АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ БОНДАРЕНКО (АНДРЕЕВ)
ТРИДЦАТЬ СЕКУНД
Уууф! Вот, что мне было нужно! Глоток свежего воздуха после рабочего дня в затхлых помещениях института. Прям гора с плеч!
Вечернее июльское солнышко ощутимо греет левую щёку. Дневная духота ещё держится, но дышать уже легче. Да и ветерок достаточно сильный, что радует. Я в прострации, мозг отдыхает после рабочего дня. Мыслей почти нет, лишь изредка вспыхивают в памяти разные моменты из последних девяти часов. Забыл бы их с радостью, эти девять рабочих часов!
Работаю я младшим научным сотрудником в НИИ Цитологии и Генетики. И сейчас мне приходится иметь дело с мышами! Да, звучит забавно. Особенно, если не приходится уже месяц наблюдать за этими вонючими тварями чтоб посмотреть, как реагируют на всякие препараты. Ненавижу эту часть работы! Скорей бы начался анализ данных. Сидеть за компом намного приятнее…
Со скрипом открывается дверь и оттуда вываливается Володя – мой коллега и товарищ. Издаёт ещё более глубокий вздох облегчения, чем полминуты назад я. Ему сегодня вдвое больше моего пришлось «общаться» с мышами.
– Вячеслав, не трать время. Пойдём.
Умеет он вывести из задумчивости.
Мы бодро спустились с крыльца, и я в очередной раз подумал о том, какие мы с ним разные. Все анекдоты про Вовочку не имеют к моему другу никакого отношения.
Если б он был женщиной – мог быть марьиванной в этих анекдотах. Классический интеллигент; даже больше – менторский типаж. Тощий, высокий. Взгляд как у препода, несмотря на двадцать пять лет. В этом ему помогают антикварные очки с золотой оправой, подарок родителей на выпускной. (Повезло ему, что на выпускной подарили – надел бы такие в школе, точно стал бы для всех Гарри Поттером. На работе, кстати, его так и называют, за глаза.) Строжайшие моральные принципы и безграничная вера в науку. Да, такие люди ещё есть в двадцать первом веке. При том – полное презрение к физическому развитию. «Сила – уму могила» - афоризм так себе, но Володе очень нравится. Стать лектором и зверским экзаменатором – его судьба. Ещё лет пять и она сбудется.
Прибавьте к этому трудно контролируемую склонность читать нотации, и вы получите человека, который бесит всех и вся. Мало кто хочет с таким общаться. Удивлены, как я нахожу с ним общий язык? Он умный, и когда «не вещает с трибуны» и не поучает, с ним может быть очень интересно. Ещё, он искренний, просто патологически честный. И надёжный, как сталинский бункер. Если сказал, считай – сделал. У меня с этим не всё так гладко. Зато у меня чувство юмора намного лучше, иначе на стену бы лез от его заскоков.
Внешность наша отличается ещё больше «внутренности». Я ниже почти на целую голову. Фигура коренастая, спортивная – не зря же последние семь лет занимаюсь рукопашным боем. Внушительные мозоли на костяшках отлично отпугивают гопников. Володя же, мои тренировки презирает и считает ребячеством. Спорим на тему очень часто, и он всегда доказывает свою правоту. Я бы мог доказать свою, но бить в морду у нас не принято, особенно друзей. Жаль… Есть у нас с ним одно общее во внешности – лицо. Оно у меня тоже интеллигентное. Стыдно сказать – смазливое. А взгляд романтически-наивный. Мне из-за этого не мои двадцать шесть дают – иногда доходит даже до семнадцати. Однако, это свойство я сумел приспособить к делу. Сколько у меня было молоденьких студенточек... Ууух! Но сейчас я храню верность Марине. Не девушка – мечта. Только верность ей хранить, всё сложней и сложней. Что поделать, все мужики – козлы. Но держусь пока… У Володи обратная проблема – девственность в его возрасте критична. Но не фатальна, не фатальна. Как говорится, надежда подыхает последней.
Наше государство в последнее время начинает поддерживать науку, так что я решил после БиоФака пойти работать по специальности. На биологический поступил из-за родителей. Это был последний раз, когда я их послушался. До сих пор сомневаюсь – может зря?.. В жизни каждого человека наступает определённый момент, когда слушаться маму-папу становится вредно для здоровья. Володя же, перевёлся сюда работать из института математики. Сотрудничают они, эти институты. По-моему, бред – сидел бы и дальше за монитором, не надо было бы мышей нюхать. Когда я ему это высказал, он назидательно поднял палец и произнёс: «за генетикой будущее человечества». На полном серьёзе, блин! «Но жить в эту пору прекрасную уже не придётся ни мне, ни тебе» – ответил я. Владимир фыркнул, и презрительно посмотрел на меня. «Я Человек. С большой буквы «Ч». А ты – животное, с маленькой буквы «ж» » – говорил его взгляд. Когда он так себя ведёт, хочу дать ему по фейсу. Но вспоминаю, что это не наш метод и вообще человек он хороший, таких нынче мало. Пока я об этом размышляю, хороший человек решает прервать молчание:
– Всё, завтра виварий чистишь ты!
