- Значится, подходит ко мне мужик на вокзале…
Мы снова сидели в кафе. Я, Антон, возле него Надя, и по обе стороны от меня Лиза и Валька. На этот раз, вопреки обыкновению, байку травил Валентин, активно при этом жестикулируя. Ветров слушал, снисходительно улыбаясь. Я кивал, кушая при этом пирожное.
- Подходит, и говорит: «Парень, можно тебе выговориться?». А он такой, вроде трезвый, и одет нормально. А мне все равно электричку ждать. Ну, я такой: «Давай!».
Тут Янов закрыл лицо ладонями и замотал головой, сдерживая рвущуюся наружу экспрессию.
- Лучше б я этого не делал, - продолжил он, открыв лицо. – Он такой рассказывает, что смотрел, мол, на выходных футбольный матч в баре каком-то. Наши, как всегда, проигрывают. При этом, какие именно наши – не уточняется. И вот он подсел к какому-то молодому парню. Они разговорились, накидались пивом и водкой от горя.
Валька задержал дыхание, закрыл глаза, а потом выдал:
- А потом, говорит, мы поехали к этому парню и трахнулись.
- Чего, блин? – спросил Антон, изрядно удивившись.
От неожиданности я аж подавился от смеха. Валька тоже заржал. Лиза хохотнула. Даже Надя, хоть и покраснела, но улыбнулась. После такого поворота, история заинтересовала всех.
- Отвечаю, он прямо так и сказал. У меня аж челюсть отвисла, - наш рассказчик перекрестился. Потом начал изображать объект своей истории. – Схватился такой за голову и говорит: «Я ж натурал! У меня жена, дети! Как мне в глаза-то им смотреть!? Меня ж никогда на мужиков не тянуло!».
- Погоди. То есть, этот мужик напился, подцепил другого мужика в баре и натурально вдул ему? – уточнил я.
- Он вдул. Ему вдули. Какая разница? Я не спрашивал, но с его слов выходило так, - усмехнулся Янов. – Он такой ещё сказал, как было стыдно, когда в комнату зашел отец того парня, а рядом с тем лежит старый голый дед.
- Так он ещё и старый? – спросила Лиза, явно представляя себе эту картину.
- Ну, не очень, как по мне. Лет сорок, может пятьдесят, - задумчиво ответил Валька.
- По тебе? То есть, ты бы вдул? – ухмыльнулся я.
- Пошел ты, Полтыщин, - Валька показал мне средний палец. – Вы лучше слушайте дальше. Мужик такой сокрушался. Говорил, что теперь с собой покончить хочется от такого позора. А потом такой посмотрел на меня и спрашивает: «Парень, что мне делать-то?».
- А ты ему что? – спросила Надя.
- Я, во-первых, офигел от таких откровений, - покачал головой одноклассник. Потер ладонью лоб. – Во-вторых, сказал ему: «Ну… Бывает».
- Что? «Ну, бывает»? – опять изумился Антон. – Это был твой лучший ответ?
- А что я должен был ещё ему сказать в той ситуации? – возмутился Валька. – Прыгнуть под поезд?
