Письмо в прошлое

Евгений Щукин
На  снимке: учительница школы в деревне Черная - Наталья
Анкиндиновна Шишкина и я - ее сын Женя, 1948 год

                Письмо в детство.

Моему племяннику Сергею  Евгеньевичу Щукину, проживающему  в городе Пермь, пришло письмо  из школы деревни Черная, где с первых дней   Великой  Отечественной  Войны мои родители  работали и оставили добрый  о себе след.
Письмо  из школы деревни  Черная,  он переслал мне:

«Добрый день!
Уважаемый Сергей! Будем очень признательны Вам, если вы сообщите (пришлете) нам какие-либо материалы о Щукине Евгение Антониновиче и его родителях, которые работали в нашей Черновкой школе:
Когда они работали?
 Как их звали? (Ф.И.О.)?
Кем работали?
Где жили?
Может, есть фотографии,  воспоминая, письма?
У нас в школе есть музей. Присланный Вами материал обязательно будет помещен в музее.
Заранее благодарим за сотрудничество.
Руководители школьного музея
МОУ "Черновской средней школы"

И я не мог не откликнуться на него.
                -***--

Дорогие учителя и ученики школы деревни Черная!
С  удовольствием,  я  поделюсь своими архивными материалами о жизни нашей семьи в  деревне Черной  с 1941 по 1950 годы.

На досуге,  я для своих внуков, проживающих в Москве,  набрал на компьютере некоторые воспоминания, иллюстрируя  их фотографиями.    Нужно - ли это для музея школы?  Отвечаю на заданные  вопросы:

Наша семья: – отец  Щукин Антонин Сильвестрович, мама  Шишкина Наталья Акиндиновна,  и  я, - Женя Щукин  - 6-ти лет  и Юрий Даньщин, (мой брат по отцу, 12 лет), приехали в августе 1941 года  из Краснокамска  в  деревню Черная.               

В  Краснокамске родители работали в Здании  школы № 8,  в  вечерней школе  взрослых.   С началом  войны  школу стали готовить к  приему раненых,  учителям вечерней  школы предложили взять переводы.  Так как  родители до переезда  в город работали в  сельских школах,  они выбрали школу  в деревне Черная, котрая был всего в 6 км  от Краснокамска. 
               
Папа был математик, а мама была биолог. Я же в Черновскую школу пошел лишь в 1942г.

Тогда  в Черновском  школьном городке   было построено  четыре деревянных одноэтажных строения, одно из них и сейчас сохранилось. Сохранились и деревья, посаженные мамой и ее учениками.    А вот, четвертого  школьного здания, (в  нем я заканчивал 7-й класс  и был памятный  мне  выпускной вечер нашего класса),   - уже нет.
 
В 1942 году  в двух школьных зданиях  был организован детский лагерь Литфонда.
В  третьем и четвертом  зданиях   жили  дети  писателей  блокадного Ленинграда, а в первом  и  во  втором  зданиях,  работала школа, но уже в две смены.

Отец   в декабре  1941 года  был призван в армию, но по дороге на фронт простудился и с открытой формой туберкулеза, примо из госпиталя  был  возвращен домой,  где  в мае 1942г. умер.
 
Похоронен учитель - солдат   Антонин Сильвестрович Щукин на сельском кладбище деревни Черная.               
                .
В эти тяжелые для нашей  семьи дни,  в  последние месяцы жизни отца,  с нами  был весь  коллектив школы и эвакуированные  ленинградцы.  Они принимали  участие в поддержании его здоровья: лекарствами, продуктами,   помогли они  маме  и в организации похорон.

Мама, псле смерти отца продолжала  тесно общаться  с ленинградцами,  работала и в школе и в лагере Литфонда и  со многими   из них, у  нее завязались дружеские отношения.

Когда   же ленинградцы узнали, что и у меня рентген показал затемнения в легких,  они  взяли меня в лагерь и тем самым спасли, (в лагере   питание было каллорийное), мы же с мамой  питались одной картошкой.
Уверен, что именно это приостановило мое заболевание.

Ленинградцы,  снимая квартиры у местных жителей, быстро освоились с жизнью в деревне. В нашем доме,(Дашин дом,  2-х этажный а ул. Исторической), на втором  этаже, жила  семья поэта   Всеволода Рождественского.
Мама с ними подружилась, а я  с  их пятилетней внучкой, Наташей.   Помню, как мы,   играя  игушками,  одновременно с этим, под руководством их бабушки-переводчицы, учили немецкий язык.

Чуть позже мы переехали в дом директора школы, (он и сейчас цел), в нем   мы соседствовали  с  Ириной Валерьяновной Карнауховой, диктором ленинградского радио, на все страну  известной тогда - «Бабушкой Ариной», и ее дочкой Галей.

Мне не забыть вечерних сумерек при коптилке, когда тихим таинственным голосом она нам рассказывала сказки и предания старины, записанные ей  в экспедициях.
 
