Свиток бессмертия. Дар воинов - магов. Глава 2

Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2014/12/16/1339

Глава 2. Бегство в Пировы Городищи


13 июля 2013 год

- Ты мне не веришь?! Я, Ванда Бровко, урождённая ведьма в девятом поколении, и в отличие от тебя, прекрасно различаю людей и духов!

- Ладно, ладно, я поняла, - стараясь вновь не рассмеяться, примиряющим тоном сказала Агата, - я поверю тебе. И что же этим…гм…духам от тебя нужно?

- Видишь ли… - начала свой рассказ Ванда, но неожиданно притихла, прислушавшись к вою ветра во дворе. От охватившего ужаса её затрясло как в лихорадке. Расширившиеся карие глаза неожиданно стали ярко-зелёного цвета. Переведя безумный взгляд на свою гостью, она в панике схватилась обеими руками за всклокоченную голову.

- Нет, только не это… - прошептала она, закрывая глаза и качаясь из стороны в сторону. Слёзы градом катились по худым щекам, тёмными пятнами растекаясь по яркому воротнику сарафана.

- Что случилось, у тебя что-то болит? – обеспокоенно спросила Агата и тоже прислушалась. В тишине, царившей в стенах большого серого дома, был отчётливо слышен металлический скрежет ломающегося засова и хруст раздираемых досок деревянного забора. Кто бы это ни был, но он теперь уже в наглую ломился к ним в дом, безжалостно сокрушая казавшиеся такими надёжными преграды в виде крепкой ограды и металлических замков.

Агата растерялась. В голове с отчаянной скоростью крутились номера телефонов МЧС, скорой помощи, полиции. Да что же делать-то?!

- Убираемся отсюда!!! – нечеловеческим голосом прокричала Ванда и молнией метнулась к платяному шкафу, рывком открыла чуть не слетевшие с петель высокие дверцы. На верхней антресоли лежал собранный чемодан. Полки и вешалки были пусты. «Будто бы она заранее готовилась к этому побегу» - мысль в голове Агаты осветила её заторможенное сознание и пропала в его извилистых путях. Ведьма подпрыгнула и, вытянув вверх правую руку, схватила чемодан за ручку и с усилием стащила его на пол. Швырнув чемодан на середину комнаты, она ногой сдвинула маленький полосатый коврик на полу, обнажив большой квадрат с металлическим кольцом посередине.

«Погреб», - промелькнуло в голове у Агаты. Быстро проанализировав ситуацию и видя неподдельный ужас в глазах хозяйки дома на холме, она решила повременить, с предложением вступить немедленно в бой с нарушителями их спокойствия, и сбегала в кухню и принесла оттуда свои сапоги и рюкзак.

- Моя одежда! – воскликнула она и хлопнула себя ладонью по лбу, - она же в бане осталась! Сушится!

- Да чёрт с ней! – чуть не плакала Ванда, изо всех сил дёргая неподдающуюся крышку погреба за металлическое кольцо, - у меня куча барахла с собой! Сейчас это не главное! Ах, ты, треклятая дверь, пусти меня! Пусти меня!!!

С неимоверным трудом, но тяжёлая крышка решила поддаться и послушно сдвинулась в сторону. Ванда подняла её и, обливаясь потом, сидя на корточках на полу, прокричала своей гостье:

-  Лезь первая!

- Слушай, а это нормально? – прокричала в ответ Агата, - где гарантия того, что тебя не достанут оттуда?

- Лезь, кому говорят!!!

Пронзительный вопль чуть не оглушил незадачливую журналистку, но заставил подчиниться приказу. Она к тому времени уже успела надеть свои сапоги на высокой шнуровке и закинуть на спину тяжёлый рюкзак, но по-прежнему оставалась в белом банном халате. Весь её вид напоминал сбежавшую из психбольницы пациентку с манией преследования с бешено вращающимися глазами и всклокоченными волосами. В другой момент она бы от души посмеялась бы над своим нелепым нарядом, но сейчас она понимала, что на эти глупости просто уже нет времени.

- Я иду! – Агата быстро села на пол возле погреба и спустила ноги в его холодную темноту, нащупав широкую бетонную ступень ведущей вниз лестницы.  «Странно, обычно в деревенских погребах стоят железные лестницы, либо грубо сколоченные деревянные. А эта – как из подъезда моей пятиэтажки…». Девушка оттолкнулась руками и сбежала на три ступени вниз, потом резко повернулась лицом к светящемуся отверстию в потолке погреба.

- Хватай чемодан!

Агата на лету поймала старомодный рыжий чемодан, ободрав ладони до крови его золотистыми застёжками. Быстро поставив его на бетонную ступень, она протянула саднящую руку Ванде, спешно спускающейся следом. На секунду рыжая хозяйка дома остановилась, держа над собой тяжёлую крышку погреба. Агата видела в полумраке подвала блестящие ярко-зелёные глаза, осунувшееся личико и капли пота на виске. В установившейся напряжённой  тишине девушки услышали хруст и треск ломаемой в щепки входной двери. «Хрусть, хрусть, хрусть, хрусть». Обезумевший ветер радостно завывал и ломал ставни крепкого серого дома, который выглядел так надёжно…будто бы очень давно.

- Помоги мне, - одним губами произнесла Ванда и потянула на себя тяжёлую крышку погреба, - тяжело…

- Да, - шёпотом ответила Агата и стала рядом, схватившись за длинную ручку, прибитую к крышке их убежища.

Общими усилиями они закрыли за собой неподдающуюся дверь в подземелье, и Ванда заперла её тремя большими щеколдами. Секунду спустя они стояли в полнейшей темноте, слыша только своё неровное дыхание.

- Они здесь, - выдохнула ведьма и, прижав левую ладонь к губам, что-то зашептала в неё. Отведя ладонь в сторону, она повернула голову к притихшей гостье, вернее, в ту сторону, где она должна находиться в этом тёмном подвале, и произнесла:

- Извини, что так вышло. Я не хотела, правда.

- Ничего, - ответила Агата, не решаясь говорить в полный голос. Она нащупала в темноте дрожащую маленькую ладонь, и сжала её, невзирая на саднящую боль в своей раненой руке, - на тебя же напали. Мы живы, а это главное.

- Что же тебе пришлось пережить, - пробормотала ведьма, почувствовав запах крови на ободранных руках девушки, - что ты ничего не боишься. Может, ты просто не умеешь бояться?

- Меня с детства воспитывала бабушка, - помедлив, тихо ответила Агата, - она мне всегда говорила, что боятся лишь слабые люди. А я не хотела быть слабой. Никогда.

Над ними громыхнула крышка погреба, обрушив облако пыли и мелких щепок им на головы. Удар, ещё удар. Щеколды плясали в своих металлических гнёздах, пытаясь освободиться и пустить незваных гостей в их тайное убежище. Трещали доски пола, победно выл ветер в выбитых окнах и в отверстии выломанной двери.
В отведённой в сторону ладони Ванды заплясало яркое зелёное пламя, осветив покрытые мхом и плесенью стены подземелья. Удивлённая, Агата ещё крепче сжала свободную руку хозяйки атакованного дома, не сводя широко раскрытых глаз с пляшущих язычков зелёного пламени. Маленькая рыжая ведьма прислонила ладонь с огнём к трясущейся крышке погреба. Зелёное пламя тонкими струйками растеклось по все её деревянной поверхности, образуя ровное зелёное кольцо с изображённым внутри него кленовым листом, у основания перевязанным лентой, тоже зелёного цвета.

- Закройся! – повелительным тоном произнесла Ванда и плотнее прижала над собой ладонь. Изображение кленового листа с лентой впечаталось во внутреннюю сторону крышки погреба, но тут же побледнело, став жалкого салатного цвета. Беснующееся Нечто так обрадовалось неудаче ведьмы, что пыталось в конец доломать их защиту, вновь обрушив на головы девушек, кучу щепок и прочего мусора.

- Я тоже попробую, - прохрипела Агата, и, не отдавая себе отчёта в своих безумных действиях, тоже прислонила саднящую ладонь к трясущейся крышке погреба.
Стал проступать новый символ. Агата, затаив дыхание и не обращая внимания на трясущийся над ними пол, во все глаза смотрела, как постепенно исчезающий кленовый лист уступает место ярко-красной печати с изображённой в ней паутиной.

- Что за… - Ванда нахмурилась и только сейчас заметила длинную бледную ладонь гостьи на крышке погреба. Изящный алый узор украсил всю внутреннюю поверхность крышки погреба, запирая его крепче любого замка. Посередине паутины тонкой алой струйкой вырисовались силуэты меча и копья, скрещенные между собой в идеальный крест. Судя по диким воплям и шипению по ту сторону запечатанной дверцы, печать проявилась и с той стороны, напугав нежить, ворвавшуюся в дом. Алый узор, переплетённый с бедным салатовым, смог сдержать разрушительную силу незваных гостей. Хоть на некоторое время, но они спасены.

Ванда с подозрением посмотрела на свою гостью, завороженно смотрящую на печати, и резко выдернула свою руку из её израненной ладони. Агата удивлённо поймала на себе неприязненный взгляд рыжей ведьмы, но тут же шёпотом поинтересовалась:

- И давно ты так умеешь закрывать двери?!

- С самого рождения, - сдержанно ответила ведьма, подбирая с грязного бетонного пола рыжий чемодан, - для своей статьи можешь записать – кленовый лист зелёного цвета, перевязанный лентой – символ клана Бровко.

- Поняла. О, а как же паутина?

- Это не моё, - Ванда пристально вгляделась в блестящие от радостного возбуждения глаза журналистки, - у меня к тебе вопрос.

- Да, спрашивай, - Агата поправила рюкзак на плече и потуже затянула пояс на халате. Беснующиеся сверху твари притихли, скребя неподдающуюся дверь и поскуливая в унисон с порывами ветра. 

- Ты знаешь что-нибудь о древнем клане Госсамер ?

- Без понятия, - с ходу ответила Агата, - а что такое? Кто это?

- Нет, ничего. Забудь, - помедлив, сухо проговорила Ванда и направилась вниз по широким бетонным ступеням, - у нас примерно двадцать минут до того, как эта нежить сломает нашу защиту. Пора убираться отсюда.

- Куда мы пойдём? – поинтересовалась гостья, стараясь не отставать от быстро шагающей в тоннеле маленькой фигурки с чемоданом в одной руке и с зелёным огнём, освещающим путь, в другой. Полы халата били Агату по голым коленям.

- В Пировы Городищи, - ответила Ванда, стараясь не встречаться взглядом с дышащей её в затылок журналисткой.

- А, я знаю, где они находятся, - оживилась Агата и поёжилась от гулкого эха, жутко звучащего в подземелье, - это же посёлок, граничащий с Преторией.

- Поганый посёлок, - завела свою пластинку ведьма, - поганые люди. Но у них не такая уж и поганая жизнь, - неохотно добавила она.

- Почему?

- Потому что Пировы Городищи – рай для любой ведьмы, - загадочно добавила Ванда и поспешила вперёд, по тёмному и холодному подвальному помещению, пытаясь избежать лишних расспросов городской журналистки.