Мы ещё долго обсуждали эту забавную, но, с другой стороны, печальную историю. Мне казалось, что мужчина, который излил душу моему однокласснику, просто устал от однообразной рутины. От сварливой жены, от капризных детей, от нудной работы. А неудачный матч любимой команды стал просто последним поводом напиться и попробовать что-то новое. Будь этот мужик таким натуралом, он ни за что не соблазнился бы молодым парнем. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Я высказал эту мысль и наткнулся на несогласие со стороны Ветрова. Возникал вопрос, почему тогда этот мужчина, если был изначально испорчен, и его тянуло на мальчиков, завел семью? Ведь сейчас вовсю процветают либерализм и политкорректность к гомосексуалистам,
Мне оставалось только пожать плечами, ведь ответ прост. Пожалуй, во все времена люди мыслили стереотипами. Например, что значит быть взрослым мужчиной? Построить дом, посадить дерево и родить сына. Для большинства это значит отбросить прошлое – детство и юность. Забить болт на старые мечты, оправдывая это тем, что якобы разбил «розовые очки». Отказаться от былых развлечений, игр, мультиков и прочего, и говорить, что перерос это. Поскорее лишиться девственности, с чем, в общем-то, проблем не возникает. Найти высокооплачиваемую, но тяжелую, нудную и ненавистную работу. Жениться и оставить потомство. И всё это от страха казаться самому себе и окружающим менее зрелым и взрослым. Ведь быть успешным взрослым мужчиной значит иметь работу. Даже если она не нравится. И завести семью, даже если не хочется. Иначе тебя могут осудить. А общественное мнение жестокий судья. Это стереотипное мышление. Оно вынуждает людей стремиться к некоему шаблону «идеала». Вынуждает вырастать из маленьких радостей жизни и отказываться от них. Я был приятно удивлен, узнав, что отец Вальки, к примеру, когда не занят, играет с ним вместе на новой приставке. Её, кстати, он купил себе, а не сыну. Впрочем, эти мысли я уже не высказал вслух. Поймал себя на том, что впервые так задумался о будущем. И думал бы дальше, если бы Лиза не толкнула меня локтем.
Когда мы уходили из кафе, я и Антон немного отстали от остальной компании, чтобы поговорить.
- Ты чего загрузился? – спросил он меня.
- Я? Да ничего. Просто у нас экзамены на носу. Вот и задумался, куда поступать буду, - ответил тихо, задумчиво. – Мы, вон, с Валей на днях это тоже обсуждали. Хотя, может, вообще не буду поступать. Сразу работать пойду, чтобы ещё пять лет на шее у родителей не сидеть.
Антон ничего не сказал. Только промычал задумчиво. На его лице без труда читалась осуждающая мысль о том, что без образования сейчас никак. И вот очередной стереотип. Образование, конечно, нужно, но как я успел услышать от знающих людей, в наше время куда больше ценится опыт работы и стаж.
- Ты завтра занят? – вдруг спросил Антон.
- А что, позовешь на свидание? – ехидно прозвучало из моих уст. Я увидел, что он собирается что-то сказать, и опередил его, подняв ладонь. – Бухать не буду. Я договорился со своими. Отец пригрозил утопить меня в ванной, если я ещё раз пьяный приду. И отмазка про то, что мне уже восемнадцать, и я хорошо учусь, уже не прокатывает.
- Ладно, - ухмыльнулся блондин. – Но ты заезжай ко мне на днях. Просто я тебе подарок подготовил.
Вот теперь я по-настоящему удивился. Мне уже давно никто не дарил подарков. В лучшем случае, давали немного денег в день рождения. А тут сам Ветров решил расщедриться. Кое-какие догадки у меня имелись. Но я мог только предвкушать, что же он мне подарит. И по какому поводу.
Впрочем, долго ждать ответа мне не пришлось. Время не стоит на месте. Через пару дней я сидел в гостях у Антона. Его родителей, как обычно, не было дома. Я сидел на диване и нервно потирал ладони об джинсы. А Ветров как будто не замечал моего нетерпения. Он налил и принес чай.
- Ну, где они? – не выдержал я.
- Кто они? – он изогнул светлую бровь.
- Ну, девочки, - понимающей улыбнулся я. – Ты же собрался подарить мне «трехколесный велосипед». Ты постоянно предлагал устроить мне знакомство с двумя девушками, так что не отнекивайся.
- Ты думал, я устрою тебе секс втроем? – спросил Антон, затем расхохотался, хлопнув себя по коленке. Отсмеявшись, констатировал. – Ты идиот. Вот поэтому у тебя нет девушки.
- Чего? Я, между прочим, очень популярен!
- Да. Но всё это случайные связи. У тебя ведь нет постоянной подружки. Ты, Сергуня, просто не готов к серьезным отношениям с таким подходом. Ты членом думаешь, а не головой или сердцем, - Антон наставительно поднял палец.
- Ну, может быть, - признал я, надувшись от негодования. – А сам-то! Мне не нравится, что ты дуришь мозги Наде и изменяешь ей! Мне за неё обидно.