Виварий – это комната, где сидят подопытные мыши; штук двести клеток в маленьком помещении. У нас таких помещения три. И чистить их ни завтра, ни когда ещё, не хочется совершенно. Хоть государство и поддерживает науку, но ставку уборщика, скорее всего, зажал любимый начальник. В итоге эту работу поручили нам с Володей, как самым молодым и бесправным в коллективе. Вчера была моя очередь убирать за мышами, но я после работы встречался с Мариной, и попросил Володю меня подменить – после «мышиной» уборки, запашок точно не того… не для свидания, в общем. А времени переодеться не было. Володя благородно согласился, а мне так понравилась эта передышка от вонючих мышей, что сегодня я соврал, будто Марина меня пригласила на корпоратив в своей конторе, заскочить домой опять не смогу, а пахнуть должен соответственно. Мой товарищ заскрипел зубами, но я прибег к испытанному методу – ты, мол, человек самоотверженный, за то тебя и люблю!, помоги, будь другом, а я за тебя следующие три дня подежурю!
Ну, да, да, бессовестный я, есть немного. Хотя, не такой уж и бессовестный – честь по чести отработал бы за него потом. Однако, делать это завтра не хотелось, хоть убей. Я сказал:
– Володь, ты пожалей ребят! У меня завтра тренировка – они ж там сбрендят. Или вообще в зал не пустят. Как учуют меня, так и… – твою мать, снова забыл! При Володе эту тему поднимать нельзя! Сейчас снова начнётся.
– Вячеслав, заканчивай со своим детским садом! Вроде, взрослый человек, а до сих пор не угомонишься! Вот именно поэтому, завтра чистишь ты. Отучаться пора от детсада, и я тебе в этом помогу.
Вот сейчас бы заткнуться и замять тему! Но не могу удержаться – почему-то меня всегда цепляет, когда он называет рукопашный бой детским садом.
– Ты не шаришь, включи мозги! Если бы не этот «детсад», мы давно бы вымерли. Сожрали бы нас ещё в пещерах…
– Дикую природу мы давно подчинили, никто нас теперь не съест. И армия не нужна – есть ядерное оружие. То, чем ты занимаешься – предыдущая ступень эволюции. Может пора на следующую ступень подняться?
По-моему, он это уже говорил раньше. И в тот раз я не нашёлся, что ответить. Ладно, попытка не пытка:
– Скажи про эти ступени эволюции, бандиту, который хочет тебя ограбить. Или гопоте… Этим ребятам будет очень интересно.
– Ну и давно тебя последний раз грабили? – однобокая улыбка сопроводила этот вопрос.
Вот это он в точку попал. Я начал заниматься, когда меня, мальчика-зайчика, только что закончившего школу, как следует избили трое братков. Так, развлечения для… Было больно и очень унизительно. Классика – я решил, что больше не дам себя в обиду. И пошёл на рукопашный бой. Только с тех пор я ни разу не попадал в драку. Было довольно много соревнований, несколько побед, но ни одной уличной драки или чего-то из той же серии. Определённо, тренировки дали мне очень много, кроме умения драться. Уверенность в себе, смелость и здоровая наглость – это очень немало. Но, как всё это объяснить Володе? И остаётся тот факт, что сами по себе навыки до сих пор бесполезны. И невольно возникают сомнения – а надо ли продолжать? Может быть, я уже взял от рукопашного боя всё, что можно, и пора двигаться дальше? Пока меня терзают эти невесёлые мысли, Вовочка-лектор радостно продолжает:
– Для того, чтобы разбираться с подобными ситуациями, существуют милиция, и спецслужбы. Те же дети, но подконтрольные. Но это не значит, что ты должен опускаться до их уровня, Вячеслав. Пора взрослеть, давно пора. – Я не понял, это он что, мне говорит? Мне?!!
– Хрен с тобой, уберу завтра виварий!
– Будь добр, при мне выражайся культурно.
Твою мать, иногда он просто бесит! Не удивительно, что его в школе гнобили.
Я решил перевести разговор на другую тему, а то, он меня достанет. Не ровён час – реально стукну. Только надо помолчать немного, сделать паузу. Думаю, полминуты будет достаточно, чтоб этот ханжа порадовался тому, что снова меня переспорил. В спорах он мастер, это факт.
Ладно, такой паузы должно хватить. Надеюсь, сейчас можно будет нормально пообщаться.
– А ты заметил, что в конце, на двадцать процентов больше подопытных агрессию выдало? Какой это препарат был?
– Да, точно! Препарат… не помню, амминофилин-пять, кажется… – Володя тут же переключился. Лицо оживилось, глаза «зажглись». Его уж точно, хлебом не корми, дай пообщаться на тему «работа-наука». Про спор забыл моментально, что очень меня порадовало. Сразу высказал первую идею по этому поводу, которая и в мою, не такую умную голову, пришла:
– В следующий раз попробуем увеличить дозу. Посмотрим, что получится.
Сначала мы недолго общались по рабоче-научным вопросам, потом начали перескакивать с темы на тему, то есть пошёл обычный дружеский трёп. Так получилось, что после работы я всё время провожаю Володю – у него дом рядом с моей остановкой. Мы решили, как обычно, пойти дворами. Там спокойней, больше тени, меньше пыли.
Мимо плывут хрущёвские пятиэтажки, на площадках рядом с ними играют дети. Кто-то выбивает пыль из ковра, повесив его на турник. Изредка лают собаки. Ветер сначала слабеет, потом полностью стихает. Наступает состояние, которое я называю расслаблением мозга – думать ни о чём не хочется. Хочется лечь и полежать в прострации. К сожалению, сейчас не судьба – до остановки ещё кварталов восемь, и к тому же Володя продолжает о чём-то говорить. Последние несколько минут мне было лень его слушать. Иногда, всё же, прислушиваться надо – а то ещё обидится.
– … так вот, Антон Павлович решил… Вячеслав, если тебе не интересно, мог бы сказать об этом, я бы перестал распинаться! – нахмурился и с укором посмотрел на меня. Обижаться с достоинством он умеет. Ну, что сказать… скажем, как есть:
– Володь, извини! Состояние какое-то дурацкое просто! Потерялся что-то. Я слышал, ты рассказывал про новый эксперимент Антона Палыча. Только начало прослушал, давай ещё разок, не в ломы?
