Двери, которые открыли Камни

 
  Когда увидела живой камень  недавно на фотографии, а потом читала про камни-существа, вдруг стали всплывать ощущения в руках и рассказы деда и бабули.
На мельнице. Жернова. Камень должен дышать -  говаривал дед, иначе хлеб будет невкусный. И щупая руками теплый камень, я ощущала   что-то иное, необычное.
Точило для серпа. У бабули были лучшие камни, она говорила,  поющие, и рука их любит.


    Бабуля любила игру с камнями  - они душу успокаивают,    дурные мысли останавливают.
    Несколько небольших камней, их она собирала у реки, гладкие и небольшие.  И сама игра, это прикасание, смешивание и будто перебирание камней в ладошках,  больше была похожа на разговор с камнями.
     Могла часами смотреть на руки играющих женщин, как они раскидывали их по маленькому цветастому коврику и потом снова, собрав в ладонь, начинали  перемешивать.  Звуки.   Помню эти звуки и запах камней.

   Сижу  возле печи, в которой трещат дрова.  От огня вся комната в сказочных тенях.  Тепло, уютно, тихо.  И бабулины руки, тонкие, в синих прожилках, и мягкий, нежный звук камней в ее руках уносил в какую-то даль.
   Поле пшеничное.  Легкий ветерок.  Идет сенокос. Рыжая пыль и солнце, ослепительно яркое, сильное, палящее.
   Зной такой, что воздух, прозрачный и чистый, кажется наполняется всей этой жизнью, солнцем, пылью от покоса.  Густой, шатающийся воздух. Лежу в тени огромной дикой сливы и сквозь ресницы вижу густые ветки дерева и там высоко - синее небо.
   Шмель жужжит рядом.
   Несколько пчел, быстро перелетая, очень усиленно работают в желтых цветочках.
   Ароматы от покоса, пшеницы и домашнего хлеба, который пекут в каменной печи, отчего хлеб становится хрустящим, пахнущим рекой, камнями и травой.
   Поворачиваю голову, вижу руки бабули, в синих прожилках, венах, они как реки на её  руках, смуглых, тонких, теплых.
Она отламывает хлеб, тихо что- то напевает.
Ветер легко касается, наполненный солнцем, запахами.
- Хороший урожай, пшеница здоровая, хлеб будет. Радость будет.
Бабуля приговаривает, прищурив глаза, смотрит  из под ладони  на простор пшеничного  поля, которое кажется бескрайним, на  мужчин и женщин, которые косят.
Покос.
Ослики понуро, с огромными снопами сена, медленно бредут по узкой тропинке.
Там вдали,  на горе, заливаясь смехом, девушки и ребята, подгоняя осликов, чему-то радуются.
  Эхо доносит лишь смех.
Теплая земля ощущается сквозь футболку.  Надо мной дикая слива.
Отчего- то ягоды у диких слив маленькие, терпкие, кладу за щеку одну и сосу горько-сладкий сок.
- Хлеб хороший, теплый.  Поешь, детка.  Хлеб печет добрая женщина. Ты ходила смотреть, как пекут хлеб?
- Ага, и даж в печку залезла.
Бабуля смеется, гладит по лицу. Мягкая волна потекла из руки в меня, и стало очень хорошо, просто так.
Сидим, жуем хлеб с сыром, ждем, когда придут покосники обедать.
- Ты где успеваешь ободрать коленки, а?
Удивленно смотрю на свои коленки, там несколько царапин, еще какие-то синяки, пожала плечами. Смеемся.
- Хлеб надо печь с добрым сердцем. С тишиной. А вот смотри, какое солнце и ветер. Будет  очень хороший урожай. Радуется поле. И нам хорошо, правда?