(Все герои романа придуманы)
Оставшись одна, я стала прислушиваться к звукам в доме, надеясь, что кто-то из членов семьи тоже здесь. Но было тихо. Я подошла к пальме. Мне очень хотелось такую пальму. Потом стала разглядывать картины, и тут появился он. Впереди себя он катил столик, на котором находились фрукты, овощи, бутерброды с черной и красной икрой, коробка конфет коньяк и вино.
-Саша, присаживайся! Что там разглядывать?
-Как что? Все интересно. А это все твое или государственное?
-Мое. На срок полномочий.
-Обалдеть!
-С чего вдруг? Саша - это все – мишура и мгновения.
-Из которых состоит наша жизнь. Мишура? Хорошая мишура!
-Ладно тебе. Хочешь кусать, укуси меня. Мне будет очень приятно.
-Да, ладно! Ты лучше расскажи, как ты дошел до такой жизни?- шутя, сказала я,- я даже не подозревала, что у тебя такие способности.
-Ну почему же, а комсомол?
-Да помню, работал в райкоме. Но мы все там, в комсомоле что-то делали.
-С разной степени отдачи. Ладно, что ты пьешь. Что налить?
-Ты же знаешь - вино и чуть-чуть.
Он наливал, а я почему-то зудела:
-А ты помнишь как мы ели пирожки в нашей столовой?
-Конечно, и они мне очень нравились, я их поглощал с удовольствием.
-А теперь все это?
-Честно скажу, как когда. Иногда приползешь после проблемного дня, и видеть ничего не хочется. Тебе, Саша, кажется, что моя жизнь - одно сплошное удовольствие. Ошибаешься. Это судьбы целой области, каждого района, города, а самое тяжелое - человеческий фактор. А, вообще, давай прекращай допрос. Давай расслабимся и выпьем за встречу!
-Давай! - я с силой чокнулась о его хрусталь, и сказала,- знаешь, если бы ты был завмаг, я бы этого всего не говорила. Но ты секретарь обкома! Когда еще представится случай такой особе, как ты высказать всё это. Да, у тебя все это должно быть, но ты должен знать какие очереди за продуктами? А талоны и даже на водку. Что-то ты же можешь решить и изменить?
-Теперь и сейчас!- ухмыльнулся он,- Саша, ты такая же наивная, как и была. Нет - наивная и злая.
-А ты бы походил с мое, посмотрел, что делается вокруг моими глазами, ты бы ещё каким бы злым стал. Все вроде, как с цепи сорвались и стремятся урвать побольше любой ценой. И хоть китайцы не желают никому переходного периода, но это у них, а у нас кое-кто в нём озолотился.
-Да знаю я всё, но ты же знаешь, в мутной водичке всегда что-то ловится. Переживем мы и этот переходный период. Прошу тебя расслабься, ты же умница и всё понимаешь – далеко не все в моих руках. Если ты помнишь, социализм является низшей фазой коммунизма и на этапе социально-экономической зрелости нашего общества возможен постепенный переход, говоря это, он смотрел не на меня, а куда-то вверх словно вспоминая свою какую-то речь,- переход. который обеспечит полное социальное равенство всех членов общества. Понимаешь, не сразу…
Я захохотала:
-Пока вы обеспечите этот переход, страну разграбят! Ладно, воробушек, ты не на трибуне. И у вас коммунизм уже наступил…
Он схватился за голову и закричал:
-Рысьева, хватит!- он вскочил и включил телевизор, и оттуда полилась душевная мелодия, вернувшая воспоминания о моем друге. Мне вдруг захотелось плакать, а он словно мантру нашёптывал,- Я решу все твои проблемы,- он поднес фужер и предложил,- давай лучше выпьем, когда еще доведется встретиться. Но теперь у тебя будет все иначе - это я тебе обещаю.
Я залпом допила шампанское, и слезы тут же покатились по моим щекам. А он продолжал,- завтра я поговорю с одним товарищем, и он возьмет тебя к себе в отдел. И все у тебя будет иначе. Ты не будешь стоять в очереди, одеваться в ширпотреб, там нормальная кухня, а главное большие возможности. Такая женщина. как ты,- он положил руку на мое колено ,должна жить иначе. Жаль, конечно, что ты устроила развод, а то бы я взял тебя к себе.
-Что подпортила автобиографию?
-А что ты думаешь, что это может пройти бесследно? Ошибаешься ,он обнял меня.
-Да пошли вы все!- крикнула я и попыталась встать, но охмелевши, не смогла. Я вытерла слезы и засмеялась, - Воробьев, мне в голову вдруг пришла дикая мысль: а что если я тебе подпорчу биографию?
-Подпорть, я разрешаю, - шептал он мне на ухо.
-А как же власть? Я или она?
-И ты, и она,- совсем охмелевшим голосом ответил он, целуя мою шею.
-Хорош ,Валера, возьми себя в руки, я не продаюсь. Хочешь помочь- помогай.
-Ты ненормальная!- вдруг трезвым голосом закричал он,- другая на твоем месте…
-Я на своем месте и …
Он вскочил и сухо трезвым голосом сказал:
-Успокойся, продаются на самых высоких местах, потому что на каждом уровне иерархической лестницы свои условности, ценности и требования, следовать которым без определенных отношений очень сложно.
-Да ты ходячая политэкономия, следуй, но прикажи отвезти меня домой!
Он достал из внутреннего кармана пиджака листочек и протянул мне.
-Вот координаты твоего будущего пристанища. Тут мой телефон. Позвонишь мне завтра, и я скажу, когда идти.
- 9 -
Я еле дождалась утра и проснулась раньше будильника.Целое утро я все делала механически все время поглядывая на часы и убеждая себя, что ровно в девять звонить не стоит.Поймет,что мне невтерпеж,что это жизненно необходимо.А как ещё ,если не жизненно.Но!Пусть и он подёргается, ожидая мой звонок.
Ровно в десять я со стуком сердца набрала его номер. Сказав секретарю, после ее страстного желания узнать, что, где и когда,что он ждет моей информации, я услышала его холодное деловое:
-Слушаю!
