Можжевеловая пустошь.
Детство и юность я провёл в небольшом уральском городе Кировграде. Здесь я близко познакомился с природой, здесь начались мои лесные похождения и приключения.
Здесь я с тринадцати лет увлёкся орнитологией, ещё даже не зная этого мудрёного слова, и пронёс своё увлечение через всю жизнь. Иногда я сожалею, что увлечение так и осталось увлечением, не переросло во что-то более серьёзное, но так сложилась жизнь и, по большому счёту сожалеть не о чем. Именно с тринадцати лет я начал вести записи в записных книжках и дневниках обо всём, что интересного встречалось мне в природе. Помню, по возможности (наличие карманов или рюкзака) я не расставался с записной книжкой и карандашом (химическим), доводя её до непотребного состояния. То же происходило со второй книжкой, третьей и т.д. Дневники же заполнял вечерами, иногда через силу, клюя носом и засыпая. Сейчас, на склоне лет, пытаюсь привести записи в порядок, зачастую с трудом расшифровывая каракули, написанные на ходу. Из некоторых воспоминаний сами собой возникали зарисовки, миниатюры и рассказы.
Вот один из них. В двух километрах от города в сторону Невьянска тогда была пустошь, заросшая можжевельником, жимолостью и совсем молодыми редкими берёзками. На эту пустошь я с компанией таких же сорванцов с 9 лет начал ходить за самой первой ягодой – жимолостью, которая поспевала к середине июня. Ягода, конечно, не ахти какая, с кислинкой и с горчинкой. Но был конец 50-тых и с горбушкой ржаного хлеба, да на природе - это неописуемое лакомство. Наедались до отвала и, перемазанные соком, счастливые возвращались домой с полными бидончиками. Вот в этих кустах можжевельника и жимолости я впервые увидел птичьи гнёзда. Они были разными по форме, по строительному материалу, пустые, с яйцами или с птенцами, но мы их никогда не разоряли. Естественно, находки были случайными и нас они почти не интересовали.
Через три года, зимой, отец подарил мне книжку Матвеева «Определитель птичьих гнёзд». Я в неё сразу вцепился и не отрываясь просмотрел всю до конца. И только после этого принялся внимательно изучать. До весны я знал книгу чуть ли не наизусть и часто фантазировал, как и где я буду искать птичьи гнёзда. Тогда я и вспомнил о можжевеловой пустоши. А когда я весной стал обладателем подросткового велосипеда, дома меня удержать стало невозможно. Сейчас уже нечего греха таить: вместо школы уходил в лес или сбегал после первых уроков. Учёба давалась мне легко, поэтому мои художества не особо отражались на отметках, хотя тройки начали появляться.
Свои познания я начал с сорочьих гнёзд, благо по речке Шуралке их было немало. Я находил эти крупнее шарообразные постройки, забирался в них, измерял, записывал, наблюдал. Описывал по каждому гнезду всё: начало строительства, материал, сроки строительства, начало кладки, количество яиц, их цвет и размеры, сроки насиживания, появление и вылет птенцов. Приобретал опыт, который, в последствии, мне очень помог. В середине мая я вспомнил о прежних находках на пустоши и немедленно отправился туда. Листва ещё только-только начинала распускаться, и можжевеловые кусты плавали в зелёной дымке. Я поставил велосипед к небольшой берёзке на прогалинке и начал расширяющимися кругами обшаривать колючие кусты. Затем переставил его подальше и вновь принялся выписывать круги. Сначала не везло: встречались лишь остатки старых гнёзд, потом обнаружил одно недостроенное гнездо, второе, гнездо с двумя голубоватыми яйцами с бурыми пятнышками, образующими на тупом конце венчик и одно полностью построенное гнездо. Гнёзда замерил и описал в записной книжке. Все они располагались внутри куста можжевельника и строились из из сухой травы с примесью корешков, а нутрии выстилались конским волосом с добавлением мелких пёрышек. Чтобы потом легче найти эти гнёзда, поставил у каждого по вешке.
