Летчик

               
               Встречи старых друзей для меня обычно ничем хорошим не заканчиваются. Для кого-то это, возможно, и воспоминания о романтических историях юности, а для меня – сплошные огорчения, в том смысле, что оставляют в душе  горький осадок Какой  же наивной дурой я была, не видела, не понимала очевидного, того, что мои битые жизнью ровесники понимали и принимали; то, что для них было обыденностью, прозой жизни.

       Кстати, совсем не имеет значения, какая компания собирается – бывшие одноклассники, однокурсники, одногруппники или наша   дворовая пацанва, всегда случается это – рассказывается эпизод, в котором я подчас сама принимала участие, но трактуется и объясняется совсем не так, как я его поняла тогда, как запомнила, каким хранила в душе. Все чаще на таких встречах я молчу и слушаю, чтобы в очередной раз не сесть в лужу, потому что мои товарищи смеются над моей наивностью и объясняют свои прошлые поступки необыкновенно просто, подчас вульгарно. Таких примеров масса.
      Однажды я с ностальгической ноткой в голосе восхитилась юношеской чистой любовью одноклассников – Саши и Наташи – и услышала, что в десятом классе они уже были любовниками и все об этом знали. В другой раз … Впрочем…
      Вот и  в последнюю встречу при мне рассказывали историю отношений Летчика и Катюши. Знаю я эту историю от начала и до конца, причем, знаю в нескольких вариантах. Я неожиданным образом оказалась в поверенных и с той, и с другой стороны, кроме того, регулярно слушала сплетни о них в общежитии, да и свое мнение по этому поводу у меня имелось. С годами это частное мнение трансформировалось в целую обобщенную теорию. А в изложении теории не бывает мелочей и поспешность не нужна.

       Сначала послушайте  старинную китайскую сказку, которая послужит иллюстрацией к моей сентенции:
        « Один из китайских императоров в заботе о  благе своих подданных нашел оригинальный выход для повышения благосостояния своего народа и пополнения императорской казны. Он решил, что в государстве развелось слишком много стариков – мужчин и женщин. Работать они уже не могут, а кушать им надо ежедневно. Ученые мужи, перемножив количество ежедневно употребляемых продуктов на примерное количество старых людей,  пришли к выводку, что будет выгодно избавиться от стариков.
     Побежали посланцы императора по огромной стране, оповещая подданных о повелении императора, убивать стариков должны были их собственные дети, ослушавшимся тоже грозила смерть. Слезами и кровью заплакала страна. Исчезли старики с лица китайской земли. Только один юноша не посмел убить своего отца. Увел он старика в густую лесную чащу, поселил в пещере и навещал его ночами, пробираясь тайными тропами, известными немногим.
       Прошло несколько лет. Советники императора соловьями разливаются, прославляя мудрость и дальновидность своего государя, живописуют в самых ярких красках, как хорошо живет его народ, как славит мудрость его и доброту. Важным павлином ходит император по дворцу, новые указы выдумывает, но в дворцовой тишине выдумывается плохо.

     Решил император сам посмотреть, как живет его страна, разбогатела ли, захотел  собственными ушами услышать благодарность своего народа за его мудрое правление. Долго путешествовал, пока на берегу полноводной реки ему не рассказали о местном чуде. Захотелось императору самому посмотреть на чудо.
     Ранним утром вся императорская свита прибыла на то место, что указал проводник. Наклонился император над водой и обомлел – в глубине реки лежала, сверкая на солнце сквозь толщу воды, золотая амфора. Загорелись глаза императора - не видал он прежде такой красоты. Велел он нырять своим лучшим ныряльщикам. День ныряют. Два ныряют – не могут достать, то ли река так глубока, то ли на глубине амфору не видно.
          Через неделю прибыли другие ныряльщики, но и они  не достали прекрасный сосуд. Целый месяц стоял лагерем государь на берегу реки, пока не пришла ему в голову прекрасная мысль – повелел он оповестить, что он выполнит любое желание того, кто достанет амфору.
     Многие пытались достать драгоценный сосуд, многие хотели милости императора, и тот юноша, что спрятал от казни отца, тоже пробовал свою удачу, но и он не достал. Вечером, пробравшись в пещеру к отцу, рассказал он, как хотел достать амфору и попросить императора разрешить его отцу жить. Рассмеялся старый человек и рассказал сыну, как достать вазу.
     Утром юноша пришел на берег реки и объявил императору, что может достать чудо, но опасается, что император не захочет выполнить его желание. Рассвирепел император и сначала велел казнить юношу, но жадность победила, и он решил казнить его потом, когда достанет юноша амфору.
    Весь королевский двор столпился на берегу, наблюдая, как юноша готовиться  к работе, а он вместо того, чтобы нырнуть, вдруг полез на дерево, а через несколько минут спустился вниз с прекрасным золотым сосудом. Удивился весь двор, удивился император, велел рассказывать юноше, как он догадался, что сосуд не в воде, а в ветвях старого дерева.

        Неопытный юноша и рассказал императору о том, что его старый отец подсказал, как найти сокровище. Бросился юноша в ноги к императору и стал просить оставить в живых его немощного отца. Долго и слезно молил юноша императора, пока тот не согласился, а, вернувшись во дворец, император отменил свой указ о казни стариков, потому, что сам увидел, что пользы не получилось никакой, а вред – огромный…»
        К чему я все это рассказываю? Да к тому, что так же, как в этой сказке люди частенько всю жизнь гоняются на чем-то нереальным, призрачным, эфемерным, за отражением, не за оригиналом. Одни ищут неземную любовь, другие – сногсшибательный секс, третьи – идеального мужчину или необыкновенную женщину. Они теряют свое время, проживают в черновую свою жизнь, калечат судьбы людей, случайно встретившихся на их пути, ранят тех, кто имел несчастье их полюбить.
 
       История Летчика и Кати – наглядное тому подтверждение. Возможно, я не права, возможно, мое нежное отношение к Катерине и вносит некоторый перекос в справедливое освещение ситуации, но я постараюсь быть объективной. Рассудите нас, люди! Своего ума не хватает!
      С Екатериной Мальцевой мы два года учились в институте. Катя жила в общежитии, я была «городская», но это не мешало нам общаться. Даже мне, боевой и энергичной по характеру, Катька казалась деревенской дурочкой. Ну, не дурочкой в медицинском понимании этого слова, но наивняк страшный, хотя и я особой прозорливостью не отличалась. Она удивлялась и поражалась очевидным вещам, не понимала «этаких» намеков молодых людей и многого другого, но с ней было неизменно интересно. Она умела и любила поражать собеседника своей страстью к мелочам, к деталям, к несущественному.
      Говорят, что такой склад ума свойственен людям, способным на глубокие и верные чувства, для них «люблю» значит неизмеримо больше, чем для многих других. У таких индивидов это слово заветное, и просто так с губ не срывается. Вкладывают они в  это слово такой неподъемный груз ответственности, что ни сами, ни их партнеры порой не могут вынести такого напряжения.

       Училась Катя Мальцева достаточно ровно, потому что была необыкновенно добросовестна. Работники читального зала знали ее, как завсегдатая, и относились с уважением – через бибколлектор Катерина заказывала столь редкие книги, что библиотекари млели от почтения к таким раритетным изданиям и к этакой умнице.
       Возможно, именно поэтому Катька и была в некоторых вопросах столь несведуща, что почти весь световой день проводила за книжками. А может и не поэтому, но мне тогда казалось, что Катерина проста, как та полевая ромашечка – белое да желтое на тонком стебельке.
        А через два года дружбы с этой тихоней, я поняла, что Катька меня водила за нос, как самую последнюю дурочку. Дело в том, что после второго курса Катя на учебу не вышла, в деканате сказали, что взяла академический отпуск по уходу за ребенком. Я была в шоке, выходило, что Катя уехала из города уже беременной, выходило так, что она  не захотела поделиться со мной этой новостью! Я рвала и метала! Обидно было до слез!

        На мои письма Катя не отвечала, телефона у них не было. За эти несколько месяцев я передумала на сотни раз, просчитала все возможные варианты, и невозможные тоже, перебрала всех парней, с которыми Катя даже просто разговаривала. Ну никак не выходило, что у подруги была возможность подзалететь. Именно на эти три-четыре месяца выпадал очень сложный период учебы, и Катерина не вылезала из читалки.
          В зимние каникулы, выпросив у родителей денег, я поехала на север, в райцентр, где жила моя Екатерина. Всю дорогу я мучилась сомнениями в правильности своего поступка, ведь не отвечая на письма, Катя ясно давала понять, что не хочет со мной общаться. На пункте прибытия я сразу сходила в кассу и узнала, в какое время  идет последний автобус до города, и есть ли билеты. День был будний, и билеты были – путь к отступлению был обеспечен.