Из-за юности своей, я не  ощущал, что нахожусь рядом с  такими известными людьми.  А они вели себя со  всеми ровно, отзывчиво , ни кто не кичился известностью, научными званиями.

А с ребятами в лагере  я  сдружился,  свободно влился в их коллектив, разучивал песни, стихи, участвовал в самодеятельности, даже с группой старших учеников нашем клубе что-то декламировал.

 Кстати, на этом же концерте  в нашем сельском клубе, Миша Козаков, (будущий известный  режиссер и киноартист,  как он скзал в одном из своих  интервью), - он  впервые почувствовал себя артистом.

Миша учился в мамином классе, был очень начитан, многое знал.  Помню  мама, как-то  смеялась дома: - «Миша опять такую-то учительницу поставил в трудное положение, -  вычитал фразу из Капитала Маркса и спросил - откуда это?"
.
А пока шла война, - и дети и взрослые хорошо понимали   лозунг: Все для фронта, все для победы! И  как  могли,  помогали колхозу: – копали картошку,  собирали колоски.
Помню,  с маминым классом,  на  болоте за  железной дорогой, нами  было собрано  для Краснокамского госпиталя  несколько ящиков клюквы.

Ко многим детям в лагерь  приезжали родители – фронтовые корреспонденты  и рассказывали  о  положениях на фронтах,  вселяли уверенность в нашей победе.

А дети,  как все дети -  играли в войну.  Перед школой, на лужайке стадиона у нас разгорались целые  сражения.  Строились миниатюрные  окопы, блиндажи  с перекрытием,  лепились из  глины танки и самолеты,  все это маскировалось, а при  их обнаружении, - расстреливалось глиняными шариками.

В зимние вечера  все   мы   любили смотреть на огонь в печах.
Печи топились дровами, в каждой палате, (классе) в углу  была печка, а  в коридоре ставили две «буржуйки».
Коридор освещался всего парой керосиновых ламп,  в полумраке коридора  уютно светились, накалялись   докрасна, «буржуйки»,   и мы, боясь обжечься, окружали их и жарили тоненькие ломтики черного хлеба или  кружочки  сырой картошки.

Война   подходила к концу – ленинградцы уехали, оставив о себе хорошую, добрую память. Мама долго переписывалась   с подругами, я же, от  Рождественских  и  Карнауховых   получал посылки  с  игрушками  и книгами.

Где – то в 60-тых годах, я  по просьбе мамы  сфотографировал  памятные места: дома,  улицы,  школьный  городок, окрестности  Черной и выслал фотографии  в  Ленинград.
В  ответном  письме говорилось, что благодаря этим  снимкам получился  вечер воспоминаний, собрались  почти все, кто  тогда  был в Черной.

После отъезда ленинградцев в первое и второе школьные здания, въехал  детский дом,а 3-е и 4-е  здания стаи снова шшолой и опять школа работала в две смены.
 
Опять я маму видел лишь рано утром и перед сном.  Чтобы я не был  совсем уж беспризорным, мама договорилась, что за мной будут  присматривать,  воспитали детского дома и  на дневное время  меня определили в группу сверстников.

Ребята в детском  доме были разные:  хулиганистые,  приблатненные,  драчуны,  но я с ними ладил и в будущем это мне пригодилось.

Через дорогу от  первого   школьного здания был построен для учителей деревянный  двух этажный дом на  четыре квартиры,  в нем   на втором этаже мы поселились, освободив директорский дом.
         
С крыльца  нового дома хорошо просматривался пригорок  под названием «Маяк», где мы - дети деревни, осенью жгли костры, пекли картошку, - общались.   А в конце  нашего огорода начинаются спуски и подъемы,  любимое место для строительства трамплинов и лыжных спусков.
.
Не обделяли меня вниманием и учителя  школы, старались помочь маме в  присмотре  за мной.  В учебе я был, (стыдно признаться), - твердый троечник, а в поведении - очень шустрый.

Наш школьный  завхоз  Власовна,  постоянно  ловила меня,  то  на чердаках конюшен,  то на  других  хозяйственных постройках  и  даже   дала мне прозвище  - «Щуренок  окаянный».

Но  где-то в  5 или 6 классе вольница моя  закончилась – у меня появилась бабушка, - Софья Григорьевна.
Мама пригласила  жить к нам женщину-беженку,  которая не имела дома и ходила  по окрестным деревням,  нянчила детей, кому-то шила …., но была с гимназическим образованием  и  теперь в моем дневнике стали чаще появляться четверки!
 