– Да, ладно. Вижу, ты сейчас не очень…
– ПОМОГИТЕ!
Женский крик, едва слышный; но наш разговор срезало напрочь. Справа от нас идут пятиэтажки, слева изредка попадаются замысловатые высотные дома «для тех, кто побогаче». Крик раздался со стороны ближайшего. Людей здесь почти нет, скорее всего этот крик слышали только мы.
– Володь, ты слышал?
– Слышал что? – Володя поправляет свои золотые очки. Всегда так делает, когда ему не по себе.
– Кричали «помогите». Оттуда! Пойдём, посмотрим!
– Вячеслав, это не наше дело. Не стоит в это лезть!
– Не хочешь – не лезь! – Я уверенно направился к дому, от которого кричали. Мой товарищ крайне неуверенно последовал за мной.
Я уже практически бегу. Меня подстёгивает тревога, и, чего уж там – любопытство, нечасто такое в жизни происходит. Точнее – такое вообще впервые. Хватаюсь рукой за сточную трубу на углу дома, меня по инерции разворачивает по кругу, лицом к большому кирпичному предбаннику.
Внутри, практически у самой двери в подъезд, два больших «мальчика» пристают к девушке. Хотя, «пристают», это мягко сказано: один из них пытается затащить её в подъезд, второй придерживает открытую дверь. Этот второй стоит ко мне боком, всё внимание на своего товарища и жертву. Рыжие короткие волосы, чёрная футболка, джинсы. Сморщенное лицо чем-то напоминает крысу. Жаль, но размером он побольше крысы, а меня выше где-то на полголовы. Только он шестёрка. Главный – тот бугай, что уже почти затащил девушку в подъезд. Бритый затылок, широченная спина. Одет в кожаную куртку и треники. Кожанка в такую жару? Да уж, для него точно запах – ничто, имидж – всё. Они пока просто играются, получают удовольствие от процесса. Абсолютно уверены – ничто не помешает им закончить начатое.
Девушка судорожно вжимается спиной в угол. Губы дрожат, на щеках дорожки от слёз и косметики. Пытается отпихнуть бритого, но уже сама понимает, что это бесполезно.
– Пожалуйста… Не надо!.. – она почти шепчет.
– Да, ладно тебе. Всё будет за..ись! – басок у бритого неплох.
– Ага! Заходи не бойся, выходи не плачь! – это уже рыжий голос подал. Оба заржали.
Девчонка рванулась из угла и я, наконец, смог её нормально разглядеть. Ого, у ребят губа не дура! У большинства моделей фигура не такая стройная и ноги не такие длинные. Волосы у неё светлые, собраны в амазонский вздёрнутый хвост. Лицо точёное, аристократическое, глаза синие, просто громадные.
Вырваться не смогла – бритый вовремя подставил руку и загребущим движением вернул её назад в угол. Я в это время тупо любовался её глазами. Нашёл время!
Она меня, наконец, заметила. С такой надеждой на меня ещё никто не смотрел.
– Помогите!.. Пожалуйста…
По-моему, сейчас выражение её лица способно разжалобить камень! Но, видно, у камня человечности побольше, чем у этих товарищей.
– Да тихо ты, щас я тебе помогу. Ух, помогу!.. – Бритый снова заржал. Меня он так и не заметил. Ему удалось, наконец, как следует взять обеими руками её запястья. Он резко притянул её к себе и обхватил уже за талию.
Времени тупить не осталось.
– Эй! Она не хочет с тобой идти! – фраза, как из голливудского боевика. Ну не пришло на ум ничего лучше!
Бритый лишь повернул ко мне голову.
– Свали на хер. – чувствуется, что в этой ситуации, он как рыба в воде. Есть опыт, есть авторитет. Видимо, его хорошо знают местные, и не связываются. Правильно делают, надо сказать. Поджилки у меня слегка задрожали. Надеюсь, голос дрожать не будет.
– Не свалю. Отпусти её!
– Отпустить? – он толкнул девушку к рыжему. – Подержи!..
От испуга девушка потерялась окончательно. Даже не пытается вырваться, но всё ещё с надеждой смотрит на меня. Бритый сделал пару шагов навстречу.
– А если не отпущу? Тогда чё?
Вот это кабан! Выше меня на голову, шире раза в полтора. На шее наколка – лезвие ножа. Зэк, не зэк, чёрт его знает… не шарю в зоновских тату. Брюшко заметно даже через кожанку. Тренируется явно мало. А вот «практикует» явно много. На лице издёвка и полная уверенность в том, что ситуация под контролем. Нужно быстро соображать, что ответить, времени в обрез.
Из-за угла наконец появился Володя. Лицо хмурое, серьёзное. Жалкая попытка скрыть испуг. Он заглянул в предбанник, лицо стало ещё серьёзнее.
– Вячеслав, это не наше дело, нужно вызвать милицию, – его дрожащий шёпоток полностью выдал, что у него на уме. Я покачал головой:
– Не успеет милиция. Будет уже поздно.
– Вячеслав, пойдём. Мы всё равно ничего не сделаем. Только сами себя угробим!
– Володя пытается убежать от риска для своей драгоценной жизни. Его дело.
Бритый подошёл, стоит в двух шагах от меня. Ещё один шаг и будет расстояние удара.
– В общем так, очкарики. Даю последний шанс сдриснуть. Ну, или пеняйте на себя.
