Я уже писал про неудачную нашу пацанскую атаку на яблоневый сад, когда наказанием моему напарнику, пойманному сторожем, было - съесть десятка два кислых неспелых яблок, которые он успел сорвать и запихать себе за пазуху. Переиначивая Льва Николаевича Толстого, скажу - всякие удачные "набеги" пацанов на сады и огороды похожи друг на друга, неудачные - неудачны каждый по своему.
Я уже писал - благодатный климат Махачкалы, в городе, в котором я имел счастье родиться и жить до стадии юноши, взращивал великолепные фрукты и ягоды. И среди прочих была ежевика, которая в нашем случае росла диким образом, но за высоким каменным забором ткацкой фабрики. По гребню забора были вбетонированы острые осколки битых стеклянных бутылок. Видимо, для фабрики, изготавливающей из хлопка вату, марлю, бинты и тому подобное, такие меры защиты от интервенций считались достаточными. С внешней стороны к забору вплотную примыкали дощатые сараи, в которых хранился всякий хлам жильцов нашего дома. На рубероидных крышах сараев, стоявших «плечом к плечу», мы спали, начиная с мая по сентябрь. И только дождь мог загнать нас под крышу. А с внутренней стороны забора, где зрела вожделенная ежевика, ещё росли хилые деревца, за неприятный запах прозванные нами "вонючками". Ну ладно, если бы они только противно пахли, но у них были очень ломкие ветки. Это и сыграло злую "шутку" с моим другом во время одного из наших налётов на ежевику. До этого раза мы сотни раз посещали этот райский садик, наедались вкуснейшей ягоды, что называется, "от пуза" и благополучно возвращались по этим деревьям восвояси. Главное при "лифтинге" равномерно распределять нагрузку не менее, чем на три ветки, но если одна из веток потолще (мы точно определяли "на глаз"), можно было и нарушить это золотое правило. А что касается острых стёкол на гребне забора, то в нужных нам местах (у подходящих по прочности деревьев), с помощью молотков и камней мы сделали их безопасными.
И вот, в очередной сезон, проведя воздушную разведку с высоты забора, и убедившись, что плод созрел, а в обозримом пространстве признаков жизни нет, ещё раз убедившись по календарю, что день выходной (каникулы, счастливая пора,не только "часов не наблюдали", но и дней!) мы начали интервенцию двумя отрядами (по одному пацану в отряде). В разгар пиршества, когда наш взор, а с ним и сознание, уже плыли в блаженстве от потрясающего вкуса красивых, спелых и, как нам казалось, ароматных ягод (хотя аромат исходил скорее всего от растущих тут же диких полевых цветов, с лихвой подавляющих запах рядом растущих деревьев - вонючек). И вот в разгар этого блаженства мы замечаем, что в нашем направлении спокойной уверенной походкой идёт мужик с каким-то грязным ведром в руке. Мигом мы взлетели на наши деревья и ещё через миг я уже был в полной безопасности в нашем дворе. А друга не было! Я прислушался. Тихо. Потом узнаю голос друга: «ААААААААА!». Думаю, что делать?! Взял несколько камней и полез на крышу — атаковать мужика сверху. Сорвался. Пока кряхтел от боли, слышу: «Дяденька, не поджигайте!» Я насторожился. Потом полез на крышу снова. Сначала увидел того мужика, удаляющегося от забора. Друга рядом с ним не было, как не было и запаха гари — думаю уже не плохо. Но что с другом? Неужели убил! Подползаю к краю забора и вижу....
Вот здесь бы по законам жанра надо было бы прервать повествование и пообещать Вам продолжение в следующей публикации. Но я щедрый — слушайте продолжение, осталось не много.
И что же я вижу? Я вижу своего друга, живого — опять не плохо! Но вид его был специфический — я тогда этого слова, конечно, не знал по причине среды моего обитания и малой начитанности, но догадывался, что какое-то одно слово, характеризующее его вид где-то существует. Я увидел (как правильно сказать?) - вот! - это был маленький афроамериканец (в современной разрешенной терминологии, конечно). Что-то в моей голове забурлило, в животе тоже — я сразу, как сейчас говорят, не мог врубиться. Когда врубился, я увидел, что одно ухо у него было сильно удалено от головы, как будто собиралось её покинуть, глаза на фоне вот той самой специфики были белые — белые, зубы, наверное, такие же (хоть он, как и я, их отродясь не чистили в силу всё той же среды нашего обитания), зубы я не видел - рот был сильно сжат. Я предложил ему помощь, что бы выбраться, но он лишь махнул рукой: мол отстань, без тебя тошно, сам.
Когда он осознал, что я не лишний около него, так как надо было как-то возвращаться в белую расу, и разрабатывать версию для родителей. Степень строгости его родителей я, откровенно говоря, не помню, но достоверно знаю, что все уроки вплоть до 4 класса включительно он учил наизусть — ну не сам же он так решил! Кстати — круглый отличник в первых 4 классах — начиная с 5 класса к 10 классу стал круглым троечником. Итак, он заговорил и поведал мне следующую леденящую душу историю.
«Когда я упал с дерева, мужик был уже около меня. Какое-то время он стоял молча, протыкая меня глазами. Потом схватил меня за ухо и стал его выкручивать — было очень больно. Потом отпустил ухо и облил меня тем, что было у него в ведре (наверное, это мазут). Потом он полез в карман и достал спички — я заорал — ну ты слышал" -сказал друг и посмотрел на меня белыми, как две белые светодиодные лампочки, глазами. "Мужик зажёг спичку - продолжал он - и.... потом откуда-то у него во рту оказалась папироса — он прикурил и спичка погасла; он постоял ещё немного и, взяв ведро, спокойно пошёл к цеху. Ну, остальное ты знаешь. Но как я домой пойду — там я ухом не отделаюсь». И хоть он во время всей этой истории не плакал — тут, что-то, всхлипнул. Видимо точно знал, что для него ежевика ещё не кончилась. Мы решили, что надо в первую очередь как можно лучше отмыться. Я пошёл домой, согрел ему ведро горячей воды на газе (хоть словарный запас наш был не большой, но газ в доме был — Махачкала!). Принёс горячую воду, какие-то обмылки и тряпки. Мы нашли укромное место и стали возвращать его в белую расу. Вот уже и глаза стали не такими белыми — смыли контраст. В общем тушку более или менее отмыли, остались трусы и ухо, которое он мыть не давал, говорит: «Потом, в самый последний момент, может немного отойдёт». Трусы отстирались, но не очень- хорошо, что они были из тёмного материала. Жаркое южное и, не смотря ни на что, ласковое — качество, очень нужное моему другу в данный момент, солнышко быстро высушило прямо на нём трусы и его вид вполне соответствовал пацану, возвращающемуся после беготни домой. На счет уха решили, что он скажет, что пускали в луже кораблики и нечаянно оступился и этим ухом упал в лужу, а там был у края мазут ( у нас в то время в Махачкале все постоянные лужи заливали нефтью и мазутом — что бы комары не плодились). А красноту объяснит — оттирали, мол.
На следующий день мы решили пойти на море рыбачить — ловить бычков. Мама очень вкусно их жарила. Счастливая пора. И друг того же мнения.