Лауринка на меня обиделась. Надо сказать, что при каждой нашей встрече это случается: вдруг без видимых причин она что-нибудь швыряет, кричит как от боли, усаживается где-нибудь в уголке, напрягшись до знака вопросика, начинает смотреть исподлобья и сверкать своими невероятной силы африканскими взорами. Такие глаза называют жгучими, слезы в них плавают как черные горячие жемчужины в перламутровых раковинках и не оставляют надежды на утешения. Сердце мое сжимается, и я понимаю, что вот-вот произойдет нечто паранормальное, - выброс мощного протуберанца в центр моей комнаты или землетрясение девяти с половиной баллов. И я несколько секунд беспомощно улыбаюсь, пытаясь сообразить, как смикшировать сейсмический удар и не допустить непоправимых разрушений.
- Бабушка, твердо и гневно начинает говорить моя правнучка, - как ты не поймешь?
- Что я должна понять, радость моя? - Отвечаю по возможности мягко и затаённо ласково, но старательно сдерживаю и прячу улыбку, чтобы, дай Бог, девочке она не показалась насмешкой. Дело в том, что в шесть лет Лауринка обладает силой тренированного подростка, жди от неё какого-нибудь врожденного выпада тэквандо, от которого нет приёма. Сдерживать её гневные порывы может только папа африканец, обладающий той же магической силой воздействия на окружающих. Только при нём она замаскирует своё возмущение и проглотит его в потоке рыданий. От меня Лауринка требует максимум участия во всех её играх и демонстрациях новых навыков, - я не имею права отказываться созерцать её достижения. Ей нравится играть в «Я тебя вижу», и – хотя честь открытия этой игры принадлежит мне, моя маленькая разбойница каждый раз предлагает сложные комбинации, в которых нужно изобретательно менять интонации каждую следующую секунду игры, иначе мне грозит потеря доверия. Изучавшим систему Станиславского игра будет понятной, если заменить – Я тебя вижу - на – я тебе верю или – не верю. Допускается сказать решительно – я тебя не вижу, - если поза моей визави покажется невыразительной или повторится. Тут нужно подчеркнуть, что у девочки в крови такой темперамент и чувство стиля, что каждый жест становится радостным откровением как новый бутон на моих орхидеях. Так вот чтО послужило в этой игре поводом для праведного гнева, мне так и не удалось выяснить, потому что правнучка на мой вопрос мне заявила, что больше не способна играть и разговаривать, потому что ВСЕ ДОБРЫЕ СЛОВА ИСЧЕЗЛИ.
– Как они исчезли? Не может такого быть! – Попыталась я возразить, и тут же получила решительный ответ:
– Очень просто! Они улетели! Все! Немедленно! В Космос! И никто их не сможет вернуть! – Тут Лауринка всерьез разрыдалась, так, что я стала искать глазами пачку капотена. Щеки мои загорелись, и в груди вырос нешуточный комок боли.
- Ах ты, беда какая! Что же делать? Как нам без них жить? – запричитала я как можно попроще, чтобы правнучка захотела меня услышать. Лауринка подошла ко мне с опущенной головой, потом покосилась, как бы показывая, что меняет гнев на милость, прижалась бочком и вымолвила: - Без добрых слов житья нам не будет…
- Действительно, без добрых слов жить невозможно. Надо попытаться их вернуть. – Последнее предложение я произнесла несколько нерешительно, не успев придумать способ их возвращения.
- А захотят ли они вернуться, если их жестоко прогнали? Никто их знать не хочет. Все их забыли и даже не помнят какие они были! – Возразила мне Лауринка и прижалась ко мне еще крепче.
- Ну давай попробуем позвать хоть одно… - сказала я неуверенно.
- Какое? – Ты знаешь, какое слово я хочу вернуть?
- Твое я не знаю, а свое знаю. Например, - моя хорошая девочка, радость моя, я тебя очень люблю и не хочу, чтобы ты так сильно огорчалась, если что-то у нас не получается. Доброе слово, знаешь какое? МОЖНО ИСПРАВИТЬ. Можно понять, что у нас не так и ИСПРАВИТЬ.
- Да, я согласна. Но этого мало. Нужно еще позвать доброе слово.
-Какое?
-Я тебе потом скажу. – Лауринка улыбнулась, и я поняла, что гроза миновала, покатились ласковые волны нового прибоя.
Дня через два стала рассказывать внучке. Настя весело улыбнулась: - знаешь, какую она мне передала от тебя записку? Сказала, что ты её мне написала и велела прочитать вслух. На клочке бумажки было написано - SOS! Я было подумала, что вот до чего довела она бабушку, но потом пригляделась и догадалась, что записку придумала сама Лауринка.
- Ах ты! – меня аж счастливой волной обдало – вот какое доброе слово она захотела вернуть из Космоса. Но кто передавал ей сигнал бедствия? Чью беду она уловила?
Продолжение, конечно последует...