Начальник был молодой, статный, не курящий. Все девчонки в цеху перешептывались и поглядывали в его сторону – жаль, что женатый! Она была одна из них. Ей он нравился тем, что был ко всем внимателен и держался ровно, никому предпочтения не оказывал. Надо уйти с работы – отпускал, иди. И ему все платили тем же. Попросит «добить» план, задержаться на работе или на субботник – никто не перечил.
Началось всё с небольшого, как сейчас бы сказали, корпоратива. Собрались цехом отметить что-то. Песни, шутки, танцы. Разгоряченные вином девчата, не смотря на подглядывающих в окна клуба наиболее ревнивых мужей, бойко флиртовали с молодыми мужичками из фабричных. Зашла «на огонёк» и одна из работниц, что уже была в декретном, но ещё не замужем. Подружку окружили – как, да что? Но и злые языки были – вот мол, как своего заарканила! Круживший рядом в танце начальник ввернул:
- Ага! Глянь, какой аркан под платьем прячет!
Брызнул смех, растворивший некоторую неловкость ситуации. Натанцевавшись, все сели за стол. Одна из сидящих рядом женщин решила поухаживать за начальником, доложив ему на тарелку листики салата. Другая тут же шутливо укорила её:
- Ты ему мяса больше подкладывай. Мужику мясо нужно, а то работать не будет!
- Что кролик ест, видела? А как работает? – не дожидаясь ответа, выпалил начальник.
Хохот перекрыл музыку. Было весело. Снова начались танцы. Он подошел – «Разрешите?». Ну как откажешь? Конечно! Вихрь танца сорвал её с места, вскружил голову, добавляя брызжущего веселья к только что выпитому бокалу вина и какому-то приятному запаху лёгкого парфюма, исходившему от него. Она смеялась, чувствуя, как его руки сильно, но бережно и надежно держат её талию.
Что за мелодия! Она льётся прямо в душу, заводит. Как хорошо вот так беззаботно танцевать, смеяться, глядя в эти смеющиеся, хитрющие глаза! А его пальцы перебором, как по клавишам баяна, пробежали по её спине ниже…
- Ну!? – с игривой укоризной сказала она глядя в эти смеющиеся глаза, и он тотчас шутливо заморгал и сделал невинную мину.
- Не так? Наоборот? – хитро спросил он и когда она, улыбаясь, кивнула, пробежал пальцами той же руки вверх, а другой вниз.
- Теперь правильно? – оба смеялись и он, побаловавшись, вернул руки на талию.
Нет, он не был наглым. Он был смешным и приятным, с ним было как-то легко и уютно. Даже лучше, чем дома с тем, с кем это должно быть так. Ой! Она на секунду испугалась этой мысли, но он привлёк её внимание к чему-то интересному, происходящему в зале и мысли снова вернулись в праздничное русло.
Перетанцевав, наверное, со всеми, когда первые гуляки уже начали расходиться, он пригласил её ещё раз. Это был вальс. Как он кружил! Они, то прижимались друг к другу в вихре поворотов, то немного отодвигались, чтобы перевести дух и с каждым разом он всё теснее и трепетнее прижимал её к себе, заставляя щёки гореть румянцем смущения и, одновременно, удовольствия.
Он сам взглядом указал ей, куда глядел с высоты своего роста и она только расхохоталась! Ах так? Он нежно притянул, обнял её и, наклонившись к уху, жарко шепнул – «Так бы и не отпускал!» Что ещё может так подкупить женщину? Ведь она любит ушами! Сердце бешено забилось, глаза затуманились, а он, вот ведь озорник, прокружив её в темный угол, нежно поцеловал в шейку.
Выпорхнув из его объятий, вся встревоженная и раскрасневшаяся, она со смехом отбежала в сторону и встала. «Вот я тебя!» - шутливо шуганул он её и без всякого перехода вдруг предложил всем – «Играем в ручейки?» Снова музыка и эта детская игра, снова они, то стоят в паре, глядя друг на друга, то разлучаются. Он не мог постоянно выбирать только её, это было бы замечено, но как глядел! Эти восторженные взгляды довели бы её до исступления, до сумасшествия, если бы праздник не кончился.
А дома? Уставший муж, которого она заботливо покормила и даже приласкала. Всё, как обычно. Он даже не сказал, как она хороша в этом платье. Мысли ещё оставались там, на празднике. Сознание кружило её по залу в ритме вальса. Ох, ну и хулиган же он, оказывается! Ведь когда он прижал её к себе, он не мог скрыть своё состояние! А ведь сам женат. И я замужем. Ну и хулиган! – с каким-то восторгом думала она о нём.
