НА СНИМКЕ: Картина Константина Маковского "Выбор неместы царём Алексеем Михайловичем" (1887). Музей города Понсе, Пуэрто-Рико
ПУЭРТО-РИКО, 1998
Итак, Пуэрто-Рико. Самый западный и самый маленький из Больших Антильских островов, всего-то 110 на 35 миль. Его можно за день объехать на машине. Находится он примерно в 1000 милях от Майами и в два раза ближе от Каракаса (Венесуэла). С самолета остров похож на доисторического зверя, который плывет по Атлантическому океану от Доминиканской Республики на Восток. Сходство усугубляется тем, что через весь остров, как хребет этого громадного зверя, пролегают Центральные Кордильеры, в самом высоком своем месте достигая более 4000 футов (более 1.2 километра).
На острове довольно много пресной воды. Кроме девяти озер, там есть еще полсотни рек, в том числе и третья по величине в мире подземная река, а также несколько ручьев. И очень много разного вида пернатых. На нем гнездится более двухсот видов различных птиц, включая такую редкость, как пуэрто-риканский попугай. К ним добавляются и те, которые останавливаются там во время ежегодной миграции на юг.
Местная достопримечательность ¬ поющая лягушка, которой здесь около двадцати различных видов. Она живет на деревьях, где, сидя на ветках, распевает собственное имя ¬ коки.
Северная часть острова покрыта разнообразной растительностью, буйно растущей благодаря благословенным тропическим дождям и пассатным ветрам. Там же находится и одна из самых больших достопримечательностей Пуэрто-Рико ¬ 28 тысяч акров (более 11 тысяч га) Карибского Национального леса, известного больше под названием Эль Юнк (El Yunke).
Это удивительное место. Чудо природы. Над ним почему-то практически всегда идет дождь, за что его прозвали “дождливый” лес (Rain Forest). И собираясь туда на экскурсию, необходимо прихватить с собой зонтик или какую-нибудь накидку от дождя. Впрочем, пластиковые пончо можно втридорога купить прямо на месте.
В этом лесу более 240 различных типов деревьев. Не удивительно, что он объявлен заповедным. Причем, заботу о нем взяла на себя Америка.
Вообще, Пуэрто-Рико и его населению крупно повезло, что век тому назад именно американцы выиграли сражение у испанцев, чьей колонией остров был до этого. И хотя они до сих пор борются за независимость, но надо признать, что остров богатеет и развивается только там, куда американцам выгодно вкладывать деньги. Поэтому наибольшее развитие на острове получили фармацевтическая, текстильная и химическая промышленности, где используются высокотехнологичные процессы.
Другими важными отраслями экономики являются сфера обслуживания, коммерция, розничная торговля и, конечно, туризм и все, что с ним связано.
Поэтому наиболее бурно застраивается именно северная часть острова, где подводные рифовые мели гасят волны, делая его белоснежные пляжи доступнее и привлекательнее пляжей других островов.
Это райское местечко с субтропическим климатом, где круглый год практически одинаковая температура: ¬ среднегодовая 26 градусов по Цельсию или 82 по Фаренгейту.
Югу повезло меньше. Он сухой и каменистый, и на нем привольно живется только экзотическим кактусам, которых там чрезвычайное множество самых разных видов и размеров, от самых крошечных до гигантских. Есть на что посмотреть. Время и природа всласть поработали над карстовыми и известняковыми породами, которые тянутся от центра острова до его восточной части, оставив на нем живописные следы в виде конусообразных холмов, лабиринтов пещер и затопленных водой котлованов, похожих сверху на лунные кратеры.
До открытия острова неутомимым Колумбом в 1493 году он был обитаем (по последним данным археологических раскопок) еще 3000 лет до Рождества Христова. К тому моменту, когда он стал испанской колонией, на нем жило порядка тридцати тысяч индейцев племени Таино, которые называли свой остров Борикен. Пуэрториканцы и сейчас изредка называют себя борикасами.
Испанцы дали острову новое имя – Сан Хуан, а порту -¬ Пуэрто-Рико (богатый порт). Позднее Хуан Понсе де Леон, первый губернатор острова, поменял местами эти два названия.
Мирные таинос очень быстро стали жертвами испанских колонизаторов и привнесенных ими болезней. Кто-то бежал, кто-то покончил жизнь самоубийством. Оставшиеся перемешались с испанцами и африканскими рабами, завезенными туда испанцами для работы на золотых рудниках и плантациях.