-Это я. Ты сказал позвонить.
- Хорошо, что застала уже на выходе. Значит так, сегодня он в отъезде. Пойдешь к нему завтра. А сегодня ровно в семь я тебя жду. У меня есть еще один вариант и нам нужно его обсудить.
-Но меня вполне устраивает и этот .
-Не валяй дурака. Я спешу! Куда заехать?
-К дому, но не к подъезду.
-Всё понял, до встречи!
Я бросила трубку и чуть не завыла. И он хотел за свою помощь получить мзду. Его мзду. Не тряпки, не деньги, а кайф. Это оплата за его услуги. Но разве это зло меньшее?
План моих действий созрел при его последних словах, но был слабо очерчен в сознании. Я понимала, что мой чистый ,незапятнанный ,с не подмоченной репутацией друг за так даже для меня, от которой он задыхался, не в силах взять себя в руки. Даже для меня за так ничего не сделает.
Ну что ж, сегодня решается моя судьба, и я ее решу, даже если моя песенка будет спета. Я рискну, воробушек! А чё? Еще далеко до нас борзыми брали.
Так, Саша, соберись и нарисуй картину предстоящего. Я хотела лечь ,закрыть глаза и представить как всё будет. Но только я закрыла глаза, как зашумел телефон. Я медленно поднялась, взяла трубку и тихо сказала:
-Да!
-Спишь что ли?- спросил Степан.
-Уже проснулась.
-А чего не идешь устраиваться?
-Приказано только завтра.
-А чего он тянет? Я сейчас позвоню ему.
-Не надо .Его там нет ,он уехал. Степа,а чего тебя вчера не было там? Мы же договаривались?
-Дела, мать, дела!
-Понятно. Слушай Степа, а он ведь женат, а где его жена? Или есть еще квартира?
-Дети у бабушки, а жена в роддоме, в ожидании третьего.
Я закашлялась, а он захихикал.
-Да не теряется наш воробей. Ну, ладно, если у тебя нормально, то я побежал.
Он положил трубку, а я как окаменевшая продолжала стоять. Мне было противно и обидно за себя, за всех женщин мира и за его жену. А слова Быстровой четко зазвучали в голове: «Сбивают с ног, а я стою. Не падаю, хоть чуть дышу».
- 10 -
Ну, Рысьева - вперед!- сказала я себе,- и не вздумай колебаться. Этот поход расставит всё по местам. А если нет, то всё пропало.
Я отошла от окна, в котором ничего не наблюдала, кроме картины своего крушения и сделала себе чай с мятой и корицей. Надеясь, что с корицей он взбодрит меня, и я не раскисну при выполнении этого плана. А при крушении не уйду, поджавши хвост, а с высоко поднятой головой. Выпив чай, я вскочила и бросилась приводить себя в порядок, торопясь, чтобы не передумать.
Девица неопределенного возраста, с белыми пережженными волосами, хлопая ресницами, хорошо подкрашенными тушью, выслушав меня, указала на стул, где я должна была ждать.
-Значит, он никуда не уехал и воробей меня обманул! Теперь тем более я должна все довести до конца!
Я села на краешек стула и почувствовала, что меня начинает трясти страх. А кроме того, внутренний голос приказывал :- вставай и беги! Стараясь подавить свое волнение, я стала рассматривать приемную. Она была небольшая с двумя окнами и тремя дверями. Я это все разглядывала, как во сне, а больше прислушивалось к тому, что у меня творится в голове. А там одна мысль колоколом била по мозгам: - Беги пока не поздно!
А жизнь вокруг меня кипела: входили в кабинет начальника и выходили. А меня все не приглашали. Наконец, секретарь, спросив мою фамилию, вскочила и понеслась с ней в кабинет начальника, тут же пригласив меня войти.
-Я от Воробьева,- тихо сказала я, оставшись стоять у двери, не проходя к столу.
Выпалив этот пароль, как сбросив тяжкий груз, я уставилась на сидящего за большим столом маленького плотненького мужичка. Теперь почему-то я была окончательно готова на провал, на отказ, на все что угодно, лишь бы быстрее прекратить этот позорный план.
-Садись,- вдруг тепло сказал он ,как - будто мы с ним были давно знакомы, -хочешь к нам в отдел?
-Да,- тихо сказала я.
-А ну, покажи мне свои документы: трудовую и диплом. У нас работа сложная с цифрами. Справишься?
-Да.
-Так тихо отвечаешь, а у нас нужно быть смелым и напористым. Сможешь?- он пристально посмотрел на меня.
-Смогу.
-Ну, ладно,- он открыл сейф, бросил туда трудовую и достав оттуда бланки, которые мне нужно было заполнить, отдал их мне.
-Заполни все в приемной и отдай секретарю. А завтра в девять прошу на рабочее место.
Я вышла из кабинета шатаясь, как в тумане, не веря, что это все мне не снится. Дрожащей рукой, заполнив все что нужно и выскочив из приемной, понеслась по коридору, как будто за мной гнались. Я чувствовала себя препаршиво, как будто я что-то украла и кого-то обманула.
- Кого ?-спрашивала я себя,- Воробья? Так он мне потом, когда - нибудь еще спасибо скажет. Все так - и всё же гадко.
Домой я не пошла, а направилась к подруге. Мне нужно было снять стресс, поговорить, а может и поплакать.
-Привет, Тома!Ну что секретарь партийный выслушаешь меня?
-Падай в кресло. Я сейчас закрою дверь и вся в твоем распоряжении.
Она села рядом со мной и я ей все рассказала, не называя должности и фамилии воробья. Внимательно выслушав меня ,она встала ,открыла дверцу книжного шкафа ,достала оттуда коньяк, разлила и поднесла мне.
-Давай снимем стресс, ты не в себе, подруга, как будто куда-то бомбу бросила, пей и не кривись! Подумаешь делов -то! При нашей системнодолбаной жизни иначе быть не может! И ты прекрати искать в ней то,чего быть не может. А если и будет что-то другое,то кто его знает будет ли лучше.
-А что я ищу?- не поняла я .
