Повесть опубликована в журнале "Траектория Творчества" № 32 (4) 2016г.
Повесть опубликована в журнале "Relga" № 1 2018г.
Первыми на праздничное застолье приехали Коленька с женой Ольгой. Жесткий галстук с непривычки натирал Коленьке шею, но он мужественно переносил «именинные страдания». Ольга была в новом «фисташковом» платье из глазета с серебряной брошью в виде букета лилий у пояса.
Вслед за ними, приехала младшая незамужняя сестра Павла Дмитриевича, худенькая стеснительная двадцатилетняя Татьяна. Она всегда старалась держаться «в тени», будто извиняясь, что занимает место. А если вдруг с кем-то разговаривала, то прикрывала ладошкой рот. Ей всегда было холодно. Вот и сейчас, теплым июньским вечером, она была одета в платье из люкзора, «шоколадного» цвета, со старинной камеей, заколотой у глухого ворота.
Через полчаса приехали незамужние племянницы Анны Георгиевны, Надежда и Ангелина. Трудно было представить, что они - родные сестры. Рядом с высокой дородной темноволосой Надеждой, светловолосая полненькая Ангелина казалась меньше ростом и совсем невзрачной. Одевались сестры тоже совершенно по-разному: в одежде Надежда предпочитала яркие насыщенные тона, а Ангелина – все оттенки «слоновой кости». Вот и в этот вечер Надежда была в платье из камки цвета «мурена», с глубоким декольте. А в дополнение к двум, закрывающим пальцы, золотым перстням с рубином и изумрудом, и длинным рубиновым серьгам в золотой оправе, на Надежде были крупные бусы редкого «вишневого» янтаря. Маленькая Олюшка, открыв рот, с восхищением смотрела на нее. Наверное, мечтала стать такой же, когда вырастет. Ангелина, или Лина, была одета, как всегда, неброско: золотые жемчужные серьги и кольцо, платье из кисеи цвета «экрю» с вышивкой на рукавах на тон темнее.
Пока ждали остальных гостей, все вышли в сад. Был чудесный летний вечер. Уединившись в беседке, Лина с Татьяной шепотом обсуждали последний любовный роман. Надежда, обмахиваясь веером, устроилась в шезлонге. Коленька беседовал с Павлом Дмитриевичем. Ольга скучала в гамаке. Дети чинно, стараясь не испачкаться, сидели на маленьких стульчиках. Сестры предлагали всем печеные яблоки и клюквенный морс.
Неожиданно, Павел Дмитриевич подошел к Зое и отвел ее в сторону.
- Зоя, сегодня приедет Николай с родителями.
Зоя с трудом удержала поднос с печеными яблоками. Ноги стали «ватными».
- На Покров у вас венчание. Сейчас – июнь. – Павел Дмитриевич волновался, говорил отрывисто. - Думаю, тебе пора познакомиться с женихом.
Зоя молчала. Ей казалось, что все слышат, как сильно и гулко бьется ее сердце. Вернулись слабость и тошнота. В левом боку пульсировала боль.
- Зоюшка, скажи что-нибудь! – Отец пытался поймать Зоин взгляд. А она старалась не упасть, не уронить поднос. Соблюсти приличия.
-- Хорошо, отец! – С трудом выговорила Зоя и трясущейся рукой поставила поднос на садовую скамейку. – Только бы не упасть! Только бы никто не видел! – Шептала она.
Но на Зою никто не смотрел, даже отец, потому что в этот момент из дома вышла именинница. Анна Георгиевна была прекрасна. Статная, полная достоинства и женственности фигура. Умиротворенная улыбка на немолодом лице. Мягкий, все понимающий взгляд золотисто-карих глаз. Платье струящегося «Бургундского» шелка. Строгая брошь нежного полупрозрачного агата в тонкой золотой оправе. И такие же серьги. Все смотрели только на нее.
А Анна Георгиевна, под руку с подошедшим к ней супругом, уже шла навстречу вновь прибывшим гостям: приехали Николай с родителями и Сергей со своим отцом.
Зазвучали поздравления, комплименты, смех. День рождения Анны Георгиевны начался.
Укрывшись за стволом раскидистой яблони, Зоя слышала голоса в гостиной как бы со стороны. Боль и слабость прошли. И теперь она старалась прийти в себя, что-бы можно было показаться гостям, Николаю и … маме, и не заплакать при этом. Но сердце никак не могло успокоиться. Зое показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она сумела взять себя в руки: смахнула набежавшие слезы, несколько раз глубоко вздохнула, топнула ногой и, почти с улыбкой, вошла в гостиную, где сразу же была представлена Николаю.
*** *** ***
Праздничное застолье затянулось. Фаршированный гусь, запеченные с яблоками и черносливом куры, заливной судак, пироги с мясом и с рыбой, холодец, разные домашние соления, водка, настоянная на лимонных корочках, рябиновка, густое домашнее вино….
Все это располагало к неспешному и очень "вкусному" разговору. Гости и не спешили. Поздравляли именинницу, желали долголетия и здоровья ей и всей семье, хвалили хозяина, его сына и прекрасных дочерей, особенно Зою. Все пришли в восхищение от того, как она украсила к Троице Спасскую церковь.
За столом Зоя сидела напротив жениха. Их представили друг другу, и теперь, наконец, она могла его хорошо рассмотреть. Рассматривала и удивлялась, что в нем не так. Потому что Николай был молод и очень красив. Высокий, широкоплечий. Густые волнистые каштановые волосы. Благородное утонченное лицо. Правда, на Зоин взгляд, слишком печальное лицо. Большие серые глаза. Опять-таки слишком печальные и равнодушные одновременно. Казалось, Николаю все опостылело в этой жизни. Ему не был интересен не только светский разговор за столом, но и вообще все происходящее. Складывалось впечатление, что он очень устал….