Со временем, с приходом американцев, смешение продолжалось. Короче, чистокровных таинос на острове не осталось. И нынешнее население представляет собой полный спектр оттенков от белого до черного и связанного с этим разнообразия психологических и физических различий между особями.
На острове очень высокая плотность населения ¬ больше трех с половиной миллионов, причем основная масса сосредоточена в нескольких крупных городах. А те, кому не удалось пристроиться там, попросту сбегают в Америку, где пуэрториканцев всего на миллион меньше, чем на самом острове. Причем, большая часть из них искала и находила работу в крупных городах северного побережья, в частности, в гостеприимном ко всем иностранцам Нью-Йорке.
И только совсем недавно своеобразной Меккой для пуэрториканцев стал город Орландо во Флориде. И хотя Пуэрто-Рико еще не стал 51 штатом США, но уже является их неотъемлемой составной частью. Основной язык на острове, конечно, испанский, но английский официально признан вторым государственным, а денежным знаком является американский доллар.
Тесное переплетение древнего испанского и современного американского делает остров интересным для туристов.
Особенно примечательна в этом смысле столица острова Сан Хуан. Фортификационные укрепления испанских колонистов, насчитывающие порядка четырех веков, соседствуют здесь с ультрасовременными отелям типа Хилтон и Мариотт, а стандартные американские забегаловки ¬ - с маленькими семейными ресторанчиками и лавочками, где можно отведать чисто национальные блюда и купить поделки местных умельцев.
Вначале столицей Пуэрто-Рико был город Понсе (раньше, кажется, Капарра), расположенный на противоположной стороне острова ¬ на берегу Карибского моря. Исторически он развивался быстрее, потому что там была резиденция Понсе де Леона.
Хуан Понсе де Леон был всесторонне развитым, хорошо образованным и государственно-мыслящим человеком, который очень много сделал для развития страны и, в частности, города, в котором жил. Благодарные потомки присвоили городу его имя и тщательно сохраняют память о нем и о своем историческом прошлом.
Заложенные Понсе культурные традиции и сегодня выгодно отличают город от Сан Хуана и других городов, развивающихся, в основном, как туристские центры.
В Понсе находится лучший музей страны, который и по сей день соперничает с самыми знаменитыми испанскими музеями по количеству находящихся в нем шедевров ХV-XV1 веков. Там даже есть одно огромное полотно из триптиха Маковского, посвященного истории несостоявшейся женитьбы царя Алексея на любимой девушке.
Борясь за влияние на него, бояре женили его на “своей”, отравив для этого, как сказала сотрудница музея, “соперницу”, чтобы не мешала нужной свадьбе.
Сотрудники музея очень гордятся этой картиной и охотно рассказывают о ней, особенно русским.
По каким-то одному ему ведомым соображениям Понсе де Леон запретил испанским колонистам покидать однажды занятые ими города. Но в 1521 году они нарушили запрет и переехали из Капарры, расположенного в низине и поэтому очень комариного места обитания, на противоположный, овеваемый ветрами берег. С тех пор столицей стал Сан Хуан.
В Сан Хуане, вытянутом вдоль побережья, два основных курортных центра: Кондадо Бич и Исла де Верде.
Первый расположен ближе к старому городу второй – к аэропорту.
До старого города от Исла де Верде можно добраться на комфортабельном, снабженном кондиционером автобусе за 40-45 минут и всего за 25 центов.
Из-за некоторой отдаленности от центра у него есть свои преимущества: почти пустынные пляжи и дешевые ресторанчики вокруг.
А если захочется кутнуть, казино и рестораны соседнего, самого фешенебельного в городе отеля, тезку города, к твоим услугам.
В общем, курортный рай и прекрасное место для отдыха.
Пожалуй, так хорошо мы не отдыхали ни разу в жизни.
Во-первых, мы практически впервые были совершенно одни. И ощущали себя молодоженами, находящимися в свадебном путешествии, которое, правда, у нас несколько задержалось и состоялось только после 40 лет совместной жизни, отчего его прелесть только возросла. И спасибо Америке за то, что это состоялось.
Мы жили в отличном отеле в “собственной” квартире с видом на океан, куда мы можем приезжать ежегодно на две недели.
