Случилось так, что я попал в больницу, в терапевтическое отделение. После капельницы я был в полном сознании, никакие галлюцинации меня не посещали, зато я посетил больничный гальюн. Войдя в кабинку, услышал за перегородкой какое-то бормотание:
- Милая, дорогая моя, ну давай, давай… Я тебя очень прошу, давай. Не мучай меня - ты же видишь, как я страдаю. Мучаюсь и страдаю, страдаю и мучаюсь. И всё из-за тебя, из-за тебя, дорогая. А ты для меня очень дорогая! Ты даже не представляешь, насколько ты для меня дорогая, как ты меня разорила, сколько я на тебя потратил, поэтому давай, дорогая, давай. Расслабься, я тебя поглажу. Что ты вся скукожилась, пупырышками покрылась, как кирзовый сапог? Я тебя очень прошу, расслабься. Вспомни, пожалуйста, вспомни, сколько внимания я тебе уделял и уделяю: каждую ночь глажу, ласкаю, нежные слова говорю, а ты как неродная. Имей же ты совесть, наконец, соглашайся. Неужели все мои уговоры тебе до Фени. Давай, дорогая, давай, я тебя от всего сердца прошу, а то я уже так напрягся, так напрягся!.. Ну и что ты думаешь, что я железный, что я не человек и могу вечно терпеть твои причуды и выкрутасы? Я ведь могу и обидеться. Хорошие слова кончаются, и я начну с тобой по-другому разговаривать. Ты меня слышишь, непутёвая? Давай, говорю! Давай, мерзавка! Сволочь же ты подлая, как ты меня подводишь, и в самый нужный момент! Как же ты меня предаёшь, как же ты мне надоела, сволочь! Ты самая настоящая сволочь; чтоб ты лопнула, чтоб тебя разорвало, задница ты дрянная! А дрянная потому, что задница, и всегда задницей была!
За перегородкой кто-то начал одеваться, забрякала пряжка брючного ремня. Потом кто-то вышел из кабинки и неожиданно для меня спросил:
- Мужик, а у тебя такого не бывает?
- Да… нет, - ответил я.
- А у меня бывает. Ох, как замучил меня этот запор!