значит, последствия просто не были значительными. В последнем же случае датчики контроля уловили сильные изменения энергетических полей.
- "Я чувствую колебание силы" - процитировал Эл с иронией.
- Что?
- Ничего. Слишком много я успел просмотреть культовых фильмов бета-мира.
- А, ну-ну. Так вот. Формально ты Инструкции не нарушал и ни во что не вмешивался. Фактически же после контакта с тобой объект повел себя настолько нетипично для него, что это вызвало цепь определенных событий.
- И ты утверждаешь, что ответственность за них несу я?
- Я ничего не утверждаю. Я доношу до тебя информацию. А теперь тебя хочет видеть начальство. Аудиенция через 15 минут. Приготовься.
***
Эл вошел в просторный кабинет и в сотый, наверное, раз, удивился обманчивости его интерьера. Помещение напоминало скорее уютную гостиную – с диванами, камином, напольными вазами и прочими неофициальными предметами. Здесь хотелось расслабиться и посидеть в роскошном кресле, держа в руке бокал с… неважно с чем, все равно делать этого не стоило. И не приходилось. Никому и никогда. Женщина, стоявшая у окна, была так же обманчиво прекрасна на вид. Ее стройная фигура и роскошные мягкие волосы могли ввести в заблуждение лишь при первой встрече.
Женщина повернулась к нему.
- Здравствуй, Эл.
Лед. Лед в голосе и в глазах. Но не стоит принимать на свой счет. Руководитель Службы Наблюдения всегда была такой.
- Здравствуй, Би.
Несколько секунд она молча разглядывала его, затем указала на кресло.
- Не буду томить тебя предисловиями. Как ты понимаешь, ваш разговор с Кью прослушивался, поэтому я в курсе дела.
Эл не совсем понял, какое именно дело она имела в виду, но переспрашивать желания не возникло.
- За годы работы к тебе ни разу не было претензий. Ты был отличным Наблюдателем, даже несмотря на твое… хобби, назовем это так. Аппаратурой фиксировались твои контакты с женщинами бета-мира. Да, Инструкции ты не нарушал. И хотя воздействие оказывал всегда, но происходящие в результате этого изменения составляли не более одного процента. Это вполне допустимо, поэтому привлечь тебя было не за что. Однако в этот раз твои действия вызвали мощное нарушение течения событий.
Эл молча рассматривал затейливый узор на журнальном столике перед креслом.
- Тебе дается право на объяснение.
Эл молчал.
- Хорошо. Уточняю. Это не право. Ты должен. Все объяснить мне. Это приказ. Только имею в виду, что та милая история про бета-персонажа Казанову, на которую купился твой друг, мне не интересна.
Эл поднял голову. На него смотрели необыкновенно прекрасные, но абсолютно непроницаемые глаза стального цвета.
- Ты ведь знаешь, Би, - медленно начал он, - что при тестировании Наблюдателей фиксируются и измеряются лишь те качества, которые имеют значение для работы… У меня есть способность, которая никогда и никем не была замечена. Просто потому, что она никого не интересовала.
- Это невозможно.
- Знаешь, чем женщины отличаются от мужчин? Нет, не внешностью и не характером, и не гормональным фоном. То есть этим тоже, да. Но это не главное. Мы, мужчины – отличные ребята. Мы можем быть потрясающе красивыми, сильными, могучими, умными и так далее. Но мы – по сути, пустая оболочка. Ибо существует Искра Жизни, и она есть только в женщинах. Я вижу это искру. Я действительно вижу ее, Би. В одних она светится маленькой точкой, ожидая своего часа, в других – горит ярким и сильным пламенем, уже разбуженная и наполненная силой. А есть женщины, в которых она тлеет крошечным угольком и вот-вот погаснет. Когда я вижу такую искру, затаившуюся на дне души и готовую вот-вот исчезнуть навсегда – я не могу пройти мимо. Не имею права. Я должен разбудить ее. Это совсем нетрудно, часто хватает одного взгляда или нескольких ничего не значащих слов.
Он посмотрел на свою начальницу и счел нужным добавить:
- В пределах Инструкции, разумеется.
Пауза затянулась. Наконец Би снова заговорила.