Меня затошнило. Тренировки, спарринги, соревнования… Не помогли они унять дрожь. Сейчас меня убить могут! Даже не «могут» – если останусь, скорее всего убьют или покалечат. Господи, как страшно-то! Но если уйду – как потом себя уважать? Придумывать умные оправдания собственной трусости, как делает Володя? Ну уж нет, как-то совсем пакостно на душе. Плевать, останусь, пусть будет что будет!
Делаю глубокий вдох. И неожиданно успокаиваюсь. Я уже мёртв, надо только закончить одно дело. Приложить все силы, чтоб эти уроды не смогли сотворить то, что задумали. Теперь мой голос абсолютно твёрд:
– Нет. Будем биться.
– Биться?! С тобой?! – вожак заржал и повернулся к рыжему – Слышал? Он с нами биться будет!!
Отвернулся он зря. Он дал мне шанс.
Раз.
Шаг вперёд, выход на расстояние удара. Резкий хлёст левой ногой. Считается «подлым» бить в пах, но мне сейчас плевать на красоту стиля и благородство победы. При постановке ноги – правой рукой снизу вверх. Удар «из-под задницы в челюсть». Зубы бритого смачно щёлкнули. Он отшатнулся на два шага, чуть не упал, но всё же сохранил равновесие. Крепкий, чёрт! Я бы от такого удара сразу в нокаут улетел.
Два.
– Колян! – мне показалось, или в его голосе действительно страх? Видимо, Колян, это рыжий. Неважно. Сразу, без паузы, продолжение атаки. Ещё шаг вперёд, поворот боком. Опять левой ногой, только теперь боковой удар в колено. Его нога скользнула назад, а сам он сильно завалился вперёд. Не получилось ногу сломать, чёрт! Ну ладно, добавим локтём в висок – его башка как раз опустилась пониже. Колян оставил девчонку и спешит принять участие… прям рвётся.
Три.
После моего локтя бритый совсем потерялся. Я взял его затылок обеими руками. Щас его харю себе в колено впечатаю!
Твою мать, больно! Рыжий, оказывается, не стал нас обходить, а просто ткнул кулаком прямо над головой бритого. Как раз мне в зубы. Бить он не умеет – такой удар должен лишать передних зубов, но разбитые в хлам губы тоже неприятно.
Четыре.
Я замешкался, и противник тут же вырвался из моего захвата. Отошёл на пару шагов за товарища, но что-то мне подсказывало, что этот бычара очень шустро придёт в себя. И потом очень постарается меня покалечить. Хреново, блин, что добить не успел!
Рыжий достал нож. Спайдерко, не какая-то «бабочка» или финка. Таким человека вскрыть – раз плюнуть. Совсем хреново.
Пять.
– П..ц тебе! – то, что он заговорил, это хорошо. Он отвлекается, даёт мне возможность его поймать. Если хочешь стать профессионалом, во время боя нужно затыкаться.
Шесть.
Так, сейчас аккуратно, одно неверное движение, и реально п..ц. Финт вправо, тут же оттяжечка (а ножик-то перед самым лицом свистнул), и хук с левой. Попал в зубы. Что ж, зуб за зуб… Рыжий отшатнулся, но его рука с ножом на возвратном движении метнулась ко мне.
Семь.
Уклониться я не успел. Правая рука рефлекторно закрыла лицо. Из предплечья кровь не то, что хлынула, но потекла резво. Боли почему-то нет. Делаю пару шагов назад, иначе точно прирежет. Нужно признать – эту фразу я проиграл. Рыжий с довольной улыбкой идёт на меня. Зрелище не для слабонервных, учитывая, какое у него личико; и то, что мой хук превратил его губы в кровавое месиво.
Восемь.
За спиной рыжего начал приходить в себя главный боров. Уже оправился от моих ударов, что-то достаёт из кармана, идёт на меня. Нужно что-то решать. У меня секунды три, потом мне придётся драться одновременно с двумя. А это значит уже точно – конец. Вот такая жизнь была у вас, Вячеслав Сергеевич. И вот такая смерть…
Так, собраться! Это ещё не финиш. Надо помнить – они просто быдло, хоть и крепкое. Ножом рыжий совершенно не владеет. Может сработает ловушка… В любом случае – это мой последний шанс. Делаю шаг и сильно выставляю вперёд голову. Ура, купился – нож метнулся к моему лицу. Короткая оттяжка, и одновременно хук правой. Удар по запястью. Невозможно попасть, если специально целиться. Но сейчас это была ловушка и он в неё попался. С профи ножевого боя это не пройдёт, но рыжему далеко до профи. Нож падает на асфальт.
Девять.
Без паузы – боксёрская двойка. Левой, правой. В нос, в челюсть. Рыжий остался на ногах, хоть и очень задумался. Второй на подходе – осталось ему до нас шага три. Отправить рыжего в нокаут просто необходимо! Левой рукой крепко берусь за шею, правый локоть заряжаю на удар. Снова мимо – локоть смазал по уху. Метил в висок. Попал бы – вырубил. Или убил, но мне плевать, лучше сесть, чем подохнуть. Бритый совсем рядом, на его правой руке замечаю кастет – вот что он из кармана доставал. С рыжим я до сих пор в клинче. Он пытается схватить меня и повалить. До сих пор шевелится! Паника вползает в мозг – да они что, бессмертны?!
Десять.
Дрожащими руками сцепляю замок на его шее. Левую ногу отставляю сильно назад. Рывок руками на себя и вниз. Левое колено со всей силы вывожу вперёд. Ну что ж, чьё-то лицо я в своё колено впечатал. И не просто впечатал – сила удара сорвала захват за шею – руки ушли вниз. А голова рыжего отскочила , задралась вверх. Противник ничком падает на землю и, наконец, затихает.