-Чистоты отношений. Мне тоже хочется, чтобы все было правдиво и честно и справедливо. но не получается. У каждого своя правда. а будешь добиваться справедливости – будешь на задворках. И не кисни! Сейчас четыре ,время есть. передохни и иди, отблагодари этого хмыря. По той должности и отделу куда он тебя устраивает, я вижу, что он птица высокого полета.
-Но я же тебе рассказала где его жена и вообще, если бы и не так, мне противно!
-Это тебя волновать не должно. У нее своя жизнь. Поди ,как сыр в масле, а тебе нужно думать о своей. Один его звонок и в два счета выгонят, и подгонят все под твою несостоятельность, поверь мне.Я через это прошла и никому не пожелаю. ну ты же умная баба!Давай по чуть –чуть.
-Не,Тома,меня развезет и я утрачу контроль.
-Молодец! Значит ты поняла все правильно и идешь к нему. Вперед и прямо! И еще одно. Он тебе дал такой козырь, что никакой начальник не будет тобой помыкать. Это козырный случай. Он побоится тебя трогать, раз на таком уровне тебя опекают.
Я попрощалась с подругой и ее напутствиями и пришла домой. Приняв ванну и словно смыв с себя все происходящее, я завалилась спать, не думая никуда идти.У меня начиналась новая жизнь!
-
- 11-
Но не все так склалося, як гадалося; спать у меня не получилось. Тревожили две мысли: одна - реакция Воробьева на моё отсутствие, что держало меня в напряжении целый вечер в ожидании его гневного звонка и вторая-встреча с новым коллективом. Это всегда для меня было чрезвычайно трудно. Я не умела заискивать, подстраиваться и вживаться.
Воробей не простит мне мой финт: кто он и вдруг так с ним обошлись. А коллектив? Поживем - увидим. Еще не исключено, что завтра может быть новый поворот и мне откажут в принятии.
И вдруг я вспомнила, что не знаю, что мне завтра надеть. Я вскочила с кровати и распахнула дверцы шкафа, вспомнив мелькавших перед моими глазами работниц отдела в образцах дефицита, существующих под прилавками и на базах и вдруг я в своем скромном одеянии, хотя и у меня есть кое-что из этих образцов.
Но я должна их удивить. И тогда я выбрала то, что не могло, на мой взгляд, вписаться в их мерки плохого или хорошего - платье, вязанное своими руками. Я знала, что мне в нем хорошо и зависти оно ни у кого не вызовет.
Воробьев не позвонил, и я зря дергалась и бросалась галопом к телефону, так и уснув в ожидании его звонка.
Утром я первая вошла в кабинет начальника. Еще секретаря не было на рабочем месте, а я не могла терпеть неизвестность. Я должна знать – берут меня или нет?
-Сидай,- сказал он мне, и я присела на краешек стула, прикусив губу, чтобы успокоить себя в ожидании приговора. Я даже успела нарисовать картину, как он разведет руками и извинится за то, что место уже занято. Но это только если ему позвонил Воробьев, а если нет,- я не успела дорисовать картину, как он сказал:
-Ну, шо, Рысьева не передумала? Идёшь?
-Нет,не передумала- прошептала я, наблюдая с тревогой, как он взял мою трудовую книжку и внимательно стал разглядывать её. И в это время раздался звонок телефона.- Слушаю,- сказал он,- доброе утро, говорил он подобострастно, потом встревожено,- да у меня. Да хорошо, конечно, немедленно…
Мне так захотелось завыть, что я еле удержалась, чтобы не встать и уйти. Я понимала, что мой план провален.
А начальник смотрел на мою книжку, затем перевёл взгляд на меня и сказал:
-Вас хочет видеть Воробьев, сейчас.
Я не заметила, как проделала свой путь двух длинных коридоров и лифта с седьмого на второй этаж и как залетела в кабинет воробья. Не заготовив никакой речи, полагаясь на волю судьбы. Мне вообще хотелось молчать и смотреть в его глаза.
-Привет, Саша! - каким – то новым начальственным, чужим голосом сказал он.
-Привет!- с вызовом сказала я, готовая ринуться в бой!
-Послушай, Саша, здесь нам не дадут поговорить. Ты выходишь сейчас и ждешь на противоположной стороне , и я тебя заберу и мы поговорим по дороге к одному предприятию. Хорошо?
--Слушай, Валера,…
Он остановил меня: - Не здесь и не сейчас! Иди!
И я пошла и стала на противоположной стороне, потому что передо мной была моя трудовая книжка, и мне очень хотелось, чтобы в неё вписали должность.
Судя по маршруту, мы ехали не в тот дом, в котором я была вчера. Этот находился в центре города, и мы быстро к нему добрались. То, что в этом доме живут не простые смертные, было видно сразу. Здесь лестницы в коридоре были в ковровых дорожках, и сияла чистота и везде на окнах стояли цветы. В квартире, в которую он меня завел, с большой прихожей, гостиной сияющей чистотой, с великолепной мебелью, красивыми шторами на окнах, словно во дворце, можно было забыть обо всем и предаваться радости. Но он отвлек меня:
-Раздевайся!
-Зачем?
-Ну да. Такой вопрос можешь задать только ты. Что так и будешь сидеть в пальто?
Я сняла пальто, и он отнес его.
-Что будешь кофе, чай, сок?
-Если есть минералку.
-Идем!
И я пошла за ним на кухню. Сказать, что это была кухня моей мечты – это ничего не сказать. Все это я видела в фильмах. Огромный металлический холодильник, барная стойка - всей прелести не перечислить.
-Это твое пристанище или друга? - спросила я.
-Обижаешь. Я еще в состоянии обеспечить встречу с женщиной своими силами.
-Я в этом не сомневаюсь, - сказала я и взяла воду,- Но ты же понимаешь, что для тебя эти встречи смерти подобны? А мне не хотелось бы причинить тебе боль.
-Это ты сейчас о чем?
-Валера, давай я не буду тебе рассказывать о том, о чём ты лучше меня знаешь. За твоими передвижениями наверняка следят и за всем прочим. А оно тебе нужно?