А вопросов была целая куча: от кого они убегали? Откуда в этом старомодном деревенском доме шикарное убежище с подземным ходом? Отчего Ванда так подозрительно стала себя вести после появившейся ниоткуда печати с паутиной? И, что, чёрт возьми, здесь происходит?! Но Агата благоразумно молчала, следуя за напряжённой и вздрагивающей от любого шороха спины маленькой рыжей ведьмы.   
…Около часа они пробирались по тёмному, пахнущему сыростью и крысиным помётом тоннелю. Ботинки Агаты громко стучали по бетонному полу, босые ноги Ванды бесшумно отмеряли метр за метром к спасительному выходу из подземелья. Заслышав шорох или писк пробегающей мимо живности, девушки почти бежали, не решаясь оглянуться назад. Они боялись, что нескончаемый кишечник коридора поглотит их живьём, стоит только остановиться и оглянуться назад. Агата никогда не боялась темноты, но уже после получаса, проведённого в этом мрачном месте, ей стало казаться, что кто-то идёт следом за ней, дышит в затылок, хватает за полу и капюшон банного халата. Она отгоняла от себя эти навязчивые мысли, стараясь не впасть в панику и не отстать от своей спутницы ни на шаг. Вытянутая правая рука с зелёным свечением в ладони, закинутый за спину огромный чемодан в левой руке. Её тонкая спина не выражала ничего, кроме желания выбраться из этой нескончаемой темноты. Они почти не разговаривали. Случайно брошенные ими фразы гулким эхом отражались от бетонных стен и долго не стихали, наводя ужас, поэтому они решили молчать, чтобы не впасть в панику и бежать вперёд, пока не останется сил.

Спустя некоторое время, - Агате казалось, что прошёл уже год, - на другом конце тоннеля показалось звёздное небо, тихо бормочущий ночной лес и запах сырой травы. Ванда судорожно вздохнула и ускорила шаг. Они вышли в лес. Из-под лесного оврага сначала показалась маленькая фигурка в нелепом оранжевом сарафане, подол которого был по-прежнему, заткнут за пояс синих шаровар. На спине покоился огромный рыжий чемодан. Немного позже рядом с ней вынырнула высокая фигура блондинки в белом банном халате, в чёрных сапогах на высокой платформе и с рюкзаком на правом плече. По их молчаливым и безумным лицам было видно, что они бежали в ужасающей спешке от чего-то страшного, что в скором времени нагонит их. И уничтожит.

Агата с наслаждением вдохнула в себя ночной свежий воздух. Ах, как это прекрасно – глоток свежего воздуха после тёмного и отчаянно пахнущего крысами и затхлостью бетонного коридора! Она покосилась на Ванду, как вкопанную стоящую спиной к ней с чемоданом за головой. Ночной лес шумел влажной листвой после прошедшего дождя, но никаких вздохов и стонов нежити слышно не было.
Ванда перевела дыхание и напряжение, сковавшее все части её тонкого тела, постепенно отступило. Она повернулась к своей спутнице и склонила голову:

- Прошу прощения за то, что втянула тебя во всё это. Теперь ты не сможешь написать свою статью, а я не смогу вернуться домой. Наши пути здесь расходятся, Агата Кобраль.

- Всё настолько серьёзно? – нахмурилась Агата, всё ещё жадно вдыхая свежий воздух ночного леса.

Ведьма мрачно кивнула и указала на широкую тропу, ведущую в лесную чащу.

- Эта дорога ведёт к железнодорожной станции Пировых Городищ. Ты можешь уехать домой на последней электричке, либо до утра остаться в местной гостинице, если не успеешь на поезд…

- А что будешь делать ты? – перебила девушка и, прищурившись, посмотрела на растерянную и расстроенную ведьму.

- Я пойду дальше решать свои проблемы, - поджала губы рыжая Ванда, - меня выгнали из дома, в котором я жила с самого рождения. Пока спрячусь у деда в Пировых Городищах, там и решу, что делать дальше.

- Я поняла тебя, - откликнулась Агата, безмятежно рассматривая яркое звёздное небо, - можно, я пойду с тобой?

Ванда, будто не расслышав, подняла голову и вопросительно посмотрела на высокую фигуру спутницы, изучающей созвездия  на ночном небе.

- Человек? Со мной? Зачем тебе это нужно? Хочешь всё-таки написать статью?

- Да не в статье дело, - девушка задумчиво почесала всклокоченную макушку, - мне просто стало интересно. Ведьмы, колдовство, погони – это ни в какое сравнение не идёт с моей жизнью в Н-ске. Да и вдвоём намного интереснее идти, чем одной, ты не находишь?!

Помолчав, ведьма недоверчиво хмыкнула:

- Ну и ну, впервые вижу такого человека. Её чуть не убила нежить, и вместо того, чтобы сверкать пятками в сторону вокзала, она опять лезет на рожон и считает это весёлым! Ты в своём уме?!

- Абсолютно, - Агата улыбнулась, - я не испугаюсь и не брошу тебя. Это обещание!
Ванда вздохнула и, бросив на мокрую от ночного дождя землю чемодан, села на него. Упёршись локтями в расставленные с стороны колени, она снизу вверх  посмотрела на свою гостью. Вокруг шумел лес.

- Мне совершенно не хочется впутывать тебя в свои проблемы, - сказала она, - мир ведьм и волшебства совершенно не добрый и весёлый, как привыкли считать люди вроде тебя. Тут очень опасно, и простым смертным здесь не выжить, - тут Ванда осеклась и вновь поинтересовалась у незадачливой журналистки, - слушай, а семья Госсамер тебе точно не знакома?

- Говорю же, что впервые слышу эту фамилию, - нетерпеливо ответила Агата, - почему ты всё время у меня это спрашиваешь?

- Когда я ставила печать на двери в подвале, мой фамильный герб затмила печать семьи Госсамер – паутина со скрещённым оружием. Ты тоже держалась за крышку погреба, вот я и подумала, что, может, ты тоже ведьма?

- Ахахахахаха!!! – хлопнув себя по коленям и согнувшись пополам, Агата расхохоталась, спугнув стаю ночных птиц с соседнего дерева, - да что ты такое говоришь?!

- Не исключай такую возможность, - серьёзно сказала Ванда, всё ещё сидя на чемодане, - у тебя есть способности, только ты ими не умеешь пользоваться. Если честно, то без твоей паутинной печати защиты нас бы поймали на полпути сюда, - мрачно добавила ведьма, - мой клан испокон веков специализировался на целительстве, а клан Госсамер – на ведении войн. Их ещё называют королевскими псами.

- У вас есть королева?! – поразилась Агата.

- А как же, - Ванда встала с чемодана и вновь закинула его за спину, - у любой кучки народа, будь они людьми или ведьмами, есть свой правитель. Ты можешь ему не подчиняться, но знать его обязан. Я думала, что Госсамер отправили тебя по мою голову, но после того, как ты согласилась поработать в огороде и помогла мне спастись от нежити, я изменила о тебе своё мнение. Этих гордых псов не заставишь склонить голову перед простой целительницей. Они лучше перережут ей глотку. Пошли отсюда!

Агата просияла, поняв, что её берут с собой, и поспешила за быстро идущей маленькой фигуркой с чемоданом за спиной. Неожиданно Ванда остановилась как вкопанная и резко повернулась к своей спутнице в банном халате:

- Да, забыла тебя предупредить, ты теперь не в мире людей, а в магическом измерении.

- Я поняла это, - махнула рукой Агата.

- Дело в том, что домой ты раньше, чем через полгода, не попадёшь, - добавила Ванда и поспешила по узкой тропе в тихо бормочущий ночной лес.

…Сколько часов они шли по тёмному лесу, еле освещая путь зелёным пламенем из ладони ведьмы, Агата не знает. Под ногами хрустели высохшие ветки деревьев, пахло хвойным духом и лесным прелым мхом. Несмотря на сапоги с толстой подошвой и махровый халат с капюшоном, Агата замёрзла и тряслась как собачонка. Из-под глубоко надетого капюшона неровным облаком вырывалось дыхание. Впереди шагала невозмутимая фигурка в синих шароварах и тонком сарафане с заткнутым за пояс подолом. Босые ноги ловко обходили лесные коряги, валяющиеся на земле шишки и ветки деревьев. Агата старалась не смотреть по сторонам, ожидая увидеть в тенях ночного леса чьи-нибудь горящие глаза и тянущиеся к ней длинные когтистые лапы. «Полгода приключений в магическом измерении. Почему бы и нет?! Как выйдем на вершину какого-нибудь холма, позвоню Козловской и объяснюсь. Спасибо бабушке за её подругу!».

- Скоро придём, - коротко бросила Ванда, не оборачиваясь, и Агата вздрогнула от её пронзительного голоса, спугнувшего стайку неизвестных насекомых с куста боярышника.

- Угу, - пробормотала девушка и крепче обхватила себя руками, стараясь унять озноб.

Лесная чаща закончилась так же неожиданно, как и началась. Девушки вышли на высокий утёс, под которым открывался невероятной красоты пейзаж. Ванда сбросила со спины чемодан, и устало села на него, вытянув ноги.

- Это…это мир ведьм? – Агата восторженно смотрела на журчащую под утёсом реку, блестящую в лучах восходящего утреннего солнца. Густой лес шумел, переливаясь всеми оттенками зелёного. То тут, то там без умолку кричали и щебетали птицы, радуясь наступлению нового дня, - так красиво!

- Не обольщайся, не всё так просто, - хмыкнула Ванда, сползая с чемодана на землю. С громким щелчком она поочерёдно открыла замки чемодана, и из него вывалились какие-то разноцветные тряпки, - лучше переоденься, а то на тебя даже смотреть холодно.

- Хорошо, - Агата скинула на землю рюкзак и дёрнула пояс на банном халате. Поднявшийся на утёсе ветер растрепал её спутанные белокурые волосы, а утреннее солнце осветило бледную кожу и выступающие под ней острые кости.

- Вылитая Госсамер, честное слово, - прозвучал ворчливый голос со стороны леса, и Агата резко обернулась, прикрывшись халатом. Кто это сказал?

Ванда собирала в одну кучу наименее влажные ветви деревьев и траву для будущего костра. Переворачивая босой ногой коряги, она обеими руками волокла их по земле и кидала в расчищенный центр их пресловутой площадки для привала. На раскрытом чемодане лежала одежда, предназначенная для Агаты: чёрный лиф из мягкой кожи, лёгкие замшевые брюки приятного коричневого цвета, стопка белья, укороченная куртка из той же коричневой замши, зеленая рубаха, похожая на мужскую. «Что за странная одежда». Агата не стала спорить и быстро облачилась в предложенные одеяния, перед этим отмыв саднящие ладони от засохшей крови, по очереди поливая их из бутылки с питьевой водой. Волосы она стянула на затылке кожаным ремешком, оставив высокий конский хвост. Ванда одним движением руки разожгла костёр и села возле него на землю, с наслаждением вытянув ноги, изрядно замёрзшие этим прохладным июльским утром. Агата села напротив и протянула посиневшие от холода руки к живительному огню. Они молча грелись у потрескивающего костра, вдыхая горьковатый дым сосновой коры, а тем временем солнце полностью взошло над долиной, густым лесом и журчащей рекой под утёсом, осветив все красоты местной природы.

