Глава 3. Признание

Владимир Сысун
http://proza.ru/2014/01/14/339

Глава 3. Признание.

Старость - это остров, окруженный смертью.
Хуан Монтальво

       Место стройки ДВФУ, бухта Аякс ничем не отличается от многих бухт  Приморья. Изгибающаяся береговая линия, сопки покрытые лесом: дубняк, береза, деревья, растущие над обрывами. Повсеместно  каменные мысы, камни и скалы, торчащие из воды, дикие пляжи, водоросли на прибойной полосе. Над Аяксом  довольно часто висит туман и дует сильный ветер, от этого даже некоторые деревья растут по направлению ветра.

       Стройка на острове Русском собрала большое количество людей с России  и со всего света.  Людей разных по опыту, вере и  национальности. Молодых и уже поживших на своем веку.  Максимально за весь период их насчитывалось до 8 тысяч человек. Одни приезжали, другие уезжали.

       Из истории известно, что на гигантских стройках всегда было много людей. Не зависимо от того было ли рабство, капитализм или строилось светлое будущее — всегда была масса народа.  К примеру, взять город Санкт-Петербург. Нас, детей Советского союза учили, что он построен на костях. Была в этом, конечно пропаганда против царизма, будто  цари были извергами, угнетали простой народ и посылали его на верную гибель ради обогащения дворянского сословия. Может это и так, но об  этом сейчас забыли и все любуются красивым городом.  А как красив Исаковский собор? А ведь его строили 100 лет. А как красива Европа с её средневековыми городами? А как красива наша земля? Сколько на ней чудес созданных строителями. По праву строители — это, как сказал Марат Гринберг, хирурги планеты. Я бы сказал пластические хирурги.
 
      Или взять историю  Алгембы. Наверно многие  не знают  про такую стройку, какую организовал товарищ  Ленин. Хотя на ней погибло много народу, стройка так и не была завершена. Многих она и спасла от голодной смерти, но при этом денег похищено уйма. Не буду утверждать, что стройка на острове Русском кого- то спасла от голодной смерти, но пригрела многих.

      Чтобы работа была не в тягость нужны видимые результаты труда. На стройке это как нельзя верно. Строители счастливые люди, их труд, пожалуй, самый почетный и востребованный. Каждый день на стройке приносит новое, если уехать со стройки на две недели, то стройку можно не узнать, можно заблудиться. Казалось бы причем здесь охрана труда, а совсем не причем. Поэтому нельзя сказать, что здесь на стройке я оставил частичку своей души. Можно так сказать Гринбергу, Галанову, Бабанскому или любому прорабу, только не начальнику отдела охраны труда. Если бы не было в трудовом кодексе соответствующей статьи, то и не было бы отдела охраны труда. В конце концов, на такой большой стройке даже в идеальных условиях могут быть травмы, а значит, их надо расследовать, значит, нужны специалисты по охране труда. Многие специалисты считают, что травмы могут происходить всегда, чтобы не предпринимать, как бы не трудится, хоть находись всегда рядом, хоть расшибись, они все равно будут. Я лично считаю, что при правильной организации труда, при проведении профилактических мероприятий, соответственном  обучением рабочих, при использовании средств защиты — их можно избежать. Это моё твердое убеждение, выстраданное из  жизненного опыта. Если кто то думает по-другому, то ему не следует работать в  службе охраны труда, да и не следует быть руководителем. Я был поражен, когда услышал от знаменитого преподавателя по электробезопасности,  проработавшего всю жизнь в энергетике Златина Юрия Семеновича мнение о том, что травмы были и будут всегда, что все зависит от какой- то природной цикличности и т.д.

       Генеральный директор дальневосточного филиала ЗАО «Крокус» Галанов Е.А.   всегда приводил пример, на совещаниях с участием специалистов по охране труда, вполне серьёзно, что у него в Москве был образцовый инженер по технике безопасности. Он сам с рабочими строил лестницы и сходни, мастерил ограждения опасных мест, был всегда между рабочими и опасными местами, всегда при этом Галанов сообщал, что он уже умер. При этом не уточнял причину смерти. Соответствующую задачу поставил и мне. Требование руководителя, закон для подчиненного, это я усвоил еще со службы. Только сам я не собирался ничего мастерить, да и подчиненным такую задачу ставить не собирался. Я только понял, что моя задача, чтобы все меры безопасности  на стройке были соблюдены.