- О чем ты? – спросил Антон, хлебнув чай из чашки. – Я ей не разу не изменял.
- Э? Как так? – возмутился. – Ты же постоянно тусуешься с телочками, когда мы в клубе!
- Тусуюсь я с тобой, - поправил друг, щелкнув пальцами. – С девушками я просто общаюсь. Это ты у нас постоянно пытаешься кого-нибудь развести на близость. Хотя в последний раз вышло весело.
Антон сдержано хохотнул. Я же, наоборот скривился, вспоминая неприятный эпизод. И почему почти у каждой милой девушки всегда найдется не менее милая, но стервозная подруга? И подруга эта всегда готова изобразить лесбийскую пару. Или от всей души дать по лицу любому, кто подойдет к девушке. Что заставляет так бурно реагировать на то, что на её подругу обратили внимание? Что это? Ревность из-за того, что её саму не заметили? Просто феминизм, выражающийся в нелюбви ко всем особям мужского пола? Эгоистичная попытка защитить «своё» в лице подруги? Или что-то ещё? Ведь девушка и без помощи подруги, в принципе, всегда может сказать не понравившемуся ухажеру, что он не в её вкусе, или что она не одна. Вот и меня так недавно отшили. А вернее, отбили. Почему? Я так и не узнал ответ. Однако проигрывать в споре не собирался.
- Это не меняет того, что ты дуришь ей голову. И мне это не нравится, - пригрозил другу пальцем.
- Я всё ещё не понимаю о чем ты, - Ветров спокойно пожал плечами. – Я люблю Надю.
- Чего? – опешил я, опустив чашку с чаем, из которой не успел сделать глоток. – Но ты же…
- Использовал её, чтобы добраться до тебя? – закончил за меня Антон.
Он улыбнулся. Пригладил светлые волосы и тяжело вздохнул.
- Сначала так и было. Но, - парень задумчиво посмотрел в окно, - но я привык к ней. Я уже говорил: мне с ней хорошо. Ей со мной тоже.
- А что насчет твоих слов о том, что ты не веришь в любовь? – не отступал я. – О том, что это просто это форма зависимости. Как только ты перестанешь зависеть от неё, любовь пройдет. Не ты ли говорил, что найти одну единственную – всего лишь мечта?
Ещё один вздох с его стороны. В этот момент, глядя на своего бывшего врага, я испытал облегчение, смешанное с разочарованием. Хорошо, что он больше не обманывал свою девушку. Но отчего-то мне становилось грустно и тяжело. Настолько, что хотелось остаться ненадолго одному и тихо уснуть. Как будто чьи-то руки нежно и незаметно душили меня, отнимая силы. Меня душила зависть. Источник моей силы. Неужели я ревновал своего друга к его девушке? Галиматья. Мы все были достаточно близки. Я прекрасно знал Надю и по-дружески любил её. И я знал Антона. Даже ту его честную сторону, которую он скрывал от самой Нади. Но она, с другой стороны, знала ту его хорошую сторону, которую он больше никому не показывал. Нет. Завидовал я не поэтому. Меня терзал факт того, что у Антона на личном фронте всё хорошо. Он прав. У него есть любимый человек, а у меня нет. Разум живо представил себе, как черные скользкие руки сжимаются на моем горле. Мне бы радоваться тому, как изменился мой друг. О чем я только думаю?
- Скажу честно, я хотел порвать с ней, - сказал Антон, доставая сигареты и закуривая. - Попробовал изменить ей. Найти другой, так сказать, объект зависимости. Но вдруг понял, что не могу этого сделать. Просто не хочу. Она ведь… Я не хочу делать ей больно. Она мне дорога.
- Вот это поворот! – усмехнулся я, кое-как совладав с нахлынувшими на меня эмоциями. Чтобы отвлечься, пригубил ароматного «Спринг мелоди». – То, что началось как игра с чувствами, закончилось настоящей любовью. Всё твое знакомство с нами было построено на лжи. Считай, что все твои отношения с Надей – ложь. И ты думаешь, из этого что-то хорошее выйдет?