Одиннадцать. Двенадцать.
Передохнуть не судьба – бритый подошёл вплотную и начинает молотить руками. Приходится отступать. Кастет – аргумент серьёзный. Пропущу хоть удар… Отступаю от рабоче-крестьянских ударов бритого. Руки у него длиннее, подойти не успеваю – слишком быстро машет. Отскакиваю, держу дистанцию. Пытаюсь придумать, что с этим делать. С правого локтя начинает капать. С подбородка тоже. Глаза на мокром месте; не сразу понимаю, что это пот. Да я, оказывается, весь мокрый. Футболка к телу липнет! Ещё чуть-чуть и двигаться начну вяло, руки опустятся и тут же пропущу подачу. Радует, что бритый тоже далеко не первой свежести. А значит – не всё потеряно. Сейчас нужна идея, пусть и не шибко оригинальная.
Тринадцать. Четырнадцать.
Страшно нырять под кастет, но сделать это придётся – иначе такому маленькому как я не подобраться. По крайней мере в этой ситуации… Жду подходящего удара-маха. Ныряю, но не пытаюсь бить, а просто захожу за спину. Захват за торс. Лицо утыкается в его спину. Запах кожанки, пропитанной потом, действует как нашатырь – про усталость забываю напрочь. Теперь этот кабан явно не понимает, что делать. Я низкий, голова ниже его плеч. Не достать ни рукой, ни ногой, ни локтём. Он начинает дёргаться из стороны в сторону. Хочешь меня стряхнуть? Щаззз!!
Пятнадцать.
Надо поймать его движение… Есть! На очередном рывке в сторону я слегка подпрыгиваю и наношу топчущий удар под колено. Ногу не убираю, наоборот – встаю на его голень всей массой. Он, конечно, намного тяжелей, но тут главное, силу приложить в нужном направлении. Бритый тяжело падает на колени. Тут же начинает вставать. Мешать ему бесполезно. Я схожу с его ноги, убираю захват и заряжаю локоть.
Шестнадцать. Семнадцать.
Он уже наполовину поднялся с колен, когда мой локоть поздоровался с его виском. Устоял кабан, только снова на оба колена опустился. Отхожу на два шага. Я уже почти победил. Второй противник не в состоянии продолжать бой. Хватит одного взгляда на его шатающуюся спину чтобы понять – он уже не опасен. На соревнованиях судья поднял бы мою руку, показывая победителя. Но здесь не соревнования. Здесь только что был реальный бой. И здесь, для полной победы, необходимо добить противника.
Восемнадцать.
Прямой удар ногой в затылок. Не восходящий, а пробивающий. Мощный. Даже руки подставить не успевает, лицо со всего маху втыкается в асфальт. Но бритый не только не теряет сознания, но и сразу начинает шевелиться на земле, пытается подняться. Нужно отдать ему должное. Сильный противник. Я уважаю его силу. Но будь моя воля – расстреливал бы таких, как он. С должным уважением.
Девятнадцать.
Спокойно обхожу копошащуюся биомассу. Обхожу и представляю, что эта бритая башка – мячик. И сейчас будет гол… В последнюю долю секунды чуть сдерживаю удар. В тюрьму неохота. После победы это снова стало важным. Удар переворачивает бритого на спину. Нокаут. Теперь точно всё!
Двадцать.
Медленно поднимаю глаза и выдыхаю. Мой самый долгий выдох. Мир стал… другим. Какой медленный и вязкий ветер, кажется, его можно потрогать! Листья на деревьях колыхаются, будто под водой. Стая голубей плывёт по небу. Воздух медленно вытекает из лёгких… Только что, я был готов умереть. Сколько людей на самом деле понимают, что это значит – быть готовым к смерти?! Но я остался жив! Значит, пора делать первый вдох моей оставшейся жизни.
Двадцать один. Двадцать два.………..Тридцать.
Вдох.
Первым делом надо осмотреть своих горе-противников. Если хоть одного угробил в процессе – посадят, чего не хочется. Так. У обоих сочится кровь из носа и ушей. Хорошо. С одной стороны: сочится кровь – точно живы, даже пульс проверять не надо. С другой: идёт не сильно, значит от потери крови не сдохнут, придут в себя через какое-то время. Добираться домой им будет сложновато, но, думаю, справятся. Да, и в конце концов, – заслужили! Думать надо, что творишь!
Пункт два – мои ведомые. Спасённая девушка и Володя. Оба в шоке смотрят на меня. Володя так и простоял в стороне всю драку, даже помочь не попытался. Я его не виню. Его к этому никто не готовил, а сам он ошибочно решил, что серьёзному человеку к такому готовиться не надо. Девчонка сидит на земле вжавшись в угол рядом с дверью. Дрожит; видимо, даже не понимает, что спасена.
– Володь, девушке помоги!
Тупо смотрит вдаль, мямлит что-то нечленораздельное. Меня это взбесило.
– Б..дь, Володя, будь мужиком! Подойди к ней, скажи, что всё в порядке, помоги подняться! – капец, всё равно под столб косит! – Иди, не стой как дебил!
