Готовая утка
Рассказ
Василий Иванович Федоркин был страстный охотник. Не было случая, чтобы он с охоты пришёл без дичи. Одна, две утки, готовые к употреблению уже очищенные от перьев и внутренностей он бросал на стол перед глазами своей жены и говорил:
- Смотри, Настя, как я стреляю.
Он показывал на пробоины в тушке утки и ухмылялся. Птицы были большие и жирные, бери её, обмой и сразу в кастрюлю, хочешь тушёнку из неё деликатесную сделай, да мало ли ещё чего можно сотворить из такой дичины. Уставшим после охоты Василий себя не чувствовал, наоборот был весел и жизнерадостный. Он обнимал жену и говорил ей ласковые слова. Он хотел прикинуться уставшим, но у него это не получалось. Казалось, он не был на охоте, а отдыхал в лесу около костра, вдыхая аромат природы. Карие глаза его сверкали, а радость переполняла душу. Он отлично понимал, что такое дичь, другие охотники порой являлись домой налегке, а он никогда. Да и как можно допустить до такого позора, жена засмеёт, а сосед Витька Иголкин, так тот просто проходу не даст, если Василий Иванович придёт домой без дичи. Уж сколько он ходит по своим охотничьим тропам, одному богу известно. Нет, он не такой дурак, чтобы к жене вернуться с пустом. У него всегда полный комплект боеприпасов и отличное ружьё – вертикалка. Не у каждого охотника такое ружьё. Не раз он подсмеивался над соседом, который имел старенькую «Тулку» шестнадцатого калибра, видавшую на своём веку всё: дождь, снег, мороз и грязь, дескать, заимел пукалку, а не ружьё, что ты можешь взять на охоте, что? Конечно, была она у него неприглядная на вид, но сосед ею был доволен, бывало, если повезёт затарится утками до основания, а если нет, что поделаешь – охота. У Василия Федоркина был закон, больше двух, трёх уток, не стрелять. И он поддерживался взятому им правилу. И его жена Настя, белокурая с ясными, голубыми глазами, волосы на роспуск была довольна, что ей не приходиться возиться с принесёнными мужем утками. Порой она хотела видеть дичь своими глазами, как это делал сосед Виктор Иголкин. Она вздыхала:
- Вася, уж показал бы ты мне дичь в натуральном виде, селезни уток уж больно красивы.
- Зачем, Настя, тебе пачкать свои руки, они у тебя беленькие, нежные, я так люблю, когда они обнимают меня, - отвечал он смущённо, глядя на неё.
Жена прижималась к нему и просила, чтобы он взял её на охоту, но он всячески отказывал, ссылаясь на то, что ей будет очень трудно и не женское это дело стрелять дичь. Настя обиженно отворачивалась и шла в соседнюю комнату, где их сын учил уроки.
Он смотрел на мать и говорил с нежностью:
- Не берёт? И меня тоже, а я так хочу побродить с отцом. Мне уже двенадцать лет.
- Серёжа, уроки выучил? – спросила мать.
Сын молчал, и она уходила в себя, глядя в окно, как муж в охотничьем снаряжении уходил на автобус. Он двигался быстро, быстро, даже не оглядываясь. Однажды на площадке Настю встретила соседка Вера Иголкина.
- Настя, твой снова ушёл? – спросила она.
- Разве его удержишь, - ответила Настя, - помешался на этой охоте. Как выходной, так он пропадает.
- Пошли к нам. У меня сегодня день рождения, мой Витёк принёс пять уток. Я нажарила и напарила.
- Да, уж мне эти утки поперёк горла встали. Смотреть на них уже тошно.
- Не расстраивайся, под водочку то хорошо пойдут, знаю, твой Василий прожужжал нам все уши о своих успехах на охоте.
Настя молчаливая, и как бы замкнутая, сидела за столом. Её тонкое обоняние уловило запах французских духов, которые подарил жене муж Виктор на день рождения, и ей стало больно, что её Васьки с ней нет. Посидеть бы вместе отдохнуть, а он ушёл. Вот Вера принесла закуски и стала раскладывать на столе. Настя увидела приготовленные кусочки дикой утки, от которой шёл особый аромат природы. Здесь было всё: и болото, и трава, и ещё много всего от чего Настя не чувствовала от уток, принесённых её мужем Васькой. Мясо было не жирное, и великолепно выглядело на тарелке. Выпив маленькую рюмочку водки, Настя стала закусывать мясом дикой утки и сразу догадалась, что Васька её обманывает. Он носит ей домашних уток. От такого открытия ей стало трудно дышать, но она справилась с собой, не показав соседям своего расстройства. Эти утки, по сравнению с теми, что приносил её муж, были маленькие и тощие, одним словом – природа.
- Кряковые, - похвастался Виктор и подмигнул жене, - она у меня молодец, умеет готовить.
«Такие хилые», - хотела сказать Настя, но что-то её удержало. Она смотрела на уток, сравнивала с теми, которых варила, тушила и жарила. Почему же у Иголкиных так усыхают утки. Васька принесёт одну, да зато какую!.. И когда она взяла в рот кусочек дикой утки, сердце её зашлось.
К обеду, весёлый, улыбающийся Василий Федоркин открыл дверь своей квартиры.
- Настюша, ещё дрыхнешь? – крикнул он с порога, - пора вставать, дичь готова. Вот, что значит умелая охота, не то что Витька Иголкин ходит, ходит, а что толку. Ну, бывает и подфартит ему, но это бывает довольно редко. А я хоть раз приходил без дичи?
Он открыл охотничий рюкзак и вынул большую и жирную утку. На ней было много проколов.
- Вася, как всегда ты превзошёл себя. Уж, больно эта уточка - то большая да жирная. Разве такие в природе водятся? – наивно глядя в глаза мужу, спросила жена. – Её мяса нам на неделю хватит.
- Ты ещё сомневаешься! Да у них столько корму, - ответил ей Федоркин.
- Конечно, корму много, кругом раздолье. Сколько раз стрелял то, чтобы такую дичину сбить?
- Два раза, не моргнув глазом, - ответил Василий.
Она взяла ружьё, заглянула в стволы, они были чистые, как будто никогда не принимали пороховых газов.
- Говоришь два раза? – спросила она, сверкнув голубыми глазами, - а почему стволы чистые? Видать, крепка была уточка на убой.
Она замахнулась на него стволами ружья. Васька закрылся руками, у него мелькнула мысль: «Если она меня убьёт, а как же там Маша, ведь у неё скоро должен родиться мой сын. Боже, что я натворил? Она ж такая молодая. Видать Витька Иголкин меня подвёл. Накормил бабу настоящей дичиной. Ну, и гад же!»