- А ты не завидуй, - хмыкнул мой собеседник, выдыхая дым.
- Что? Ты о чем?
Ветров ответил прямым взглядом. Как бы молча напоминал, кто из нас двоих является носителем имени Зависти. Что, мол, у меня всё на лбу написано. Обида уколола меня, но я отмахнулся от этого.
- И что думаешь делать? Рассказать ей всё? – спросил я.
- Мы с тобой это уже обсуждали! – Антон раздраженно посмотрел на меня, взмахнув сигаретой. – Мы не будем рассказывать нашим друзьям и близким о своих силах. Не стоит впутывать их в это.
- Помню, - я обижено отмахнулся от сигаретного дыма. – Просто подумал, не заставили ли светлые чувства тебя передумать. Ты собираешься быть с ней всю жизнь?
- Ну, я пока так далеко не загадывал. Пока что сдам экзамены и поступлю в МГУ, - ответил Антон.
- А почему не в какой-нибудь Гарвард? – получив возможность, я сменил тему. - Я думал, твои родители отправят тебя учиться заграницу.
- Хех! Да мачеха была бы не против отправить меня в Лондон или куда-нибудь в Америку. Но отец сказал, что нечего мне за бугром делать. Типа ничему хорошему я с иностранцами не научусь. Только образ мышления испорчу. Жизнь, говорит, лучший учитель.
- Фига у тебя батя, - удивился я.
- Да он сам закончил какое-то левое ПТУ. Ничего престижного, - пояснил Антон. - Потом просто подфартило оказаться в нужное время в нужном месте и принять предложение нужных людей. Он сделал карьеру и построил бизнес на ровном месте. А образования до сих пор никакого.
Эта история впечатлила меня. Очередное доказательство того, что шаблонным мышлением многого не добиться. Образ старшего Ветрова, с которым я пока не был знаком, как-то поднялся в моих глазах. До этого я считал его холодным и расчетливым дядькой, который избаловал сына.
- А твой отец умный мужик, - сказал я вслух.
- Ага. Только он настоял на заочном отделении. Чтобы я мог пойти работать.
- Да? А кем?
- Ну, он присмотрел мне какое-то место в своей компании. Ничего сложного. Нужно будет перекладывать бумажки с одного стола на другой и получать за это свои восемьдесят штук, - Антон раздавил окурок в пепельнице и теперь крутил чашку с начатым чаем в руках. – Слушай! А давай я тебя туда тоже работать пристрою. Поговорю с отцом, и…
В его голубых глазах появилось столько энтузиазма, что мне было даже обидно ему отказывать.
- Прости, чувак, я сам работу найду. Мужик я все-таки или кто? – добродушно ответил я. Хотя чувствовал, что ещё пожалею об этом решении.
- Ну, блин, может, тогда хоть поступишь вместе со мной?
- В МГУ? Не думаю, что меня туда примут, - в сомнении развел руками.
- С твоим сохранением ты запросто сдашь все экзамены на отлично. А если надо будет кому-то на лапу дать, я помогу, - настаивал Антон.
- Да не надо! – я категорически отказывался принимать «гуманитарную помощь». – И вообще, чего ты так хочешь, чтобы я был рядом?
- А что странного в том, что я хочу, чтобы мой друг и союзник был рядом? – спросил Антон, чем изрядно смутил меня. Он фыркнул. – Да я шучу. Но если ты не забыл, мы все ещё участвуем в Битве Семи Грехов. Нам нужно держаться вместе на случай, если что-то произойдет.
- Ты думаешь, кто-то может выйти на нас? – нахмурился я. – Мне кажется, что другие тоже залегли на дно. В конце концов, сейчас всё тихо. Мы бы заметили что-то подозрительное, если бы нас искали.
- Просто ты не ищешь. Или не смотришь. Подожди, - отчитал меня Антон и ушел.
Вернулся через минуту с ноутбуком. На экране были открыты какие-то новостные ленты. Графики, фотографии. Я пробежался глазами по тексту.