Сработало. Володя неуклюже идёт к девушке. Я бы и сам это сделал, только видок сейчас не тот, чтобы насмерть перепуганную девчонку успокаивать. Теперь можно и собой заняться. Руками вытираю пот со лба, щёк, шеи. Приглаживаю мокрые волосы. Мысленно благодарю Марину за тот подарок, который мне изначально был в тягость – большой носовой платок. Очень нужная вещь, оказывается, хоть и неудобно его носить в заднем кармане джинс. Отлично подошёл, чтобы утереть кровь с лица. Значит, видимо, при ударе без перчатки, возможно рассечение внешней стороны губы. Когда бьют в боксёрских перчатках, губы обычно рвутся изнутри. Ничего не видно, если что, можно сглотнуть кровь. А сейчас у меня харрошее рассечение на внешней стороне. Крови много натекло, капает с подбородка. Утёр, с горем пополам. Теперь рука. Длинная глубокая царапина наискосок предплечья. От локтя до кисти всё красное. Утирать бесполезно, это надо смывать. Пока тем же платком перевяжу царапину, а то ещё больше натечёт. Ладно, для начала хватит. Надо поскорее добраться до умывальника, промыть всё, да и вообще, привести себя в порядок.
Как перевязал порез, глянул мельком на свои костяшки. Они заметно покраснели, но и не подумали сбиться. У обычного человека, после такого, казанки бы просто лопнули! Хорошо, что нас заставляли отжиматься на кулаках до посинения. Я понял почему так этому рад – просто ещё раз увидел, что тренировался не зря. Мои мозоли не только для того, чтоб гопоту пугать…
Ух ты, а у Володи неплохо получается для начала. Спасённая судорожно его обнимает. Плачет у него на груди, прям как в кине. Это слёзы облегчения – кажется, до неё уже дошло, что всё закончилось, всё хорошо. Володя стоит с офигевшим видом, боится шевельнуться. Не знаю, что он сказал и сделал (меня в это время больше рука заботила), но, видно, подошёл он в нужный момент. Фейс у него совершенно не страшный, похоже, он стал для неё чем-то вроде психологического якоря – олицетворением того, что всё хорошо (да, я занимался психологией, совсем чуть-чуть; было это давно и неправда). Как-то даже завидно – получается, что в её глазах, спаситель не я, а он. Впрочем, не до того сейчас. Драпать надо. Долго уже здесь тупим, удивительно, как нас до сих пор никто не заметил.
– Володь, надо идти. Сначала до тебя.
Они опасливо обходят неподвижные тела. Стараются не смотреть на них. Я же, наоборот, стараюсь всё как следует запомнить. Это место, где я победил!
Мы выходим из предбанника, потом из двора. Эти двое так и идут в обнимку. Причём у Володи начинает появляться довольная улыбка. Он её усердно прячет, но получается у него плохо. Смотрю на это, у самого губы расползаются, но сейчас игривость не к месту. Надо с девушкой поговорить, а потому нужно ободряюще-заботливое выражение лица. Вряд ли у меня сейчас очень хорошо получится, но уж, как смогу…
– Девушка, вас как зовут? – тон как можно мягче.
– Таня…
– А меня Вячеслав, можно Слава. Этого молодого человека – Владимир. – Таня смотрит с опаской. Неее, меня она бояться точно не должна, это как-то совсем не то.
– Танюш, поверь, я тебе ничего не сделаю, – надеюсь, не слишком рано перешёл на «ты». – Просто ты на меня смотришь испуганно. Этих козлов, я, конечно, сильно избил, но вообще…
– Ничего, всё нормально. Я понимаю. Спасибо вам, ребята.
Вот так. Спасибо «вам». Не «тебе», а «вам». Да, Володя, вот что значит – в нужном месте в нужное время постоять рядом. Ладно, проехали.
– Вячеслав… Очень больно? – а вот это уже приятно. Заботливый взгляд на мою руку, встревоженный тон. Нет, не то, чтобы я требовал особой похвалы за то, что сделал, но всё ж таки, хочется, чтобы твои усилия хоть заметили.
– Да не, Танюш, нормально. Ты мне вот что скажи – ты этих ребят знаешь? Видела раньше?
– Этого большого видела пару раз. Он приезжий, у него какие-то разборки были с местной шпаной. Во второй раз столкнулись с ним в подъезде…
– Получается, в этот раз они персонально ради тебя приехали? Это плохо. Наверно, следили, знают, где живёшь…
Вот, блин. В целом умею общаться с девушками, но сейчас, видимо, после драки туплю. Губки у неё снова задрожали, смотрит на меня также испуганно, как в самом начале. Но с такой же надеждой.
– И что мне делать? А если он снова попытается?! Если…
– Да не переживай! – как можно больше уверенности в голосе. – Во-первых – купи баллончик или пистолет травматический. Продаётся щас куча. Во-вторых – старайся одна не ходить, особенно в безлюдных местах. Ты вообще, как сейчас-то им попалась?
– Выходила от подруги…
– У тебя в том доме, подруга живёт?
– Да…
– В следующий раз пусть тебя проводит. Или выходи с баллончиком наизготовку! – оптимистичная улыбка мне сейчас, наверное, не сильно идёт, но Танюша поняла правильно – улыбнулась в ответ. – И главное, Тань – не волнуйся. Я сейчас так хорошо им надавал, что вряд ли попробуют ещё раз.
– Правда?
– Ну, конечно! Это же трусы. Им отпор дать – больше не сунутся!
Кажется, удалось её успокоить. На самом деле я далеко не так уверен, что бритый не вернётся, но что поделать? Ей сейчас архиважно почувствовать уверенность. А в милицию заявлять чревато. В России очень часто виноват оказывается тот, кто остался на ногах. Будем надеяться на лучшее.
Уже прошли два квартала от места драки. Думаю, можно окончательно расслабиться.
– Тань, скажи, а ты близко живёшь? Надо бы тебя проводить…
– Да, через дом, – указывает на очередную многоэтажку слева, в двух кварталах от Володиного дома. Проводить без проблем. Чёрт, повязка сильно набухла, нужно скорей кровь остановить.
– О, да вы с Вовой соседи! Значит так, Володь, я сразу к тебе – нужно себя в порядок привести. Ключи мне дай, а сам Танюшу проводи, хорошо?