Он подошел ко мне и, положив руку мне на плечо, сказал:
-Пусть тебя это не волнует, заботливая ты моя. Давай лучше выпьем.
-Ты, наверное, забыл, что я должна быть на работе? Да и ты не в отпуске и с утра выпьем это как-то…
Он не дал мне договорить и, схватив меня за шею, бросился целовать. Со всей силой я оттолкнула его, сказав резко, словно дав пощёчину:
-Я не думала Воробьев, что ты с меня будешь требовать мзду за помощь в трудную минуту!
Он сел рядом со мной и вздохнув, сказал:
-Да причем здесь мзда? Для тебя разве новость, что ты мне всегда нравилась? Разве не тебе я подавал машину по первому зову?И главное взял ее напрокат для тебя. Разве не за тебя я дрался с Марковым?
Я вздохнула, и мне стало жаль себя:
-Когда это все было? Вспомнил, давай не будем о прошлом. Мне тяжело, понимаешь, Валера. Я только что разломала, разрушила свою семью. Да, меня выгнали из-за этого с работы, и я не знаю, как мне жить дальше,- я заплакала,- но из-за этого спать с тобой я не стану!
-Что ты все смешала. Я разве пользуюсь твоим краховым положением? Я всего лишь человек и ты меня волнуешь. Ты свободна и я не разрушаю твою семью. Мы же можем иногда встречаться?
-О чем ты? - я хотела ему напомнить о его жене в роддоме, как вдруг зазвонил телефон и он бросился к нему.
Он отвечал только да - да, и чувствовалось, что он очень взволнован. Положив трубку, он вернулся на место, а я спросила:- Что жена родила?
-А ты знала? - удивился он.
Знала и никогда не дошла до того, чтобы я в этот для нее трудный момент причинила ей боль и стала у нее на пути.
- 12 -
И снова я шла по длинному коридору, но теперь шла, а не бежала. Нет, я не была и сейчас уверена в том, что сейчас все решится так, как я хочу. Но мой запас прочности иссяк, нервы мои отключились, и я была готова ко всему. Откажет? Ну, и пусть, значит не судьба.
Я стояла перед ним снова и на сей раз присесть он мне не предложил. Он что-то быстро писал и дописывал уже стоя, а закончив, сказал:
-Ну, что идем на твое рабочее место.
В кабинете, куда мы вошли, царила рабочая атмосфера. О чем-то спорили и в тоже время громко говорили по телефону. На нас вошедших, похоже, никто внимания не обратил.
-Вот так мы работаем, - громко сказал начальник и шум резко снизился. Но по улыбкам четырех присутствующих дам было видно, что они к нему относятся доброжелательно и совершенно не боятся. А он продолжил: - Я не понял, это почему вы не на проверке? Кто план будет выполнять?
Симпатичная брюнетка ответила:
-Ой, Иван Николаевич, можно подумать, что кто-то из нас что-то не выполнил.
-Дмитриева, чия б корова мычала, а твоя молчала, если ты такая шустрая была там, куда тебя посылают.
Она, нагнув голову, стала собирать бумаги в папку. А он обратился к другой:
-Мироновна, ты ждала помощь?- он подошел к столу самой старшей женщине лет пятидесяти,- принимай, прошу любить и жаловать. Он показал ей на меня, а мне на теперь мой стол,- И работаем, работаем, а балачки оставьте для дома ! - сказав это, он вышел.
Как только дверь за ним закрылась, жизнь снова в кабинете забурлила. Симпатичная с острым носиком, с гладкой прической девушка обратилась к Дмитриевой:
-Ира, оно тебе надо, что ты вступаешь в пререкания и заводишь его. Ты же знаешь, что дед поговорит, отведет душу и все забыл.
-А я могу отвести когда-нибудь душу? Я что когда-то что-то завалила? Ну, не без того что бывает затяжка, но по независящим от нас причинам.
Мироновна обратилась ко мне?
-Как тебя звать?
-Александра Григорьевна.
-Короче, Саша.
-Хорошо.
-Для начала тебе нужно разобраться в инструкциях. Это сложно. Кроме того, перед проверками, нужно запомнить все новые дополнения и указания к ним. Не все с этим справляются. До тебя тут одна была мадам, не выдержала и месяца, сказав, что ей не понятны не только инструкции, а даже то, о чем мы говорим с теми, кого проверяем. Вот начни с этой. А я пошла на объект,- она бросила инструкцию на мой стол и вышла из кабинета.
Вслед за ней вышли еще две, и осталась одна с остреньким носиком и тут же мне сказала:
-Саша, вы не очень расстраивайтесь по поводу инструкций. Ничего там сложного нет. Мироновна умеет преувеличить. И та мадам, о которой она вам говорила, была нормальным специалистом. Просто она обращалась за советом к Мироновне чаще, чем это нужно было, и та о ней создала мнение. Я Ира, так что если что обращайся.
-Спасибо, Ира,- сказала я и открыла первую инструкцию.
В изучении всех инструкций, решений и дополнений пролетела неделя, а я и не заметила.
Волноваться по поводу ознакомления с инструкциями мне не пришлось, потому что на прежнем месте работы я занималась тем же, только сейчас поле деятельности шире - не город, а область. Я просмотрела последние указания в дополнениях к инструкциям и не задала ни одного вопроса Мироновне. Я видела, что она наблюдает за мной и иногда даже заглядывает, что я читаю. На проверки первое время мне нужно идти только с ней, но меня она не приглашала.
Открывая дверь своей квартиры, я слышала, как настойчиво звонил телефон. Я сняла трубку. Это моя подруга была вся в волнениях:
-Ты целую неделю не звонила!- кричала она,- Ну, что? Ну как? Ну что ты молчишь?
-Так ты же мне не даешь открыть рот. Успокойся все нормально.
-Фу,- громко выдохнула она,- Ну и прекрасно! А я волновалась, что ты не пойдешь к нему.
-И правильно волновалась. Я к нему и не пошла, а легла спать.
-Ты что шутишь?
-Нет.
-И что?