- Смотри, - начал пояснять Антон, щелкнув мышкой и открыв другую вкладку. – За последний год участились случаи взрывов и пожаров. В прошлом году сгорело несколько домов престарелых. В этом было взорвано несколько отделений банков и тюрем. Буквально на днях произошел пожар в здании мэрии, об этом ещё по телику говорили. Здесь все новости, касающиеся этих происшествий.
Открыл другую страницу.
- И недавно сгорело пять ночных клубов, - он посмотрел на меня крайне серьезно. – И в трех из них мы с тобой были.
- И? – спросил я обеспокоенно. – Ты думаешь, это работа Грешника?
- А ты не знаешь никого, способного устраивать пожары и взрывы?
- Теракт на Арбате! Это тот самый тип! – догадался я. - Думаешь, это он?
- До конца не уверен, но лучше быть готовыми, - ответил Антон. – Поэтому я приготовил нам с тобой небольшой подарок.
Он снова вышел из комнаты, оставив меня изучать добытую им информацию. Предвкушение сменилось страхом. Какой к черту подарок, если за нами идет ещё один Грешник? За мной. Я уже дважды проходил через это. Смогу ли выдержать в третий раз? Этот вопрос я задал самому себе. И ответил «да». Решение принято уже давно. И нельзя забывать его. Нельзя расслабляться. Хотя я был бы и рад запомнить тот жуткий день, когда Силь заманила меня в Битву. Конечно, ещё не факт, что все эти взрывы и пожары дело рук того же человека. Может быть, это всё просто совпадения. Я мрачно улыбнулся. За последние два года в моей жизни было как-то слишком мало совпадений. Из этих мыслей меня выдернул вернувшийся Антон.
В руках он держал деревянную коробку. На ней лежал сиреневый листок – официального вида документ. Я присмотрелся и узнал черно-белую вклеенную фотографию. Такая же была у меня в паспорте. Я сразу вспомнил, как летом мне звонил Антон и просил отправить ему какую-нибудь мою фотку. Эту я и выслал. Рядом крупными буквами было написано «Лицензия на приобретение и хранение оружия самообороны».
- И чего это? – спросил я, взяв коробку вместе с бумагой.
- Это, Сергуня, называется липа, - недобро улыбнулся блондин. – Это поддельное разрешение на оружие. Вообще его можно получить только после двадцати одного года. Но подделка качественная. Я отдал знакомому немало денег. Хотя ментам его всё равно лучше не показывать.
- Ты его с лета готовил что ли? – я не решался поднять деревянную крышку, а потому изучал лицензию.
- Ага. Для тебя, и для себя. По крайне мере, если у тебя обнаружат мой подарок, эта бумаженция решит часть проблем. Не потеряй её. А теперь не тяни и открывай! Я хочу посмотреть на твою реакцию.
Задержав дыхание, я выполнил его просьбу. Он лежал там. Окруженный черный бархатом револьвер. Деревянная, лакированная рукоять, плавно переходящая в металл. Длинный, не меньше пятнадцати сантиметров, ствол. И надпись - «Python 357». Я уставился на его блестящую, темно-синюю поверхность, как ворона на побрякушку. Сердце забилось чаще. Я смотрел на него с жадностью ребенка, увидевшего редкую игрушку, о которой можно только грезить. Настоящая пушка! Он выглядел ужасно большим и тяжелым. И, безусловно, красивым. Что-то в его конструкции заворожило меня. Револьвер излучал мощь и силу. И я, хоть и совершенно не разбирался в оружии, сразу понял, что это пистолет выполнен на совесть. Что ещё более важно, я впервые получил подарок от своего первого друга. Мне оставалось только открыть рот, подбирая слова.
- Познакомься, это шестидюймовый кольт «Питон». Калибр 357 Magnum. Вариант отделки «Королевский Синий», - сказал Антон, крайне довольный выражением моего лица. – Он прекрасно сбалансирован. Отдача, несмотря на вес, минимальна. Патроны и инструкция в коробке.
