Давайте мы не будем подходить к этому вопросу однобоко и рассматривать только с одной точки зрения. Давайте мы вместе представим ситуацию с нескольких совершенно разных позиций, которые ничем меж собой не связаны. А если и связаны, то, разве что, идеологической или духовной подоплекой.
Писатель — существо точно такое, как и все остальные люди, обладающие какой-либо мало-мальски связанной с творчеством и смекалкой профессией. Будь то плотник, авиаконструктор, фокусник, бармен, орнитолог или профессиональный бездомный. Отличие человека пишущего состоит в том, что он может влиять на человеческое сознание, изменяя его. Автор способен с помощью текста подавить внутренний баланс человека, окунув читателя в пучину тяжелых раздумий, рефлексии и безвыходные лабиринты в поисках читательского «я». Автор также способен вывести человека переживающего, человека страдающего, из этих тяжелых ситуаций с помощью своих повествований и диалогов. Здесь автор — тонкий психолог. А если быть точнее, то хирург человеческой души.
Задача хирурга, если ее описывать парой слов, достаточно проста: не дать человеку умереть. А если «копнуть» дальше, то нарушить естественный, природный порядок. Или же нарушить волю божью, которая сулит конкретному человеку смерть. Здесь уж кто во что горазд — суть хирургического вмешательства очевидна и ее последствия и результаты в какой-то мере закономерны. Если врач является настоящим профессионалом или светилом медицинской науки, то результат достаточно предсказуем — пациент выживет. Если хирургические инструменты находятся в руках коновала, собирающегося производить трепанацию человеческого черепа — соответственный и полярный результат. Из этого можно сделать логичный вывод: хороший хирург дает положительный результат, а плохой хирург несет смерть и дает отрицательный результат. Хороший — плохой.
Проводить аналогию между этими совсем разными профессиями, призваниями, нужно очень аккуратно и не заниматься подменой понятий. Потому что в случае неверных логических умозаключений можно показаться дураком в чужих глазах. Но на самом деле здесь все достаточно просто. Писатель не занимается непосредственно оперативной деятельностью, связанной с организмом человека. Писатель не использует анальгезирующие наркотические препараты для того, чтобы его читатель испытывал меньший жизненный дискомфорт. Не так важно в нашем случае что же все-таки писатель творит с человеческой душой, с человеческим разумом и его сознанием. Первостепенен сам отклик в авторскую сторону. Те действия и те умственные выводы, которые из прочитанного делает для себя читающий.
Да, бесспорно, как упомянуто выше, автор может человека заставить жить, а может подтолкнуть к серьезным психологическим проблемам. Писатель, в свою очередь, может быть очень плохим пророком, который занимается нравоучениями, пропагандой и идеализацией морали. Только какими могут быть пророчества, если каждый из коллег писателя, если каждый читатель и литературный критик изначально понимают тот ответный сигнал и те действия, произведенные под впечатлениями от прочтенного? Подобные «пророчества» играют на самых простых человеческих истинах и идеалах: если «сверху» не позвонят, то предать товарища — худший из гражданских грехов. Это про верность и честь. А уже под камнем верности и чести лежит дружба, любовь, семья и всё-всё-всё. Таким образом, подобные писательские «пророчества» дают два результата: закономерный-положительный и отрицательный-противоположный.
Существуют в кипящем творческом котле и тридцати трех буквенные мастера, которые умеют действительно рассказывать о таких событиях, что будут происходить в будущем определенной страны, или же всеобщего человеческого мира. Которые, в конце-то концов, будут происходить в сознании человека. Пророчества ли это? Я все-таки не могу это отнести к предсказаниям. Как по мне, так это можно считать потрясающим умением очень тонко работать с жизненными фактами, которые окружают писателя и его творческий процесс. Я говорю вот о чем: создатель художественного текста берет в оборот нынешнюю политическую ситуацию, вопросы, связанные с правами и свободами человека, добавляет имеющиеся представления о нравственном состоянии ныне живущего и здравствующего человека (маргиналов и беспартийных отщепенцев не стоит учитывать в таких случаях из здравого смысла, так как созданные ими системы в своей природе утопичны). Собрав все нужные сведения, автор может приступить к задачкам по планированию будущего состояния общества и рычагов власти, которые этим обществом руководят. Вот, кажется, и весь рецепт. Вот и все пророчество. Примерно так, если не верить в сказки, все это дело и происходит.
Писатель — не пророк. Авторское перо по волшебному взмаху не способно влиять на будущее всего мира. Писатель — это очень умный и тонкий аналитик, до-конструктор, умеющий работать с фактами, с превосходным чувством жизненных порядков и умением из старого материала воссоздавать тот, который общество еще не создало. Который заставляет человека действовать так, чтобы не оставаться на месте без дела. Абсолютно все исторические процессы имеют мотивы и результаты, которые только лишь нужно обнаружить для подобных проведенческих изысканий. Писатель предлагает новые идеи или помогает переосмыслить старые, чтобы вектор человеческого развития изменил свое направление в целях личностного и общечеловеческого продвижения.