       Начальнику легче быть демократом, он всегда может выражаться витиевато, а твоя задача его понять правильно и не подставить. Я взял договор подряда и внимательно его прочел. Там была всего одна строка, о том, что подрядчик обязан обеспечить выполнение на строительной площадке всех мер по технике безопасности и охране труда, охране окружающей среды и рациональному использованию территорий, сохранности товароматериальных ценностей в соответствии с действующим Законодательством РФ. Далее за невыполнение этих требований, т.е. за нарушение мер безопасности  штраф 30 000 рублей, а требований экологической безопасности 150 000 рублей.

       Не знаю, кто составлял этот договор, судя по всему, он типовой, составляли его юристы, а это грамотная категория людей во всех областях. Они не могли просто внести такую запись, значит, есть механизм применения его на практике. Я взял за горло юристов, и они предложили мне такую методику.

       Сначала фиксируется нарушение и составляется акт. Далее акт и фотография нарушения доводятся до руководителя организации, на чьём участке зафиксировано нарушение. После чего составляется претензия. Это уже дело юристов.  Далее претензия подписывается руководителем генерального подрядчика и субподрядчика и соответствующие суммы изымаются из платежек за выполненные работы. Был организован учет всех актов и претензий. Эффект должен был быть самый действенный. И главное без всякой говорильни. Для читателя поясню, что за границей в США и Евросоюзе штрафы за нарушения требований безопасности применяются давно. Это я вычитал еще в журнале "Библиотека инженера по охране труда" еще, когда работал на ВТЭЦ-2. А потом подтвердили это те, кто работал в проектах САХАЛИН-1, САХАЛИН-2 по освоению нефтегазовых месторождений на Севере Сахалина. Мне приводили  такой пример. Из США прилетел на Сахалин один высокопоставленный чиновник, который сразу изъявил желание выехать на место строительства завода по сжижению Природного газа в п. Пригородном. Местный начальник, тоже из пиндосов  предоставил  свой автомобиль, на котором водитель был российский. По дороге водитель два раза превысил скорость, установленную дорожными знаками, и был за это сразу после окончания поездки уволен.

      Для каждого сотрудника отдела были закуплены цифровые фотоаппараты, измерительные средства. В этом никакой проблемы не было, ЗАО «Крокус» солидная богатая организация, тем более все можно включить в смету работ. Теперь все мои  сотрудники шли на осмотры строительных объектов полностью экипированными. Защитные ограждения опасных мест, рабочие в спецодежде и касках, временные трапы, козырьки   над  местами массового прохода людей фотографировались. Фотографии отправлялись в Москву вместе с месячными отчетами. Сначала защитных ограждений конечно не было, надо  было все организовать.  Сначала фиксировались нарушения, составлялись предписания. Вручались прорабам, начальникам участков. Форму предписания взял из методических рекомендаций по организации охраны труда на предприятиях.

      Далее отсутствие защитных ограждений опасных мест, отсутствие временных трапов и козырьков  над  местами массового прохода людей, отсутствие знаков безопасности и другие нарушения также фотографировались, иначе ничего не докажешь, доводились  до руководителей субподрядчиков и далее по регламенту.

       Для пущего эффекта, в субботу во время проведения совещаний с подрядчиками в конференц-зале все фотографии со ссылкой  на строительные нормы и правила демонстрировались на большом экране, каждая новая картинка сопровождалось звоном монет. Эффект был поразительный, хотя немного был сглажен тем, что Галанов во время демонстрации фотографий покинул совещание, что это мол для него не главное, а в отсутствие руководителя дисциплину и тишину на совещании поддерживать непросто. Позже такие совещания даже отменил.

      Оказывается можно было сделать так, что всегда были бы сделаны ограждения и трапы. Для этого необходимо было все работы по их изготовлению оплачивать. Их никто не оплачивал, в смету они включались, но деньги на эти расходы перечислялись лишь в конце строительства генеральному подрядчику, в том числе и за уборку мусора. Поэтому ради экономии никто ничего не делал. Подрядчики жаловались на генподрядчика, что за это тот не платит за эти работы. Потом Галанов  перестал подписывать претензии на штраф. По этой ли причине или другой пусть читатель догадается сам.