Как-то на урок  в   наш 7 класс, военрук  школы  Валентин Петрович Мальцев  принес  винтовку ТОЗ-8,  потом   мы в огородах за школой  вырыли в  2-х метровом снегу траншею, повесили мишень и все, один за  другим, произвели по 3 выстрела

Все промазали, но я и Юра Денисов  одним выстрелом, все же  попали, Юра  в 9-ку, а я – в 7-ку.
Мне понравился стрелковый спорт, и в дальнейшем,  я  даже  стал  Мастером Спорта СССР.

Окончив семилетку,  я поступил в  Пермский Военно-Механический техникум, а мама перевелась в Краснокамск и стала работать директором  школы, была избрана депутатом горсовета,  несмотря  на то, что была  беспартийной.

Но школа ей досталась не простая, в ней  учились дети репрессированных родителей.  Представьте,  каково ей было  выводить школьников на демонстрации   
1-го мая и других советских государственных  дат, где нужно было громко приветствовать лозунги  и отвечать призывы в честь коммунистической  партиии  и товарища Сталина.
               
Окончив  техникум,  я работал на военном  заводе в Кирове,  и там был призван в армию.

В 1958   я году окончил Иркутское  Военное  Авиационное Техническое Училище. (ИВАТУ), и   получил воинское звание техник-лейтенант.

Годом раньше  в 1957 году, в  отпуске перед  выпускным курсом училища, я  познакомил маму с моей девушкой из Усть-Качки -  Галей Файззулиной.
Через год, окончив учиище, мы у мамы в Краснокамске сыграли свадьбу  и с парой чемоданов уехали   в город Тулу - к первому месту   нашей службы.

В Туле родился наш сын  Юрий. В воспитании нашего первенца,  активное участие принимали обе бабушки. 

Жизнь семьи офицера  не исключает   смены мест  службы!   Только обживеся, но тут опять приказ: -  бросай налаженный быт, опять   жизнь на  частной  квартире,  жена не может работать – (нет прописки) и  сына нельзя  устроить в детский садик.
 
Вот  при  таких  наших переездах,  наши  бабушки забирали сына к себе в Краснокамск или в Усть-Качку.

Служить мы начали в  городе Туле. Я летал на военно-транспортных самолетах АН-8 в качестве бортового техника, затем нас  послали  в Азербайджан – в город Ганьджа, где я  4 года летал уже  на АН-12, а  закончил службу в Кривом Роге  звании майора  в 1981 году .               

Почти ежегодно мы  приезжали к маме в Краснокамск, и обязательно были в Черной, - проведывали могилу отца. Всегд старались,  хоть на несколько часов, забежать к  моим  учителям   - Надежде Петровне и Валентину Петровичу Мальцевым.
               
К сожалению, в 1969 г., приехав  в Краснокамск  в очередной отпуск,  я узнал, что у мамы рак легких.

По совету врачей, я перевез ее  к нам в Кривой Рог.  Где 19 ноября 1969 г. она умерла в возрасте 60 лет
.
Похоронили маму достойно, как  заслуженного учителя, - с  участием  учеников и  выносом школьного знамени нашей гарнизонной школы.  Могила ее на кладбище, где  захоронены, мои сослуживцы - летчики,  погибшие при выполнении боевых  заданий.               

Я храню добрую память о ней.  Вся ее жизнь была посвящена школе и моему воспитанию.
                --***--

      Кажется, что я ответил на все поставленные вами вопросы.
      Имеющиеся фотографии тех лет деревни Черной, вышлю  на ваш электронный ящик. 
      Вышлю и  ту,  где  среди детей 4 класса  сфотографирован  школьник  Миша  Козаков, моя  мама и я сам, - Миша с белым  воротничком  левее  мамы, а я, (стриженый наголо) - правее.

      Если вам будет интересно, то коротко о нас:       Я вышел на пенсию в 1981 году с должности Начальника Физподготовки и Спорта  Авиационной дивизии,  далее более 25 лет («на гражданке»), обучал детей в Детской Спортивной Школе №3 Кривого Рога игре в большой теннис.

     Сын Юрий,  пошел по моим стопам, окончил военное училище и  тоже  уже уволился в запас в  звании полковника.  Живет   он в Москве  с женой   Наташей  и двумя сыновьями -  Максимом и Павлом. Оба получили высшее образование и успешно работают.   
     Считаю, что семья сына    вполне состоялась.  Будь жива моя  мама, ей не пришлось бы, за нас стыдится.

     Вот написал вам, ответил на поставленные вопросы и как бы снова побывал   в деревне Черной.  Походил  по ее улочкам, побывал у могилы  отца на старом кладбище, прошелся по территории школы, где все так же шумят  листьями высоченные тополя, посаженные,  когда то  ленинградским  детьми  под руководством моей  мамы.  Жаль, что нет уже нашего 2-х этажного учительского дома, где прошло мое детство.  Но жизнь продолжается!

     Спасибо, Вам, что вспомнили о наше семье!
Желаем здоровья и успехов в вашем благородном педагогическом труде!


                Евгений Щукин, Кривой Рог, 2014 год.