В прошлогоднее наше пребывание на острове, с моим дядей Марком и его другом Давидом, нас заманили бесплатным обедом и бесплатными экскурсиями в “дождливый” лес (Rain Forest), на винзавод Баккарди и в отель ESJ Tower. Там нам показали номер, оборудованный под квартиру, со всем необходимым для привычной (как дома) “семейной” жизни, от хорошо оборудованной кухни до сушки для волос, прикрепленной прямо в ванной, и утюгом с гладильной доской.
Нам понравилось, и мы купили двухнедельный тайм шер на тридцать лет.
Это был не совсем, мягко говоря, обдуманный поступок, но очень ¬ психологически важный для нашего самоутверждения в новой непростой жизни в Америке. Необходимо было преодолеть так называемый синдром нищеты и почувствовать, как написал недавно в «Новом Русском Слове» поэт Кушнер, “буржуазный привкус красоты”.
В Америке очень серьёзно относятся к человеческим проблемам.
Помните: ”Всё для человека, всё для блага человека”?
Так вот, это про Америку.
И я, действительно, другой такой страны не знаю.
Говорят, что это мое личное восприятие Америки и что многие никак не могут в ней прижиться и тоскуют по прошлой жизни.
Тогда я тем более счастлива, что воспринимаю эту новую для меня страну именно так. Я счастлива, что в моей душе возникла и нарастает любовь к ней. Мне здесь комфортно, как никогда не было раньше, от уверенности, что мне всегда хотят помочь, хоть и не всегда могут это сделать.
Если у меня возникает какая-нибудь проблема и я обращаюсь за помощью, то меня не посылают, привычно, куда-нибудь подальше, а ищут решение или кого-нибудь, кто может помочь в этом.
Я могу привести тысячи на первый взгляд мелких примеров участливости, доброжелательности, отзывчивости и просто человечности. Мне пришлось бы заполнять ими страницу за страницей. Поэтому приведу последний.
У меня искривилась оправа очков, и я зашла в оптику, в надежде, что ее смогут починить. Мне обещали попытаться, но предупредили, что она может сломаться совсем.
Так оно и случилось. Оправу пришлось заменить, что тут же (!) и сделали.
Вручая мне очки в новой оправе, приемщица не только поблагодарила меня за покупку, но и выразила сожаление, что мне пришлось потратиться на новую оправу.
Как говорится, пустячок, но очень приятно.
Чем мне больше всего нравится Америка?
Тем, что это живая страна, которая находится в постоянном движении. В ней все время что-то меняется и усовершенствуется. Причем, это делается очень быстро и буквально на твоих глазах.
Вернувшись после недолгого отсутствия на ближайшую торговую улицу, ты замечаешь, что в ее облике что-то изменилось и, присмотревшись, обнаруживаешь новую лавочку, на месте исчезнувшей, или новую вывеску на магазине.
А новые хозяева быстренько, не закрывая магазина, что-то реконструируют.
Это вносит некоторые неудобства, потому что приходится приспосабливаться, менять привычные маршруты. Но мне именно это и нравится, потому что, как химик, я знаю, что, когда устанавливается равновесие, реакция практически прекращается, ничего не происходит. И, чтобы оживить процесс, нужно постоянно смещать равновесие в ту или иную сторону, желательно в нужную.
В Америке оно чаще смещается в сторону прогресса, а не регресса.
С детства привыкнув жить в атмосфере уважения к ЛЮБОЙ ЛИЧНОСТИ и отсутствия тайн, люди здесь не стесняются быть тем, кто они есть на самом деле.
Они не смотрят на себя со стороны и не оценивает себя чужими глазами и критериями, а просто живут. Живут так, как это устраивает именно их, и как они считают для себя единственно возможным.
Они ВНУТРЕННЕ свободны, и поэтому не стесняются быть самими собой и любят себя такими, какие они есть на самом деле, а не картинку, пусть даже и очень красивую.
В основной своей массе американцы чисты и открыты как дети. И, кстати, если сравнивать народы, то, на мой взгляд, они ближе всего по жизневосприятию именно к русскому народу.
Только не к тому, который сейчас, а к тому, который был, пока его не коснулось растлевающее и развращающее постреволюционное БЕЗЛИЧНОСТНОЕ отношение к человеку.
И я с душевной болью думаю о тех подавленных и нереализованных потенциальных возможностях безусловно великого народа, которые могли бы дать (и дают, но к сожалению, больше на чужих почвах) совсем другие всходы.