Агата съела предложенный ведьмой кусок сыра с большим ломтем хлеба и запила водой из своего рюкзака, купленной ещё в Н-ске. Предложила Ванде найденный в закромах шоколадный батончик, и ведьма, недолго думая, тут же его проглотила. Агата подтянула шнуровку на кожаном лифе. Её новая одежда на удивление оказалась очень удобной и не стесняла движений.

- Откуда у тебя столько тряпья? – спросила она у ведьмы, облизывающей упаковку из-под шоколада.

- Коллекционирую, - последовал ответ.

Агата недоумённо посмотрела на свою спутницу. Потом прошлась по утёсу. Заглянула вниз и проводила взглядом, бегущую по выступающим камням прозрачную воду. «Интересно, снится мне это, или нет?». Кто бы мог подумать, что утром она ещё была заурядной журналисткой в типичной газете Н-ска, а теперь собирается вступить в схватку с верхушкой магического мира, чтобы помочь маленькой рыжей ведьме и отстоять её право проживать на окраине Претории. Вблизи от людей, которых она так ненавидит. Такое чувство, что так и должно быть: хрупкая фигурка охраняемой ведьмы и широкая спина вооружённого воина, защищающая свою госпожу от врагов. «Куда же ты впуталась, дурная девчонка». Агату осенила неожиданная мысль, и она быстро повернулась к Ванде, деловито отламывающей приличный кусок от серого хлеба.

- Слушай, - начала девушка, приблизившись к потухающему костру, - если тебя так бесит людское окружение, то почему ты не переедешь в это измерение? Ты сказала, что у тебя в Пировых Городищах дедушка живёт. У него бы и остановилась.

Ванда молча протянула ей кусок хлеба и, обхватив колени руками, задумчиво посмотрела на чёрные угольки – всё, что осталось от их костра.

- Если бы всё было так просто, - ответила она, - моё предназначение – жить в Претории и заниматься целительством. Это дело моих предков, и его продолжаю я. К тому же, меня здесь проще всего поймать.

- Кому же ты помешала?  - осторожно спросила Агата и села рядом со сжавшейся маленькой фигуркой. Веткой поворошила угли в костре. Над ними весело заплясал вырвавшийся на волю тонкий огонёк.

Ванда медленно покачала головой:

- Сама хочу узнать, в чём дело. Почему в последнее время королевские псы открыли на меня охоту? Чтобы разобраться во всём, надо сначала спросить у деда, может, он что-нибудь знает.

- Я поняла, - тряхнула головой Агата и откусила хлеб, - ты знаешь, куда идти, чтобы найти вашу королеву?

- Без понятия.

- Эээ?! Как так?

- Никто не знает, где она сейчас находится. По слухам, её прячет клан Госсамер. Их главарь фактически и является правителем в нашем измерении. Ты случаем, не его родственница?

- Да говорю же, что не знаю, - с набитым ртом воскликнула Агата и резко встала на ноги, - из-за тебя я сама стала сомневаться в своей нормальности.

- Думаешь, быть ведьмой – ненормально?

- С позиции обычного человека – да.

- А с твоей позиции?

- Ну, - замешкалась Агата, потерев кулаком подбородок, - если ты окажешься права, и я действительно ведьма или воин, или ещё кто-то, то я приму это вне зависимости от обстоятельств. 

На мгновение показалось, что карие глаза ведьмы посветлели от нахлынувшей радости. Агата усмехнулась про себя и нарочито грубо прокричала, сложив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч:

- Ну, госпожа Бровко, куда теперь держим путь?!

- Я уже говорила: идём в Пировы Городищи, - Ванда вскочила с земли  и босой ногой нагребла землю на окончательно потухший костёр, - спросим у дедули, что тут происходит, и решим, что делать дальше!

- Есть! – Агата закинула на спину рюкзак и застегнула куртку на молнию до самого подбородка.

Ванда закрыла свой огромный чемодан и закинула его за спину. Немного постояв, она задумчиво посмотрела на яркое летнее солнце, заливающее своим тёплым светом окружающий их лес, и повернулась к своей спутнице. Карие глаза светились нескрываемой надеждой:

- А драться ты умеешь?

Агата вспомнила детские драки во дворе бабушкиного дома, в которых она всегда побеждала щуплых детей из соседних подъездов, школьные драки, в которых ломала свои кисти рук о челюсти тупоголовых  одноклассников, драку с тогда уже бывшим парнем, изменившим ей с не менее тупоголовой девушкой из суши-бара. Агата помрачнела, вспомнив, что потеряла над собой контроль, избивая его, и очнулась только тогда, когда он лежал без сознания на полу с перебитыми ногами и истекал кровью. Его пришлось госпитализировать, а ей – смиренно отвечать этим же днём на вопросы участкового из Н-ского УВД по Центральному району. Только чудом она спаслась от штрафа и условного срока, грозившего ей испортить карьеру журналиста в «Н-ском вестнике». Нерадостные воспоминания вихрем пронеслись в голове внезапно рассвирепевшей девушки, и она заскрипела зубами, сжав кулаки до побелевших костяшек. Ванда с беспокойством посмотрела на существенно изменившуюся внешность своей спутницы.

- Умею, можешь не сомневаться, - наконец процедила она.

- Я так и думала, - вздохнула с облегчением ведьма и тонким белым пальцем указала вниз, где текла, переливаясь в лучах утреннего солнца мелководная горная речка, - нам нужно спуститься с этого утёса и перейти реку. Далее будет небольшой перелесок, в нём – храм, построенный в честь лесного божества Алгара. Потом будет виден дом моего деда Иона. Там мы сможем остаться на ночлег.

- Ух ты, - восхитилась Агата, - ну и память у тебя!

- Ничего особенного, - скромно ответила Ванда и опустила взгляд, - нас осталось так мало, что запомнить места обитания своих родственников не составляет никакого труда. 

Агата кивнула головой, и внезапно вспомнив о чём-то, спросила у ведьмы:

- Слушай, я тут подумала. Вчера нам так и не удалось поспать, а сегодня даже не хочется. Это влияние магического измерения?

- Ничего подобного, - возразила Ванда и неторопливо зашагала к краю утёса, - это всё мой хлеб.

- Твой хлеб? – переспросила Агата и ощутила приятное послевкусие во рту после куска того серого хлеба, - шутишь?

- Нет, - просто ответила ведьма, - ты сутки не будешь спать, и не будешь чувствовать усталости от физических нагрузок. Но при этом твоя сила и выносливость будут увеличены в три раза.

- Круто! – восхитилась Агата.

- Фирменный рецепт Бровко, - гордо сказала Ванда, - только часто есть его нельзя, а то можешь умереть.

- Спасибо за предупреждение! -  хохотнула девушка, удивляясь, с какой лёгкостью висит рюкзак на её плече, будто в нём не вещи, а пуховая подушка, - в мои планы смерть от хлеба не входит…

Ванда резко поменялась в лице и прижала палец к губам, настороженно вслушиваясь в лесные звуки утреннего леса. Агата моментально стала серьёзной и тоже прислушалась, но ничего, кроме птичьего щебета и шума листьев, так и не услышала. Наконец, Ванда с чемоданом за спиной сделала рукой знак «пошли» и стала быстро спускаться вниз с утёса, не проронив ни слова. Агата кивнула головой, показав, что всё поняла и, не оглядываясь, заскользила вниз по отвесному глиняному склону. Её грубые сапоги с толстой подошвой ловко перескакивали торчащие из утёса кривые корни деревьев, высушенные на солнце. Босые ноги Ванды оставляли следы на мягкой серой глине, она же забивалась между пальцами ног и выдавливалась, как зубная паста из четырёх одинаковых тюбиков. Ведьма держала за спиной чемодан, стараясь не поскользнуться и не упасть на этом отвесном глиняном утёсе. «Видимо, здесь недавно был дождь», - подумала Агата, и оставшийся отрезок пути проехала на ногах, притормозив у самого берега мелководной горной речки. Следом бесшумно спрыгнула Ванда.

Девушки приготовились пересечь реку по выступающим из воды камням, как нечеловеческий вопль раздался по всей долине и заставил их замереть на месте. Агата инстинктивно схватила валяющуюся на берегу толстую палку с торчащими на ней острыми веточками, и загородила собой съёжившуюся фигурку с чемоданом за спиной. Она скинула с плеча рюкзак и настороженно вгляделась в кусты боярышника с правой стороны, где шумел невидимый ветер, и была замечена какая-то возня. Утробное рычание и очередной вопль раненого зверя заставили дрожать перепуганную до полусмерти Ванду, а стиснувшую зубы Агату – крепче перехватить своё подобие оружия во вспотевших ладонях.

…Громкий стук в двери вывел главного редактора «Н-ского вестника» из задумчивости. Эмма Григорьевна, не вынимая отчаянно дымившую сигарету изо рта, прокаркала своим хриплым голосом:

- Войдите!
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась голова журналиста. Козловская сделала вид, будто очень внимательно читает материал для нового выпуска газеты, хотя на плоском экране её компьютера было пусто, а голова трещала по швам от тревожных мыслей.

- Эмма Григорьевна, я к вам ненадолго, - начал Игорь Лисовой, закрывая за собой дверь, - прошлый вариант статьи об инопланетянах вы забраковали, я принёс исправленный вариант.

- Хорошо, давай сюда, - не глядя на вошедшего сотрудника, Козловская ткнула указательным пальцем в гладкую столешницу рядом с пепельницей, заполненной окурками со следами красной помады, - я посмотрю.

- Да, - журналист подошёл к столу шефа и положил на него стопку листов с напечатанным текстом. Эмма Григорьевна терпеть не могла читать статьи на мигающем мониторе компьютера, жалуясь на плохое зрение, и поэтому материал  ей приносили в напечатанном виде.

Козловская, в идеально сидящем сером брючном костюме и в кремовой блузе с пышным бантом на шее, даже не посмотрела в сторону Игоря, немигающим взглядом уставившись в чёрный экран компьютера. Сигарета, до половины уже превратившаяся в трясущийся столбик серого пепла, угрожала осыпаться на бумаги, в беспорядке лежащие перед шефом. Лисовой собрался было уходить, но всё-таки отважился спросить, держась левой рукой за позолоченную ручку входной двери:

- Эмма Григорьевна, когда вернётся Кобраль?

Главный редактор молниеносно вытащила сигарету из ярко накрашенного рта и стряхнула столбик пепла в отверстие на затылке ехидно ухмыляющегося черепа. Лисовой мог поклясться, что эта отвратительная пепельница подмигнула ему пустой глазницей. Эмма Григорьевна будто бы только сейчас заметила стоящего у двери кабинета журналиста и произнесла своим обычным грубоватым голосом:

- Как только соберёт материал для статьи, так и вернётся. Мне нужна статья высшего сорта, а не её пародия. Ещё вопросы?