- Как тебе известно, время нашего мира отличается от бета-параллели на сутки. Проходя от нас к ним через прямой портал, ты попадаешь в их вчерашний день. Но темпоральные роботы-разведчики могут свободно перемещаться из нашего «сегодня» в соответствующее время бета-мира, то есть в их «завтра». Это стандартный контроль, фиксирующий изменения в бета-реальности за одни сутки.
- Я об этом осведомлен.
- Эл, ты хорошо запомнил женщину, с которой вступил в контакт?
- Я не помню ее внешности, если ты об этом. Ее искра… она еле теплилась, но была еще жива. Я видел, что она может погаснуть в любую минуту.
- Согласно отчетам разведчиков, Анна Владимировна Михайлова за прошедшие сутки полностью изменила свою жизнь и свою дальнейшую судьбу. Она ушла от мужа, уволилась с работы и переехала в маленький населенный пункт, где когда-то родилась, в дом своей тетки, намереваясь остаться там и заняться садоводством. Это вызвало сильный резонанс среди жителей поселка, особенно мужчин, которые были знакомы с ней в юности. Мы ввели все полученные данные в компьютерную программу. Вероятность возвращения романтических чувств к ней у трех объектов составляет 72%. Вероятность возникновения вследствие этого проблем в их семьях – 95%.
Эл вздохнул.
- Это еще не все. Валентин Михайлов, муж Анны, в эти же сутки вышел на работу в состоянии алкогольного опьянения, из-за чего им был допущен несчастный случай на производстве. Пострадал двадцатилетний рабочий, он останется инвалидом на всю жизнь. Вероятность его социальной деградации составляет 60%. Вероятность признания Михайлова виновным и привлечения его к уголовной ответственности – 99%.
В результате увольнения Анны Владимировны образовалась вакансия, которую с вероятностью 70% займет молодая женщина, переведенная из структурного подразделения предприятия. Вероятность возникновения служебного романа между ею и ее руководителем – 93%. Вероятность ухода его из семьи – 48%, вероятность попытки суицида его жены – 51%. Мне продолжать?
Эл чувствовал, как его самообладание тает подобно мартовской сосульке.
- Послушай, Би, - сказал он тихо, - но ведь нет гарантии, что вероятность всех этих событий увеличилась в связи с поступком… Анны. Если у человека имеется склонность к суициду, то она может проявиться и по другой причине. Молодой рабочий мог остаться инвалидом и при других обстоятельствах. Этого ваша компьютерная программа не просчитала?
Би кивнула.
- Да, все очень неоднозначно. Именно поэтому твое дело будет передано Верховному судье.
Теперь хладнокровие покинуло Эла полностью.
Верховный судья. Это словосочетание внушало страх даже самым закаленным сотрудникам Департамента контроля параллельных реальностей. Ибо Верховный судья не имел эмоций и не знал логики. Человеческой логики. Потому что Верховный судья не был человеком.
Эл попытался успокоить дыхание и взять себя в руки. Что его ждет? Какой приговор ему вынесет бездушная машина, созданная неизвестно когда, неизвестно кем и попавшая в альфа-мир неизвестно откуда?
- Если ты готов, пройди в камеру ожидания. Тебя будет сопровождать Интерпретатор.
- Кто?
- Человек, который после получения решения Верховного объяснит, что делать дальше.
***
Камера ожидания не зря называлась камерой. Помещение было крохотным и очень странным. По шершавым стенам стального цвета время от времени пробегали искрящиеся волны, похожие на маленькие молнии. Мебели не было. Половину одной из стен занимал большой черный экран. Перед ним на уровне человеческой груди прямо в воздухе висела стандартная компьютерная клавиатура. Экран выглядел погасшим.
Интерпретатор оказался спокойным мужчиной с уверенными движениями и очень внимательным выражением лица. На нем был строгий серый костюм классического покроя, под которым угадывалось сильное тело с быстрой реакцией. Многолетняя практика работы научила Эла мгновенно отмечать такие детали. Впрочем, от комментариев он воздержался. Его больше волновало собственное состояние. Руки немного дрожали. Апатия и смятение – он и не подозревал, что можно испытывать эти два чувства одновременно. Что хуже – томительное ожидание неизвестности или страх перед решением Верховного? Насколько ему было известно, приговоры исполнялись прямо в этой камере. Безотлагательно. Он осознавал, что паникует. Верховный судья может решить полностью стереть его память, а он даже ни с кем не попрощался…
- Подойдите к экрану.