– Х-хорошо. – общаться с такими, как Таня, он совершенно не умеет. Молчит, как рыба об лёд, тупит. Сейчас ещё больше обычного. Негнущимися пальцами передаёт мне ключи. Везёт некоторым – родители квартиру купили. Я, вот, до сих пор с мамой-папой живу.
Танюша, кажется, не против. Полностью оправилась от шока. Идёт спокойно, не дрожит, смотрит уверенно. Привыкла, что её оберегают, принимает как должное. Уже и глазки строит. Несмотря на убитый макияж, получается у неё мастерски. У меня-то иммунитет, а Володя точно попался. Ясно с первого взгляда.
– Ладно, Танюш, счастливо.
– Пока… Мы ещё увидимся? – нет, ну она просто спец по обольстительным улыбкам! Из-за шока долго соображала, кому их адресовать, но сейчас, вроде, поняла.
– Ну, если хочешь, почему бы нет…
Я храню верность Марине, я храню верность Марине, я храню верность Марине! Чёрт!
– Давай телефон напишу, – засуетилась, перестала обнимать Володю. В сумочке роется. Только сейчас заметил её сумку, не до того раньше было. Видимо, на полу в предбаннике валялась, а после драки Таня её подобрала. Сейчас мне телефон писать будет.
– Танюш, мне нужно быстро до Володи, кровь на руке остановить, – для убедительности повязку показываю, две капли срываются с неё, падают на землю. – Телефон напиши, отдай Володе… Давай, Тань, удачи тебе.
– Тебе тоже, Слава…
Умело прячет досаду – понимает, что отказывать ей могу только из-за другой женщины. Безразлично посмотрела на Володю, вздохнула и направилась к своему дому. Перед тем, как пойти за ней, Володя бросил на меня полный грусти и чуть ли не детской обиды взгляд.
Смотрю на его понуро сгорбленную спину и меня пробивает жалость. Жизнь только что ткнула его носом в простой факт – он не мужик. И в такой момент не заметить этого невозможно. Он всегда гордился своей объективностью, и сейчас эта объективность говорит ему – «ты тряпка, ты просто чмо!». Я его понимаю. По-моему каждому мужчине хоть раз приходилось пройти через что-то похожее. Мне помог рукопашный бой. Может, и ему будет полезно. Но с учётом того, как он к этому относится, вряд ли захочет тренироваться… Короче, блин! Вован – взрослый парень. Буду относиться к нему, как к мужчине, как бы он себя не вёл. Не буду оскорблять его жалостью; она ему нужна, как вода утопающему. Посмотрим, что он сделает, что решит после всего этого. Если понадобится моя помощь – помогу. Наверное, так должны поступать друзья. И нечего размазывать сопли!
Всё это додумываю уже на пути до Володиной квартиры.
По-моему, сейчас ноет вся моя хилая тушка. Ушиб всего Славушки, так сказать… Подниматься на пятый этаж с таким ушибом тяжеловато. Матерюсь про себя на Володиных родителей: западло, что ли, квартиру на первом купить? Тьфу, при чём здесь его родители? Мысли путаются; из-за всего произошедшего у меня, наконец, наступил шок – реакция с опозданием. Слава Богу, что не пятнадцать минут назад.
Собраться. Нужно открыть дверь в квартиру. Чёрт, руки трясутся, в скважину попал с третьего раза. Ванная. Снять футболку, смыть кровь, промыть рану. Перевязать – благо, аптечка у Володи всегда под рукой, на особой тумбочке. Умыться до пояса, полотенце закинуть на плечи, найти любимое кресло хозяина, нагло в него упасть. Расслабиться.
Дыхание и мысли наконец пришли в норму. Снова не могу оторвать взгляд от маятниковых часов. Сколько был у него в гостях, до сих пор, они для меня, как магнит. Звук завораживает, успокаивает. Тик-так, тик-так…
Деревянные «дедушкины» часы – подарок его консервативных родителей. Натянутые у него отношения с предками, особенно в последнее время. Наверно поэтому место у часов не самое почётное, стоят на гардеробе, в углу рядом с дверью. Из другого угла на меня взирают два чёрных квадратных глаза. Не имей два монитора, а имей сто друзей, всегда говорил ему об этом. А Володя принимался втирать мне, как это полезно, использовать спаренные экраны в работе. Мда… Кресло-качалка, в котором я развалился, находится в третьем углу, рядом с балконом. Гости тут редки. И, по-моему, больше одного человека вообще ни разу не было. Как знать, может сейчас это изменится? Буду рад поспособствовать…
Блин, до чего же у него домофон неприятный! Тиканье часов меня почти усыпило, звук домофона резким контрастом выдерает меня из дрёмы. Полувздох-полурык, и я на ногах.
– Ты?
– Я.
Это ж надо столько презрения к себе вложить в такое короткое слово! Да, тяжёлый предстоит разговорчик. Но если его не будет, одним другом у меня станет меньше.
Когда иду открывать дверь, мельком смотрю на часы. Без двадцати семь. Ух ты, а дремал-то всего минут пять. Растянулось время; видать, при экстриме всегда так.
Открываю дверь, сразу поворачиваюсь и прохожу в комнату. Пока стараюсь не смотреть ему в глаза. Очень сложно не пожалеть и не обидеть. И сказать при этом то, что нужно в такие моменты. Знать бы ещё, что нужно в такие моменты…
Постараюсь дать понять, что эта ситуация – не приговор для него, как для мужчины и человека. Что нужно учесть этот урок, идти дальше. Что я его уважаю и ценю. И буду рад помочь, если потребуется. Набираю воздуху в лёгкие, надеясь, что нужные слова придут сами, поворачиваюсь…
– Вячеслав, я хочу записаться к вам на тренировку.