- Нет, никаких вопросов, - Лисовой увидел глубокую морщинку, поделившую пополам моложавый лоб немолодой начальницы, и поспешил ретироваться из её кабинета, чтобы не вызвать бурю гнева из уже начинающего закипать вулкана.

Вернувшись в свой отдел, Лисовой обвёл тоскливым взглядом два длинных ряда столов, поделённых на шесть рабочих мест, перегороженных светлыми, из того же дерева, что и сами столы, перегородками. Сегодня на работе было только четверо, и все они дружно подняли головы и посмотрели на своего коллегу, застрявшего у двери с мрачным лицом. Лисовой, мужчина сорока лет с коротко стрижеными волосами и в неизменной тёмно-зелёной рубашке с коротким рукавом, работал в «Н-ском вестнике» уже двенадцать лет, и слыл одним из самых лучших журналистов все эти годы. «Пока не появилась эта выскочка». Лисовой вспомнил это самоуверенное лицо с широко расставленными серыми глазами, белобрысый хвостик и весь побагровел от праведного гнева. Стараясь не встречаться глазами с коллегами, он молча прошёл к своему рабочему месту возле окна и грузно сел на крутящийся чёрный стул.

Тишину в отделе нарушал только мерный стук пальцев по клавиатуре: никогда не улыбающийся сотрудник, месяц назад принятый в штат, Иван Громыкин, высокий и худой юноша с гладко зачёсанными назад чёрными волосами, спешно дописывал криминальную хронику за прошедшую неделю. В свои двадцать два года он был более, чем умён, поэтому в глупые дискуссии на рабочем месте не вступал, много работал и был одинаково вежлив со всеми. «Чёртов подлиза», - раздражённо подумал Лисовой и с досадой посмотрел на свой нависающий над ремнём пивной живот.

- Игорёк, ты, что такой расстроенный? Карга чем-то обидела? -  Ирина Куница, тридцатипятилетняя женщина с уже бабским выражением лица под шапкой рыжих вьющихся волос, с интересом посмотрела на коллегу, изучающего объёмы своего живота. Она была глупа, и поэтому с блеском вела не менее глупую рубрику «Дела сердечные», где она советовала таким же глупым и одиноким барышням, как она, найти и удержать возле себя будущего мужа. Два раза в неделю она разбирала кучу писем от читателей и рыдала, как обезумевший Пьеро, от каждой душещипательной истории, изложенной либо на залитом слезами мятом листке бумаги, либо в украшенном сердечками и медвежатами электронном письме. К тому же, Куница обожала сплетни и чесала своим длинным языком каждую минуту своего рабочего времени, поливая грязью всех, кто был в радиусе действия её пустых мозгов.

- Нет, меня никто не обидел, - ровным голосом ответил Лисовой и пошевелил мышкой от компьютера, приводя его в чувство, - я просто отнёс ей статью.

- Вот как, - густо накрашенные глаза Куницы сузились, образовав страшные тёмные щёлки с вульгарными стрелками по краям, - и, видимо, тебе дали этой статьёй по морде.

- Не угадала, - сдержанно ответил журналист и открыл свой репортаж, посвящённый пятидесятилетию Н-ского хлебозавода, - меня обрадовали тем, что я буду вести рубрику Кобраль, пока она в командировке, и этого достаточно, чтобы я был в не себе. Чёрт бы её побрал!

- Охохохохохо, - ехидно произнесла Куница и прижала ко рту ладонь с уродливыми наращёнными ногтями с изображёнными на них божьими коровками и ромашками, - а ты как думал? Она же любимица нашей Карги, может, она в командировке, а, может, и в Таиланде. Я слышала, что Козловская закадычная подружка её бабки, так что ничего удивительного.

- Ничего подобного, - резко прервала Куницу Изабелла Серебрякова, девушка двадцати пяти лет, оторвавшись от статьи о колорадском жуке, - Агата поехала в Преторию взять интервью у местной целительницы. Как только всё сделает, сразу же приедет обратно. Что вы выдумываете?

- Как можно брать интервью два дня, - недовольно пробурчал Лисовой, ловко исправляя ошибки в тексте и заменяя неудачные слова, - я бы за два часа управился.

- Я слышала, что эту женщину сложно разговорить, - пояснила Изабелла и повернулась на стуле к Игорю лицом, закинув сцепленные кисти рук на затылок, - раньше никому не удавалось даже увидеть её, потому что она просто не открывала двери, не говоря уже о том, чтобы ответить на интересующие нас вопросы.

- Вот геморрой, - процедил сквозь зубы Лисовой и достал из кармана джинсов пачку сигарет.

- А ты, что, беспокоишься за неё? – захихикала Куница, - не ожидала от тебя такого!

- Да ни в жизнь, - журналист встал из-за стола и направился к двери, - я курить.

- Я с тобой! – заторопилась Куница и побежала следом, тряся огромным задом, обтянутым оранжевой юбкой.

Когда их голоса стихли в коридоре, Иван поставил точку в своей криминальной хронике и отправил её на почту главреда, перед этим распечатав её на бумаге. Отодвинув одной рукой стул, он встал и прошёл к шумевшему принтеру у окна, выплёвывающему бумаги с аккуратным текстом. Собрав бумаги в одну стопку, Громыкин спросил, не оборачиваясь:

- А с Кобраль точно будет всё в порядке? Как-то это всё подозрительно.

- Не боись, - зевнула в кулак Изабелла и потянула сцепленные руки вперёд, - она не пропадёт и привезёт отличный материал для статьи, вот увидишь.

- Это хорошо, - Громыкин с благодарностью взглянул на зевающую фигурку за столом, снизу доверху обклеенном разноцветными стикерами. В отличие от беспардонной Куницы, Серебрякова не станет толкать его острым локтем в бок и смеяться, крича на весь отдел: «Что, неровно дышишь к нашей Агаточке, студентик?!». Хотя он окончил Н-ский университет ещё в прошлом году, кличка Студент приклеилась к нему намертво.

Изабелла, всё ещё зевая, встала из-за стола и закатила под него крутящийся офисный стул.

- Я в магазин, - сообщила она и закинула на плечо сумку, увешанную цветными лентами и значками, - тебе надо что-нибудь купить?

- Да, возьми колу, пожалуйста, - Громыкин вытащил из кармана своей чёрной толстовки кожаное портмоне и извлёк оттуда сторублёвую купюру, - полтора литра.
- Хорошо, - кивнула Изабелла и, выхватив деньги, помахала ими в воздухе, - буду через пять минут.

- Спасибо, - повторил Иван и вновь с благодарностью посмотрел на удаляющуюся фигуру в серых тренировочных брюках, белой майке и в кедах с разноцветными шнурками. Она не станет, как Лисовой, ржать на весь отдел и спрашивать во всеуслышание: «А ты не обмочишься от такого количества этого пойла?!».

Иван всё ещё держал в руках портмоне из мягкой коричневой кожи. Медленно открыв его, он пристально посмотрел на фотографию девушки с высоким белокурым хвостом и в сером свитере с высоким горлом. Широко расставленные серые глаза смотрели прямо, без улыбки. Тонкие губы поджаты с присущими этой девушке высокомерием и агрессивностью. Власть. Подчинение. Боль. Умиротворение. Громыкин почувствовал слабость в ногах и скручивающую боль в животе, граничащую с безумием. Поспешно засунув портмоне в карман толстовки, он чуть ли не бегом покинул помещение, громко хлопнув входной дверью.

…Шум в кустах усиливался с каждой секундой. Ванда почти впечаталась в глиняную стену утёса, держа перед собой рыжую тушу старомодного чемодана, и со страхом выглядывала из-за напряжённой спины своей спутницы. Агата держала перед собой палку с торчащими из неё острыми ветками и не спускала глаз с шевелящихся кустов возле берега неторопливой горной реки.

Немного погодя из кустов выпрыгнул тощий и ободранный серый кот. Оглядевшись по сторонам, он, припадая на переднюю правую лапу, с трудом добрался до речки и, опустив мордочку вниз, стал с жадностью глотать воду. Всклокоченная шерсть, перепачканная кровью и грязью, слиплась в клочья, на ободранном хвосте приклеились сухие листья и пучки травы. По течению реки от того места, где пил воду кот, потянулась тонкая кровавая струйка.

- Котик, - выдохнула Ванда, - он ранен.

- Вижу, - пробормотала Агата и ещё сильнее сжала палку в руках, - я чую что-то опасное. Там, в кустах. Сиди здесь, - велела она ведьме и медленно пошла к берегу реки.

Всё произошло в считанные секунды. Из-за кустов выпрыгнуло животное и одним ударом уродливой лапы отправило раненого кота в полёт над речкой.

- Что за.… - Агата пригнулась и во все глаза уставилась на невиданное ею ранее существо.

 Несчастный кот истошно заорал и упал на выступающий валун в реке, больно ударившись кровоточащим боком о его твёрдую поверхность. Он попытался встать, но вновь взвыл и упал на бок, дрожа всеми лапами. Из открытой пасти потекла окровавленная слюна, глаза затянулись мутной плёнкой. Кот затих, потеряв сознание.

Ванда закрыла лицо руками и разрыдалась, не в силах смотреть на мучения избитого кота. Агата мельком рассмотрела гнавшееся за котом животное: туловище льва, голова собаки, задние лапы отдалённо напоминали куриные. Эта тварь передвигалась на куриных конечностях, передними львиными лапами она наносила удары. В любой другой ситуации Агата бы удивилась этому творению матушки – природы, но сейчас, узрев раненого кота на холодном камне посередине реки и решительную поступь твари в его сторону, она заорала, что есть мочи, и стала размахивать палкой:

- А ну, стоять, скотина!!!

- Неееет…. -  пропищала Ванда и, не отрывая дрожащие ладони от лица, сползла по стене утёса на землю и уткнулась лицом в свои худые колени. «Мы пропали. Против курольвов, обитающих в этом лесу, нет шансов ни у кого. Исход один – мы погибли».

Чудовище рыкнуло и тотчас передумало бежать к коту, лежащему в глубоком обмороке, вылупившись на маленькую человеческую фигуру, стоящую с палкой в бледных руках. Слюна белой пеной капала на шерсть мощной грудной клетки. Тварь взревела, заглушив шум горной реки, и со всех своих куриных ног бросилось на наглого человека, вытянув вперёд когтистые лапы.

- Грааааа!!! – заорала в ответ Агата и бросилась вперёд, не соображая, что она делает. Будто тело двигалось само по себе, следуя заложенным в него инстинктам – убивать и защищать одновременно.