Эл глубоко вздохнул и подошел.
- Приложите руку.
- Прямо к экрану? Куда именно?
- К экрану. В любом месте.
Его ладонь коснулась холодной матовой поверхности. Экран осветился. Через несколько секунд по нему светящейся строкой побежали буквы: «Наблюдатель L257709, обвиняется в несанкционированном воздействии на параллельную реальность. Ждите решения.»
- И долго ждать?
- Недолго. Можете убрать руку.
Прошло несколько минут, которые показались Элу вечностью. Его сердце билось так громко, что отдавалось в ушах. Дышать стало трудно.
Черт, обругал он себя мысленно. Чего мне бояться? Что я теряю? Меня распылят на атомы прямо здесь? Смешно. Хватит этих игрушек в крутых судей и вершителей судьбы. Я сделал то, что должен был сделать. И мне не стыдно за это. Женщины достойны любви. Если это разрушает жизнь мужчины – ему же хуже. Значит, слабак. Значит, не способен и не достоин.
Смесь злости и отчаяния накатила на него горячей волной…
В это время экран засветился. Красным курсивом на нем отчетливо проступил текст решения Верховного судьи.
«Наблюдатель L257709 признается виновным в несанкционированном воздействии на бета-реальность и приговаривается к корректирующей деформации личности путем слияния ее с объектом из параллельного мира. Слияние продлится в течение биологического существования объекта. Выбранное временное направление: прошлое. Подробные технические условия (информация для персонала, приводящего приговор в исполнение): ХХХХ ННН ZZZZZ WWWW UUU».
- Что это значит???
Интерпретатор пристально изучал закодированные символы в конце текста. Наконец он повернулся к Элу и посмотрел ему в глаза.
- Ваше сознание будет перемещено в тело выбранного вами человека, реально существовавшего в прошлом бета-реальности. Временной период: 1700 – 1900 годы. Именно такие параметры были заданы Верховным. Вы будете осознавать себя как нынешнюю личность и в то же время проживете жизнь объекта, не в силах ничего в ней изменить. Это двойственное состояние призвано оказать исправительное воздействие на ваш разум. Улучшить его. Если улучшения не произойдет, то придется провести искусственную корректировку.
По окончании срока испытания, то есть после завершения биологического существования объекта, вы будете перенесены в эту же камеру для контрольного тестирования. Пройдете его успешно – вернетесь в это же самое время на эту же должность. Не пройдете – будете дисквалифицированы. Вам все понятно?
Эл оцепенело кивнул. Он вновь начинал воспринимать реальность объективно, стук собственного сердца перестал его оглушать, а взбудораженный разум собирал и выстраивал логические цепочки, вытаскивая из памяти что-то очень важное…
- Подойдите к экрану. Здесь загружена навигационная оболочка базы данных обитателей бета-мира в указанный временной отрезок. Чтобы выбрать индивидуума, с сознанием которого произойдет слияние, вы можете задавать любые параметры поиска и выставлять соответствующие фильтры. Выбрав объект, введите его имя и дату рождения в обведенное красной рамкой поле, затем нажмите на клавиатуре «Enter». Можете приступать. Ваше время не ограничено.
- Мне не нужно время.
Эл подошел к экрану и твердой рукой впечатал в обведенное красным поле:
«Джакомо Казанова. 2 апреля 1725 года»
Э п и л о г
Он открыл глаза. Приглушенный свет, тишина. Серые стены. Через мгновение на смену первому естественному вопросу "Где я?" пришел следующий, уже не совсем естественный. "Кто я?". Впрочем, оба пока остались без ответа.
Он медленно повернул голову и огляделся. Стены, ничего больше. Странное помещение. Пошевелил руками. Тело слушается, все в порядке. Но что происходит, почему он не знает ничего о себе?
- Внимание, - раздался прямо из стен негромкий голос, не похожий на человеческий. - Ваше состояние оценено как удовлетворительное и не представляющее опасности. Вам разрешен контакт с Интерпретатором, но без права покидать Камеру. Приготовьтесь.