       Дом, в котором жили Мальцевы находился в десяти минутах ходьбы от автовокзала и я не долго плутала, но чем ближе я подходила, тем неуверенней себя чувствовала. Усилием воли я заставила себя позвонить в дверь.
      Волновалась я напрасно, Катюша мне была рада и тотчас же усадила меня за стол. Мы долго и восторженно делились новостями, вернее делилась я, а Катька всплескивала руками и заразительно смеялась моим шуткам. Как-то ловко удавалось обойти  разговор о ее беременности, хотя я приехала именно за этим.
      Катюшка сидела в углу дивана, поджав под себя ноги, такая милая, задумчивая, с такой лаской смотрела на меня, словно извиняя все мои глупые вопросы и спрошенные, и те, что у меня еще приготовлены. Она смотрела на меня, как умудренная жизнью женщина смотрит на молоденькую девушку, которая считает себя взрослой, говорит умные слова, делает взрослые выводы… А эта женщина смотрит и знает, что очень скоро жизнь все расставит на свои места, сдует наносное и всякую шелуху и останется молодка голенькая, в чем мать родила, но это будет первая крупица драгоценного жизненного опыта. Казалось, что таковой опыт у Кати уже имеется, и мне, почему-то, расхотелось спрашивать у подруги где, когда и с кем.

      В комнате раздался капризный зов. Я не оговорилась, именно зов – ребенок не плакал, он звал маму. Катя подскочила, сделав мне жест – посиди – и через минуту вышла в комнату с малышкой. Светлые волосики ребенка торчали в разные стороны, заспанные глазенки были какого-то мутного цвета. Говорят, некрасивых младенцев не бывает. С матерью, конечно, не поспоришь, для любой женщины ее малыш и красивый, и любимый. Но Катюшина дочка была этаким
белобрысо-рыжим воробышком с тонкими чертами лица и заостренным носиком. Не в маму уродилась. Да и парня такой непривлекательной наружности в нашем окружении я не знала.
- Вот мы какие большие и красивые! – ворковала Катюшка и при этом светилась от счастья.
- Катя, а ты мне ничего рассказать не хочешь? – осторожно спросила я.
- А должна? – улыбнулась Катя.
- Почему ты не отвечала на мои письма? Я себе места не находила! – я не смогла скрыть обиду.
- Ты думаешь легко рассказывать такие вещи! – Катя криво усмехнулась.
- Тебя изнасиловали? – это предположение ни однажды возникало в моей голове.
- Бог с тобой! – Катя даже побледнела.
- А откуда же у тебя…. Слушай, девчонке месяцев шесть, а ты уехала без пуза. Это не твоя дочь! – вдруг осенило меня.
- Это моя сестра. Я приехала после сессии и была в шоке – мама собралась рожать. Я даже не знала, что она беременна. Представляешь, я приезжаю днем, а вечером у нее начинаются схватки, а ночью она умирает.
- А отец?
- Чей отец? – Катя вытирает слезы.
- Твой отец! Отец ребенка! – не выдерживаю я.
- Мой отец ушел от нас десять лет назад, а это  ребенок отчима. Они с мамой два года  живут! А он в это время был на вахте. Представляешь, он приехал, когда мы маму уже похоронили, дня через два. И запил. Две недели пил, хорошо, хоть мамины родственники здесь жили, не так страшно было. А потом он проспался и сказал, что не станет забирать дочь из больницы, откажется.
- И почему она у тебя? Ты ее забрала? – удивилась я благородству подруги.
- Да нет, он бил себя в грудь, уверяя, что никогда бы так не поступил, но не сможет один воспитать Лену. Он, гад, заранее все просчитал, или может, кто посоветовал, чтобы я водилась с сестрой.
- А в деканате… , - перебила я.
- Мне выдали  фальшивую справку, что ребенок мой, иначе бы академ не дали. Вот поэтому я боялась тебе писать, чтобы не было утечки информации. Ты ведь сразу просчитала, что Лена не может быть моей дочкой..., – Катя улыбнулась.

         Целую неделю я жила у Кати и водилась с Леной.  В понедельник приехал с вахты отчим.
       Николай Петрович  мне не понравился - невзрачный мужичонка лет тридцати пяти с замашками бабника и балагура. Фразочки  типа « сейчас я моих девчонок кормить буду» или «мои хорошие», «девочки мои сладкие» меня сильно раздражали, потому что очень походили на заигрывания. Когда Катя провожала меня на автобус, я поинтересовалась, не боится ли она отчима, она неопределенно хмыкнула… и обещала впредь отвечать на мои письма.
      Но слово свое не сдержала. Первое письмо я получила от нее в начале мая. В нем она сообщила, что отчима посадили на два года за попытку изнасилования. Я даже и не засомневалась, кого попытался изнасиловать дядя Коля.
     Я училась на пятом курсе, когда Катя восстановилась на факультете. И все пошло не так. Бывают же люди, у которых все не так, все не по-людски. Это - особые люди, с «изюминкой», что ли. Моя бабушка, печально вздыхая, про таких говаривала: «А что тут поделаешь? Планида у них такая!» Я не знала, что такое эта «планида», но переводила это слово, как «судьба» и, наверное, по большому счету была права. Так вот о Катиной планиде…

     Катя попала в очень хорошую группу – дружную, спетую и …спитую, в том смысле, ну вы понимаете в каком – «один за всех и все за одного». Но высоконравственный девиз трех мушкетеров здесь имел и оборотную сторону – группа была дружна и на хорошие, и на плохие дела. Круговая порука работала безотказно. Катька не стала изгоем, ей даже не предложили альтернативу: «Кто не с нами, тот против нас!» Ее вынуждали добром и худом принять «постриг».  Как вынуждали? Да Катерина и сама не могла понять как. Например, говорили, если не пойдешь с нами, гистологию не сдашь! Катя не пошла и трижды пересдавала зачет. Что это? Сговор с преподавателем или психологическая установка? Дважды сбылись угрозы одногруппниц, и Катя перестала экспериментировать. Она послушно ходила на все мероприятия, которые устраивали девушки, на все вечеринки и дискотеки, на дни рождения и в походы. Надо отдать должное, кроме обязательности посещения мероприятия ни в чем другом девчата ее не неволили – не пьешь – не пей, ни с кем из парней не хочешь встречаться – да флаг тебе в руки и барабан на шею! Они, вероятней всего,  рассчитывали, что Катя скоро освоиться и станет своей в доску.
      Вопреки ожиданиям своих настырных подруг, Катерина в мероприятия не втягивалась,  и активисткой становиться не спешила.

      Кстати, пришла в голову очень даже своевременная мысль – возможно Катю не третировали только потому, что училась она лучше всех в группе и в помощи никому не отказывала. Хотя, может быть и не поэтому. Но факт остается фактом – девчата были удовлетворены, если Катерина просто присутствовала на их шумных мероприятиях и сидела сторонней наблюдательницей.
       А наблюдательна она была изумительно - враз оценивала потенциал очередного ухажера той или иной девицы и перспективы развития отношений. Девчата часто говаривали, что ей бы на психолога учиться, а не таракашкам лапки считать.
     С благословения Катерины трое девиц удачно вышли  замуж. Вообще, идея выйти замуж в этой группе была необыкновенно популярна. Методично и настойчиво девушки организовывали какие-то вечеринки, знакомства с группами парней тех вузов, где основной состав был мужской. Я знаю, что такая практика не была «ноу-хау» 333 группы, но уж больно настырно они ее осуществляли.

     В начале марта группа сидела в аудитории, звонок давно прозвенел, но преподаватель предупреждала, что задержится в деканате. Вдруг в узкую щель приоткрытой двери просунулись две молодые и небритые физиономии:
- Здравствуйте, девушки, вы случайно не нас ждете?
- Заходите, – засмеялась староста Мама Валя.
- Дорогие девушки, мы приглашаем Вас к нам в гости, седьмого, в шесть часов, ой, то есть шестого, в семь, - жеманясь и кривляясь,  продекламировали парни.
- А вы из циркового училища? – вытаращила глаза Мама Валя.
- Да нет, -  смутились засланцы, - мы из Политеха, физики мы!
Вошедшая преподавательница прервала процедуру знакомства, но Маму Валю на мякине не проведешь. Она живо выскочила в коридор и уточнила координаты хозяев.
     В пятницу вся группа отправилась в кафе политехнического института, Катерина вынуждена была пойти вместе со всеми.
    Мрачное подвальное помещение было не до конца отделано каким-то бросовым материалом, и Кате не понравилось, но как положительный момент, можно было отметить то, что никто из политехников с Катей и Ирой за стол не сел.