Ванда раздвинула дрожащие ладони и завизжала, увидев несущееся со всех ног чудовище и бегущую ему навстречу маленькую фигурку с развевающимся хвостом светлых волос. Земля тряслась от топота курольва, воздух сотрясал победный клич Агаты и чудовищный рёв лесной твари. Когда существо с собачьей головой и куриными ногами почти вплотную подбежало к девушке, она резко повернулась к нему спиной и, схватив за огромную когтистую лапу, с пронзительным криком перебросила через себя его тушу. Открыв рот, Ванда увидела промелькнувшие в воздухе куриные ноги, слишком большие для обычной курицы и слишком необычные для льва с собачьей головой. Животное с рёвом упало на землю, подняв в воздух тучу из пыли и камней, поднявшуюся на метр от земной поверхности. Агата на четвереньках добралась до валяющейся палки, больно ударяясь о гальку на берегу, и, схватив её, со всех ног бросилась к обездвиженному на время чудовищу. Она, не мешкая, прыгнула ближе к его беснующейся голове и изо всех сил ударила по ней своей палкой, угодив острым сучком прямо в собачий глаз. С противным хлюпающим звуком глазное яблоко вытекло, оставив после себя пустую кровоточащую глазницу. Чудовище взревело от боли, спугнув стаю птиц с близ растущих вековых елей и дубов. Агата поспешно отпрыгнула назад, но не успела увернуться от удара когтистой лапы, в один момент рассекшей ей левое плечо. Левый рукав куртки с треском разорвался, обнажив безобразную рваную рану, залившую алой кровью всю руку. Агата сморщилась от боли, и быстро оторвала рукав куртки и рубашки, засунув их в карман куртки. В глазах помутилось, к горлу подступила тошнота. В голове красивый женский голос пропел:

- «…забудь все страхи, предрассудки, достань свой меч и мчись вперёд, тогда ты ровно через сутки со злом и тьмой сведёшь свой счёт…».

- Заткнись!! – Агата ударила себя по щеке, приводя себя в чувство. Расплывчатая картина окружающих предметов прояснилось, теперь она видела каждую ворсинку на шкуре ещё не убитой твари и предполагаемую траекторию её движений, которые она ещё не осуществила.

Полуслепое чудовище тем временем вновь поднялось на свои куриные ноги, и, вращая уцелевшим глазом, издавало утробное урчание, беспомощно махало короткими собачьими лапами. Видимо, у него закружилась голова, так как оно попятилось назад, размазываю кровь, текущую из пустой глазницы, по всей морде.
Агата старалась не потерять сознание, и отчаянно боролось с сонливостью, но, увидев, как полуслепой монстр пятится к утёсу, под которым сжалась фигурка в оранжевом сарафане, истошно закричала на всю округу, заставив чудовище застыть на месте. Это их и спасло. Агата бросилась у курольву, беспомощно моргавшему одним уцелевшим глазом, и с разворота обрушила удар правой ноги в его волосатый бок.

- Аррррррр!!! – взревела лесная тварь и свалилась на правый бок, опять подняв ураган из пыли, речной гальки и песка. Ванда закрыла голову руками, защищаясь от камнепада, всё так же сидя на корточках под утёсом.

Агата от сильно удара в жёсткий бок чудища немного повредила ногу, но приказала себе не сдаваться, пока эта тварь дышит. Припадая н правую ногу, она поискала глазами подходящее оружие и обнаружила валяющуюся на берегу остро заточенную дубовую ветку. То, что нужно! «Не найдёшь дерева крепче, чем дуб, - прозвучал в голове голос покойной бабушки, и у Агаты на глаза выступили скупые слёзы, - но будь характером крепче, чем это благородное дерево». Девушка, истекая кровью, сжала зубы и подобрала с земли палку. Не теряя драгоценного времени, она с трудом добежала до лежащего и ревущего на всю округу чудовища, и, ловко уворачиваясь от беспорядочно мельтешащих лап, всадила острую часть дубовой ветви в область сердца животного. Горячая багровая кровь хлынула ей на руки, заливая уже безнадёжно испорченную одежду, выданную Вандой, противной и вязкой жидкостью с запахом железа. Чудовище издало предсмертный вопль и затихло, трясясь в судорогах. Агата сильнее всадила дубовую палку в сердце почти мёртвого курольва, не ощущая из-за боли в раненом плече боль от мелких заноз от её импровизированного оружия, впивающихся ей в пальцы.

Лесная тварь сдохла. Сдохла. «…со злом и тьмой сведёшь свой счёт…». Агата брезгливо вытерла руки о жёсткую шерсть на брюхе чудовища и, резко повернувшись, медленно захромала под утёс, где захлёбывалась в слезах Ванда.

- Чего ревёшь, глупая, - устало сказала девушка и села рядом, откинув голову на прохладную глиняную стену с торчащими из неё тонкими кривыми корнями деревьев, - всё позади.

- Зачем ты полезла во всё это?! – всхлипывая и заикаясь, спросила ведьма, размазывая слёзы по грязным щекам.

- Зачем? – переспросила Агата и, потрогав рану на плече, поморщилась от боли, - если бы мы не убили его первым, он бы нас сожрал. И того кота тоже. А котов я люблю. Понятно? Кстати, кто это вообще был?

- К-куролев, - судорожно вздохнула Ванда, - их тут целые стаи водятся.

- Надо же, - удивилась Агата, - значит, нам ещё повезло. Прекрати рыдать!
Ванда, успокаиваясь, кивнула головой. Встав на ноги, она открыла чемодан и вытащила из него продолговатый белый ящик с круглым гербом клана Бровко – зелёный кленовый лист, у основания перевязанный такой же зелёной лентой. Агата скосила глаза в сторону и заметила в руках ведьмы бинты и бутыли с лекарствами.

- Принеси кота, - сказала она и прикрыла глаза, - а то его унесёт течением.
- Но я хотела сначала обработать твои раны.

- Неси кота, - терпеливо повторила Агата, не открывая глаз, - я посплю немного.
 
- Да, сейчас, - Ванда направилась было к реке, но девушка машинально схватила её за подол сарафана и пробормотала во сне:

- Слушай, что означает стишок «…забудь все страхи,… достань свой меч и мчись вперёд… со злом и тьмой сведёшь свой счёт…и так далее». А, не знаешь?

- Впервые такое слышу, - пожала плечами ведьма и ушла к реке за раненым котом.
Агата спала пятнадцать минут без сновидений и когда открыла глаза, увидела перед собой обеспокоенное лицо Ванды. Рядом на клетчатом покрывале спал вымытый и аккуратно перебинтованный кот. Он напоминал маленькую мумию на четырёх лапах.
 
- Проклятье, - прокряхтела Агата и нащупала на правом плече шероховатую повязку из бинтов, - вот меня потрепало.

Она с отвращением посмотрела на лежащий неподалёку труп лесного курольва, по размерам напоминающий маршрутное такси в Н-ске. И поёжилась, недоумевая, как она смогла почти голыми руками уложить эту громадину, и при этом не погибнув. Чудеса! О том, что их могло быть в разы больше, она старалась не думать. Обошлось, и ладно.

- Я отмыла с твоей одежды кровь, - сообщила Ванда, сворачивая в трубочку влажную тряпку с ярким узором и пряча её в чемодан, - хорошо, что ткань этих вещей не впитывает жидкости…

- Спасибо, - машинально ответила Агата и осторожно стала на ноги. Несмотря на саднящую боль в крепко перевязанной ране и глухую боль от ушиба в правой ноге,  она передвигалась почти без труда.

- Тебе спасибо, - неохотно сказала Ванда и потупилась, - если не ты, то меня бы убили.

- Да брось ты, - отвернувшись от своей спутницы, Агата окинула взглядом мёртвую тушу убитого ею чудовища, - нам не закопать его. Он огромен, собака.
- Или курица, - добавила ведьма.

Агата фыркнула и захохотала в голос, упёршись руками в бока. Рыжая Ванда тоже залилась серебристым смехом, обхватив живот обеими руками, и уткнувшись лицом в колени. Так они смеялись, не боясь быть замеченными врагом, и их смех разносился по всей округе. А июльский день вступал в свои права, согревая хохочущих девушек высоко стоящим в безоблачно синем небе солнцем.

Они двинулись в путь, когда дотла сожгли труп убитого курольва магическим пламенем Ванды.

- Нам не нужно оставлять следы, - пояснила ведьма, не отрывая взгляд от зелёного огня, пожирающего лежащее мёртвое тело и превращающего его в серую труху, - нет следов – нет проблем с семьёй этого животного. Если они узнают по запаху его ран, что ты убийца, они будут преследовать тебя до конца жизни, пока не убьют.

- Вот здорово, - мрачно отозвалась Агата и надела рюкзак на здоровое левое плечо, - надеюсь, что этого не случится. У меня больше нет желания встречаться с подобными тварями.

- И у меня тоже, - кивнула Ванда и палкой смешала прах сгоревшего курольва с песком и камнями с берега, - нам ещё повезло, что он был один. Обычно они охотятся семьями из пяти – шести штук.

- Наверное, хотел лично свести счёты с ним, - предположила Агата и большим пальцем через плечо указала на безмятежно спящего кота, - вот и погнался один.
- Возможно,  - рассеянно ответила ведьма и задумчиво посмотрела на собирающуюся в дорогу спутницу, - давай его с собой возьмём?

- Кого? Этого кота? – удивилась Агата, - на кой он тебе сдался?

- Он не похож на лесного кота, - помедлив с ответом, произнесла Ванда, - а домашних в этом измерении можно пересчитать по пальцам. И как-то неудобно оставлять раненое животное в лесу…

- Бери, только сама его потащишь, - предупредила Агата и посмотрела на бегущую по камням горную реку, - вперёд, в Пировы Городищи!

- Да! – подхватила ведьма и аккуратно взяла на руки клетчатое покрывало со спящим котом.

- Я понесу твой чемодан, - милостиво предложила Агата, прежде чем Ванда открыла рот, чтобы попросить об этом, - а ты неси животное.

- Спасибо, - прошептала ведьма и бережно прижала к себе тощее перебинтованное тельце кота. Из скрученного покрывала торчали только серые треугольники кошачьих ушей.

- Не за что.

Страшась нападения невиданных ими ранее зверей, девушки торопливо перешли по выступающим над водой камням бурлящую горную реку и на противоположном берегу углубились в небольшой редкий смешанный лес. Хотя сквозь верхушки деревьев попадали солнечные лучи, находиться в нём было очень неуютно. Под ногами хрустела подстилка из хвойных игл и ветвей лиственных деревьев. Вылезшие на поверхность земли уродливые корни переплетались на заросших травой тропах, преграждая путникам путь. Пару раз Агата споткнулась и растянулась на скрюченных корнях, выронив из рук чемодан Ванды. Отряхнув колени от приставшей травы и хвои, она поёжилась, будто от холода и прибавила шаг, стараясь не отставать от ведьмы, торопливо шагающей впереди с котом на руках.

- Смотри, - сказала Ванда и указала рукой влево, не оборачиваясь и не останавливаясь ни на секунду, - здесь находится храм лесного божества Алгара . Только не смотри на него долго и не останавливайся. Так не положено.

- А что будет? – заинтересовалась Агата, машинально поворачивая голову влево.

- Так не положено, - повторила Ванда, - Алгар может обидеться и наслать на тебя беду.

Агата окинула взглядом каменное изваяние, отдалённо напоминающее стол на толстой каменной ножке с круглым камнем посередине. Столешница из серого камня будто бы под тяжестью этого каменного шара прогнулась вниз, подняв вверх четыре острых угла – края столешницы. Агата равнодушно пожала плечами и поспешила догнать маленькую фигурку в синих шароварах и в оранжевом сарафане с заткнутым за пояс подолом.