-А то, Тома, а на следующее утро он вызвал меня к себе в кабинет.
-Та ты что! Представляю, что ты пережила. Трепетала, небось?
-Потому я и не пошла к нему вечером, чтобы не трепетать утром. Не волнуйся, мы с ним поговорили по душам и поняли друг друга.
-А результат?
-Да ещё какой! Первую неделю отработала, вся, как на иголках, что выгонят, получив его указания. Так что с меня Шампанское! Но не сегодня, я вся от переживаний выжатая, а завтра, в субботу.
-Ну, а впечатление?
-Рано об этом говорить, боюсь ошибиться. Раскованные они и, по-моему, у каждой синдром величия. У нас это было как-то иначе: руки по швам и рот на замок. У них все вокруг руки по швам, но может так и надо. Но ничего, я это переживу. Так что Тома, жду, посидим спокойно.
Положив трубку, я присела у телефона. Мысль о том, что всё-таки ему нужно позвонить и поблагодарить, заставила меня набрать его номер, по которому ему можно было звонить без секретаря, и я позвонила, не надеясь, что он на месте. Но он тут же снял трубку.
-Валера, я тебе благодарна от души за то, что ты для меня сделал.
-Да что ты? Не стоит благодарности, ты меня уже отблагодарила,- сухо сказал он.
-Ну, зачем ты так? Мне хочется, чтобы у нас были нормальные дружеские отношения.
-Ты разве не понимаешь, что это не телефонный разговор. Давай встретимся и поговорим раз и навсегда.
-А нужно ли? Это ничего не изменит. Спасибо, Валера, не обижайся, что я так, но это не со зла, а только из благих побуждений.
-Да, только ты забыла, куда ими вымощена дорога. Ладно, удачи тебе, Саша!
- 13 - -
Начало новой недели было бурным: совещания и суровые разборки ляпсусов, а потом дебаты после него в кабинете.
Жизнь кипела. В каждом подразделении были свои нюансы. Общепит – одно, промпредприятия – другое, стройорганизации – третье, бытовые предприятия и т.д. И каждая сотрудница была закреплена за определенным видом деятельности. Теперь я видела, что не всё так весело и просто, и страсти возникали и накалялись то у одной, то у другой сотрудницы.
Я увидела, что в этом отделе всё гораздо серьезней и ответственней. Но также я наблюдала тесную взаимосвязь контролирующих и проверяемых, и то, что они не скрывали эту взаимосвязь друг от друга, а что ведь контакт был годами. Если общепит приносил торт своему специалисту, то, как минимум были и пирожные для всех. Но были более серьезные очень необходимые для быта вещи. Сказывалось ли это на раскрытии нарушений и отражении в актах трудно сказать. Но после проверок мои коллеги приходили взъерошенные и нервные.
Зато был и общий праздник – открывались все шире ворота возможностей: отоваривание в подвале центрального гастронома. Здесь можно было встретить представителей всех властных кабинетов конечно кроме, самых верхних. На мой взгляд, положительное в этом было в том, что это устраняло некоторую зависимость контролирующего от проверяемых. Но только некоторую.
А отовариться там было чем: мясо, рыба консервы, конфеты в коробках – цитрусовые - все что угодно для души. И радость от покупок и праздник. Хотя за них - других обидно и чувство несправедливости возникает порой и на душе гаденько. Но что такое справедливость в вихре жизни? И это чувство постепенно исчезает. И разве думаешь о том, что сказано в Библии: « Входите тесными воротами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими».Матф.7,13
Александра, стоп! Ты увлеклась воспоминаниями, но зачем читателю нужны кабинетные интриги? Они есть в каждом коллективе. И зачем описывать каждое нарушение? Да это всё было и об этом много кое-чего можно рассказать. И как директора магазинов прятали в подвале дефицит, закрывая двери пустыми ящиками, боясь, что нагрянут новые проверяющие, и тоже их нужно будет ублажать. Как продавцы обсчитывали и обвешивали и многое прочее другое. Сейчас речь идет не о том, а о том, как ты прижилась в отделе. А это произошло очень быстро.
А было так: я все цидули освоила и ринулась с нюхом ищейки выполнять план по раскрытию злоупотреблений в области. Я работала с таким интересом и так глубоко вникала во все процессы, что ничего от меня скрыть не могли. На проверки мы ходили, как правило, вдвоем.
Легче было отбиваться от целого взвода тех, которых мы проверяли, стремящихся как можно искусней нас отвлечь и искусить, начиная предложением кофе и сладостей и отвлекающие рассказы. Но чем дальше и больше мы находили нарушений, отказываясь от угощений, тем тучи над нами сгущали все стремительней.
Как на исповеди признаюсь, что категорически и зло от всего этого отказывалась. Но человек слаб и, когда это всё повторяется изо дня в день, и другие к этому относятся ,как к само собой разумеющееся -привыкаешь. Привыкаешь к искушению, а ещё и запах кофе, и усталость, и... А впрочем, я ищу себе оправдание.
В Послании Римлянам говорится о том, что все люди, начиная от Адама, являются грешниками. К сожалению, я не являюсь исключением. Искушение - это желание запретного. Это сейчас стало нормой всем гостям предлагать кофе и чай, а тогда – это делалось в исключительных случаях, и этими случаями были проверяющие.
Нарушения были разные: самые банальные ошибки при подсчетах, подмена накладных, завышенные цифры использования материалов в изделиях и самое страшное – изготовление изделий из химически недопустимых материалов для применения потребителями. Например, для пошива пары туфель, закладывалась сумма стоимости 1кг гвоздей или расход материала на подошву 41 размера ,закладывался на 35 или 36размер,а это всё приносило немалую прибыль. ПО химсоставу нам приходилось вызывать эксперта для анализа и оказалось, что туфли шьют из химически вредного материала, применяемого для кресел в автобусе. А уж о качестве и говорить не приходится, как сказал один из хозяев обувной мастерской о качестве: «до порога» Впрочем, и сейчас таких немало. Или, в детсад завозили хлеб в пятницу, а кормили им детей в понедельник, хотя срок годности хлеба - сутки.
