Трилогия из жизни Святого Белогорья.
Часть 3. Кныш. Выход в астрал.
Саша думал сейчас над тем, как ухитриться угадать, чтоб на столе оказалась почти полная бутылка. Много Кнышу не надо - грамм 300 за уши хватит. Однако, чем сие приметить, когда новую водку выставляют? Кто у них банкует?
"Ну и как Инка? - вопрошал он «отстрелявшихся» только что, упарившихся парней, - подмахивает здорово? Я люблю, чтоб здорово подбрасывала!»
«А улететь не боишься?»
«А ты по какому кругу уже? Ну и как, не штормит?
Да ты, слышь, по стеночке пускай, в притирочку, в притирочку помогает!
У нее как костянка али королек?
Ну погоди, доберусь, я вас всех выучу! Будете мне магарычи ставить, чтоб от себя бабу отпустил!
А ты поди как пьян? Эх, молодежь, все учить вас! Хренок то там есть на столе? Ты поди хренку два глотка тяпни и всё в норме будет! Поди пожадничал? Вместо наркомовских ста - двести ухватил? Ну -"нет"! - я же вижу!»
Уже освободидась вакансия, а Кныш сидел ждал, все выверял момент, когда его очередь совпадет с распечатыванием новой бутылки.
Он оперативным путем выяснил, что водка в холодильнике и охраняют ее в кухне посменно трое или четверо основных банкиров. Что идет она сейчас не так густо; грамм по сто, а иные и вообще пропускают.
И вот в свою очередь, войдя наконец в зал, Саша увидел почти пустую бутылку, грамм сто на дне!!!
Кныш вышел опять во двор:"Ты проходи, а я потом. Вот сейчас с силами соберусь, настроюсь!» - пропустил он вперед еще одного, и занял очередь у входа в зал.
Саша видел как его протеже вынес из кухни свежую бутылку. Запотевшую, искрящуюся… Распечатал, долил грамм пятьдесят в стакан, поставил на столе. В зале никого нет, из кухни зал не видно. Ну, с богом!
Теперь бы только удалось прокрутить остальной спектакль, который изворотливый Сашин ум придумал для того, чтобы во всех отношениях снять с себя всяческие подозрения. Как со стороны мужиков, о его нечистоплотности, так и вообще по части Сашиного мужского достоинства! Кое он должен продемонстрировать ла ложе в Инкиной спальне. И вот Час настал! Кныш подмигнул сидящим в кухне Стасу с Голубем: "Ну мужики, если услышите крики, не обращайте внимание. Спервоначалу бабе от шаров завсегда больно бывает! Пока притрется. Уж потом и она образумится!"
"Давай Саша, - махнул ему сигаретой Голубь, - дерзай! И запел ободряюще марш космонавтов: «Я земля! Я своих провожаю питомцев…"
Кныш вошел в зал. Быстро оглянулся. Схватил бутылку. И наметанным, отшлифованным, выверенным движением с раскруткой, одним большим глотком опорожнил ее на три четверти.
Остальное, как ни жаль Саше, нужно было оставить для правдоподобности замышленного действа.
Поставив бутылку на самый край стола, закусывать он не стал, но призвав на помощь все самообладание… Дерзко шибанул дверь
Ногой!
Вошел в спальню, расстегнул ширинку и гаркнул в самое ухо лежавшей на кровати пышной, раскрасневшейся Инке: "Загребу как муху!" Сделал при этом характерный жест бедрами и руками, словно натягивал что-то на что-то. "В рот мента!.."
Большего и не понадобилось!
Взбешенная хозяйка торжества вскочила и схватила не успевшего и не думавшего раздеваться Сашу Кныша за шкирку. Подняла его как куль с мукой и бегом понесла эту ношу через зал к выходу.
На ходу Саша метким движением руки сбил оставленную бутылку на пол...
Еще через секунду жители города Б могли видеть редкую картину: Обнаженная, красивая женщина выскочила на крыльцо, держа как провинившегося кота за шкирку в одной руке мужчину. Подбросила ношу и поддала ей такого пинка, что та не касаясь ступенек угодила прямо в грядку с перестоявшим укропом.
На лету у этой самой ноши, ветром сорвало с бедер штаны!!! И они как флаги во время полета развивалась где-то там, за тощими орнаментированными татуировками ляжками.
Саша ликовал. Вылезши из грядки гоголем и натянув штаны на прежнее место, он зделал торжествующий знак коллегам по оружию: "А я что говорил?! Испугалась баба, поди еще и не видела такого! Ничего, опомнится, сама за мной бегать будет, дай срок!"
И Кныш победно зашагал домой, держа руки в карманах своих парадных брюк. Сегодня он был вполне счастлив!!!