Спустя час пути путники устроили привал под раскидистой осиной, дав отдых натруженным ногам. Ванда расстелила на траве полотенце в сине-белую клетку и разложила на нём пакет с холодной варёной курицей, куски белого хлеба, завёрнутые в домотканую тряпицу, пластиковую бутыль воды и варёные куриные яйца. Провизию ведьма швырнула в чемодан в самый последний момент перед бегством в подземелье. Агата, с рождения презиравшая кожу кур и хрящи, с нечеловеческой скоростью проглотила и то, и другое, запив тёплой водой из пластиковой бутылки.

Кот так и не проснулся, хотя Ванда сунула ему под нос куриную ногу, в ожидании, что он от этого проснётся. Но он продолжал спать, невзирая на вкусный запах варёного мяса. Ванда сожгла куриные кости магическим пламенем и залила остатками воды, бросив сверху еловые ветки. Они продолжили путь в лесу, оглядываясь по сторонам, как сбежавшие узники из охраняемого учреждения.
Солнце перевалило за горизонт, и стало смеркаться, когда девушки со спящим в покрывале котом вышли на невысокий холм, так похожий на лесную опушку в Претории, где жила Ванда Бровко. Но это были Пировы Городищи, и на покрытом лесными травами холме, вокруг которого росли многовековые дубы и берёзы, стоял огромный высокий забор, выкрашенный в зелёный цвет, под цвет июльской листвы.
 
- Дедушка, - прошептала Ванда, и слёзы потекли по её грязным щекам, образуя тонкие светлые полоски до острого подбородка.

Агата перехватила чемодан другой рукой и неуклюже похлопала по спине подругу, стараясь её приободрить и не разрыдаться самой.

Они пошли к высокому забору, - Ванда со спящим котом впереди, Агата с чемоданом и походным рюкзаком сзади. Ведьма подошла вплотную к забору и громко постучала в калитку, мастерски скрытую среди крепко сбитого зелёного забора. Агата, немного отстав от своей спутницы, на расстоянии десяти метров от забора, лбом ударилась обо что-то твёрдое и резко отлетела назад, выронив из рук багаж и ударившись раненым плечом об острый угол чемодана. Чертыхнувшись, она сморщилась от боли и села на траве, схватившись за саднящее плечо. Сквозь белую повязку из бинтов проступили алые пятна крови. «Рана открылась». 

Ванда в ужасе обернулась назад и вновь забарабанила в дверь, крича во всё горло:

- Дедушка, это я! Со мной подруга! Выходи и сними магический барьер! Впусти нас!!

Часть забора приоткрылась, и в образовавшейся калитке показался глубокий старик с длинной седой бородой и копной седых всклокоченных волос на голове. Лицо, всё испещрённое морщинами, выражало беспокойство, страх и гнев одновременно. На дедушке была серая рубашка с вышитым воротом, синие шаровары, заправленные в чёрные сапоги гармошкой. Всем своим видом он напоминал Агате главу семьи староверов, репортаж о которых показывали недавно по центральному телевидению. Только у деда Ванды в руках был не берёзовый веник, а заряженное ружьё, и он с презрением смотрел на истекающую кровью девушку, намереваясь пристрелить её при любом удобном случае.

- Ты кто такая?! – гневно пророкотал дед, тщательно целясь в незнакомку двустволкой.

- Агата Кобраль! – с вызовом ответила девушка, смотря снизу вверх на серьёзно настроенного деда и не отрывая руку от онемевшего от боли плеча.

- Не слыхал про тебя ничего, - глухо ответил дед и, подняв выше ружьё, выстрелил в воздух рядом с сидящей в траве Агатой.

Девушка почувствовала свист возле левого уха и едкий запах пороха. Испуганная стая птиц с криками разлетелась в разные стороны, из кустов ракетой вылетел серый заяц и тут же скрылся в местном лесу. Ванда взвизгнула и прокричала, прижимая к груди, покрывало с всё ещё спящим котом.

- Дед, прекрати немедленно! Агата мой друг! Она помогла мне сбежать от нечисти, которая разнесла мой дом! Убила курольва из леса! Я бы давно уже умерла, если бы не она! Не смей стрелять, кому говорю!!!

Дед, не опуская ружьё и настороженного взгляда глубоко посаженных голубых глаз с сидящей в траве незнакомки, проговорил:

- Смотри, внучка. Мой барьер не пропускает шавок Королевы и прочих зарвавшихся ублюдков. Если он её не пропустил, значит, что она одна из них. Говори немедленно, кто ты!!

Агата, от выстрела оглохнув на левое ухо, сидела на лесной опушке и тупо смотрела на покрасневшего от злости и нескрываемого ужаса деда. Сообразив, что она в любой момент может получить пулю в лоб, она, всё так же держась за раненое плечо, медленно поднялась на ноги, опёршись свободной рукой о землю. Покачнувшись, девушка с трудом выпрямилась, стараясь не обращать внимания на невыносимую боль в плече и потеплевшую ладонь от промокшего насквозь от крови остатка рукава. От безупречной зелёной рубахи остались лишь рваные и испачканные кровью и грязью лохмотья, волосы выбились из высокого конского хвоста, на впавших щеках – пятна грязи и крови, ссадины и засохшие кровоподтёки. Её кровь и кровь убитого ею чудовища. «Видела бы меня сейчас бабушка».

- Агата Кобраль, - повторила она глухим голосом, - журналист из газеты «Н-ский вестник». Я по случайности оказалась рядом с Вашей внучкой, когда на нас напали неизвестные существа с явной целью нас уничтожить. Вернее, я пыталась взять у Ванды интервью для нашей газеты, но у меня, как видите, из этого ничего не вышло. Из собранного мною материала можно написать лишь статью о выращивании риса и тыквы в средней полосе нашей страны…

Ванда покраснела до кончиков ушей и виновато посмотрела на качающуюся от усталости и боли высокую фигуру с растрепавшимися светлыми волосами.
 
- Вашу внучку преследуют какие-то твари, - невозмутимо продолжила Агата, буравя взглядом морщинистое лицо деда, - и я удивлена, что до сих пор не приняты соответствующие меры и не наказаны виновные в этом беспределе. Ваше бездействие лишило дома Вашу родную внучку, и я решила составить ей компанию, чтобы разобраться в этой трудной ситуации. И насчёт Вашего барьера, - помедлив, продолжила Агата, - эта рыжая особа подозревает меня в родстве с какой-то семейкой Госсамер, о которой я слышу впервые. Так получилось, что воспитывала меня бабушка по отцу, и мне крайне интересно узнать о своей биографии подробнее. Вопросы?

Над лесной опушкой воцарилась неловкая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипываниями Ванды и робким чириканьем вернувшихся в это опасное место птиц. Обескураженный дед опустил ружьё и пинком ноги отворил калитку. Не оборачиваясь, он сурово приказал:

 - Заходите. А ты, белобрысая, без глупостей. Застрелю, если что.

- Поняла, - глухо ответила Агата и, переведя дыхание, подняла с земли рюкзак, всё также, не отрывая руку от раненого плеча и морщась от нестерпимой боли. Подняв глаза, она увидела перед собой босые грязные ноги в царапинах.

- Я возьму свой чемодан, - всхлипнула Ванда, - не обижайся на дедушку, он не злой.

- Не переживай, - устало ответила Агата, медленно двигаясь в сторону зелёной калитки, опасаясь вновь врезаться в невидимый барьер, - по сравнению с моей начальницей, твой дед – ангел в плоти.

Не найдя, что ответить, Ванда вымученно улыбнулась, но тут же закричала, со всех ног бросившись к подруге. Агата покачнулась и бесформенным кулём повалилась на землю, выронив из ослабевших рук рюкзак, напоследок успев с облегчением подумать, что теперь, наконец, выспится и очистит свой разум от происходящего вокруг неё безумия.

… - Глупое, бездарное дитя.

Маленькая девочка, всхлипнув, повалилась на каменный пол, больно ударившись левым боком и странно вывернув голову. Из правого уголка, скривившегося в беззвучном плаче рта, вытекла тонкая струйка крови.
На ней были надеты крепкие кожаные брюки и свободная коричневая рубашка с кожаной шнуровкой у воротника, вся изрезанная будто бы острым ножом. Короткие сапожки их мягкой кожи все запылились, и теперь мало походили на дорогую обувь, сшитую на заказ специально для ребёнка из знатной семьи.
 
- Вставай, неумёха.

Грубый сапог взрослого человека бесцеремонно пнул безвольно лежащее тело ребёнка, перевернув его на спину. Девочка вскрикнула и раскинула ручки в разные стороны, ощутив электрический разряд боли, прошивший её маленькое тело насквозь. Она практически не чувствовала своих избитых конечностей, ясно ощущая лишь только Боль, приковавшую её к каменному полу и эхом отдающую в уши. Она лежала, со страхом всматриваясь в высокого молодого мужчину в металлических доспехах с алым плащом, который развевался у него за спиной от сквозняка, гуляющего по просторным комнатам этого холодного и каменного здания. В руках мужчина держал меч с чёрной рукояткой, украшенной красными камнями драгоценного рубина. Даже в полумраке этой холодной и неуютной комнаты эти камни мерцали так ярко и загадочно, что девочка невольно засмотрелась на них, на несколько секунд забыв о Боли, парализовавшей её немощное тело. Нога в сапоге с грубой подошвой наступила на беззащитно лежащую, на полу маленькую ладошку пятилетнего ребёнка. Девочка выгнулась и закричала, немигающим взглядом уставившись во внезапно возникшую перед нею темноту. Алый плащ, яркие рубины – всё поглотила эта тьма, и липкие лапы Боли, пробравшиеся в каждую клетку её маленького тела.

- И как ты собираешься сражаться с такой-то подготовкой? – вопрошал мужчина, не убирая ногу с детской руки, побелевшей от давления сапога, и вертя в руке огромный меч с рубинами на рукоятке, - умереть захотела?

- Неееет…. – запищала девочка и задёргала ногами, теряя сознание.

- Тогда больше тренируйся, ленивое дитя. Если ты не можешь победить меня, то на поле настоящего боя тебе не выжить, девочка.

- Дааа… - выдохнула девочка и погрузилась во тьму глубокого обморока, успев увидеть в свете горящих керосиновых ламп светящееся от любви красивое мужское лицо с широко расставленными серыми глазами, - я буду стараться, дядя…


15 июля 2013 год, понедельник

Агата резко поднялась с постели и ошарашенно стала озираться по сторонам, не сразу поняв, где она находится, и что за странный сон ей только что снился. В глазах от резких движений потемнело, и она со стоном упала обратно, закрыв глаза ладонями. Придя в себя, она потёрла глаза кулаками и пару раз похлопала себя по заспанным щекам. Потом огляделась по сторонам. Небольшая комната с выбеленными стенами и потолком, маленькие окна и старомодные занавески в крупную красно-белую клетку на толстой нити. Через открытую от штор часть окон проникал яркий солнечный свет июльского полудня, оставляя на цветастом напольном ковре вытянутый световой прямоугольник.