Приехав домой, первым делом взялся за определитель. В прошедшие годы, находя на пустоши гнёзда, старшие ребята говорили, что это гнездо репела или реполова. Таких названий я в определителе не встретил, а по всем моим записям выходило, что это гнёзда коноплянок. Оставалось только увидеть хозяев этих гнёзд. (Уже значительно позже я узнал, что коноплянка имеет второе название, и это название – реполов!) Через два дня было воскресенье, и я ранним утром, пока все спали, отправился на пустошь. Она встретила меня красивым птичьим мелодичным пением. В прошлый раз погода стояла облачная с сильным ветром и птицы не пели. Сегодня же была тишина, полное безветрие и солнце только что показало краешек из-за горизонта. Около первого гнезда, на вершине берёзки сидела птица и пела. Песня состояла из набора свистов, щебета и трелей. Передать словами невозможно. При этом птица всё время поворачивалась в разные стороны. Пропев три песни, она со щебетом взлетела вверх, сделала два круга и вновь уселась на вершинку берёзки. Невдалеке пела и взлетала ещё одна такая птица, подальше – третья. Невольно обратил внимание, что поют они там , где мною поставлены вешки. Певец не обращал на меня внимания, удалось подкрасться к нему довольно близко и разглядеть. У птицы была серая шапочка, лоб, темя и грудь красные, брюшко и бока – белые, а спина, крылья и хвост бурые. Пока я разглядывал певца, на куст можжевельника села другая птица, похожая по форме тела, но в оперении совершенно отсутствовал красный цвет. Вместо него – серовато-бурый, с продольными пестринами. У птицы полный клюв мелких пёрышек. Птица шмыгнула в куст и я понял, что это самка, а поющая птица – самец. Она недолго повозилась в гнезде, выпрыгнула и улетела. За ней улетел самец.
Я быстро подошёл к кусту и раздвинул ветки. Гнездо было почти готово. Ещё несколько пёрышек или волосков и можно начинать кладку. Я отошёл и спрятался. Прилетел самец и принялся за пение. Самка прилетела позже, с пёрышками. Я проверил другие гнёзда и понаблюдал за ними. Второе гнездо ещё строилось, причём материал приносила только самка и строила она же, а самец в это время пел. В третьем и четвёртом было соответственно четыре и одно яйцо Самок не было видно, но самцы пели над гнёздами. В стороне услышал ещё одного певца Он сидел на верхушке ели на опушке леса. Рядом под берёзой плотно росли несколько кустиков шиповника, уже с листочками. Что-то вдруг толкнуло меня осмотреть их. И точно, внутри куста было похожее гнездо с тремя точно такими же яичками. Дома посмотрел определитель птиц. Я не ошибся: с цветных картинок на меня смотрели самец и самка коноплянок.
Наблюдения за гнёздами продолжались. Вскоре во всех были полные кладки от пяти до семи яиц и самки приступили к насиживанию. На моё приближение они реагировали по-разному. Одна почти незаметно исчезала, три -- выпадывали из гнезда и, притворяясь больными, пытались отвести подальше, последняя – в шиповнике, замирала и позволяла даже дотронуться. Самцы продолжали петь, правда, не так активно. Да ещё они подкармливали самочек, сидящих на гнёздах. Следующая запись в записной книжке: насиживание продолжалось 12-13 дней, птенцы вылуплялись почти одновременно, голенькие и беспомощные. И далее: кормили птенцов оба родителя 12-14 дней, птенцы разлетались по ближайшим кустам, самка куда-то исчезала, а самец продолжал их подкармливать ещё дня четыре.
Вскоре поспела жимолость и я, с другими ребятами, кто пешком, кто на велосипедах отправились на заготовку. Каково же было моё удивление, когда на пустоши я услышал поющих коноплянок. Ещё больше я удивился, когда совершенно случайно обнаружил внутри густого куста жимолости гнездо коноплянки с двумя яйцами, а ребята нашли гнездо в можжевельнике с одним яйцом. Тогда я попросил ребят проверить все кусты на пустоши. Мы сложили в одну кучу велосипеды, здесь же сложили банки и бидончики с ягодами, оставили самых маленьких сторожить и за час прочесали весь участок. Результаты поразили. Мы нашли ещё пять гнёзд в кустах и одно на земле, но только два из них оказались гнёздами коноплянок, с двумя яйцами в каждом. Остальные гнёзда мне предстояло определить. Об этом я напишу позже. А пока о коноплянках. Все четыре гнезда пополнились до 4-5 яиц, самки их успешно высидели, но птенцы вылетели только из двух. Одно гнездо кто-то (точно не мы) разорил, а в одном птенцы погибли от голода, так как родители исчезли и около этого гнезда обнаружили кучку перьев коноплянки. В последствии, я пересмотрел много литературы в районной и школьной библиотеках о жизни птиц, и выяснил, что в условиях Среднего Урала коноплянки имеют две кладки в гнездовой сезон, а в южных районах России даже три.
В.Светашов.