       Началась веселая программа по типу КВН или капустника. Катя с увлечением смотрела за действием и даже не обратила внимания на то, что пришли еще несколько мужчин, кто-то даже спросил разрешение сесть рядом с ними. Катя просто кивнула, даже не взглянув на новеньких, так захватило ее действие на сцене. Шутки выступающих не казались ей ни глупыми, ни плоскими, в них был и юмор, и смысл, Катя смеялась, как сумасшедшая, а когда позвали на сцену желающих из зала, то девчата выпихнули Катю, впрочем, она и не сопротивлялась. Несколько танцевальных па, буря аплодисментов,  и выступающие утащили ее за свой столик. Процедура знакомства подходила к концу, когда сзади раздался требовательный басистый говорок:
- Молодые люди, нехорошо чужих гостей воровать. Катерина, прошу вернуться за свой столик!
Катя повернула голову. За спинкой ее стула стоял молодой высокий темноволосый мужчина. Его карие глаза улыбались, в складках губ  тоже пряталась улыбка.
- Лучше вы к нам переходите! – один из хозяев столика разливал чай и хитро посматривал на Катю. - Нам самим такие актрисы нужны!
- Я не прощаюсь! – делая строгую гримасу, сказал мужчина и удалился.
- Обиделся! Я ведь с ними сначала сидела! – испугалась Катя.
- У Летчика недостатка в девушках не бывает! Не расстраивайтесь, он быстро утешится! – в этом парни были единодушны.

    Но на этот раз их прогноз не оправдался, через десять минут Летчик пересел за их столик и бесцеремонно забрал налитую кому-то чашку чая. Кате это не понравилось, мужчина моментально  уловил и принес чистую чашку с соседнего столика. Чай пили шумно и долго, когда приготовленные хозяевами угощения закончились, девчата достали свои припасы.  Катя выложила пирожки с курагой. Восторгу парней не было границ. За пирожками приходили гонцы с других столиков, глядя на быстро убывающую горку, Летчик затеял торговлю с обменами и фантами.  Четыре часа пролетели незаметно.
      Предложение Летчика проводить Катя отклонила. Ее попросили познакомиться с ухажерами Лены и Тони. Так большущей компанией человек в пятнадцать они ввалились в общежитие. На вахте сидела Мама Валя,   политехи беспрепятственно просочились в недра женского общежития и незаметно рассосались по верхним этажам. Катя облегченно вздохнула – в комнате она жила с первокурсницами,  девочки уехали на выходные домой. Она  прилегла на кровать и  вскоре задремала.
 
     Проснулась она оттого, что кто-то сел возле нее. В полусумраке комнаты она узнала гостя.
- Лё…  ? – сделала попытку произнести  его имя Катя.
Мужчина закрыл ей рот рукой, так, что она не договорила слово.
- Я не хочу, чтобы ты звала меня так. Моё имя Александр.
- Зачем пришел? – Кате не понравились повелительные нотки его голоса и сам факт его прибивания в ее комнате.
- Я мечтаю провести эту ночь с тобой! – бесцеремонно заявил посетитель.
- Что? – хотела крикнуть Катя, но Летчик уже занялся поцелуйным обрядом.
Губы его были сухие и безвкусные, а поцелуй бесцветным, но он был убежден в обратном, и поэтому подскочил от неожиданности, когда Катя ударила его по лицу.
- Пошел вон! – крикнула она.
- Ты, деревенская дурочка, понимаешь, что делаешь? – пришел в бешенство мужчина.
- Вон! – заорала Катерина, в полной уверенности, что в коридоре ее слышат.
Закрыв за незадачливым кавалером дверь, она попыталась уснуть, долго ворочалась, и, казалось, что она уже поплыла на утлой лодочке по тихой и спокойной воде сновидений, как  в дверь  постучали.
- Катюха, ты еще не спишь, выручи! – шептала Татьяна. – У меня жених остался ночевать, а спать негде. Переночуй в моей комнате! А мы у тебя. Чистоту и порядок гарантируем!
Катя стала собирать свои вещи, отказать Тане она не могла, раз дело шло о любви и женихах.

     С Таней и ее женихом она столкнулась в дверях, сердце ее дрогнуло и упало вниз живота – на нее из-за спины Татьяны с ехидцей смотрел все тот же Летчик. Она торопливо  отвела взгляд и не очень внимательно выслушала то, что Таня скороговоркой шептала ей на ухо.
     Отвернувшись к стенке, она мучилась бессонницей на Таниной кровати. В ее представлении, жизнь с ней сегодня поступила несправедливо. Именно к ней подсел сегодня Летчик, значит, ее выделил из толпы. Потом он пересел за другой столик, и опять же из-за нее. И в общагу он притащился из-за нее. Комнату разузнал и пришел к ней. Предложение его было неприемлемо, он ведь не мог всерьез рассчитывать, что, просидев два часа на соседних стульях, уже можно делать такие …!

     Субботнее утро также не порадовало Катерину. Придя в семь часов в свою комнату, она застала гостя в своей постели, разумеется, с подружкой. Они мирно спали, складывалось впечатление, что на занятия сегодня не собираются оба. Катя, стараясь не шуметь, сложила учебники и тихо вышла. Пить чай пришлось с девчатами в Таниной комнате.
     Учебный день тянулся на удивление долго, чтобы быть абсолютно уверенной, что гости уже ушли, она еще часа два просидела в читальном зале.
      Голодная и злая вернулась в общежитие и застала в своей комнате пирушку. Трое незнакомых парней и две одногруппницы вольготно разместились опять же на ее кровати. Медом она намазана что ли?!

    Катерина широко распахнула двери комнаты, встала в дверном проеме и даже ничего не сказала – компания собрала манатки и через несколько минут покинула территорию. В дверях один из мужиков произнес:
- Ты чего такая злая, нам же Летчик разрешил!
- Пусть ваш Летчик в своем общежитии командует! – зло бросила Катя.
- Ты бы с ним не спорила, а то он знаешь, какой мстительный, изведет!
- Я о нем и слышать не хочу, не  то, что спорить! – сказала Катя.
Она устало оглядела комнату, прикинула, сколько лишней работы наделали нежданные посетители, переоделась и стала прибираться. Зачем-то заглянула под кровать и вытащила оттуда две пустые бутылки. С этой «пушниной» она тормознулась посреди комнаты, соображая, куда складывать весь мусор, как дверь комнаты отворилась от мощного пинка:
- Ты чего это, коза, моих гостей выгнала? – прорычал Летчик.
- Вон! – закричала Катя и швырнула в него пустую бутылку. – Вон! А то убью!
С поразительным проворством Летчик захлопнул дверь, и бутылка, ударившись о тонкую фанерку разлетелась на несколько осколков. Парень попытался приоткрыть дверь, но Катюха замахнулась второй бутылкой.
- Сумасшедшая! Тебе это даром не пройдет, - сатанея от злости, прокричал Летчик.

Через десять минут в дверь постучали. На пороге стоял один из тех парней, которых Катя выгнала  пятнадцать минут назад.
- Ты извини, можно я сам уберу в комнате? – в голосе ничего опасного.
- Убирай, если хочешь! – Катя принялась изображать нечто вроде обеда-полдника.
Парень исчез на пару минут, вернулся с бутербродами и котлетами.
- Ты не думай, это все чистое. Летчик сразу предупредил, чтобы хозяйке ужин оставили. Он сказал, чтобы к двум все убрали, а мы загулялись! – парень говорил и говорил.
- А ты, я вижу, его боишься! - засмеялась Катя.
- Уважаю! И завидую! Вот бы мне так! За ним девки сами табунами бегают! У него их столько было, ну все, кто …хотел! Извините! - сказал парень, сообразив, что Катя – человек другого круга.
- И что со всеми по любви? – Катя неожиданно для парня решила продолжить тему.
- У него принцип – никому про любовь не говорить, никаких обязательств и обещаний не давать! – гордо произнес парень.
- И как его после этого называть? – с брезгливостью спросила Катя.
- Уже назвали: Жеребец, Секс-Лошадь!
- Ты потише, услышит! – одернула его Катя.
- Он знает и …гордится! – засмеялся парень.
- Я бы со стыда провалилась! – Катерина покраснела.
- Для него это просто игра, - парнишка улыбнулся.
- И ты тоже хочешь девку на ночь, а потом чтобы в глаза стыдно смотреть было? – Катя с удивлением посмотрела в наивные голубые глаза.
- Вообще-то нет! Я хочу, чтобы  меня любили, чтобы дом, чтобы жена, дети! – покраснел парень
- И он тоже этого захочет, да кто ему после этого всего поверит, - Катя усмехнулась.
- Знаешь, нам надо до четвертого курса жениться и до окончания вуза родить двоих детей! Мы потом на ядерных реакторах работать будем, а это нежелательно при …, - парень умолк.
- Ты тоже невесту ищешь? – Катя засмеялась. - Может, кто из наших приглянулся?
- А если это …ты! – неуверенная улыбка и ожидание в глазах.
- У меня дочке второй год доходит, - Катя улыбнулась.
- Ну и что, тем лучше! Меня Костей зовут!
- Давай Костя, я тебя с хорошей девушкой познакомлю! А меня в расчет не бери! И вообще мне пора полы мыть, свободен!
- Так я полы тоже умею мыть!
- Я сама! До свидания, Костя!