Агата лежала на высокой мягкой перине, брошенной в угол этой светлой комнаты, и была укрыта зелёным верблюжьим одеялом, едко пахнущим нафталином. Она осторожно пощупала заново перебинтованное плечо и с приятным удивлением обнаружила, что раздирающая боль утихла, однако вместо этого саднила левая ладонь, будто на неё кто-то наступил тяжёлым сапогом с грубой подошвой…

Дверь в комнату – обычная деревянная дверь с ржавым шпингалетом изнутри отворилась, и в дверном проёме показалась маленькая рыжая голова с пучком медных волос на макушке. Ванда заметно обрадовалась, увидев свою спутницу в сознании, и вбежала в комнату, держа на руках серого кота с вьющейся шерстью. На нём уже не было бинтов, и он внимательно смотрел по сторонам, позволяя держать себя под передние лапы. Насколько Агата могла помнить, эти своенравные животные начинают сразу же вырываться и кричать, если их так схватить и таскать по всей комнате. «Этот кот не так прост», - промелькнуло в голове у Агаты, и она насторожилась, поймав на себе его понимающий взгляд. Ванда осмотрела сидящую на перине подругу и удовлетворённо кивнула головой:

- Как хорошо, что ты в порядке! Я думала, что ты недолго протянешь с такими ранами.

- Вот спасибо, - откликнулась Агата и, откинув одеяло, вытянула ноги на деревянном полу.

- Дедуля тебя залатал, - сообщила рыжая ведьма, отпуская кота на залитый солнцем пол, - спасибо ему, а то я бы не справилась одна.

Агата буркнула что-то невразумительное себе под нос и с отвращением осмотрела свою грязную и рваную одежду. Да и пахло от неё так, будто на ней ночевала сотня бродячих собак. Девушка без труда встала на ноги и радостно отметила про себя, что в состоянии передвигаться. От боли в мышцах и ранах не осталось и следа. Под протестующие вопли ведьмы она сорвала повязку с плеча и увидела полностью затянувшуюся рану в виде бледнеющего шрама. «Заросло, как на собаке». Агата озадаченно посмотрела на зажурившегося кота, лежащего на полу, и повернулась к Ванде, зачарованно смотревшую на её шрам.

- Я в порядке, можно идти дальше!

- И куда это вы пойдёте?

Девушки машинально обернулись на дребезжащий старческий голос у двери. Дед Ион, всё в той же рубашке с вышитым воротом, держал в руках ворох цветных тряпок. Однако испещрённое морщинами лицо значительно смягчилось, и выражало только напускное недовольство, которое и в сравнение не шло нелюбезным приёмом несколькими часами ранее. Агата больше почувствовала, чем поняла, что дед на самом деле добрый, беспокоится за свою внучку, но при этом чего-то боится до потери сознания.

- Как это – куда? – довольно-таки грубо ответила Агата и сложила руки на груди, - искать вашу Королеву и требовать от неё справедливости.

- Никто не знает, где она сейчас находится, - сказал дед, и бросил в угол комнаты ворох цветных тряпок, - если бы это было так просто, я бы уже давно решил эту проблему.

- Так что Вас останавливает? – Агата уставилась на деда, внезапно уловив сходство с дедом Морозом со старой открытки, - если бы меня не оказалось рядом, вы бы сегодня ели блины на поминках своей внучки!

- Агата, перестань!

Ванда вцепилась в руку подруги, обмотанную грязными лохмотьями, и умоляюще посмотрела снизу вверх. Дрожащий подбородок, трясущиеся губы. Вот-вот заплачет. Кот на полу улыбался, щуря зелёные глаза и выводя кошачьи песни. Агата выдернула руку и поправила остатки блузки.

- Слушайте, дедуля, просветите-ка меня в делах, что у вас тут творятся, потом решим, что делать дальше. Идёт?

Дед Ион онемел от негодования – так с ним никто не разговаривал! Проклятая белобрысая Госсамер будет ему указывать?!

- Согласен, - наконец, ответил дед и вышел из комнаты, бросив на ходу, - жду вас всех во дворе.

Агата и Ванда недоумённо переглянулись. Кот же не торопясь пошёл за хозяином дома, размахивая пушистым серым хвостом.

Двор дома дедушки Иона отличался от маниакально чистого и аккуратного двора Ванды. Заросшая сорной травой дорожка из цветного камня, повсюду валяющиеся металлические части от непонятных механизмов, потемневший от времени кособокий сарай торчащими из него мётлами и прочей рухлядью. Дед ловко очистил середину двора, быстро раскидав ногами в кирзовых сапогах валяющийся хлам как можно дальше. Он встал на середину очищенного участка двора и приглашающе поднял правую руку:

- Давай, Госсамер, иди сюда, я готов!

- Готовы к чему?  - не поняла Агата, но всё же встала напротив деда в своих грязных лохмотьях.

Ванда предусмотрительно осталась на открытой веранде и, облокотившись о деревянные перила, с тревогой смотрела на сцену во дворе. Серый кот с довольным видом сидел на перилах и с нескрываемым любопытством смотрел на происходящее, кося зелёным глазом на побледневшую и взволнованную Ванду.

- Нападай! – заорал дед Ион и раскинул в стороны, дрожащие старческие руки.

- Совсем спятил?! – вылупилась на него Агата, - с какой стати мне тебя бить?

- Нападай, Госсамер! – продолжил кричать дед и скинул в траву свою серую рубашку, приняв что-то подобие боевой стойки. Его сжатые кулаки дрожали, - я готов к смерти уже последние двадцать лет!

-  Я не бью стариков! – заорала в ответ Агата и в сердцах пнула ногой сломанный радиоприёмник. От него отломилась ручка и со свистом отлетела вперёд, угодив прямо в лоб хозяину дома. 

Ванда ахнула и прижала ладони ко рту. Кот закашлялся, закрывая лапкой розовый нос. Похоже на то, что он пытался сдержать смех. Дед Ион покачнулся и потрогал вскочившую шишку на лбу. Кивнув покалеченной головой, он схватил с земли деревянную палку с торчащими из неё гвоздями и, взревев, бросился к Агате. Девушка подскочила на месте и со всех ног пустилась наутёк, перепрыгивая через груды хлама и уворачиваясь от ударов палки, разносящих в щепки всю ту рухлядь, под неё попадающую.

- Клан Бровко никогда не нападает первым, - печально сказала коту Ванда, наблюдая за носящейся по двору Агатой и догоняющего её деда с палкой, - испокон веков так было. Наш удел – лечить, наверное, от этого все наши проблемы…

- Эй, дед, кончай дурить! – проорала Агата, споткнувшись о старый цветочный горшок и перекатившись боком по заросшей сорной травой дорожке.

- Защищайся! – задыхаясь, прокричал в ответ дед и ударил палкой в землю, где секунду назад была голова его гостьи.

- Достал! – Агата выхватила из груды хлама под ногами гладкую ножку от старого стула и отразила следующий удар снизу, перехватив палку двумя руками.

Перекрутив своё импровизированное оружие, она со всей силы треснула замешкавшегося дела по тощему боку и, быстро наклонившись, локтем двинула ему по подбородку. Дед охнул и сел на землю, держась за правый бок. Закатив глаза, он упал на спину. Палка с гвоздями откатилась в сторону.

- Дедушка!!!

Ванда со скоростью света вылетела с веранды во внутренний двор дома. Кот не торопясь пошёл следом, опасливо косясь на ножку от стула в руках Агаты. 
Маленькая ведьма упала на колени возле своего деда и осторожно подняла его всклокоченную седую голову. Он уже пришел в себя и, ткнув пальцем в сторону Агаты, прокаркал:

- Истинная Госсамер! Я вижу стиль боя королевских псов!

- Да ладно Вам, - девушка с отвращением выкинула подальше палку и отряхнула ладони от пыли, - я просто защищалась, как Вы и сказали. Больно? – поинтересовалась она, присев рядом на корточки и пытливо заглядывая в подобревшие глаза деда.

- Не очень, - ответил он и с помощью шмыгающей носом Ванды сел на землю, - ты точно из клана Госсамер, клянусь своим родом. Но в тебе нет их кровожадности. Кто твои родители?

- Сама хотела бы знать, - честно ответила Агата и села напротив, сложив ноги по-турецки, - я с пяти лет воспитывалась бабушкой по линии отца, про родителей она ничего не говорила. Сказала только, что они погибли в автокатастрофе, когда мне было пять. И это всё, что  о них знаю.

- Ты помнишь что-нибудь происходящее с тобой до этого возраста? – подумав, спросил дед Ион.

- Нет, ничего не помню, - покачала головой Агата, - честно говоря, я пошла с Вандой ещё и потому, что хочу разобраться в этом. Может, у меня и правда здесь есть родственники, про которых я ничего не знаю?

- Наивное дитя, - вздохнул дед и с жалостью посмотрел на сидящую напротив него гостью, - скажу тебе честно: если кто-нибудь из Госсамеров узнает, что ты из их рода, они тебя убьют до того, как ты успеешь с ними познакомиться.

- Что?! – потрясённая, Агата встретилась взглядом с побледневшей Вандой и поймала ускользающий страх в зелёных глазах кота, - что же у вас тут такое творится? Зачем меня убивать?

- Я могу ошибаться, - помолчав и прикрыв глаза, начал рассказ дед Ион, - но семнадцать лет назад клан Госсамеров лишился наследника, ходят слухи, что  это был одарённый пятилетний мальчик. То ли его убили, то ли похитили. В этом были замешан Союз Трёх Чёрных магов, контролировавших тогда королевский двор. Им была выгодна смерть наследника. Они хорошо промыли мозги всему клану воинов Госсамер, и теперь они повсюду ищут выжившего наследника, чтобы его убить.

- Но я же не парень, - возразила Агата.

- Им без разницы, - махнул рукой дед, - убьют и глазом не моргнут. Поэтому старайся без надобности не светить свои способности…

- Вот как. Дед Ион, расскажите, пожалуйста, про ваш мир, - попросила девушка, и Ванда согласно закивала головой.

- Наш мир берёт своё начало с незапамятных времён, - сказал дед Ион, - нам было проще существовать в кланах, чьи умения и знания передавались из поколения в поколение с кровью. Каждый клан обладал своей особой магической силой и специфическими способностями, коих нет в других кланах. Наш клан Бровко, - с гордостью произнёс дед, - клан лекарей, тесно связанный с людским миром и помогающий ему. Наш символ – перевязанный зелёной лентой, кленовый лист в круге. Как видишь, воины из нас никакие, - усмехнулся дед и поморщился, потрогав ушибленный правый бок.

- Кланы воинов, - помолчав, продолжил он с ноткой гнева в голосе, - их у нас три. Кланы Госсамер, Волкодав и Русалий. Самый могущественный – клан Госсамер, они испокон веков служили в королевской армии, а в последние годы фактически управляли нашим измерением. Королева верит им, - с досадой добавил дед, - но их побаиваются все остальные кланы. Их знак – паутина со скрещенным копьём и мечом. Они все  отличные мечники, и мне надо было убедиться в том, как ты владеешь подобным оружием…

- Дедушка, - тихо сказала Ванда, - когда мы убегали из Претории, Агата помогла запечатать мне вход в подполье фамильной печатью Госсамеров.