Он глубоко вздохнул. Сейчас хоть что-то прояснится. Я готов.
Часть стены, оказавшаяся раздвижной дверью, открылась, впуская человека в строгом сером костюме.
- Здравствуйте. - Человек внимательно и оценивающе смотрел на него.
- Здравствуйте.
Быть спокойным и собранным. Задавать вопросы не имеет смысла. Все, что ему нужно знать, сейчас расскажут. Он так же внимательно смотрел на обладателя костюма.
На лице Интерпретатора появилось выражение крайнего удовлетворения, словно он увидел именно то, чего давно ждал.
- Все в порядке. - Он слегка улыбнулся и сказал куда-то вверх: - Разрешение на разблокировку памяти.
Комната поплыла. Краски вспыхнули и на мгновение исчезли, мир стал черно-белым. Он закрыл глаза. Голова неприятно кружилась, в мозгу стали появляться туманные образы... Затем в одну секунду словно сложился пазл, и он вспомнил все.
Некоторое время Эл анализировал свои воспоминания, затем открыл глаза и посмотрел на мужчину. Теперь уже хорошо знакомого ему.
Интерпретатор ждал.
- Я могу задавать вопросы?
- Разумеется. Именно это от вас и требуется сейчас. Так мне легче будет вам все объяснить.
Эл на минуту задумался, еще раз проанализировал последнюю хранимую сознанием информацию, затем спросил, сдерживая волнение:
- Я... прошел испытание?
Интерпретатор вздохнул.
- И да, и нет. Видите ли, ваша программа не была выполнена до конца.
- Я не справился?
- Ну что вы. Исполнение приговора Верховнгого судьи было прервано не по вашей вине. По сути, в связи с вашим делом возник прецедент - впервые за всю описанную историю последней цивилизации альфа-мира приговор Верховного был поставлен под сомнение. Инициатором пересмотра стала руководитель службы, к которой вы приписаны.
- Би?
- Да. Она настояла на подключении дополнительных программных ресурсов, которые просчитали варианты развития событий в мире бета без участия с вашей стороны.
- И что?
- Вы оказались правы, когда дали ей понять в вашем последнем разговоре, что лишь проявили и ускорили те события, которые все равно случились бы с большой долей вероятности.
- И что же произошло дальше?
- Ваше дело признали нестандартным. Был собран экстренный Совет, на котором его рассмотрели с точки зрения не только логики, но и эмоциональной оценки. Привлекли экспертов по взаимоотношениям и альтернативным вариантам исследований. После того, как ваши действия были признаны не нарушающими ни одного регламентирующего вашу работу документа, исправительная программа была прервана, а ваше сознание полностью восстановлено в вашей прежней личности. По сути, ваше слияние с выбранным вами историческим субъектом бета-мира продлилось всего несколько недель. Разумеется, все данные об этом в вашей памяти заблокированы. Ваше сознание и даже подсознание еще раз протестировано на профпригодность, и на основании вынесенного заключения вам возвращается право вновь приступить к своей работе. Если не захотите пройти переподготовку и сменить ее на другую, конечно.
- Не захочу.
***
Он снова стоял в кабинете своей начальницы, привычно разглядывая бордовые розы на роскошных бархатных гардинах. Руководитель службы наблюдения выкладывала на стол его документы: удостоверение, сборник инструкций, чип с объемными многоуровневыми схемами вверенного ему района, памятку с кодами активации связи и переходных порталов...
- С возвращением, Эл.
- Спасибо. И спасибо за все то, что ты для меня сделала.
- Это было не ради тебя. Ради справедливости. Ты можешь не чувствовать себя обязанным. Приступай к работе.
- Все равно спасибо.
Он повернулся и направился к двери.
- Эл.
- Да? - Он остановился на пороге.
Безупречно красивая женщина подошла к нему совсем близко. Помедлила, обдумывая что-то.
Он ждал.
- Послушай, Эл. Та искра, про которую ты говорил... Она... Она есть и во мне? Она горит?
Он с удивлением обнаружил, что в ее глазах больше нет льда. От осознания этого перехватило дыхание...
Эл тут же приказал себе забыть это. Навсегда забыть то, что он только что увидел.
- Не знаю, Би. Субординация не позволяет мне разглядывать тебя так пристально.
КОНЕЦ