      Пока Катя мыла полы, она на сто рядов рассудила события вчерашнего и сегодняшнего дня. Она понимала, что ей крупно повезло, что Летчик проводил время с кем-то другим, но с другой стороны, он явно закусил удила и постарается рассчитаться с ней за непокорность и брошенную бутылку. По большому счету, ее поведение иначе, чем вызов, расценить трудно. И, судя по фактам, Летчик вызов принял. А Костик – засланный казачок, так сказать «разведка боем».
    Конечно, образ Летчика, сложившийся у Вас из предыдущего повествования не очень привлекателен. В этом только моя вина, не сумела донести до Вас чертовскую привлекательность и  обаяние этого молодого мужчины. Он был одухотворен, напорист,  слегка нахален, говорлив и немногословен одновременно, поразительно тонкое чувство юмора и наблюдательность на грани прозорливости, да и неплохие физические данные делали его Казановой. Что касается девушек, то ни одна на него всерьез не рассчитывала, просто проводила страстные, полные огня и нежности ночи, да и только. Сам же Казанова считал, что любая из них приползет на карачках, как только он позовет. И так будет вечно! Заблуждения молодости лечатся только временем, да и то стопроцентное выздоровление никто не гарантирует.

     Интересно, как думает и что чувствует мужчина, променявший любовь на секс!  Летчик не был глуп, учился довольно хорошо, так что вполне понимал, что делает.
     В самых запутанных случаях, когда трудно отличить причину от следствия, французы говорят «Шерше ля фам!», что по-русски звучит, как «ищите женщину». В данном случае нам надо было найти стерву, спровоцировавшую  такое отношение к женщине Александра Соколова. 
      Многократные попытки выведать какой-то компромат у его сокурсников не принес желаемого результата. Александр учился с ними только первый год, демобилизовавшись из армии.   Бросалась в глаза одна странность, Соколов восстановился на третий курс, значит, забрали его из института, что в те времена было нонсенсом. Что-то было здесь не так, что-то не совпадало по времени, но это было очевидно только очень внимательному наблюдателю, пацанам же, которые были моложе Соколова на три года, и в голову не приходило найти какое-либо несоответствие в легенде, которую изложил Летчик. Кстати, прозвище это Соколов привез из армии, служил на военном аэродроме, парням он представился именно так: зовите меня Летчик, я уже привык.

        Других источников информации у нас не было, так что поведение Летчика мы объясняли, как понимали, и насколько хватало нашей собственной фантазии.
        Конец марта и апрель Катя прожила спокойно, их пути с Соколовым ни разу не пересеклись, правда краем уха она не однажды слышала: то одна девушка, то другая бегала к нему на свидание.
       Тридцатого апреля девочки поставили ее перед фактом: завтра обе группы едут на природу с ночевкой. Катя встала в позу – не поеду, видеть я этого Летчика не желаю.

        Девушки отреагировали на этот выпад Кати неодинаково: кто с недоумением посмотрел на бурный всплеск эмоций, а кто-то и криво усмехнулся – Летчик ей не нравится! К этим вторым относилась Таня Логинова. Она неоднократно замечала, что между Катей и Соколовым есть какие-то отношения, есть или намечаются, и что не Катя – инициатор этого. Ситуация ей не нравилась, но повлиять на нее она не могла – Летчик не тот мужик, которым можно помыкать. Татьяна оделась и решила прогуляться.
       Она  вернулась через два часа и сообщила, что Летчик на заимку не едет, он просто передал ключи парням, а у него самого какие-то дела в городе. Больше козырей у Катерины не было, и она нехотя стала упаковывать рюкзак. Вечером к ней в комнату пришла Таня, они поболтали, попили чаю, но Татьяна не уходила, словно у нее был важный разговор, на который она никак не могла решиться.

Она долго смотрела, как Катя мыла чашки и неожиданно произнесла:
- Катя, почему ты его боишься?
- А чего он ко мне вяжется? Кто из вас выложил все обо мне? Он думает, что у меня ребенок, значит со мной можно вот так? – взорвалась Катерина.
- Что ты говоришь? Кто тебе поверит? Да Летчик никогда ни к кому не пристает и не предлагается! Девки сами на нем виснут! – Татьяна вытаращила глаза.
- Я не предлагалась! Я не вешалась! Я его выгнала, он опять пришел. Тогда я его бутылкой! – Катя покраснела.
- Ты ударила его бутылкой?! – этот факт Татьяна слышала впервые.
- Не ударила, а кинула! Я не попала! – засмеялась Катя.
- Знаешь, зачем я пришла? Оставь мне ключ от комнаты. Тебе нечего будет бояться, если Летчик будет со мной.
- Танюша, а почему ты его зовешь Летчиком? У него имени нет? – Катя пытливо глядела в глаза подруге.
- Есть, но он требует, чтобы я называла его так, - Татьяна чувствовала себя неловко.
- Зачем ты тратишь на него свою жизнь? Ты же замуж хотела, а он на тебе никогда не женится, - Катя была смущена своим вопросом не меньше, чем подружка.
- Я и сама за него не пойду. Он ведь всю жизнь будет по бабам бегать, я не хочу такого Кобеля в мужья!
- И чего же ты тогда…? – в голосе Катерины досада.
- Ты ключ-то дашь или жалко? – оборвала разговор  Татьяна.
- Не жалко мне ключа, мне тебя жалко! – подумала Катя, доставая из кармана куртки ключ.
- Завидует! – решила Таня, заметив на лице подруги смущение.
Катя весь вечер размышляла об этой странной на ее взгляд парочке – баране да ярочке, как говорила бабушка. Ей казалось совместить этого шалого малого невозможно ни с одной женщиной в принципе – ему никто не нужен.

 ….В два часа дня на перроне оказались одни девушки, даже Мама Валя с ними не поехала. Парни не пришли до самого отхода поезда. Присмотревшись внимательно, Катя обнаружила, что беспокоится одна она, как вроде остальные знают нечто, что от нее скрыли. Уже в вагоне Ольга сказала, что парни ждут их на станции, они уехали еще вчера, чтобы помочь хозяину перевести пасеку куда-то на поля.
       Через час на перроне их действительно встретил один из парней. Он попытался объяснить, где находится эта заимка, но, махнув рукой, просто повел девчат по шпалам. Минут тридцать девчонки прыгали по полотну, приноравливая шаг к расположению просмоленных бревен, некоторые пытались идти по рельсам. При определенной тренировке и то и другое стало получаться довольно неплохо, но тут Сусанин неожиданно  спустился с насыпи и ступил на плохо проторенную тропинку. Двадцать минут шли гуськом по этой звериной тропе.

      Поляна открылась неожиданно. На ней небольшой домик, почти избушка, и добротные надворные постройки: баня, сараи, сеновал. Кате эта пасторальная картинка напомнила свое собственное детство, когда папа служил лесником и брал ее на лето на кордон – то же уединение, та же спокойная природа, на которой отдыхает глаз.
       Вблизи заимка не потеряла своего очарования. Несколько смущало то, что почти новые надворные  постройки резко контрастировали со стареньким и ветхим домишком. Размеры этого строения Катю не смутили, она понимала, что зимой такую площадь легче протопить, судя по тому, что хозяин, по словам ребят – человек преклонного возраста, то это обстоятельство для него, видимо, существенно.
      В процессе подготовки к ужину неожиданно обнаружилось, что Катя – единственная «непарная» девушка, остальные дамы были при кавалерах. Было ли это задумано изначально, сложилось ли это случайно, но  сей факт Катю сначала расстроил, потом развеселил. Согласитесь, было бы несоизмеримо хуже, если бы девочки побеспокоились о кавалере и для нее!

     Ужин накрыли в избушечке, предварительно перемыв все и вся, что вообще можно было вымыть и отскрести. Стол, большой и корявый, стоявший прислоненным к двум широченным лавкам, пришлось отодвинуть, иначе бы компания вся не поместилась.
     Катю зажали в самый дальний угол, так что она была на положении гостьи, впрочем, она нисколько не обиделась, а полстакана шампанского и вовсе сделали мир светлее. Катя расслабилась – полная безопасность, хорошая, почти не пьяная компания и изумительный воздух сделали ее счастливой. Ей все и всё нравилось. Ели, пили, пели под гитару. От Кати не укрылся и тот факт, что время от времени та или иная пара ненадолго выходила подышать свежим воздухом.
   Несколько раз и Катя порывалась выйти из-за стола, но все время находился предлог, чтобы ее не выпустить. И только около десяти часов она выскользнула на улицу вслед за Ольгой и Андреем. Они с Олей сходили в кустики, и подружка попросила Катю не выходить больше из-за стола. Увидев удивленный взгляд Кати, девушка стрельнула глазами в сторону сеновала и прошептала в самое ухо:
- Тут все хорошо слышно, парни тебя стесняются. Ночевать будешь в избе, можешь на кровати, или на лавке постели, хочешь дверь закрой…
- А вы? – Катя покраснела от своих подозрений.
- А мы на сеновале, в предбаннике или где-нибудь еще! Ты спи и не волнуйся!

