Братья по несчастью.
Он вышел из магазина с пакетами и понял, что остался без транспорта. Машина исчезла без следа. Спасибо нищему побирушке, который видя его отчаянье, подсказал, что машину забрали эвакуаторщики и увезли на штраф стоянку.
- Вот что теперь делать, а?
Лихорадочные поиски в интернете дали адреса штраф стоянок, которые, как выяснилось, находятся в разных районах города на приличном расстоянии друг от друга. Весь день пробегав, наконец, нашел нужную на окраине города. Час уговаривал сторожа открыть дверь. Пришлось бежать за бутылкой, плюс заплатить круглую сумму.
Вымотанный донельзя, вывел машину со стоянки, доехал до пустыря и, откинувшись на кресле, посидел несколько минут с зарытыми глазами отдыхая. Затем нажал на панели незаметную серо-зеленую кнопочку…
Через пять минут на землей пустыря висела сверкающая огнями летающая тарелка.
- Люди! Все, все твердят о том, что нужно искать братьев по разуму. Первый контакт. Первый контакт. Тфу!...
Нажал какую-то кнопку, и тарелка исчезла, оставив после себя легкий дымный след.
Случай
Странно, почему после того случая у меня не пропало желание подвозить людей. И вообще садиться за руль.
Ну, пожалел молодого парня, голосующего на шоссе. Вроде бы в одну сторону, почему бы и не взять. Мальчишка был один, тем более худенький, бледный, выглядящий совершенно заморенным.
- Ты куда?
- До Пчелинцев довезете?
- Конечно. С учебы добираешься?
- Да – он был не очень разговорчив.
- Может, ты есть хочешь? У меня есть кофе и пирожки.
- Спасибо, но нет! – и увидев мое разочарование, поспешил добавить. – Мне сейчас важнее доехать до дома. Мама больна.
- Да, это важная причина, но я верю, что все будет хорошо.
Он задумчиво покачал головой, видимо сомневаясь в правильности моих слов.
Так мы и ехали в молчании. До Пчелинцев осталось примерно пять километров. Дорога шла в гору, а потом был резкий и очень опасный поворот. Я опытный водитель, но то, что произошло дальше…
Из-за поворота вылетела раздолбанная легковушка с орущей пьяной шпаной. Толи, ради озорства, толи, еще по какой причине они вильнули рулем и вылетели на встречную полосу.
А потом видно, уже не получилось у них справиться с управлением, может реакции не хватило, а может сил и поэтому наши машины летели навстречу друг другу. Лоб в лоб. Я ясно видел лицо протрезвевшего водилы, его безумные глаза и перекошенный в крике рот. Я, наверное, выглядел так же. Потому, что понимал, что все, конец.
И тут произошло нечто неожиданное. Паренек, которого я подвез, вдруг перехватил руль и вывернул его так, как я думал вообще невозможно, а ногой до упора надавил педаль газа. В результате, неизвестно каким чудом, мы проскочили. Проехав несколько сотен метров, он остановил машину. Несколько секунд я сидел, закрыв глаза, стараясь утихомирить дыхание и колотящееся сердце. Затем повернулся к своему спасителю и впервые за это время увидел на его лице слабую улыбку. А затем очертания моего попутчика стали размываться, секунда и я в машине один.
Отойдя от шока, вдруг понял, что взгляд его был направлен не на меня, а на что-то за моим плечом.
На старом корявом дереве со следами огня и очень сильного удара была прибита дощечка с надписью.
«Алексею Колосову, от благодарных людей,
которых он спас на этой дороге до смерти и после нее.
Спаси тебя Господь!»
И фото, на котором со слабой смущенной улыбкой запечатлен был мой спаситель.
Если бы…
- Да!!! – Рэчет был изрядно раздосадован и зол.- Скажите мне, кому пришла в голову идея отправиться в это место без разведки?
Автоботы мялись, не зная, что сказать. Даже обычно разговорчивый Оптимус Прайм угрюмо молчал.
- Как врач, я заявляю протест. Оптимус, ты у нас командир, но я должен заботиться о здоровье и благополучии команды. Ладно, пришла информация, о том что здесь спрятан артефакт нужный Десептиконам, понятно миссия секретная, но зачем же копировать местный автопром, а? Кто сказал, что по другому будем заметны? Посмотрите на Айронхайда!