- Вот оно что, - протянул дед, - тогда ты точно из семьи. Они владеют очень сильной магией подчинения, запечатывания и разрушения. Одним словом, пауки… но теперь тебе нужно быть начеку. Скорее всего, по твоему следу уже отправили этих псов. Ты сразу догадалась, что она воин, Ванда?

- Да, - потупилась ведьма, - но она всё отрицала.

- Надо полагать, - согласился дед, - я бы вообще с ума сошёл от таких новостей…
- А остальные кланы воинов? – не слыша их разговор, нетерпеливо спросила Агата.
- Клан Волкодав – древнейший клан воинов оборотней. Фамильный герб – собачий клык, перевязанный цепью. Дикари они, одним словом, - проворчал дед Ион, - работают по найму и у магов, и у людей, в основном охраняют кого-нибудь или что-нибудь. Но вот вести себя совсем не умеют…

- А клан Русалий? – перебила его Агата.

- А, эти… самый бесполезный клан воинов, полулюди – полурыбы.

- Русалки? – поразилась девушка.

- Они самые, - кивнул дед, - они полезны только в воде. Утопить кого-нибудь могут, а больше ничего и не умеют. На их фамильном гербе изображена рыба. У неё три головы и шесть пузырьков воздуха с левой стороны. Мутный народец, надеюсь, что ты с ними никогда не встретишься.

- Понятно, - Агата вскочила на ноги и нервно заходила кругами, - а есть ещё кланы?

- Да целая куча, - снова махнул рукой дед, - мне и сотни лет не хватит, чтобы их всех перечислить. После фактического прихода к власти Госсамеров они стараются вообще лишний раз не показываться на глаза.  Как, например, он.

Дед Ион молниеносным движением схватил сидящего рядом кота за шею и придавил к земле. Животное жалобно закричало, пытаясь вырваться и царапая до крови руку старика. Агата бросила на помощь коту, побелев от возмущения и праведного гнева.

- Котик! – завопила Ванда и вцепилась деду в руку, - Дед, ты что, отпусти его!
Раздался негромкий хлопок, и вместо кота на земле лежал совсем ещё мальчишка с длинной чёлкой серого цвета. Его худое обнажённое тело съёжилось от страха в клубок, а морщинистая рука деда сжимала тонкую шейку бывшего кота. Ванда покраснела до кончиков ушей и отбежала подальше, прижав ладони к пылающему лицу. Агата подошла ближе и заглянула в испуганные зелёные глаза мальчика. На вид ему было не более пятнадцати лет. Тонкими пальцами длинных бледных рук он пытался разжать стальную хватку старика на шее. Длинные ногти, торчащий клык из красивого рта, безупречные черты лица.

- Ванда Бровко! – прогремел дед, - ты, ведьма в девятом поколении, как не смогла опознать этого проныру из клана Магнус! Позор тебе!

- Хммм, а я-то думала, что не так с этим котом, - задумчиво произнесла Агата и погладила по всклокоченной голове съёжившегося на земле парнишку, - дедуля, отпустите его. Ванда, а ты принеси плед или покрывало, мальчик мёрзнет.
- Он убежит! – возмутился дед, но кота всё-таки отпустил.

Мальчик недоверчиво посмотрел на деда, потёр покрасневшую шею и сел от него подальше, прижав колени к своему идеальному носу. Ванда, стараясь не смотреть на голое тело бывшего кота, протянула клетчатое покрывало Агате. Она кивнула головой, укутала парнишку до самых глаз и помогла встать. Он дрожал от холода и молча прижимался к Агате. Она обняла его за худые плечи и предложила:

- Пошлите уже в дом.

- Сумасшедшая, - вздохнул дед и, кряхтя, стал на ноги, - в этом ты и отличаешься от своих проклятых родственничков. Они бы убили этого кота на месте.


… - Спасибо, - поблагодарил мальчишка красивым мелодичным голосом, принимая из рук Агаты миску с жареной речной рыбой, - вы очень добры ко мне, миледи.
- Ешь, - сказала девушка и села рядом с ним на деревянную лавку, - меня зовут Агата. Какая я тебе миледи.

Кот прищурил зелёные глаза и, отчётливо мурлыкнув, по-кошачьи потёрся щекой о руку Агаты. Она тут же шлёпнула его по шее и повернулась лицом к столу:
- Ешь, котик, не отвлекайся.

- А он привязался к тебе, - заметил дед Ион, притащив из кухни глиняную миску с варёным рисом, - Ванда, разложи рис по тарелкам, пока не остыл.

- Угу, - стараясь не смотреть в сторону закутанного в покрывало кота, жующего рыбу, она потянулась за стопкой пустых тарелок.

Полтора часа им понадобилось после плотного завтрака для того, чтобы привести себя в порядок и смыть с себя всю грязь и кровь после побега из Претории. Сидя в жарко натопленной бане и обливаясь потом, Агата провела рукой по зажившему плечу и нащупала грубоватый рубец шрама. «Зато жива осталась». Ванда, смывая с себя мыльную пену, вдруг завизжала и швырнула в дверной проём металлический ковш. Агата спрыгнула с полка и успела заметить только кончик серого кошачьего хвоста. Дрожа от негодования, ведьма наложила на входную дверь бани печать и решилась снять её только тогда, когда замоталась по самые глаза в банный халат.

- Ты что, боишься его? – удивилась Агата, закручивая волосы в тюрбан из полотенца.

- Нет, - холодно ответила Ванда, - меня злит, что я сразу не увидела в нём человека. Понимаешь, человека!

- И что? Подумаешь, - Агата ногой открыла дверь из бани и среди разваленной поленницы увидела худощавую фигурку, закутанную в клетчатый плед. Бывший кот сидел на дровах и преданно смотрел своими зелёными глазами. Взъерошенная серая чёлка спадала на щёку.

Агата прошла мимо и машинально пригладила его серые вихры.
- Иди, мойся, котик. Нас ждёт долгий путь.

- Так ты что, его с собой берёшь? – прошипела Ванда, когда за мальчишкой захлопнулась дверь.

- Да, беру, - Агата, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о гору металлического мусора, прошла к дому, - ты что-то имеешь против этого?

- Нет, но верить коту… - замялась Ванда, - как-то неразумно.

- С тех пор, как я сюда попала, я перестала следить за гранью разумности, - проговорила Агата, - да и не оставлять же его у твоего дедушки.

Они сидели молча за широким деревянным столом и пили брусничный морс, когда дед Ион со стуком поставил стакан на столешницу и произнёс:

- Как я понял, ваша одежда пришла в полную негодность после вашего пути, а у кого-то его вообще не было, - он многозначительно посмотрел на кошачьего парня с рыбьим хвостом в руке, - у меня есть кое-какое тряпьё в сундуке, можете взять всё, что вам понравится.

- Вот спасибо, дед, - с чувством сказала Агата и похлопала старика по плечу, - век не забуду твоей доброты.

- Надо же, кто-то из Госсамеров меня поблагодарил, - дед встал из-за стола, и старательно пряча лицо от своих гостей, поспешил удалиться в свою комнату.

- Совсем его засмущала, - укоризненно сказала Ванда.

- Ты мне лучше скажи, почему наши кланы являются врагами? – перебила её Агата, - в чём причина?

- Им не нравится наша тесная взаимосвязь с людским миром, - помрачнела ведьма, - по их мнению, люди не заслужили того, чтобы пользоваться нашими знаниями и умениями.

- Ясно, - Агата погладила по голове прильнувшего к ней Кота, - и они пытаются остановить тебя.

- Убить, - мелодичным голосом сказал Кот и закрыл глаза, уткнувшись Агате носом в колени.

Девушки замолчали и одновременно посмотрели на довольного кота, жмурившего красивые зелёные глаза. Он приоткрыл один глаз и забормотал:

- Когда я убегал от курольва, я видел двух королевских солдат Госсамер.

- Откуда ты знаешь, что это были именно они? – внезапно севшим голосом спросила Ванда.

- Алые одежды, металлические доспехи, оружие с рубинами, - промурлыкал Кот, - я ведь уже не котёнок, милая ведьма.

Ванда вспыхнула и выскочила из-за стола. Споткнувшись о полосатый ковёр и, чуть не свалившись на пол, она стала лихорадочно собирать грязную посуду в большой эмалированный таз. Агата задумчиво почесала за ухом обнимающего её колени мальчишку и спросила:

- Ты не слышал, о чём они говорили?

- Нет, - разочарованно протянул Кот, - я так спешил убраться оттуда, что ничего не услышал.

- Вот как, - рассеянно ответила Агата, - кстати, как я могу к тебе обращаться? Как тебя зовут?

- А? – мальчик приподнялся на локте и недоверчиво посмотрел в широко расставленные серые глаза, - моё имя?

- Я же не могу звать тебя просто «кот», - терпеливо объяснила Агата, - как тебя зовут?

- Ах! – обрадовался Кот и спрыгнул на пол, изящно поклонившись, - меня зовут Марк Магнус из славного кошачьего племени!

- Чудно, - кивнула девушка и похлопала мальчишку по щеке, - значит, Марк. Если хочешь, можешь пойти с нами.

- Благодарю, миледи! – завопил Кот и молниеносным движением запрыгнул Агате на колени, обхватив цепкими руками её шею.

- Поздравляю, - мрачно проговорила Ванда, появившись в дверном проёме с мокрой тарелкой в руке, - теперь он от тебя никогда не отвяжется.

 
…Через два часа они отправились в путь, когда июльское солнце было в зените и жарко освещало все окрестности, расплавляя всё на своём пути. Дед Ион снабдил их запасной одеждой, провизией и картой местного измерения с указанием всех городов и водоёмов. Агата свернула карту в трубочку и положила во внутренний карман куртки.

- Спасибо, дед, - с чувством сказала она и крепко пожала деду руку, - вы нас очень выручили, спасибо большое.

- Я, наверное, сошёл с ума. Отпускаю вас одних в такой путь, - сокрушённо вздохнул дед и внимательно осмотрел фигуры трёх путешественников, - но не могу сам пойти с вами. Это может вызвать ненужные подозрения. Мало того, что наследница Бровко пропала, так и ещё и я исчезну, да они всё измерение перероют…

- Береги себя, дедушка, - Ванда обняла деда и похлопала его по спине, - если к тебе явятся королевские псы, то скажи, что ты нас не видел.

- Конечно, - ответил дед Ион и незаметно смахнул слезу, - счастливого пути!
Ловко увернувшись от объятий Марка, он заспешил во двор и захлопнул калитку. Кот в человеческом обличье надул губы и повис на руке Агаты.

- Я ему не нравлюсь,- пробормотал он.

- Не переживай, - подбодрила его девушка, - он просто не любит кошек.
Бросив прощальный взгляд на выкрашенный зелёной краской забор, путники зашагали через лес.

Продолжение - http://www.proza.ru/2014/12/22/1004