Зоя отвернулась, потом снова посмотрела на Николая. Почувствовав ее пристальный взгляд, он отложил вилку, поднял голову, и их глаза встретились. Равнодушный взгляд, на долю секунды, оживился, Николай даже улыбнулся Зое. Но тут же потерял к ней интерес и, налив в стопку водки, предложил тост за хозяина дома.
Устав от еды и разговоров, гости и хозяева решили пройтись по саду. Сестры остались в гостиной, чтобы убрать со стола и накрыть к чаю. Николай подошел к Зое.
- Давай присядем на минутку,…Зоя. Надо, наконец, познакомиться. А то мы с тобой до венчания и парой слов не обмолвимся.
Зоя кивнула и показала на оттоманку.
- Садитесь, то есть, садись, Николай.
Молодой человек засмеялся.
- Да, будем привыкать говорить друг другу «ты». Это для тебя трудно?
- Нет. А … для тебя?! – Зоя не смотрела на Николая, но в ее голосе чувствовалась улыбка.
Николай не ответил. Он вдруг посмотрел на Зою совсем другими глазами. Рядом с ним, отвернувшись, в напряженной позе, сидела красивая хрупкая девушка, такая сильная и такая ранимая и напуганная одновременно. Чего она ждала от него?! Чего он ждал от нее?!
- Возможно, она сумеет спасти меня от моей безысходной тоски… - Подумал Николай. Он взял Зоину руку в свою. И девушка вздрогнула всем телом от этого неожиданного чужого прикосновения. Резко повернулась. И Николай замер от взгляда этих огромных вопрошающих настороженных карих глаз. Как же она прекрасна! Ему страстно захотелось заключить Зою в объятья, прижаться к ее губам и целовать ее, целовать, целовать…. Серые глаза Николая в этот момент стали темно-синими…. Зоя выдернула руку, отпрянула.
- Не бойся, - Глухо сказал Николай. - И не уходи. Давай попробуем поговорить.
Но говорить было не о чем, и молодые люди сидели и молчали.
В кухне Вера и Варя гремели посудой. Женя и Борюсик пробежали из сада в детскую, взяли игрушечный паровоз, и снова убежали в сад. Через открытые окна был слышен негромкий смех гостей. Где-то, совсем близко, залаяла собака.
- Разве у вас есть пес?! – Спросил Николай первое, что пришло в голову – лишь бы нарушить затянувшееся неловкое молчание.
- Да, уже давно. Просто сегодня много чужих, и мы ее привязали, на всякий случай. А так, Индуска бегает без привязи.
- Индуска?! Что за странное имя для собаки! – Удивился Николай.
- И совсем не странное, а веселое! – В гостиную вошел Коленька. – Это мы с Верушкой и Зоюшкой придумали: сейчас - Индуска, ее сын или дочка будет Дуска, потом - Уска и, наконец, Усик! Такая преемственность имен!
- Правда, хорошо придумано?!- Улыбнулась Зоя. – А теперь извините меня, пойду помогать сестрам.
*** *** ***
Гости разъехались далеко за полночь. Когда все было убрано, вымыто и расставлено по местам, и все пожелали друг другу спокойной ночи, Павел Дмитриевич и Анна Георгиевна позвали Зою в гостиную. Зоя видела мамин тревожный взгляд и напряженный взгляд отца.
- Ты разговаривала с Николаем? – Павел Дмитриевич прохаживался взад-вперед по комнате.
- Да, мы немного поговорили.
- О чем же, смею спросить? – Отец остановился посреди гостиной, ожидая ответа.
- О нашей Индуске…
- О ком?! О нашей собаке?! Что, лучшей темы не нашли?!– Павел Дмитриевич раздраженно развел руками.
- Ну, с чего-то им нужно было начинать знакомство! – Пришла на помощь Анна Георгиевна. – Ты лучше вспомни, Павлуша, наше знакомство.
- А что?! Ни о чем таком мы не говорили, Анютушка. Нас представили друг другу и… все!
- Вот именно! Нас представили друг другу за час до венчания! О чем мы могли говорить?! Так что, неважно, о чем был разговор между Зоюшкой и Николаем. Главное, он состоялся.
Павел Дмитриевич не стал спорить, согласно кивнул. Сел рядом с женой.
- Он… тебе…. понравился?- Настороженно спросил он Зою.
- Не знаю, отец. Не очень. Хотя он красивый.
- Но…. – Павел Дмитриевич помолчал, подбирая слова. – Ты уже сосватана. Все решено.
- Я знаю. – Зоя тоже помолчала. – Я выйду замуж за Николая, но у меня одно условие, отец! - Голос чуть дрогнул.
- Это еще что такое?! Да как ты смеешь?! – Заорал на весь дом Павел Дмитриевич. Он вскочил с оттоманки, оттолкнув Анну Георгиевну, и бросился на Зою, размахивая кулаками. Зоя побледнела, но не сдвинулась с места. Громко и четко сказала:
- Отец, я хочу оставить твою фамилию. Дети будут носить фамилию Николая, а я останусь Соколовой, хорошо?!
«Львиный рык» мгновенно иссяк. Павел Дмитриевич резко остановился, тяжело дыша. Посмотрел на Анну Георгиевну, потом на Зою. Сказал, ни к кому не обращаясь:
- Завтра же поговорю с родителями Николая. Поздно уже, пора спать. – И вышел, хлопнув дверью.