Субботним ранним утром нас трое: Юрий Германович; Пётр Иванович и автор этих строк в предвкушении хорошего клёва отправились на реку Тагил. Цель – половить осеннего ельца. Машина мчалась по лесной дороге, покачиваясь на кочках и выбоинах. А в свете фар, почти постоянно, взлетали дрозды и ещё какие-то пичуги, бросаясь россыпью в стороны. Осень заставляла их запасаться на зиму галькой. Мы изредка перекидывались словами, вспоминая качество дорог и количество грибов, собранных здесь в прошлые годы. Лучше всего это удавалось Петру Ивановичу:
- Вот, смотрите, своротка налево… километра полтора… Я как-то тут прошёлся, так красноголовиков набрал столько, что даже складывать было некуда. Отличные грибы были! Тугие! Теперь таких нет! А грузди, какие были!.. Как сковороды! Беленькие, хрустящие!.. Теперь таких нет. Михаил Васильевич, - Это он ко мне – ты знаешь такие грибы? Что может быть вкуснее груздя да после чарочки?!
- Пельмени! – вмешался Юрий Германович.
- Да погоди ты, пельмени – совсем другое… Как-то я за груздями ходил; у меня свои места были. Отличные! Теперь таких нет! Так вот, набрал я груздей, жена приготовила, так мы с другом весь вечер закусывали одним груздём. Теперь таких нет!
А машина всё мчалась, покачиваясь, разгоняла птиц, и продолжалась беседа.
- А вот, ребята, - продолжал Пётр Иванович, – видите этот просвет между деревьями? Какие тут подснежники росли!.. Когда моя жена в роддоме была, то я ей такой букетище принес, что хватило расставить на всех окнах. Вы представляете, кем я был в глазах рожениц? Так вот, тогда я дал слово жене, что каждый год к этому дню буду дарить ей подснежники. И, представляете, дарил. Какие были подснежники, какие были подснежники! Теперь таких нет!
- Вот ты их все и вырвал.
- Да, Германыч, охапками, каждый год! – подкинул я.
- Нет-нет, ребята. Я потом рвал их в разных местах и понемножку.
После одного из поворотов на дороге показался глухарь. Испугавшись появления машины, он сначала побежал, потом поднялся на крыло и скрылся за деревьями.
- Мужики, мужики, как эта птица называется? – оживился притихший на заднем сиденье Петр Иванович.
- Глухарь одновременно ответили мы оба.
- Вот… глухарь! – как-то с ударением и величественно произнёс Пётр Иванович. На секунду остановился и изрёк как заключение. – Обмельчал он… почему-то сегодня. Раньше глухари были крупнее. Ты что?! Да почти в человеческий рост!
- Как страус, что ли? – удивился Юрий Германович.
- Тут раньше войсковая часть стояла, - продолжал Пётр Иванович, – так солдаты их прикармливали, и они так обнаглели что, не боясь, на территорию части залетали. Пока кашей не накормят, не улетают. Солдатам что? Потеха. А те привыкли, начали требовать… Так вот один глухарь за что-то обиделся на солдата и клюнул его в зад. Да так крепко, что тот в санчасть попал.
- Пётр Иванович, - не удержался я, – ты, наверное, спутал этот случай с антисоветским анекдотом, как петух клюнул пионера в это место, за что и попал в тюрьму.
- Ты мне мозги не пудри, душа твоя антисоветская! Молодой ещё! Лучше на дорогу смотри, а то птичку задавишь! Гринпис!.. Так вот, на чём я закончил? Ага, клюнул он солдата, и это место распухло. Заразу занёс! Бедному солдату ни сидеть, ни стоять, ни маршировать…. А спать, так только на животе. Сами понимаете, что значит для солдата на службе ни спать, ни сидеть, ни маршировать.
- Ну и силён же ты, загибать, Петро! Может они ещё и легались как страусы?
- Не знаю, легались они, Германыч, или нет, но когда один мой знакомый с другом на охоте были и подранили глухаря, то он им тут такое устроил!..
- И что устроил?
- А ты представь! Ну, ума – ни на грош! Это надо же стрелять глухаря тройкой. Его картечью бить нужно!
- А что он им устроил? – повторил свой вопрос Юрий Германович.
- Как, что устроил? Да гонял он их по лесу, как последних пацанов… Они даже ружья потеряли, патронташи, рюкзаки с выпивкой и закуской. На три дня брали, всё прахом!.. Потом грибники несколько лет находили эти бутылки. Да, братцы, да. Обмельчал нынче глухарь. Теперь таких нет.
Хорошая дорога кончилась за полтора километра до деревни. Дальше она была демонтирована. Кто-то очень предприимчивый проявил инициативу и снял бетонные плиты. Но наш внедорожник с этим справился без проблем, и вскоре показались дома. Проехав деревню, остановились на берегу реки.
Юрий Германович пошёл искушать щук и окуней блесной, а мы с Петром Ивановичем предались поплавочной ловле, прикормив, по нашему мнению, перспективные места. Но поклёвок всё не было ни на блесну, ни на крючок. Меняли места, но результат оставался нулевым.
Обследовав речку более тщательно, мы поняли: рыбы в реке нет совсем, даже мелких пескариков. Становилось как-то грустно, обидно и стыдно, а в голове всё чаще и чаще звучали слова «Теперь таких нет!»