И то, что, всё-таки, еще осталось живым (не благодаря, а вопреки!) – лишь малая толика этого огромного неиспользованного и, боюсь, навсегда погубленного потенциала.
Однако, что-то я уехала слишком далеко от Пуэрто-Рико.
Что называется, «начала за здравие, а кончила за упокой.
Но пусть будет, как есть.
Я не могу не сравнивать и не думать о тех, кто по другую сторону океана, даже, когда я пишу о Пуэрто-Рико.
Мне хорошо здесь, но родилась-то я там и воспитана именно на русской культуре. И, главное, чувствую себя русской, хоть это право за мной никогда не признавалось.
Смешно, но именно в Америке я считаюсь русской, каковой по сути своей и по воспитанию, и по культуре являюсь. И считаю своим долгом нести и проповедовать именно русскую культуру.
Еще до приезда сюда, я знала и любила американскую литературу, которую мечтала и надеюсь ещё прочитать в подлиннике. Но этот язык никогда не станет для меня родным. Меня это огорчает, потому что я хотела бы именно американцев знакомить с тем, что сама знаю и люблю. Но и радует, потому что есть, к чему стремиться до конца своей жизни. Значит, есть стимул, есть движение и есть жизнь.
И все это мне дала Америка.
НУ, КАК МНЕ НЕ ЛЮБИТЬ ЕЕ ЗА ЭТО?
ПУЭРТО-РИКО, 2003
Случайно совпало, что cвой второй отчет о Пуэрто-Рико я начала в День Колумба, который, кроме Америки, открыл через год после нее еще и Пуэрто-Рико в 1493 году.
Мой первый отчет о Пуэрто-Рико был написан в 1998 году и, заметьте, тоже совершенно случайно! – спустя сто лет после захвата острова Америкой.
На этот раз мы отдыхали со Штернами, которые к нам на недельку присоединились.
Мы начали их знакомство с городом с крепости, самой древней (XVI век) постройки в городе. В ней жили первые защитники острова, который пытались завоевать и попеременно завоевывали все, кому не лень, пока это окончательно не сделали американцы в 1898 году.
С тех пор эта территория принадлежит Америке, неофициально считается 51 штатом, но присоединиться официально все никак не может (или не хочет), потому что при всех благах, которые дает ей это положение – свободно-присоединившейся страны – у нее есть еще одно (благо): она не платит налогов.
Следствием этого для нас, в частности, было то, что мы надрывались под тяжестью купленного в аэропорту спиртного (ну, о-о-очень дешевое! При том, как мы его пьем, даже с учетом гостей, его теперь нам хватит ну, о-о-очень надолго!).
Миша пошутил, что на всю ставшуюся жизнь, но я надеюсь, что, все-таки, нет.
Вот интересно, что будет с американским флагом, на котором сейчас 50 звезд, когда это произойдет (наверняка!).
Вечер мы провели в соседнем с нами одноименном с городом отеле, который считается самым фешенебельным в городе. Он славится своим внутренним убранством (снаружи – урод-уродом) и огромным казино.
Туда, ежевечерне, а особенно по выходным, съезжается огромное количество состоятельной публики, которая готова потерять до получаса и больше в очереди на въезде в отель и на входе в рестораны. И которая жаждет оставить часть своих денег в дорогих ресторанах и разного рода бутиках. Видимо, подогреваемая надеждой выиграть еще больше в казино.
Мы же довольствовались тем, что все это наблюдали и фотографировались в очень красиво оформленных аллейках на территории отеля, где на деревьях, как только стемнеет, начинают распевать искусственные птички.
Дерево, под которым мы фотографировались, называется баньян и отличается от других тем, что растет корнями вниз. Может быть, вам удастся увидеть это. Мы со Штернами видели уже такие деревья, когда были на мексиканском побережье Флориды, но таких огромных там не было.
Наша гостиница не такая шикарная, как эта. Зато она впечатляет снаружи элегантностью современного восьмиэтажного здания, а внутри ¬ тишиной, покоем и уютом. А из нашей комнаты ¬ чудесный вид на бассейн, море и роскошную зелень наших соседей.
Отдыхать там чудесно. Прекрасное плаванье, никаких проблем с едой. Помимо разного рода маленьких ресторанчиков, в том числе и со «шведским столом», где можно есть всё, что хочешь и сколько сможешь, есть еще огромный супермаркет «Пуэбло», в пяти минутах ходьбы от отеля.
