Посттравматический синдром

         Двадцать лет не стерли боль войны. А приближающаяся годовщина тормошит память все сильнее. Копаюсь в памяти, словно в бабушкином сундуке, пытаясь найти что-то новое. Все - до боли знакомое, ранимое, острое. Имеем ли мы право предать наше вчера забвению? Имеем ли право ворошить все, не давая зажить ранам? А что делать с болью, которая не умещается в ладонях памяти? Её невозможно заморозить, выбросить, закопать, отдать, продать. Но, к сожалению, она передается на генном уровне. Что таит в себе посттравматический синдром?