Ржавый гусеничный трактор с дверцей перевязанной проволокой смущенно кашлянул. Рэчет продолжал:
-А Бамблби? Лада-Самара, и это называется машиной? Оптимус ты не видишь, как выглядишь со стороны, тогда посмотри на меня.
Дверца грязно серого рафика возмущенно хлопнула.
- Но это не главное. У них нет дорог, ты понимаешь, нет дорог. В общем, плевать на Десептиконов, поехали отсюда.
Автоботы загудели утвердительно, и Оптимус прислушавшись к мнению большинства, подал сигнал к отступлению.
И вот по разбитой дороге местного значения шла колонна машин во главе с Оптимусом Праймом. Его маскировочная форма была знакома всем местным жителям. КамАЗ с кузовом крытым рваным грязно- синим тентом, хлопающим на ветру. Сзади на борту какой-то доморощенный шутник написал:
« Помой меня, я вся чешуся»
Если бы…
Общественный транспорт.
Улыбающаяся симпатичная молодая девушка с рыжими волосами еле втиснулась в переполненный автобус. С каждой остановкой людей становилось только больше. Теснота, шум, запах пота, крик детей-все это убивало. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота.
Злющая кондукторша, протискиваясь через толпу, так попала девушке локтем в спину, что та ойкнула. Постепенно настроение поменялось: от радужной легкости не осталось и следа. Градус кипения увеличивался.
Остановка, остановка, ещё одна. Ехать оставалось еще минут двадцать, но на одной из остановок в автобус влез прилично пьяный, бомжеватого вида мужичок. Встал за девушкой сзади, и она почувствовала, как её ущипнули, затем еще раз.
- Убери руки, урод - прошипела взбешенная девушка.
Мужичонка забухтел, обозвал её матерно, замахнулся, чтобы ударить, но открылась дверь, и девушка, шипя от ярости, вылетела на остановку. Пьяница, стоявший прямо за ней на нижней ступеньке вывалился из двери в лужу. Пассажиры автобуса выскочили и начали его поднимать.
Девушка же в ярости, заорала:
- Автобусы. Ненавижу! Общественный транспорт!!! Все, хватит! Хотела быть как все.
Рыжеволосая фурия щелкнула пальцами, и ошеломленный автобус увидел, как к ней подлетела метла, которую она оседлала и, сделав круг над автобусом, улетела.
Не вышло.
- Мне нужно на улицу Красных Печатников. Мне нужно на улицу Красных Печатников - голос говорившего был низким и гудящим - Ты отвезешь меня туда немедленно.
Таксист зачарованно смотрел в глаза пассажиру и кивал.
-Да, как скажете. Да, как скажете.
- Повезешь меня быстро и аккуратно. Повтори.
Таксист в трансе повторил:
- Везти быстро и аккуратно.
Пассажир продолжил:
- Будешь объезжать пробки и посты ДПС.
Таксист монотонно повторил:
- Буду объезжать пробки и посты ДПС.
Пассажир отдал приказ отъезжать. Таксист послушно завел двигатель и собирался тронуться с места, но тут пассажир решил добавить.
- И довезешь меня до места абсолютно бесплатно.
Таксист сначала автоматически повторил:
-- И довезу вас до места абсолютно бесплатно.
А потом вдруг очнулся:
-Чего? Бесплатно? Ах ты, жук навозный!
Уставился своему визави прямо в глаза и заговорил таким же жутким замогильным голосом, как до этого говорил его пассажир.
- Ваш заказ выполнен успешно. Мы доехали. С вас одна тысяча пятьсот рублей.
Впавший в транс пассажир послушно вынул деньги, сердечно поблагодарил за приятную поездку и ушел куда-то.
- То-то же! – таксист с довольным видом пересчитал деньги -Где это видано, чтобы таксист вез кого-нибудь бесплатно, а гипнозом меня не удивишь. За двадцать лет работы и не то видел. Вот год назад два гуманоида ко мне в такси сели, так я им экскурсию по городу провел, а к вечеру закончили такой попойкой…
В общем, остались друзьями. А он гипноз…
« А свадьба, свадьба пела и плясала…»
- Объявляем Вас мужем и женой. Поздравьте молодоженов.
Анна, мокрой от волнения рукой сжала руку Николая. Пальцы ее были холодны.