В нем можно запастись продуктами на любой вкус. В том числе и готовой едой. Два прилавка: один – с очень разнообразной кухней – больше десяти наименований горячих мясных, рыбных и овощных блюд и разных гарниров, второй – с салатами и десертами. За 2-4-6-8 долларов (первое, второе, то и другое, еще и десерт) можно поесть прямо там, в специально отведенном для этой цели месте. Типа маленького кафе.
А можно взять это с собой и съесть в номере, в удобное для вас время и с бОльшим комфортом. Что мы и делали. Благо в нем есть, хоть и маленькая (а зачем большая?), но зато оборудованная всем необходимым кухонька, вплоть до тостера и микроволновки, не считая электроплиты и кофеварки. Кстати, фен в ванной и утюг с гладильной доской (которой мы, конечно, ни разу не пользовались) тоже есть.
Теперь о нашей поездке в Понсе.
Мы с Мишей там уже были раньше, так что он отказался от поездки, как, впрочем, и от похода в крепость по той же причине.
Я пыталась его уговорить, сказав: «Лучше бы ты поехал с нами, чем сидеть здесь и дергаться, пока мы не приедем». Мне бы уже привыкнуть, что просто так с моего языка ничего не срывается и быть осторожнее, но... я ведь рыба, а свою «сучность» (как говорила одна наша преподавательница в ташкентском педвузе) изменить невозможно.
В прошлый наш визит в Понсе у меня была высокая температура. Это, однако, не помешало мне поехать на заранее запланированную экскурсию и, конечно, посетить музей. Миша и мой любимый дядечка Марк остались во дворике, а его друг Давид сопроводил меня туда. Не уверена, что я там хоть что-нибудь увидела бы в таком состоянии. Но Давид, по своему обыкновению, на всякий случай, сразу на входе наплел служащим с три короба. Два – про себя (представился, как «корреспондент нью-йоркской газеты ...имярек», показал свое удостоверение ветерана американской армии и т.д., и т.п.) и еще один (короб) – про меня («моя гостья из России и т.п.»). А в музее оказалась одна из картин триптиха Маковского, посвященного женитьбе царевича Алексея.
Гордые этим обстоятельством и обрадованные возможностью показать русскую картину, местный искусствовед устроил мне персональную экскурсию.
Когда Клара с Володей решили поехать в Понсе, я им с удовольствием составила компанию. У меня и вообще главный принцип в жизни: «Нам куда бы ни идти, лишь бы с вами по пути». А тут такая замечательная компания и возможность вместе еще раз внимательно рассмотреть картину и посмотреть музей (почти ничего, кроме этой картины я не запомнила).
Экскурсия в Понсе стоит 60 дол. на человека. Дорого. Да и никто из нас не любит организованных экскурсий. Тем более, на английском языке.
Поэтому взяли в агентстве за углом машину на одни сутки (за 28 дол.) и, в восторге от своей сообразительности и предприимчивости, радостно поехали знакомиться с Понсе.
Дорога туда, хоть и поперек через весь остров, занимает всего около двух часов. У нас это заняло примерно на полчаса больше.
За руль сел Володя, а Клару назначил штурманом.
Нам не сразу удалось выбраться из нашего гаража. Мой братик несколько раз прокатил нас по всем 3-м этажам гаража, пока, наконец, нашел выезд из него.
Володя – очень ответственный и очень требовательный к себе. Он всегда старается (на мой взгляд, даже чересчур) всё делать, как надо. Не прощает себе ни малейшей погрешности и, совершив какую-нибудь, изливает свое недовольство собой на того, кто в этот момент окажется поблизости.
Я постыдно радовалась, что рядом была не я.
После того, как мы, несмотря на Кларины указания, проехали (и довольно далеко) нужный сверток с дороги, Володя обругал нас обеих за неумение читать карту.
Он уволил Клару с этого поста штурмана, пересадил ее за руль и взял штурманство на себя. Качество оставляю без комментариев. Как говорят здесь: “No comment!”.
Поэтому дальше, как, впрочем, и обратно (с Кларой за рулем), мы ехали довольно спокойно.
Мы начали осмотр Понсе, поблудив немного по нему, с главной достопримечательности города, самой старой постройки – замка на горе. Красивый замок. И замечательный парк вокруг него.
Но еще больше нас впечатлило то представление, которое происходило возле него.