Мы шли по городу и обнаружили запредельные цены на мороженое и, потребовав у продавщицы накладную на него, тут же вместо накладной лицом к лицу встретились с двумя амбалами, которые предложили пройти с ними. И чем дальше, тем больше и страшней: беспредел, хаос, коррупция и базарная суета и откровенный бандитизм. А уж как разгулялись продавцы, обсчеты и обвесы – нарушения зашкаливали. А что там нарушения, когда огромная страна катилась в тартары… И самое главное,что я уловила в себе- в какой-то степени понимание всех нарушителей и даже где-то шевельнулась жалость к ним.Ведь быть постоянно как на иголках и зарабатывать таким образом кусок хлеба нужно иметь железные нервы.Но я гнала это вдруг появившееся сочувствие.Но в панике, в которой находилась страна,выживал каждый как мог,независимо от моего сочувствия.
Приведу только один эпизод нашей проверки. В маленькой избушке две тесные затхлые от мешков с мехом комнатки. В одной из них сидят две молодые девицы лет двадцати и, не обращая внимания на нас, строчат, сшивая кусочки меха. От потолка на кронштейнах тут же висят изделия, которые они создают своим кропотливым трудом. Подбирая кусочек к кусочку, сопоставляя по цвету и ворсистости и форме.
Глядя на то, из чего они создают изделия, я удивляюсь их терпению и ловкости. Как они из ничего, из отходов создают полушубки. Но и там были нарушения при установлении цены. Конечно, нас не жаловали, мягко говоря, и к этому я не могла привыкнуть. Их отрицательная энергия могла плохо на нас влиять, поэтому всему, я всё чаще подумывала об уходе.
При проверках к нам частенько приходил Веня журналист одной популярной газеты и даже ездил с нами в командировки. И мы привыкли к нему, как к члену нашего коллектива. Маленький, щупленький, шустренький он быстро прижился в нашем отделе, особенно с Антониной и со мной.
В общении с теми, кого мы проверяем, он был прост и не стеснялся в выражениях, а статьи его были острыми и колючими. Он часто жаловался, что не хватает времени на написание картин и его книги. Он был холост и мы с Антониной его сорокалетнего всё время пытались женить, но у него было одно желание:
-Вот было бы кафе журналистов, как в Польше, сидел бы безвылазно и строчил бы свои мЭмуары, как Жеймо.
- 14 -
Но жизнь бьет ключом и, как говорят, всё по голове. Горы бумаг и счетов, которые я ежедневно переворачиваю, акты, которые я строчу и нервы, которые я трачу, отбивая атаки хозяев предприятий ,всё это сказывается на моей нервной системе. Меня мучает один вопрос, нет - ни что делать? или кто виноват? а как остановить цепную реакцию отношений, связей, вранья, афер, махинаций, что порождает система? И самое главное, что наказание получают наиболее незащищенные, те, у которых меньше связей, кто ниже по служебной лестнице.
Лисицына на всё это смеясь, говорит:
-Ха! Забудь! У меня всё это было и прошло. Открой глаза и посмотри вокруг, даже не выходя из нашего здания. У одной шикарная шуба, у второй авто, третья закатала себе дорогущий ремонт, а мебель поменяли почти все, и это при том ,что на мебель очередь. И всё это при более чем скромных зарплатах. Все вокруг суетятся, и урывают, кто как может. Всё по блату! Кстати, ты тоже сюда пришла по блату. В отделе нет простых смертных – все по блату. Вот и делай свое дело спокойно без рвения, в прямом и переносном смысле.
Советы давать легко, но если бы они были удобоисполнимы.
Я и так живу в переносном смысле. Ругаюсь со своим другом Степаном, отбиваюсь от его навязывания мне встреч с Воробьём и ною.
-Уехать бы подальше отсюда,- говорю я ему.
-Куда? А где лучше? Ты думаешь, мне за бугром сладко? Ошибаешься. Хотел, было, тебя туда перетащить, но по всему вижу, у тебя там тоже не получится. Везде нужно лавировать, а ты прямая как доска. Ты не сможешь мириться там кое с чем . А мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к худшему стремиться. Заметь – это не я тебе говорю, а Шекспир.
Он пришел ко мне и приглашает просвежиться и уйти от дурных мыслей, а мне не очень хочется, но побеждает он. И я не торопясь собираюсь проехаться на природу, как он говорит. И вскоре мы мчимся, болтая и смеясь, и вдруг я вижу, что мы выехали за пределы города. На мой вопрос, он отвечает:- Хочу показать тебе зверушек .
Да зверушки были в маленьком охотничьем домике. И лисица, и рога, и волк. Но это меня вовсе не радовало. Мне было жаль их. А вскоре стало жаль себя, потому что тут же, как только мы зашли, появился Воробьёв. А Степан тут же испарился. Воробьёв же, видимо, вошёл в роль охотника и решил повесить и моё чучело в этом домике. Он был активен, сыпал анекдотами ,быстро накрыл стол ,вроде как спешил успеть к приходу Степана. Но тот не появлялся. Ко мне он не проявлял никакого интереса, и я слегка расслабилась.
-Давай,- предложил он,- по маленькой.
Что было в этой маленькой, я не знаю, только я почувствовала, что усыпаю. Где- то в трезвом кусочке мозга билась мысль: - не спать! Но голова упала на стол и хорошо ,что не было салата. Подложив руки под голову, я чувствовала, что засыпаю. И это была последняя минута моего сознания. Но счастье есть! Его не может не быть! Именно в этот момент Воробьёв меня оторвал от стола и моё сознание встрепенулось. Я начала с закрытыми глазами его отталкивать, но он был настойчив. Он пытался меня раздеть и целовал меня всю. Его активность привела меня в чувства, и закончилось это его диким воплем:- Что же ты делаешь, у меня же завтра совещание!
Я окончательно пришла в себя и, посмотрев на него, ужаснулась - правая щека его была вся в крови.