– Чт-то?
Я даже заикаться начал от его тона. И выражения лица. Подавленная боль, но при этом твёрдое намерение. Жёсткий взгляд, раньше его даже близко не было. Но я вспомнил: с таким же лицом я сам начинал заниматься. Когда меня избили, я переживал то же самое, и причина пойти тренироваться у меня была та же. Разве что, в отличие от меня, Володю никто не бил, он сэкономил много здоровья… Что ж, кажется, недооценил я своего друга. Все сопли он подобрал сам. Справился с болью, жалостью к себе, обидой из-за своей ошибки. Остался только выученный урок. Простое знание – мужчина должен уметь драться. Володя тут же решил это знание использовать.
– Я хочу записаться на тренировку. Что здесь непонятного? – в голосе раздражение. Он с трудом держится, боится сорваться. Тяжело признавать свою неправоту. Если я сейчас начну вспоминать о том, как он относился к рукопашному бою пару часов назад, он меня возненавидит.
– Не вопрос, Володь. Завтра вместе пойдём.
– Хорошо… Вот возьми! – протягивает мне листочек.
– Что это?
– Её телефон. Сказала – «будь другом, передай Вячеславу».
Поднимаю взгляд на него. Между нашими глазами промелькнуло понимание. Да уж, предпочту, чтоб меня ещё избили как следует, чем быть сейчас на его месте. Не буду нагнетать, лучше сделаю игривую улыбку.
– Оставь себе. Тяжело тебе с ней придётся… но я помогу.
– Обойдусь без подачек. Бери! – сорвался голос, ещё чуть-чуть и сорвётся сам. Не понял идею. Ладно, разъясним.
– А это, блин, не подачка! У меня Марина, ты знаешь. А Таня… не в моём вкусе. Забыл, Володь? Мне не нравятся девушки, которые выше меня. – Ложь во благо. На самом деле нравится мне Таня, очень даже нравится. Я не идеален, но сейчас очень хочется поступить правильно – не изменять своей девушке и сделать благо другу. – Но я вижу, что тебе, она понравилась. Так что телефон у себя оставляй.
– Ничего не выйдет… – указательным пальцем впечатал дужку очков в переносицу, а пустой взгляд уткнул в пряжку ремня.
– Ты ещё расплачься! Знаешь что, Володя, ты – взрослый мужик. А я тебе не мамка. Сопли утирать и по головке гладить – это не ко мне. Но если нужна помощь – помогу. И с Таней и драться научиться. Уж, поверь, и там и там… есть опыт. Только зависит всё от тебя, я ничего не гарантирую. Знаю только одно – будет сложно. И больно. Но по-другому никак… Так что решай.
По-моему, получилась очень убедительная речь.
На пару секунд Вован опускает глаза на бумажку с номером, потом кладёт её в карман.
– Спасибо!
– Пожалуйста.
Кажется, наша дружба вышла на следующую ступень. Не ожидал, что это меня так обрадует. Говорят, как ни редко встречается настоящая любовь, настоящая дружба встречается ещё реже. Видать, нам с Володей до неё недалеко. На психологии я узнал, чем отличается натянутая улыбка от искренней. При искренней, собираются морщинки вокруг глаз. Сейчас у меня именно такая.
От чаю я отказался, а пива у него нет. Пока. Поэтому мы просто немного посидели, поговорили. Я кое-что рассказал насчёт девушек. Азы, так сказать. Восприняты эти азы были в штыки, но думаю, это временно. Поймёт мою правоту, никуда не денется, реальность – штука упрямая. Распрощались уже абсолютно спокойно, без напряжения. Как будто ничего не случилось и я просто, как обычно, посидел у него в гостях. Но в этот раз было не «как обычно», было намного лучше.
Автобус я прошляпил, а маршрутку пришлось ждать долго. Настроение, однако, совсем не испортилось. Людей на остановке много, конец рабочего дня, все домой едут. Многие опасливо смотрят на меня; можно подумать, что разбитые губы и перевязанная рука, это клеймо какое-то пиратское. Не подходи – убьёт. Не могу подавить улыбку, хоть и понимаю, что сейчас она меня совсем не красит.
Ещё и ещё раз прокручиваю последние события. Самураи говорили, что даже если применить меч случилось всего раз в жизни, имеет смысл всегда носить его с собой. Этот «раз» у меня был сегодня. Стоит ли оно того – тренироваться до потери пульса, чтобы бороться за того, кого вообще не знаешь? Просто потому, что веришь – должно быть так. Ведь сейчас я уже мог быть мёртв. И что тогда, всем было бы лучше? Насчёт этого… чёрт его знает. Но теперь я уверен – оно того стоит! В мире всегда было много грязи, но нельзя допускать, чтоб эта грязь испачкала тебе душу! Иначе настоящий, самый большой кайф от этой жизни, так никогда и не получишь. Без этого лучше просто сдохнуть! А мужчина… Он только тогда мужчина, когда воин.
В кармане джинсов зажужжал сотовый.
– Привет, милая.
– Слав, ты где? Ты раньше не опаздывал, что-то случилось?.. – какое счастье, она не предъявляет, не наезжает за опоздание. Только тревога в голосе. Тревога за меня!
– Всё в порядке. Очень нужно было человеку помочь. А потом… Ещё одному человеку. Задержался, позвонить не мог. Скоро буду, не волнуйся.
– Хорошо… Ладно, жду…
– Марина.
– Да?
– Я люблю тебя.
Теперь я вдруг понял, что мог просто не успеть сказать эти слова.