Питон. Это было его имя. И, пожалуй, оно подходило этому оружию. Я вытер вспотевшую руку об кофту, и осторожно взял кольт. Он оказался тяжелым и холодным. Легче, чем я ожидал, но всё равно. Он был настоящим. Я поднял его на уровень глаз. Положив большой палец на металлический «хвостик», я возвел курок. Это вышло так плавно и легко, будто я занимался этим всю жизнь. Раздался щелчок. Спусковой крючок зафиксировался. Мой указательный палец надавил. Произошел мягкий спуск и раздался ещё один щелчок, уже громче. В барабане не было патронов.
- Антон, он прекрасен! – искренне восхитился я, позабыв, для чего был этот подарок. – Спасибо!
- Да все в порядке. Вообще, это мне отец подарил. Он как-то увлекался коллекционированием, а потом забил. И мне, честно говоря, револьверы не нравятся. Я себе нашел более современное оружие, - пожал плечами Ветров.
- Только я стрелять не умею, - положил Питона обратно в коробку. Бережно, как младенца. Взял одну из пуль и начал крутить в руках, разглядывая.
- Это не проблема, - друг хлопнул меня по плечу. – Я тоже. Но скоро каникулы. Я знаю одно стрельбище, где можно научиться. Ты главное отпросись у родителей со мной за город.
- Ну, я даже не знаю, - засомневался я. Всё-таки хранить у себя огнестрельное оружие было рискованно. Почесал затылок.
- Ты же понимаешь, что одной лопатой тебе уже не обойтись, - покачал головой Антон. – Нам надо научиться сражаться. По-взрослому. Пулей в лоб.
И он ткнул меня указательным пальцем промеж глаз. Я хлопнул его по руке.
- Я понял, - проворчал. – Нам надо научиться стрелять.
Домой я приехал в состоянии между эйфорией и задумчивостью. Подарок Антона мне нравился. Но не перебарщивает ли он? Как объяснить про пистолет родителям, если они его найдут? Само владение револьвером почему-то возбуждало. Возбуждало и пугало. Оружие как бы подчеркивало мою готовность защищаться. Я произносил про себя именно «защищаться», хотя прекрасно понимал, что это значит «убивать». Впрочем, часть меня надеялась, что мне не придется пользоваться Питоном по назначению. Моя жизнь наладилась. Всё, чего мне хотелось, так это спокойно плыть по течению. Может быть, пронесет, и остальные Грешники поубивают друг друга, так и не добравшись до нас с Антоном.
Греясь этой мыслью, я вошел в свою комнату. Осмотрелся. Нужно было придумать, куда спрятать коробку. Найти место, куда мама или папа не заглянут. Подумав немного, я убрал свой подарок в ящик стола. Вероятность того, что мои родители будут сами наводить порядок в творившемся там бардаке, близится к нулю. А если вдруг обнаружат пистолет, мне поможет один укол инсулина. Вернусь в прошлое и просто перепрячу. Отличный план.
Разобравшись с этим, отправился заниматься своими обычными делами. Сходил в душ, покушал и сел за ноутбук. В несколько кликов мышкой я перешел на сайт YouTube по ссылке, которую мне утром скинул Валька. Мой одноклассник внезапно захотел устроить живую трансляцию. Сегодня, в девять вечера. По его словам, это должен был быть летсплей в прямом эфире. Уж не знаю, какая муха его укусила, но он очень настаивал, чтобы я посмотрел первый выпуск его шоу. Я решил не отказывать приятелю. Не то, чтобы мне было очень интересно о чем Янов будет рассказывать. Но убить полчаса на такую ерунду мне не трудно. Поэтому честно дождался назначенного времени и теперь пялился в экран. Таймер в окошке видео вел обратный отсчет до начала. Спустя минуту ожидания наступило затемнение, и на экране появился Валентин.
Одетый в черную футболку и шорты, он сидел, судя по всему, в своей комнате при выключенном свете. Наверное, поэтому казался бледнее, чем обычно. И, похоже, со своей вечной шапкой он не расставался и дома. Да и вообще было видно, что мой одноклассник волнуется. Я улыбнулся. Надо будет подбодрить его при следующей встрече.