Мы пришли в полный восторг от увиденного. Это была выездка специально выдрессированных лошадей. Прежде мы ничего подобного не видели. Изящные лошадки с необыкновенно тонкими, как у балерин, ногами, балетным же шагом изящно гарцевали под сидящими на них элегантными амазонками, разодетыми в старинные красочные наряды. В шляпах с перьями, цветами и огромными полями.
Эта выездка называется (на слух) Passefino (проезжать красиво?).
К сожалению, мы не могли задерживаться, потому что иначе опоздали бы в музей, который по случаю воскресенья закрывался раньше.
В музей мы приехали меньше, чем за час до закрытия.
И там нас ждала первая неприятность.
В зале, где висела картина Маковского, шел концерт, который должен был закончиться к закрытию.
Мы, все-таки, прошли туда, получив разрешение тихонечко пройти к картине во время аплодисментов. Что мы и сделали, послушав, для приличия, одну из арий.
Кстати, у певицы было очень неплохое сопрано и потрясающий, типично испанский темперамент. И в другое время можно было бы ее спокойно и с удовольствием послушать.
Но... самое плохое было то, что рояль стоял прямо перед картиной, в метре от нее. Там же, естественно, была и певица. В довершение ко всему, всё это еще снималось на видеокамеру.
Мы заметили, что справа от картины есть какое-то свободное пространство. И думая, что это проход в следующий зал, мы, под аплодисменты и недоуменные взгляды (и певицы тоже!) в нашу сторону, устремились туда, стараясь производить как можно меньше шума.
Каково же было наше изумление, когда мы там обнаружили крохотный закуточек с вещами певицы на стуле и с бутылкой её воды на столике.
Но отступать, в буквальном смысле слова, нам было некуда.
Мы остались там и постарались под этим очень острым углом получше рассмотреть картину.
На картине изображен исторический момент: сватовство царя Алексея Михайловича, которое трагически изменило всю его последующую жизнь.
Дело в том, что бояре, стремившиеся к власти, подобрали молодому царю невесту из «своих», рассчитывая с ее помощью оказывать влияние на него.
Царь стоит лицом к нам и вот-вот должен назвать (или только что назвал) свою избранницу.
Слева от него находится группа, в которой явно выделяются две красивые девушки. Одна стоит ближе к нему со скромно опущенной головой, ожидая, что именно ее объявят невестой. Другая, стоящая ближе к нам, привлекает наше внимание не только своей красотой и более яркой одеждой, но и более дерзким и уверенным выражением лица. Она даже выдвинулась немного вперед, явно зная, что царь предпочтет именно ее.
Видимо, так это и произошло, судя по недовольному лицу главного боярина (Морозова), стоящего среди других бояр справа от царя.
Надо сказать, что избраннице Алексея Михайловича не удалось стать царицей. Примеряя царское платье, она упала в обморок. То ли от счастья, то ли от того, что сильно стянули волосы.
Бояре воспользовались этим и немедленно объявили, что Ефимия страдает «падучей болезнью». Они сослали и её и всю семью отца в Тюмень, за то, что скрыл её «нездоровье».
Царь сильно горевал, но пойти против бояр не решился и вынужден был жениться на выбранной ими невесте.
Искусствовед музея рассказала мне (ещё в прошлый раз), что две других картины триптиха рассказывают о венчании и свадьбе царя. Одна из картин находится в Сан Франциско, а другая тоже в Америке (забыла, где).
В очередные аплодисменты мы выбрались из нашего добровольного стояния в углу, совершенно искренне похлопали исполнительнице и, сопровождаемые явно изумленными (но не осуждающими) взглядами слушателей, пошли пробежаться по остальным залам музея, на что у нас оставалось всего минут около четверти часа.
Музей большой, очень интересный по дизайну и хорошо организованный. Зрителей там практически не было. Мы переходили из зала в зал, изредка обмениваясь впечатлениями друг с другом.
В музее представлена живопись всех основных европейских стран, начиная с XVI века и до нынешнего времени. Нет ни одного достаточно известного художника, чья бы живопись не была представлена хотя бы одной, но чаще несколькими картинами.
Нам повезло. На улице разразилась очень сильная гроза. Все пережидали ее в вестибюле, и нас не торопились выгонять из музея.
Повезло в этом, но не повезло в другом.
Когда, выйдя из музея, мы сели в свою машину, она не завелась.