Теперь следует учитывать тот факт, что не каждый из людей верит в предопределение и судьбу. То есть, по своей сути, пророчества невозможны, а значит, что человек сам властитель и творец судьбы. В таком случае используются те же закономерности, что и для так называемых «пророчеств». Давайте представим писателя творцом судьбы, игроком. Писатель, как и любой другой игрок в «жизнь» способен манипулировать человеком, но не только посредством прямого воздействия и вербального контакта. Писатель, своими текстами, которые, безусловно, содержат те или иные идеи, способствует в некотором роде пресловутому изменению сознания, которое начинает двигаться в несколько другом направлении. Что интересно, это происходит не только с помощью продвижения каких-либо идей и новаторских концепций, а ровно тем же путем, что был описан в абзацах, где обсуждается пророческая роль писателя.
То есть, человек, принимая информацию, все равно ее пропускает из себя, убирая, по его мнению, «лишнее, ненужное и вредное». Соответственно, он приходит к некоторым выводам, которые приходится обдумывать. А чем больше человек думает на какую-то тему, как известно, тем эти теории становятся ему близкими. Даже в том случае, если они совсем недавно были противны его личностному существу. Известны случаи, когда во время войн, революций и прочих кризисных ситуаций, разворачивающих в государстве, участник событий переходит от стороны X к стороне Y. Нельзя спорить с тем, что превалируют случаи подобных переходов из корыстных целей. Будь то какая-то жажда прибыли или сохранение жизни, которое корыстной целью является с точки зрения стороны, что человек покинул. С тем же, не стоит забывать, что человек постоянно двигается в своем самосознании, он постоянно вовлечен в мыслительный процесс тем или иным образом. Ему, как существу разумному, ежесекундно и невольно приходится анализировать окружающие его процессы.
Таким образом, писатель, «играя» читателем, выступает в роли практически Дьявола или Бога, как бы безнравственно это ни звучало. Я поясню: его влияние абсолютно не очевидно, автор выступает в роли некоторого постороннего, безучастного, как кажется, фактора. Часто его не принимают во внимание. Но его роль в изменении людей весьма существенна. Эта роль «того-самого-серого-кардинала», который чуть ли не исподтишка, издалека «шепчет» человеку какие-то околозапретные (на самом ведь деле неизвестные) мысли, но человеку-читателю приходится самому это анализировать.
О геройстве, собственно говоря, говорить и нечего. Разве тот человек герой, что своим пером сбивает нарисованные им же дирижабли? Разве можно назвать то знамя, которое писано карандашом, геройским? Герой, как бытует мнение, спасает людей и совершенно невообразимые их количества. Лезет в огонь, на амбразуру, ныряет в студеные воды ради их спасения. Писатель всего-навсего с помощью своей смысловой деятельности компенсирует читательскую несамодостаточность, невозможность преодоления некоторых жизненных преград. Он может придать некоторые новые смыслы читательской жизни, открыв новые горизонты и в пух и прах разбив старые. Писатель является только придуманным героем, а если учитывать нематериальность его деятельности и пустить через призму «придуманности», то писатель — это своего рода супер герой.
В завершение, когда уже расписано все, что только можно. Когда писателя и расхвалили, как государя-батюшку, укрыли одеялом из лести или наоборот втоптали в черный от вина пол, как государева шута, можно оставить несколько строк о жертвенности и сути писателя, как самой жертвы. Если учитывать зачастую крайнюю эмоциональность, особенность «того-самого-духовного-мира», о котором все говорят, то его переживания становятся первопричинными для организации творческого процесса. Человеку такого призвания волей-неволей необходимо глубже, внимательнее и в разы более чувственно переживать каждый временной отрезок.
Литература должна быть более драматичной и трагичной, нежели жизнь. Особенно, когда она скучная, эта ваша жизнь. Развлекая ожидающих, пьющих, едящих и сомневающихся в каждом писательском шаге, тому очень часто становится худо. А какое моральное или этическое, или еще какое-нибудь право все те имеют, чтобы осуждать и критиковать? Часто приходится подавлять примерные вопросы. Жертвенность здесь и причина и следствие. Бытность шута никому не к лицу, но кто-то ее может осилить. Потому что надо и должно. Некоторая жертвенность ради примера другим, которому никто, естественно не последует.
Не стоит делать попытку поставить писателя в какую-либо систему. Писатель — прежде всего художник. А собственную роль он уже выберет сам, если ему позволяют моральные установки или их отсутствие.