   Катя вернулась в избу. Основная гулянка завершилась, почти вся посуда перемыта. Только трое парней еще сидят за столом, остальные разбирают рюкзаки и сумки, выносят на улицу одеяла и теплые вещи. На полчаса воцаряется обманчивая тишина, будто все утомились и решили отдыхать, но вскоре в  нескольких метрах от забора, прямо перед окнами домика, на месте старого кострища запылал огонь. Зазвучала гитара, и парни, сидевшие за столом, вышли к гульбищу. Катя, бросив взгляд на неприбранный стол и мысленно прокомментировав, что она тоже приехала отдыхать, а не уборщицей работать, выскользнула вслед за молодыми людьми.

      У костра сидели пять пар, остальные, вероятно, занимались чем-то более веселым – со стороны сеновала доносился смех, женский смех. Это обстоятельство мало смущало Катю, она как зачарованная смотрела в пламя костра и подтягивала слаженному трио. Петь она не умела, но очень любила, как все люди, обделенные музыкальным слухом и голосом.
                Дым костра создает уют,
                Искры гаснут в полете сами,
                Пять ребят у костра поют
                Чуть охрипшими голосами.
                Пять сердец бьются как одно,
                Вспоминая подруг далеких….
    Как-то незаметно Катя уплыла воспоминаниями в тот вечер выпускного бала, который она посчитала знаковым, а он оказался таким же, как сотни других, честно сказать были и лучше…..
      В половине двенадцатого Катя ушла спать. Постелила себе на лавке, положив под голову какую-то куртку. Сон сморил мгновенно. Кто-то дважды заходил, но она спала как убитая.

                * * *
      …На этой остановке вышел только один пассажир, надо сказать и в вагоне он ехал один, что, несомненно, очень плохо для подтверждения алиби, если бы оно понадобилось. Он пару минут постоял на перроне, а когда поезд тронулся и слился с мраком придорожного леса, парень соскочил на полотно и  вразвалочку пошел в обратную сторону от направления движения поезда. Казалось, что ему нисколько не мешало то, что расстояние между шпалами было неудобно для ходьбы, ни то, что довольно темно, и вполне можно пропустить нужный поворот. Он шел, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, время от времени останавливаясь и всматриваясь в темноту ночи. Он не боялся  столкнуться с поездом, отлично зная, что следующая электричка будет в половине шестого утра, любой встречный мог предположить, что мужчина никуда не торопится, а, возможно, кого-то поджидает, каким бы странным не казалось место ночного свидания.

       Но шатко или валко, ночной путник все же продвигался по направлению к городу. Примерно через полчаса  он спустился на еле заметную тропинку, там его шаг еще больше замедлился, а когда до заимки оставалось с полсотни метров, он и вовсе остановился. Сквозь ажурную листву осин ему хорошо был виден пятачок земли обетованной. Стоило пересечь небольшую ложбинку и подняться на пригорок, как он вступил бы во владения пасечника дядьки Ерофея.
     Но мужчина медлил. Он, обладая прекрасным зрением, видел, как около костра, разожженного возле дома, мельтешат люди,  оттуда слышатся голоса, смех и пение. Он терпеливо ждал. Прошел час. Костер догорел и песняры ушли спать. Незнакомец подождал еще несколько минут и бесшумной поступью двинулся к постройкам, чернеющим в неоновом свете луны.

     Тропинка привела ночного гостя сначала к торцовой стене сарая.  Мужчина на секунду остановился, чтобы перевести сбившееся от быстрой ходьбы дыхание, но, услышав шум за стеной сеновала, задержался. Тяжелое дыхание, стоны и хлюпающие звуки соития его крайне возбудили. Он приложил ухо к теплой доске, его рука скользнула вниз и сквозь толстую ткань джинсов прощупала тугие контуры «зверя». Он расстегнул молнию и выпустил чудовище из логова. Оно выпрямилось и чуть зависло в сторону. Мужчина сильно сжал шею своему монстру и быстро направился к избушке. Он знал, что он сделает, он ни раз проделывал это в безмолвной темноте ночи – он будет наслаждаться собой и получит незабываемое удовольствие.

     Дверь без скрипа открылась – здесь все было так, как он хотел: полная луна светит в не зашторенные окна, в узком простенке между двумя окнами большое зеркало, которое отражает его в полный рост. Прочь одежда! Через пару минут зеркало отразило нагого мужчину в крайней стадии возбуждения. Он любовался собой, своим телом и своим мужским достоинством. Он обхватил его сильно и грубо, сжал и застонал – перед глазами прекрасная обнаженная женщина, она кладет руки ему на шею. Ее грудь прикасается к его и …..
     Шорох мгновенно развеял дымку безумия. Молодой человек сделал шаг вперед и увидал женщину. Она спала вниз лицом на широкой лавке. Мужчина умел ценить подарки судьбы.

      Пары минут хватило, чтобы сдернуть с обезумевшей с перепугу девчонки все, что было надето на нижнюю часть туловища, согнуть ее ноги в коленях и войти в нее – теплую и желанную. Она пыталась вырваться, но он придавил ее позвоночник  между лопаток к скамье и прошептал что-то вроде: «Молчи, а то хуже будет!»
     Как всегда в таких ситуациях он долго не мог закончить, решил сменить позу, перевернул девчонку на спину, в последнюю секунду испугавшись, натянул ей свитер на голову. Продолжил в полной уверенности, что узнать его она не сможет. Свитер задрался вместе с футболкой, обнажив живот. Он сдвинул бюстгальтер и начал ласкать грудь. Его губы шептали в духоту шерстяного свитера:
- Моя сладкая! Какая же ты нежная и упругая, ты бы знала, какое это наслаждение быть с тобой!
- Отпусти! – услышал он сдавленный шепот.
- Потерпи немного, еще чуть-чуть.
    Но желаемое не желало наступать, и он, сочтя позу недостаточно удобной для финала, перетянул наложницу на стол. Железные миски жалобно звякнули и скатились на пол.

     Он подтянул ее к краю стола, приподнял за бедра и начал входить в нее сильно и жестко. Ему до дрожи нравилась эта картинка - распяленная девка, ее прелести, и он на пике наслаждения. В порыве приближающегося оргазма он швырнул  женщину на стол, снова вдавился в нее, прижав всей тяжестью тела. В голове его молотками стучала кровь, внизу живота давил тугой клубок не истраченной силы, не находившей выхода.
    Неожиданно женщина подогнула ноги, прижала к груди, уперлась  ступнями в него и резко толкнула. Бросок был необыкновенно силен, насильник отлетел достаточно далеко и упал на пол. Женщина села, одернула свитер  и посмотрела на распластанное тело. Картинка была далеко не сексуальная - Аполлон, мать твою! Что за мода у мужиков, без штанов, но в шляпе?! Пардон, в носках!

    Мужчина видно и сам понял, что выглядит смешно, он вскочил, пихнул девку на стол, она упала навзничь, больно стукнувшись головой. Процесс продолжился,  мужчина чувствовал, что пройдет всего несколько секунд, и он познает сладость необычайной глубины. И он не ошибся – миллиарды искр вспыхнули в его мозгу, мягкими иголками скололо весь низ живота. Еще одна вспышка, еще один всплеск. И вдруг его озарила еще одна вспышка, совсем не похожая на предыдущие - резкая боль возникла где-то в области груди, потом он отдифферинцировал – в левой руке.  Он еще раз содрогнулся и открыл глаза. В руках у девки был нож. Она замахнулась еще раз, но он успел отскочить.
 
      Кровь текла по руке неширокой струйкой. Он выругался, стал искать что-то, чем можно перевязать рану. Он, несомненно, видел, как серой мышью дамочка, сгребая свои шмотки, выскользнула из избы. Он не стал ее преследовать, сейчас было не до нее, да и уйти ей было некуда – найдется.
    Только через час  он почувствовал себя в силах отправиться на поиски беглянки. По большому счету он готов был выразить ей благодарность за доставленное удовольствие, и даже последовавшее возмездие не испортило настроения – рана была неглубокой, просто большая   царапина. Кровь довольно быстро остановилась. После этого он еще долго сидел на той самой лавке, ждал, когда его мозг приведет в порядок его мысли, когда нежданная  эмоциональная буря окончательно уляжется. Сегодня и сейчас он получил то, о чем, казалось, мечтал очень давно – воплощение в жизнь своих сексуальных фантазий.