- 15 -
Я вскочила, накинула пальто и не застегиваясь, дрожа всем телом не от холода, а от того что произошло, побежала в лес. И вскоре, я услышала шум машин и побежала в сторону шума, прислушиваясь к шуму машин, который мог вывести меня на трассу. На моё счастье появился автобус и, упав в кресло, свернулась в клубочек, закрыв глаза. И тут же передо мной восстановилась картина происшедшего.
-Ну, что ж,- подумала я,- отблагодарила!
Мне было жаль его, а ещё больше себя. Страшно даже подумать, что он может сделать со мной. Что будет, то будет, - решила я про себя.
Добравшись, домой, почти протрезвев, и после душа, я стала медленно приходить в себя. И тут возник шум и грохот и звонок: в дверь мою ломились. Распахнув ее, оттолкнув меня, в неё влетел Степан рыча:
-Ты в своём уме? - он прошёл в комнату, упал в кресло и, схватив свою голову руками, запричитал: - ты совсем поехала! Ты же его расписала, как Бог черепаху! Он же у всех на виду! Да что ты не могла его оттолкнуть?
-Не смогла!- Закричала я,- что ж я этого хотела? Я даже не помню, как я проехалась по его щеке ногтями.
-Ногтями? Когтями,- поправил он меня, вздохнув,- ты понимаешь, он же тебя с лица земли сотрёт? Я опоздал всего на несколько минут.
-А зачем ты вообще исчез, договорились с ним?
-Ну, да как - будто я тебя оставил не на друга, а на постореннего мужика! А что я должен был делать, если мне нужно было подъехать в одно место и забрать билет. Я завтра уезжаю? Ладно, Саша, я пошел, с тобой сейчас говорить бесполезно.А с ним я попробую ещё раз поговорить перед отъездом. Пусть придёт в себя.Но это последний раз ,учти!
Он ушёл, а впереди были два выходных дня, и это было невыносимо. Мне не терпелось сразу определиться в этой жизни немедленно и сейчас: быть мне в ней или не быть! Выгонят меня сразу или процедуру казни затянут? Начальник пред Воробьём – руки по швам, два его зама нормальные молодые стреляные ребята и они бы меня поняли и поддержали, но слишком высоко сидит Воробей.
Всё это я переваривала и рисовала перед собой картины моей будущей жизни. Да, предположим работу, с такой копеечной зарплатой я найду, но прожить на неё без тех возможностей, что в этом отделе, будет невозможно. Ведь самые дефицитные товары мы покупали по госцене, да и качество их было значительно лучше, чем на прилавках магазина.
А вся остальная жизнь? Очереди, талоны, обсчёты, обвесы, а в аптеках тоже всё по блату. Страшно.
Но и жить так невозможно. То, за что я так хваталась и боялась потерять – моя работа, на самом деле меня раздражала. Та атмосфера царившая в отделе: развязанность, высокомерие, уверенность ,еле сдерживала меня. А приношения, блат и всё остальное, то что держало моих коллег с такой мизерной зарплатой, угнетали меня. Но чем дальше постигала жизнь отдела, тем больше убеждалась, что я со своими принципами смешна. Сейчас так живут все, да в разных степенях возможности, но сражаются за выживание.
-Александра,- сказала мне как-то старая большевичка, член народного контроля, - ты отказываешься от чашки кофе, перед кем ты бисер мечешь! Они как крали, так и будут красть! Им тоже нужно выживать. Посмотри на меня и не повторяй моих ошибок. Я тоже была принципиальна и чиста на руку, пока не увидела, что все мои нервы на проверках идут в корзину или ещё куда-то, а те кто нарушал все на прежних местах . А что я нажила? Болезнь сердца, хрущёвку и шиш в кармане.
- 16 -
Я не могла дождаться понедельника, чтобы, наконец, понять казнить меня будут или миловать. А когда он наступил, в отдел пришла с оглядкой и настороженностью и с огромным желанием быстрее узнать решение Воробьева: оставить меня в покое или отомстить, уволив меня.
Через несколько минут моего пребывания в отделе я поняла, моему окружению сейчас не до меня: у каждой свои заботы, интересы и своя суета. Мироновна забегала в отдел и тут же убегала. Другие работницы отдела, о чём-то с ней шептались и тоже выбегали из отдела. Лисицына одна в этом нервозе не участвовала, а что - то сосредоточенно писала. Дождавшись, когда мы остались одни, я спросила у нее:
- Что за ажиотаж в отделе?
И она ответила, что приезжает какая-то звезда эстрады и все хотят туда попасть, а билеты может достать Мироновна.
Она ответила и тут же с бумагами вышла. Оставшись одна, я подумала: - лозунги, лозунгами, а каждый день приносит свои заботы, свои потребности, свои взаимоотношения. А в жизни столько всего нужно, но при такой мизерной зарплате в девяносто рэ. сильно не разгонишься. Да и чувствуешь себя, глядя на окружающий бомонд, не совсем уверенно. А уж как это я сама тоже чувствовала, еле дотягивая от зарплаты до зарплаты. И это при такой кропотливой, важной и крайне необходимой работе, требующих не только знаний, но ещё и гибкости ума, аналитического мышления и склонности копать и откапывать аферы проверяемых и главное - устоять от их искушения. А опасность получить ответный удар от тех, чьи недостатки вскрыл, о чём уже не раз намекали и мне и моим коллегам.
Наблюдая жизнь отдела, и всё глубже вникая в отношения взаимодействующих сторон, я пришла к выводу, работники контролирующих органов должны быть обеспечены грамотными, без разночтений инструкциями, чтобы не могло возникать два мнения. И самое главное - чёткое определение наказания при неисполнении инструкции. Всего этого не было. Иногда тратил нервы, корпел, искал и находил схемы махинаций, а наказания не последовало. А твои усилия спокойно направлялись в мусор.
Пока я размышляла, что в последнее время делала чаще, чем обычно время бежало, мои коллеги утихомирились, достав билеты, и каждая углубилась в свои акты проверок. Тут дверь распахнулась и вошёл начальник отдела. Окинув взглядом всех, он прошёл кабинет и сел у стены.