       Для того чтобы обозначить личную ответственность каждого сотрудника отдела все строящиеся корпуса были распределены между ними, себя тоже включил в этот список. Теперь у меня появилась возможность оценивать вклад лично каждого сотрудника в охрану труда на предприятии. Те, которые приносили более всего штрафов соответственно и зарплату получали больше. Это я не стал афишировать, чтобы не создавать не здоровую ситуацию в отделе. Тот, кто больше всех бегал по стройке, кто старался составить больше актов, тот получал большую заработную плату, даже большую, чем у моего  заместителя, который рвения не проявлял и заместителем был декларативно. Здесь надо отметить, что было  указание мудрого и старого еврея Гринберга, чтобы я уволил своего заместителя. Я его ослушался его, потом за это поплатился, хотя вроде и причина была очень даже весомая для того чтобы его уволить.

      Я лично присутствовал на всех совещаниях. Важные моменты записывал на диктофон и потом во время совещаний со своими сотрудниками озвучивал через колонки на компьютере. Особенно выступления Гринберга, которые проходили очень эмоционально. Совещаний было много и многие со мной не согласятся, что была от них польза. Часто можно слышать, что «задолбали» совещаниями, некогда работать. Парадокс в том, что стройку такого масштаба, с такими сроками невозможно было закончить без совещаний. Как здесь не вспомнишь притчу царя Соломона: «Предприятие крепнет чрез совещания». Особенно полезными были телемосты с участием Агаларова А.И. Они проходили очень просто. Был график строительства, были сроки, Москва банально следила за сроками и неукоснительно, непрерывно и целенаправленно требовала их выполнения. Ничего лишнего. Иногда эти телемосты заканчивались за полночь. По вторникам и пятницам я ночевал в вагончике, где проживал вместе с прорабом с 11 корпуса. Он был мостовик, на стройку попал случайно. Шел по Москве, увидел объявление и зашел к Галанову. Позже  он ушел на строительство моста. Мы с ним общались довольно откровенно, он то знал, что на стройке происходит. Знал все  тайные пружины. Не буду о них рассказывать, мой вопрос охрана труда.

       Довести нарушения до нарушения требований безопасности до  руководителя организации это значит взять его подпись над актом и фотографией. Как только руководители поняли, что за каждое нарушение будет штраф, и штрафы пошли реальные, то они отказывались ставить свои подписи на фотографиях. Здесь уже надо было проявлять чудеса изобретательности, чтобы взять подпись с руководителя или составить акт, в  присутствии понятых  и не менее 2-х о том, что руководитель от подписи отказался. Это как вручить повестку в суд. Юристы знают, как порой это бывает трудно сделать.

       Конечно, мелкие фирмы дрожали, не подписывали. Они предпочитали устранить недостатки вместо подписи. А мне это только и было нужно. Большие, знаменитые, богатые подписывали не глядя: Сталькон, СМУ-28, СМУ-25. Для этих гигантов было главное, чтобы им не мешали работать, они легко платили штрафы, потому что по сравнению их денежным оборотом это было как слону дробинка. Ростехнадзор выполнял на них «план» по штрафам. Официально плана никакого нет, есть устное указание руководителя за месяц иметь какое-то количество штрафов. Правила по кранам нарушались злостно, если их выполнять, то стройку, конечно же, надо было закрыть, потому что она собрала краны со всей округи. Пользуясь тем, что  закрыть её никак нельзя владельцы автокранов откровенно наглели. Здесь, конечно же, нарушения фиксировал отдел охраны труда, т.е. штрафы приносил в доход Крокуса, а не государства.

       Мои действия имели конкретный успех. На одном из совещаний Агаларов сказал: « … я смотрю, на стройке появился новый начальник охраны труда и есть заметные результаты его работы, пусть работает…». Скажу честно, что более приятной похвалы в моей жизни еще не было. Я летал на крыльях, появилась уверенность, но одновременно  появились завистники. Кто недооценивает это чувство, будет наказан. Вскоре я получил удар, удар с той стороны, откуда не ожидал и от этого он получился еще больнее. Но об этом в следующей главе.