     Расскажите о своих сексуальных фантазиях! Не хотите? Да неужели у вас их действительно нет? И занимаясь сексом с мужем, вы не представляете на его месте какого-нибудь Тома Круза или Бреда Пита, или, на худой конец, нового соседа Костика? Да полноте!
    Не хотите признаваться, бог с вами, мне доподлинно известно, что такие картинки рисует почти каждая женщина, правда, если ей позволяет уровень развития фантазии. Как оказалось, что довольно большая часть мужчин тоже  имеет склонность к сексуальным фантазиям.
     Были они и у нашего героя. Скажем сразу, он не был преступником или сексуальным маньяком,  он не режиссировал коварным образом именно такую сцену. Эта картина неосуществленной мечтой жила в его сознании – ночь, луна, совершенно незнакомая девушка, просто желающая мужчину, и он – мужчина на грани немыслимого возбуждения. Они не любят друг друга, они любят процесс сексуального взаимопознавания. У него были женщины, но все это было не то, все они дурели от него, а ему хотелось, чтобы женщина его не любила, а еще лучше – не знала.

                * * *

Для Катерины вызов в суд был огромным стрессом. Она не забыла судебное разбирательство прошлого мая. Помнила тот приступ жалости, который охватил ее после оглашения приговора, жалости к мужчине, который был отцом ее сестры, который содержал их почти два года.
     Вот и теперь, она целый месяц слушала слезные исповеди Татьяны, все проклятия в адрес Летчика, который обманул ее доверие и, воспользовавшись ситуацией, обесчестил ее. Она слушала подругу, кивала головой и не возражала. В душе же ее формировался тихий неявный протест – чего же ты сама за ним бегала, искала встреч и свиданий, когда ты же мне и говорила, что он тебе такой неверный не нужен. А вслух Катя  ничего не говорила, только успокаивала рыдающую Татьяну, как могла.
      А сегодня на вахте ей вручили повестку. Именно сегодня в два часа ее вызывали в суд в качестве свидетеля по делу Соколова. Времени на раздумье не было – часы показывали час дня.

      Катю долго не вызывали, народ у зала заседания редел, пока Катерина не осталась одна. Она грешным делом обрадовалась, что ее показания        (а вообще, каких показаний от нее ждут?) не понадобились, но она ошиблась. Ее вызвали.
     Судья и заседатели выглядели усталыми и сердитыми. Летчик – расстроенным и больным, Татьяна тоже не выглядела победительницей. После формальностей начался допрос. Катя не совсем понимала, куда клонит адвокат Тани, и что хочет услышать от нее защитник Летчика - он впился в нее глазами и выжидающе сидел в засаде.
- Расскажите, что произошло в ночь с первого на второе мая этого года, - это вопрос адвоката Татьяны.
- Мы были в походе, - Катя не понимала, что от нее хотят.
- Почему вы оттуда скрылись? - снова он.
- У меня сильно заболел зуб, я уехала на первой электричке в пять тридцать.
- Вы кому-нибудь об этом сказали? – какой настырный.
- Все спали,  я никому не говорила. А никто и не искал, они сами вернулись на двенадцатичасовой.
- У нас есть справка из поликлиники, что Вы беременны.
- Это к делу не относится.
- У нас есть показания свидетелей, что в ту ночь Вас изнасиловали. И никто иной, как обвиняемый.
- В мае ко мне приезжал в гости мой парень, отец моей дочери. Мы решили пожениться. И этот ребенок тоже его. А Соколова в тот вечер в походе не было. Это я точно знаю, я пьяной не была, кроме того, дверь избушки я закрыла на крючок.
- То есть никаких заявлений об изнасиловании вы не подавали и подавать не собираетесь? – судья решил прервать перепалку адвоката со свидетельницей непонятно чего.

       Катя осталась в зале и еще полтора часа слушала прения сторон и приговор. Соколова оправдали из-за отсутствия доказательств преступления  и еще чего-то и чего-то, Катя совсем не разбиралась в юриспруденции.
     В зале было душно, в городе недавно включили отопление,  и сырой затхлый воздух вызывал тошноту и головокружение, Кате становилось все хуже, ее состояние усугублялось тем, что обвиняемый не спускал с нее глаз. Последнее, что она увидела, но почему-то  не услышала, было то, что Соколов что-то закричал и показал пальцем на нее.
 
               
В коридоре врачи приводили Катю в сознание, из зала вышли люди, расталкивая их, сквозь толпу пробирался Соколов. На его лице ни тени радости от того, что все так благополучно разрешилось, только тревога. Он наклонился над Катей и прошептал в самое ухо: « Я твой должник!»
 Катя никак не отреагировала. Ей было мерзко и страшно. Она давно ненавидела человека, так цинично надругавшегося над ней в ту ночь, она не была рада ребенку от насильника. Несколько раз до того срока, когда это было возможно,  она порывалась пойти на аборт, и каждый раз возвращалась от дверей больницы. Какой-то животный страх удерживал ее от этого шага. Возможно, так на нее подействовал рассказ мамы о том, как шестнадцатилетней школьницей она сделала аборт, а потом не могла забеременеть.  Говорили, что бывали  случаи, когда функция не восстанавливалась совсем, и женщина оставалась бесплодной на всю жизнь.

 А страшно ей стало только на заседании суда, когда она узнала кто ее ночной посетитель. Она не сразу смогла осознать, что ее ночным гостем был не незнакомый, посторонний человек, а вот этот парень, который уже год вхож в их комнату, который, хоть и не близкий и родной, но вполне желанный гость в их общежитии, к которому неравнодушны многие девицы с ее факультета.
Мысли роем проносились в ее затуманенной головке, пронесутся и возвратятся, путаются и перемешиваются между собой.
…. Странное дело. Ни одного раза с начала мая девушки не спросили у Кати, почему она уехала с заимки, ничего не выспрашивали, не вынюхивали….
… О том, что на заимке был Летчик, никто ни разу не упомянул. И вообще никаких разговоров на тему того похода не велось….
….А о беременности Кати они узнали в начале сентября, когда приехали на занятия, кстати, не удивились….
  … Значит за ее спиной, они обсуждали этот вопрос и скрывали от нее. Почему? Боялись, что заявит на насильника? Но у нее нет свидетелей, они сами же не согласились бы пойти в суд…
….. И Таня тоже повела себя странно. Если она хотела, чтобы Катя потопила Летчика, то почему не договорилась заранее?
… а вот интересно, смогла бы она, Катя, рассказать всем, что это с ней сделал Летчик? Она ведь до сих пор не уверена….
- Голова болит и подташнивает. Это от лекарств. Поспать бы сейчас, - думала Катерина, поднимаясь по лестнице в общежитии.
- Катюша, мне с тобой поговорить надо! – голос Летчика.
- Не о чем нам разговаривать!
- Ты меня спасла! – очень тихо произнес Соколов.
- Это ребенок моего будущего мужа! Ты тут не при чем! – Катя не подняла на него глаз.
- Позволь мне все объяснить! – Летчик протиснулся в закрываемую Катей дверь.

  Он прислонился спиной к двери и пытается заглянуть в ее глаза. Вот что человеку  надо? Молодой, красивый, девчата от него без ума, чего не хватает?
     Она подняла на него глаза - единственно красивое на ее лице. Казалось художник намалевал такие очи, восхитился сам собой и все остальные части нарисовал абы как. Но от соседства с тонким носом и пухлыми губами глаза только проигрывали, терялись и не играли, как два прозрачных голубых топаза.
- Так поступают только трусы и подонки – насилуют, закрыв лицо жертве, чтобы их не узнали и, поджав хвост, извиняются, когда уличили! Пошел вон из моей комнаты! Пошел вон из моей жизни! – зло выдохнула Катерина.
- Это мой ребенок! Я тебе его не отдам! – Летчик прищурил глаза и сипло выдохнул. – И ты будешь моей!
- Всегда мечтала Кобеля в мужья получить! – скривила губы Катя. – Или как там тебя зовут? Секс-лошадь?
- Для тебя я -  Саша, Сашенька или сама придумай какое-нибудь сладкое словечко! – не поймешь, то ли шутит, то ли серьезно.
- Ты никогда не услышишь от меня таких слов. А что касается ребенка, то ты и Танюшке такого же организовал, не так ли? Вот и иди! – Катя отвернулась, посчитав разговор оконченным.
Дверь отворилась. В дверном проеме стояла Таня – злая, красная и пьяная.
- Что, голубки, сговорились за моей спиной? – она сделала шаг к Кате. – А ты тихоня на что рассчитываешь? Что у твоего сыночка будет папочка? Да он срать хотел на всех детей, что он по миру пустил!
- Я на него и не рассчитываю! У моих детей есть отец! – Катя отшатнулась от Тани.
- Да откуда? Откуда? Ты думаешь, откуда я знаю о том, что там произошло? Да я сама все это организовала! Я! Мы тебя нарочно подложили под Летчика! Мы с ним так договорились! – Таня билась в истерике, вырываясь из рук Соколова.