- Спать ложись – позвал муж, пыхтя сигаретой.
Она не любила запаха табака, но что делать? И дальше пресные, давно привычные действа и их прогнозируемый финал. Она потом долго ещё не могла заснуть. Думала и чему-то улыбалась.
Прошло время, они иногда встречались в цеху или в коридоре. Всякий раз он не-заметно касался её руки или плеча, а иногда брал под локоток, как-то по особому говоря что-то обычное. И она чувствовала его запах, тот самый, что был тогда.
Уже стал было забываться почти невинный флирт на вечеринке, потянулись обычные рабочие будни, как вдруг рано утром они встретились около закрытых ещё бытовых помещений цеха. Она спозаранку сходила к маме мимо работы, а бежать до-мой и обратно уже не было смысла. Он же всегда приходил пораньше.
- Ты что так рано? – заботливо поинтересовался он. Потом ещё спросил о чём-то и открыл дверь кабинета – Зайди пока там закрыто, чего в коридоре-то топтаться.
До начала работы было долго, за окном темно, в цеху пусто. Он отодвинул аккуратно сложенные бумаги, сел за стол, усадил её. Поговорили ни о чём, попили чаю, посмеялись. Она вдруг засобиралась – неудобно же, скоро все придут, что подумают? Но он преградил ей дорогу и, взяв за плечи, прислонил к стене. Уже знакомый запах слегка замутил её сознание. Он стоял близко и явно любовался ею. Она знала, что красива, стройна, милые черты лица, светлые локоны, тонкая шейка с кокетливой косынкой на ней. Он стоял молча, а его рука с плеча скользнула к косынке. Потянув за край, он отбросил её:
- Так лучше! – уверенно произнес он.
- Как? – зачем-то спросила она, потупив взор.
- Вот так! – и он бесцеремонно расстегнул верхнюю пуговку на кофточке.
Она в защитном жесте непроизвольно подняла руки, но он перехватил, с нежным усилием развел их и прижал к стене.
- Приклеил! – улыбнулся он, и она зачем-то подчинилась. Раз, и погас свет.
- Что ты делаешь? – это был глупый вопрос. Ещё одна пуговка, медленно следующая.
- Какие же они у тебя красивые! – и невидимый в темноте румянец залил её щеки.
- Что ты де… - горячие губы уже скользили по шее, за ушко. Руки... О! Руки тоже знали своё дело. Её дыхание стало прерывистым, теплая волна спазмами ушла вниз. Он чуть отстранился, посмотрел на неё, полуобнаженную, послушную, стоящую с «при-клеенными» руками, в блеклом отсвете из окна, покорно принимающую всё.
- Ты прекрасна! - он бесстыдно и восторженно разглядывал её, чуть касался тёплыми пальцами и восхищался вслух. Какие слова! С каким чувством он их говорил! Казалось, она никогда в жизни такого не испытывала. Или забыла? Впрочем, ей уже было не до воспоминаний…
Он вновь приник в поцелуе и она ответила! Больше не было сил терпеть эту сладкую муку! Путь, пусть, пусть, пусть! – колотилось сердце. Разум возмущался – нет, нет, нет, нет! Но можно ли бороться с собой? Нужно ли? Она понимала, что поступает не так, что этого нельзя, но другая «она» не могла остановить эти нежные пытки! Целый час пролетел, как миг. Рабочий день давно начался.
Он выглянул в коридор, улыбнулся, прошептал: – «Выйди через лабораторию, будто опоздала» И с улыбкой: – «Почаще приходи раньше!» - нежно поцеловал.
Она, промчавшись мимо подруг, долго прихорашивалась в раздевалке, заметая следы утреннего происшествия. Вот как! Вот как это бывает! Что же теперь? Как теперь? Чувство вины, волнение, сомнения, тревога слились воедино, но разлитое по телу ласковое тепло его рук побеждало. Затуманенный взор и блуждающая улыбка не остались без внимания подруг.
- Либо было? – с хитрецой спросила одна и все дружно расхохотались – Вишь, аж на работу опоздала! - она поняла, девчата думают, что она бегом-то прямо из дома!
Сразу ушло волнение, она задорно расхохоталась вместе со всеми. А что было? Кто что видел? Что потом? Как говорила одна известная героиня – об этом я подумаю завтра. Она почувствовала себя Женщиной. Желанной женщиной. А за это Женщина готова отдать всё. Жизнь продолжалась!