С этого момента начались наши приключения, если считать приключением правильно понятую трудность, как учил детишек наш любимый Эдуард Михайлович, руководитель детского симфонического оркестра Академгородка.
Вместо того, чтобы просто попросить кого-нибудь «прикурить» севшие почему-то аккумуляторы, мы решили поступить по правилам: позвонить по указанному в квитанции телефону, как нам предписывалось сделать в случае возникновения какой-либо проблемы.
И вот тут действительно сразу возникло несколько новых проблем.
Во-первых, как позвонить, не имея телефона, во-вторых, как растолковать испаноговорящим сотрудникам по-английски нашу проблему и понять, что они сказали в ответ.
Надо сказать, что мы преодолели всё это довольно быстро.
Дело в том, что наша машина была запаркована прямо у банкомата, куда ежеминутно подъезжала какая-нибудь машина, чтобы снять деньги. Очень доброжелательные водители-испанцы, некоторые из которых довольно хорошо знали английский, сразу же принимали самое горячее участие в нашей «беде»: рассматривали заглохший мотор, ставили «диагноз», советовали, звонили со своих трубок по указанному телефону и долго говорили о чем-то, чего мы не понимали.
В конце концов, нам сообщили, что за нами вышлют трак для перевозки машины.
Казалось бы, всё в порядке.
Ан нет.
Выяснилось, что наша страховая компания не имеет филиала в Понсе, поэтому машину за нами пришлют из Сан Хуана (2 часа езды!), как только ее найдут (а если нет?!).
Ну, что оставалось делать?
В ожидании, мы рассматривали, пока не стемнело, всё вокруг. Сфотографировали нашу машину, сфотографировались на фоне какого-то Института Христианства, у которого стояли, съели какой-то суп из ближайшего заведения быстрой и невкусной пищи и периодически разговаривали с любопытствующими проезжающими.
Нам предлагали самые разные услуги: например, довезти нас бесплатно до Аэропорта, чтобы там взять другую машину и уехать, бросив эту. Предлагали доставить нас и нашу машину на траке в Сан Хуан за 250 дол.
Мы, естественно отказались.
Один, особенно заботливый, вернулся через некоторое время узнать, как продвигаются наши дела. Позвонил еще раз по указанному телефону и обрадовал нас сообщением, что машина приедет через полтора часа, так как уже выехала откуда-то поближе к нам.
Я звонила по его телефону два раза в гостиницу.
В первый раз, чтобы предупредить Мишу, что мы задерживаемся. Во второй, чтобы сообщить, что мы выезжаем. Я предлагала заплатить за использование телефона, но владелец, как, впрочем, и все другие, категорически отказался.
Уже, когда совсем стемнело, за нами около восьми часов вечера (из музея мы вышли в шестом часу) приехал трак.
Водитель первым делом проверил наши батареи, «прикурил» их и сказал, что мы можем ехать своим ходом.
В это время наш «благодетель» вернулся еще раз и, убедившись, что у нас всё в порядке, сердечно с нами распрощался и уехал.
Мы благополучно вернулись в гостиницу, где нас с распростертыми объятиями встретил издергавшийся (типун мне на язык!) и переволновавшийся за нас Миша.
Уверена, что, если бы он был с нами, мы бы благополучно «прикурили» (у него в этом большой опыт) у первой же машины и приехали домой на два часа раньше.
Утром Миша с Володей пошли сдавать машину. Вернулись они довольно обескураженные. Оказалось, что им предложили заплатить за трак 120 дол. Володя отказался, мол, мы не виноваты, что у вас нет филиала ближе. Но они сняли деньги с его кредитной карточки.
Это можно было бы оспорить. Эта шарашка оформила заказ юридически очень неграмотно. Ощущение было такое, что они заранее знали, что с машиной что-нибудь случится.
Теперь всё зависит от того, захочет ли Володя тратить на это свое драгоценное время
(P.S. Не захотел. Так что можно считать, что мы съездили на организованную экскурсию – те же деньги).
Через два дня мы проводили Клару с Володей. У нас оставалась еще неделя отдыха.
А через день к нам на три дня приехала из Нью-Йорка наша приятельница Линочка со своей свежеиспеченной невесткой Леной – «дочкой в законе» (daughter in law). Они приехали отдохнуть и расслабиться. Мы составили им компанию в пассивном отдыхе и в начале октября вернулись домой, в Нью-Йорк.