    А Катя смотрела в пол,  осознавая, что Таня могла знать обо всем этом только в том случае, если она сейчас говорит правду. Непрошеные слезы застилали глаза и катились, катились по щекам. Она села на край кровати и стала смотреть в окно. Мир плыл перед глазами, и показывал как в калейдоскопе разноцветные картинки.
… Вот Летчик со смертельной бледностью на лице, уговаривает Татьяну не говорить лишнего, а то их могут посадить в тюрьму за групповое изнасилование.
… Вот Таня, кричащая ей, Кате, что они все видели в окно.
… А вот и собака, облюбовавшая куст для своих собачьих надобностей. ….Сейчас бы лечь и уснуть, и … не просыпаться…

     Катя  легла и отвернулась к стене. Ее уже не касалось, о чем спорят Летчик с Таней, не слышала, когда они вышли, не почувствовала, когда он вернулся. Он сел на ее кровать, прикрыл ее одеялом и что-то говорил. Она молчала. А чего тут скажешь?
    Вспомнился по случаю анекдот. Звонит мужик другу и спрашивает: «Помнишь, я тебе говорил, что у меня черная полоса в жизни? Так вот, это, оказывается, была белая!».
    Вот и ей, Катерине, приходится признаться, что казавшаяся безнадегой вчерашняя жизнь теперь казалась вполне сносной. Права народная мудрость – никогда не бывает так плохо, чтобы  не могло бы быть еще хуже.

    Летчик гладил ее руку, целовал пальцы. Катя чувствовала прикосновение его губ, но в душе ее была ледяная глыба. Она ничего не хотела: ни его извинений, ни его разговоров, просто хотела, чтобы он ушел и никогда не приходил.
     Еще вчера ее тайну знали только двое – она и ее насильник, сегодня оказалось, что знали многие, а тот, кто не знал, тот узнал сегодня. Так что она – Катя Мальцева - сегодня самая известная девушка на факультете. И о ней недели три будут говорить в каждой комнате общежития, будут обсуждать и насмехаться, а еще будут оглядываться в след и показывать пальцем. Допрыгалась, что называется. А что собственно такого, одного в подоле принесла и не поморщилась, чего с такой церемониться!

      Пришли девчонки, Летчик был вынужден уйти. Вера с Томой пытались растормошить Катю, но она дернула плечом, давая понять, что не хочет разговаривать.
        В десять часов она неожиданно встала, торопливо скидала вещи в сумку, оделась и выскочила на улицу. Как нельзя кстати подвернулось такси, и билеты на последний рейс до районного центра были, несмотря на выходной день. Три часа дороги не принесли ей облегчения. Спонтанно принятое решение теперь казалось нелепым – не стоит Летчик того, чтобы не получить из-за него образования.

    В половине двенадцатого в дверь комнаты № 213 постучали. Томка, сонная и растрепанная открыла дверь и выпалила с порога:
- А Катя здесь больше не живет! Она вообще здесь больше не учится – домой уехала!
- Когда? – мужчина отшатнулся, словно его ударили по лицу.
- А с час назад. И адреса у нас ее нет! Прощевайте, дорогой друг! – и захлопнула дверь.   
         
                * * *               
Есть у русских выражение – «без ножа зарезать». Катя именно это и сделала.
   По логике вещей, каждый человек при любых обстоятельствах уверен, что любой его поступок другие должны простить, просто не смеют не простить его любимого! И если даже это специально не декларируется, то в глубине души эгоизм в тесном единстве с эгоцентризмом именно так расставили приоритеты – я – пуп земли, причем самая праведная и непогрешимая его часть.

     Соколов даже после суда до конца  не понял, что та часть жизни, где его звали Секс - Лошадью и Жеребчиком, неожиданно и  помимо его собственной воли закончилась. Он тормознулся, как автомобиль перед закрытым полосатым шлагбаумом, совершенно не вникая по какой причине закрыт проезд, но, безоговорочно приняв, как табу – дальше ехать нельзя.
     Как баран в известной поговорке в недоумении смотрит на новые ворота, ничего кроме них не замечая, так и Александр Соколов выхватил взглядом, или сердцем, Катерину, как объект своей неправедной жизни в самозабвенном желании все исправить. Он не брал во внимание те полторы сотни Лен, Тань, Оль и разных прочих Наташек, что прошли через его постель, полагая, что в этих случаях его вина минимальна, раз все совершилось по договоренности и обоюдному согласию. Он ничего и никому не обещал!

    И это была правда, если брать во внимание чисто юридический аспект – нет обязательств, нет и ответственности. Но, люди дорогие! Есть же и бытовой, романтический аспект.
     Каждая девушка, соглашаясь на такое предложение, в глубине души надеется на чудо – а вдруг это и есть ее принц, и эта случайная встреча станет началом чего-то большого и светлого. А вдруг этот Кобель влюбится в нее и изменится до неузнаваемости!
     А теперь посчитайте, сколько растоптанных надежд на счету этого парня, сколько выплаканных и невыплаканных литров слез несостоявшихся невест и любимых, и определите степень виновности!

     Что говорить, у  нас за несостоявшееся счастье не судят, по большому счету это упущенные возможности, а не совершившийся факт. Домыслы к делу не пришьешь и в вину не поставишь. Оценивать степень такой вины прерогатива собственной совести каждого человека.
     Знающие люди говорят, что совестью в быту именуют то, что эзотерики называют Ангелом - Хранителем. Именно он помогает  своему подопечному с первого взгляда оценить человека и развесить ярлыки. Могу с гордостью сказать, что мой Ангел – Хранитель заботится обо мне с большой ответственностью, и первое впечатление меня никогда не обманывает.

      У Саши был сильный Хранитель, но молодой человек не желал или не умел к нему прислушиваться и, вероятно, именно на этом этапе пути Ангел самоустранился от помощи подопечному.  И тот, не привыкший к ответственности и самостоятельности, метался из стороны в сторону, не зная, что предпринять для того, чтобы все стало как прежде - легко и просто.
В одну воду дважды не войти, жизнь настолько многообразна, что не считает возможным повторяться в банальных подробностях дважды. Она такая же, но немножко другая, так что со стороны Летчика было крайне наивным ожидать, что его посетит то состояние эйфории и легкости, которое сопровождало его последний год его жизни. Все хорошее когда-нибудь кончается, плохое, кстати, тоже, но не так быстро.

   Он по привычке приходил в женское общежитие Педагогического института, смотрел на девушек каким-то скучающим взглядом, подолгу останавливаясь на ком-то, и ….уходил ни с чем. Так продолжалось около месяца. Татьяна, бедная Татьяна, крутилась вокруг Летчика юлой, говорила ему самые хорошие слова, несколько раз принималась просить прощение за судебное разбирательство, но, и в этом она обвиняла его самого, он только тупо смотрел в ее удивительно синие глаза, вздыхал и уходил, не удостоив ее ответом.
А через месяц он исчез, провалился как сквозь землю. В общагу даже приходили его родители, пытаясь узнать имя его новой пассии или получить хоть какие-то сведения о сыне. В конце концов,  они вынуждены были подать заявление в милицию.
                * * *
В дверь моей квартиры позвонили. Не настойчиво и громко, а как-то робко, так, что мне вообще не захотелось отрываться от увлекательной книжки. Я решила, что если еще раз позвонят, вот тогда придется…
Пришлось. На пороге стояла незнакомая блондинка лет тридцати.
- Я Вера Соколова. Вы не знаете, где мой брат? Нет, не так, вы вообще понимаете что-нибудь в том, что происходит?
- Я не понимаю, почему вы о своем брате спрашиваете у меня?
- Он пропал! Понимаете, он, вероятно, опять попал в какую-нибудь историю! – она заплакала.

   Я – девушка жалостливая. Усадила гостью, напоила чаем, она оценила мое внимание и я получила информацию крайне интересную, но наложившую на меня обет неразглашения.
     За истечением срока давности можно и выболтать.
- Вы о суде слышали? – Вера внимательно посмотрела мне в глаза.
- Я там была!
- Не мог Сашка этого сделать, не верю! – она снова заплакала.
- Сделал. Боюсь Вас огорчить, но Ваш брат на неделе десяток женщин меняет…
- Это я знаю, но это другое дело, они по договоренности. Вы поймите правильно, я не одобряю, но бывают такие случаи, может патология какая, но он – не насильник.
- Вы хотели рассказать о тех неприятностях, в которые любит попадать Ваш брат, - я решила выспросить все до конца.
- Я не говорила, что любит, я сказала «попадает», - Вера надулась.
- Вы хотели рассказать с чего это он у вас такой непутевый! – я настырно гнула свою линию.