- Так, оно работает? – спросил у зрителей парень, поправляя веб-камеру. – Вот, отлично!
Он сел прямо, прокашлялся и заговорил:
- Привет, Интернет! Меня зовут Валентин Янов. Спасибо всем, кто смотрит меня. Я не отниму много вашего времени.
Он явно копировал манеру речи известных видео-блогеров и даже их жестикуляцию. Это не могло не смешить. Впрочем, мне стало понятно, что летсплеем здесь и не пахнет.
- Это мой первый и, видимо, последний эфир. Если среди зрителей есть Грешники, знайте, что наш Хозяин настроен серьезно, - продолжил Валя, широко улыбаясь.
Меня словно ударило током. Что он, мать его, сказал? Я увеличил громкость. Напряженно вгляделся в происходящее на другом конце экрана. Точно не ослышался! Валька сказал «Грешники». Первым, что я испытал, стал испуг. Совсем, как тогда, когда мне открылась правда об Антоне. Неужели Янов тоже водил всех за нос? Снова вихрь мыслей и вариантов закружил голову. Я приказал себе не паниковать и продолжил смотреть «шоу».
– Наш Хозяин не хочет с вами воевать, - говорил Валя так, словно речь идет о какой-то шутке, - но он не потерпит угроз. И чтобы доказать серьезность своих намерений, он готов принести нас в жертву!
Сжав кулаки, я внимательно следил за тем, как Валя потянулся куда-то в сторону, за кадр. Шрамы на груди сдавило болью. Глаза широко распахнулись. И теперь я не мог сдержать ужас. Я задохнулся им. Не только от услышанного, но и от увиденного. Прямо на моих глазах мой одноклассник поднял со стола нож. И стало очевидно, чего ждать дальше.
- Прямо сейчас ещё десять тысяч человек по всему городу ведут такую же запись, - объявил мой приятель радостным голосом. – Десять тысяч жизней будут положены на алтарь во славу Его.
Дрожащими руками приставил к своему горлу. Надавил и заплакал. Он заплакал. Словно сопротивляясь самому себе, начал шептать что-то. Какую-то молитву. Я не верил своим глазам, но не мог отвести их. Хотел закричать. Остановить его. Кое-как скинул с себя оцепенение от жуткого зрелища. В панике схватил мобильник и набрал номер этого идиота. Наверняка это какая-то шутка! Просто запись! Но трубку никто не брал. Я снова глянул на видео.
- И помните! Так будет с каждым, кто угрожает Хозяину. Ставьте лайки, и всего доброго!
С безумной улыбкой, Валентин вогнал лезвие кухонного ножа себе в шею. Полилась кровь. С мученическим усилием провел им дальше. Кашляя и захлебываясь. Давя в себе крик. Я отчетливо видел, как он борется с собой. С какой мукой прилагает усилия, чтобы довести дело до конца. Вспомнил свой первый раз, когда убивал себя ножницами. Затошнило. Валя перерезал себе горло в прямом эфире. Повалился на стол и некоторое время дергался, истекая кровью. Я отпрянул от экрана. Отвернулся. Схватился за голову, ничего не понимая. Как это могло произойти? Какой к черту Хозяин? Меня затрясло. Это бред. Я снова набрал его номер и заглянул в видео. Запись ещё шла. Тело Янова всё ещё лежало в красной луже. И, похоже, пролежит там ещё долго. В ухо летели равнодушные гудки. Вдруг с экрана, где-то рядом с Валей, зазвонил телефон. И я вспомнил: трансляция имеет задержку в две-три минуты. Захотелось кричать.
С трудом сдерживаясь, я позвонил Антону. Вместе мы сможем что-нибудь придумать.
- Алло? – судя по голосу, Гордыня уже и так был чем-то обеспокоен. Даже напуган. – Я сейчас такое увидел…
- Мы срочно должны научиться стрелять! – выпалил я, бесцеремонно перебив его. – Мы в полной жопе!