- Держись, любимая.
На них бурной толпой хлынули родственники. Посыпались поздравления, поцелуи, цветы, шампанское.
- Горько, горько! Через каждые пять минут кричала толпа гостей, и они целовались до одури, замирая, как две фарфоровые статуэтки на торте. Губы Анна были горячими и солеными, а в глазах плескалась усталость и нервное напряжение. Николай, сжимая ее руку, тихонько шептал в ухо.
- Все будет хорошо! Все будет хорошо!
Она кивнула. Бокал шампанского, поцелуи и вся шумящая ватага загрузилась в машину. Церемониальный проезд по городским достопримечательностям с остановкой на мосту, для ритуального прохода с невестой на руках и закрепления на мосту замка с надписью. Каждые несколько минут гости орали «Горько!», а новобрачные целовались. Анна успокоилась и даже развеселилась. Поэтому с энтузиазмом отвечала на эти крики.
Потом было застолье. Дурацкие игры. Поцелуи под крики «горько». Тосты. И, конечно же, первый вальс молодых. Горячая рука Николая встретилась с дрожащей от возбуждения рукой Анны.
И только один Бог знает, как им хотелось, чтобы все провалились бы, исчезли, скрылись с глаз. Так хотелось им остаться одним и, улучив момент, новобрачные просто удрали.
А потом была ночь, ночь полная восторга, нежности и тепла. Секс, который бывает только в первую брачную ночь, между двумя любящими людьми. Уснули усталыми и совершенно счастливыми.
А утром проснулся от того, что Анна, склонившись над ним, тихонько гладит его по щеке.
- Мне пора.
- Уже? Боже, уже…
Она поднялась и подошла к окну. Он с ужасом увидел, что на ней было одето легкое платье, изорванное и окровавленное, покрытое грязью. Николай вскочил с кровати, обнял жену и начал целовать её побледневшее лицо.
- До свиданья, любимая. Жди меня. Я тебя очень люблю.
Очертания женщины начали расплываться, еще секунда и она исчезла. А Николай, оставшись один в спальне, с бьющимся сердцем наблюдал, как исчезали приметы пребывания в помещении женщины. Исчезло свадебное платье, туфли, заколка. Открыл дверь и с тоской посмотрел на пустую комнату. Всё становилось обычным, обыденным. Всё на своих местах. Фото Анны в траурной рамке стоит на столе, рядом газета со статьей о наезде на пешехода и рюмка покрытая кусочком хлеба. К этому траурному набору мужчина добавил свидетельство о браке.
- Аннушка. Теперь ты моя жена и никто не может сказать, что это не так.
Кто знает, на что способна настоящая любовь?
Искусство исполнять мечты.
Она мечтала о дороге. Мечтала давно.
Каждый день ей снился один и тот же сон. Ветер, мерцающий пейзаж вокруг и жар железного коня, который ощущается всем телом. Все это рождало, где-то в глубине груди странное, полузабытое чувство свободы. Она просыпалась, и весь день жила с чувством счастливого подъема, а потом была тоска. Тоска приходила регулярно. Тоска несбывшейся надежды и мечты. И так, каждый день. Сон, явь, тоска. Сон, явь, тоска. Безумно хотелось что-то изменить, но обычная жизнь не отпускала. Дом , заботы, дети и так по кругу. Но задыхаясь от рутины, она мечтала о путешествиях.
Чтобы, как-то примириться с собой, она начала откладывать деньги и однажды купила старый, раздолбанный Харлей. А потом нашла мастера, который починил этот одр. Причем каждый винтик помогала собирать собственными руками, дрожа от восторга и предвкушения. Так что каждый сантиметр этого чуда техники она знала от и до.
Ездить умела с самого детства, нужно было только решить проблему с правами, что она и сделала втайне от родных.
Долго думала, тянула, не решаясь так круто изменить свою жизнь, но однажды в особенно серый и тусклый день ощущение одиночества подхлестнуло, и решение было принято.
Через два дня из небольшого городка выехала полностью экипированная путешественница восьмидесяти девяти лет отроду.
Что её ждало, кто знает? Может сумасшедший дом, в который её сдадут дети, если найдут, конечно. А может, то немногое, что ей осталось, будет по-настоящему счастливым. Кто знает?