   Он был обычным пацаном, немного более способным, чем все его друзья, фантазером и выдумщиком, просто душой компании. Школу закончил хорошо, на студенческую скамью пересел играючи. Все ему давалось легко. На втором курсе что-то придумал, и преподаватель предложил эту идею выполнить в виде курсовой работы, вопрос оказался интересным, и предполагалось, что эта курсовая послужит началом дипломного проекта. Я это говорю для того, чтобы вы поняли, что Саша – не пустышка какая-нибудь.
      В личной жизни у него тоже было все в порядке, была девушка, Лариса, он, казалось, ее любил. Мне так казалось, хотя внешне было трудно предположить,  что он ею дорожит. Я думаю, что она тоже сомневалась в его чувствах к ней и поэтому решила устраивать свою жизнь без него, вернее с его другом. Нет, она не изменила ему, у них близких отношений не было, а может, она действительно влюбилась, или Костя показался ей более надежным человеком. Но для Саши ее решение выйти замуж за Костю было громом среди ясного неба.
     Они с другом подрались, сильно подрались, дело могло дойти до суда, и отец отправил Сашу в армию.

    Ларка с Костей поженились, мы Саше писать не стали, а сам он в письмах ничего о бывшей девушке не спрашивал. Мы считали, что Саша переболел.
    А через год мы узнали, что брат в дисбате. Мама поехала в Красноярск.    Свидание ей не разрешили, какой-то офицер, наверное, начальник, рассказал, что Саша поднял руку на лейтенанта, своего командира. А о причине такого поведения ничего не рассказал, может, и не знал – неподчинение приказу командира, полгода дисбата. Мама рыдала все эти полгода.
     Как только Саша вернулся в часть, она поехала к нему. Успокоилась она, конечно, но ничего нового не узнала. Саша разговаривать на эту тему не захотел.  «Совсем другой, чужой какой-то, не мой мальчик!» - причитала мама по возвращении.

     Через год он демобилизовался. Небо и земля от нашего милого шалопая Сашки. Не мальчик, заматерелый мужик, с повадками Дон Жуана и с холодными, как лед глазами.
     Единственное, что я от него услышала, относящееся к данному вопросу, это то, что любовь - это выдумка для дураков. Он больше любить не собирается, а будет брать от баб только то, что они могут дать – постель.
« Так что племянников не жди, не дождешься» - это он мне сказал, уже восстановившись на факультете.
 
    И началось. Телефон не затихал с утра до позднего вечера. Некоторые дамы приходили домой. Такая бурная жизнь кипела первые полгода. Потом звонки прекратились, мы немного успокоились…
- Это он стал ночевать в общежитии, – вставила я слово.
- Может быть, - Вера перевела дыхание.
- И что дальше?
- В мае месяце он неожиданно сказал матери, что он собирается жениться! – Вера помрачнела.
- Ну, вам не угодишь, не женится плохо, женится – тоже недовольны! – не выдержала я.
- Причем тут недовольны? Он стал вообще странный, злой и молчаливый. Этой чертячей Дон Жуановской улыбки не стало и в помине. Вы не представляете, как тяжело, когда не понимаешь, что происходит!
- А на ком он жениться собрался?
- Мы-то откуда знаем? Через два месяца к нам домой  пришла девушка, рассказала, что, дескать, Саша ее обесчестил, и если он на ней не женится, то она подаст в суд, и его посадят. А он пропал и целую неделю не показывался дома. Мать все глазоньки выплакала, – Вера замолчала.

- А дальше что? – любопытство раздирало меня на части.
- А что дальше? Приехал злой, как черт. Мама его ругать, а он смотрит, как невинный агнец и только имя визитерши спросил.
- И кто это был?
- Таня Логинова,  - Вера вздохнула, – та самая, что на суд подала.
- А Саша что сказал? – мне стало весело.
- А он улыбнулся и говорит, чтобы мама не беспокоилась, это не ее сноха! – Вера тоже улыбнулась.
- А от меня ты чего хочешь? – я предполагала чего может хотеть сестра Летчика.
- Ты мне адрес Кати дай, пожалуйста!
- А это еще зачем?
- Думаю, что Катя носит Сашкиного ребенка. И уж кому на суд подавать надо было, так ей! – Вера была огорчена.
- А не будет она на суд подавать! И брату вашему придется не один день ей доказывать, что любит он ее. Не поверит! – и чего за Катьку берусь решать.
- Да чего уж больно ей воображать, у нее уже одно дитя без отца растет?! – неприкрытое пренебрежение больно меня задело.
- У нее нет детей, дорогуша! Тот ребенок – ее сестра, мать у нее умерла при родах! А ваш братик тоже видно рассчитывал, что девка порченая, крыть ей нечем, переморщится? – как обидно за Катьку.
- А он о сестре знает? – Вера испугалась.
- Никто кроме меня не знает.
- А что за секрет? – произнесла обиженно Вера.
- А то и секрет! Она академический отпуск брала по уходу! С сестрой бы не дали!
- Ты правда не знаешь, где Сашку искать? – в голосе безнадежность.
- Если по логике, то он в райцентре, у Кати! – я написала на листке адрес. - Ты бы не ездила пока. У соседей телефон есть, хочешь, позвоним, узнаем, был ли он там?

    Соседей не было дома, и Вера уехала домой, взяв с меня обещание дозвониться до Кати. Я дозвонилась только на следующий день. Саша приезжал, они поговорили, и он уехал на Север к какому-то другу, вроде Сергеем зовут. Так я и передала пришедшей за новостями Вере.

                * * *
     Хэппи энда ждете? Будет вам хэппи энд.
Катерина родила крепкого и здорового мальчика, зачем-то назвала Александром. Через год после этого знаменательного события вышел из тюрьмы ее отчим, женился на  женщине с двумя детьми и забрал в новую семью  Елену.
      Катерина тоже вышла замуж и через несколько лет родила своему Володе девчонок-близняшек. И все у них было хорошо, даже то, что Соколов на глаза не показывался, хотя алименты высылал регулярно, тем самым, признавая Александра сыном, хотя бы «де юре».
        О существовании какого-то другого отца мальчик Саша Калинин  никогда не знал, но, что знаменательно, вырос и решил стать летчиком. Глядя на красавца сына,  Катерина мысленно благодарила его непутевого отца и судьбу, так виртуозно связавшую из многих совершенно неподходящих по цвету и фактуре нитей прекрасное полотно ее  жизни.

                * * *
Ах, какая я умница, как красиво закончила это повествование: нате вам гнилые разноцветные нитки, а судьба все же сумела что-то изваять!!! Вы думаете, что у меня очередной приступ тщеславия? Просто в самолете делать нечего было, да еще в Москве рейс задержали – было время сложить слова в нужной последовательности. Почему вспомнила эту историю? Накануне вечером позвонила Катерина и попросила завезти чаду небольшой семейный презент – домашние постряпушки, ну, а дальше мои мозги восстановили всю историю жизни Катюшки и ее сыночка, получилось нечто почти художественное!
         Все равно, думаете, что тщеславие? Юмор у меня такой, местами не белый!
С этими ерническими мыслями я и погрузилась в воздушный лайнер, обещавший увезти меня восвояси. А до своясей целых три часа лету! Соснуть что ли?
        Уснуть не дали – пришел и плюхнулся в кресло сосед -  габаритный мужичок, но еще в фигуре, и что самое паршивое – до икоты словоохотливый.  А я поспать мечтала!
- Здравствуй, красавица! Я тут с тобой маленько посижу? – почему-то сразу на «ты» начал незнакомец.
- А валяй! – про себя вякнула я, а вслух вежливо проблеяла, - да, пожалуйста!
- Давай знакомиться: меня Летчиком зовут! – в одно мгновение дремоту с меня сдуло.
- Вы и в самом деле летчик? – в моем голосе сквозила заинтересованность.
- Да нет, прозвище это, можно сказать, НИК, как в Нете. А в самом деле меня Александром зовут. Александр Соколов. Я – физик.
- А меня Олеся, - соврала я.
Все три часа Александр рассказывал о себе, ни мало не смущаясь тем, что не давал мне открыть рта.  Меня он так и не узнал, да я и не хотела, чтобы мое инкогнито было раскрыто. А хотела я одного: узнать, не собирается ли он посетить Катерину.
      Александр работал в Обнинске, ехал в гости к сестре буквально на несколько дней. У него все в порядке. Он несколько раз был женат, имеет троих детей, но ни с одной семьей не живет. Чисто из женской солидарности я задала язвительный вопрос:
- А что, все плохие жены попадаются?
- Не плохие, - обиделся Летчик, - просто, я хочу найти идеальную женщину, самую лучшую, такую, чтобы меня  от нее  больше ни к кому не манило! Как думаешь, найду?
Всю дорогу до дома у меня не шел из головы этот вопрос. Я не нашла на него ответа ни тогда, ни позже.
      И есть ли в жизни что-нибудь идеальное: люди, чувства, отношения? Кто-нибудь знает?