Я не дышала, ожидая объявления о моём увольнении. Все молча, смотрели на него. Я не смотрела ,опустив голову и еле сдерживаясь, чтобы не выскочить из кабинета. И он, наконец, заговорил:
-Так, труженицы! Планируем выезд в район. Объекты проверок возьмёте у секретаря. Проверки сделать самым серьёзным образом и постараться без конфликтов. Ясно?
Все закричали:- ясно! И он удалился, а я вернулась на землю, Я ещё здесь существую! Сейчас и здесь! Сказать, что радость меня переполнила - нет, мне захотелось плакать, и чтобы скорее эта экзекуция закончилась, и река моей жизни потекла спокойно без водоворотов.
Словно десант высадились мы в приморском городе. Не знаю, как так случилось, но сохранить тишину нашего прибытия не получилось, все знали и нас ждали. Само поселение в гостинице такого отряда – переполох среди учреждений, начиная с гостиницы проверка, которой неминуема. А новоиспеченные кооперативы, а магазины и много ещё разных А…
Обустроившись в своем номере с Антониной, выпив кофе, мы понимая, что график проверки плотный, ринулись в бой. День был прекрасный, небо голубое и солнечное и ,честно говоря ,работать совершенно не хотелось .Ведь всего в нескольких метрах от нас где-то было чудесное ласковое море.
Кооператив «Каблучок» находился недалеко от гостиницы и мы, вдохнув полной грудью воздух, переступили его порог. Нас встретил мужчина лет сорока с радушной улыбкой на лице, словно мы были давно знакомы. «Какая суровая жизнь,- подумала я,- ведь он совершенно не рад нам, а улыбается, а мы пришли с единственной целью - найти нарушения и наказать его. Мне с этим нужно завязывать - не моё это дело - пугать людей»
Поздоровавшись с нами, он, указывая на стол, отодвигая стулья, сказал:
-Проходите, располагайтесь!
Мы присели за столом .предъявили документы и попросили пригласить бухгалтера и экономиста и выделить нам место для работы с ними.
Всё это он сделал быстро, без суеты и криков, предложив свой кабинет в наше распоряжение. И мы углубились в изучение расчётов на производимую продукцию. На первый взгляд нарушений не было. После чего я попросила принести образцы выпускаемой продукции. Что тут же и сделали ,поставив образцы на стол. Это была обувь: ботиночки, туфли, сандалии.
На первый взгляд ботиночек был выполнен достаточно изящно и даже понравился мне, но, взяв его в руки, моё мнение изменилось: такую жесткую обувь я не смогла бы носить. Качество - вопрос ,конечно, не наш ,но цена и качество нераздельны, так как от стоимости материала зависит цена изделия. Мы вызвали эксперта по качеству и он составил акт о качестве материала,который был такой же по химсоставу, как и в других подобных кооперативах и для пошива обуви совершенно был недопустим.Цена была тоже завышена на все изделия и мы составив акт ,удалились.
Мы с Антониной гоняли по приморскому городу от одной фирмы к другой и везде были всё те же необоснованные завышения цен, Нам сообщили, что за нашим передвижением следят и чтобы мы все были внимательны и если что тут же сообщали друг другу.
После дневных нервотрёпок, у нас наступал вечерний кайф в кафе, где мы друг другу всё рассказывали, предупреждая нашего журналиста, что писать он может только то, что мы ему позволим, потому что были спорные акты и до окончательного решения выносить на суд публики было нежелательно.
Развалившись в кресле, за нашим с Антониной столиком, он рассуждал:
-Нет, я никак не могу взять в голову, что сейчас происходит? Сумасшедший дом, суета-сует, все спешат урвать, распоясались. Это не случайно, видимо, почувствовали слабину. Я тут на днях беседовал с депутатом горсовета, и он назвал это состояние страны - перед бурей. А ещё девчата, он посоветовал свои глобальные планы претворять в жизнь - это самое время.
-Да какие у нас могут быть свои планы?- вздохнув, спросила я.
-А чё, например, открыть кафешку для журналистов, где бы мы строчили свои пасквили,- сказал он.
-Мысль, конечно, интересная, но на какие шиши?- спросила Антонина.
Каждый день встречаетесь с воротилами, они стелятся перед вами, небось, предлагают помощь - воспользуйтесь.
Но это же… - я не успела договорить, он перебил меня:
-Да знаю, что ты скажешь!- он завелся,- ах, какие мы честные, хоть и бедные, хоть платят нам меньше, чем на паперти собирают и ходим пешком, когда дельцы мимо нас на лимузинах летают…
Антонина остановила его тираду:
-Так ладно, закрыли тему.
Она была по званию старшей, и я не выдала того, что хотела ему сказать в ответ.
Так пробежала бурная рабочая неделя, и мы уже ожидали автобус, чтобы отправиться домой. Рядом с вокзалом был маленький магазин, и меня дёрнуло в него зайти. До отправления автобуса было двадцать минут, и я вполне могла в них уложиться. Магазин был маленький, очень уютный, а товар, на удивление, был в нём редкий. Я подошла к отделу парфюмерии и увидела мои любимые духи Venise.Покупая их и зная их стоимость, я прикинула, сколько у меня в кошельке денег и решила, что хватит. Ценника на них не было. Продавщица назвала сумму для меня неподъёмную, что меня удивило и я, представив удостоверение, попросила ее дать накладную и кто поставщик. Продавщица была спокойна, что говорило о непричастности её к завышению цены. Переписав данные, и не усмотрев в её работе нарушений, я попросила её расписаться и удалилась.
Антонина посмеялась над моей прытью. И с тем мы загрузились в автобус и покинули этот приятный морской город.
- 17 -
Вспоминая прошлое, я остановилась на мысли, что мы люди очень беспечны и самонадеянны, а судьба нам подкидывает испытания- варианты нашей прочности. И тут нам бы нужно было бы задуматься о пути перед выбором его.
По возвращению из командировки мне не давала покоя навязчивая мысль – проверить цену на духи. В голове моей засело задание найти поставщика этого товара и проверить обоснованность цены этих духов, Но были и срочные задания и своя жизнь. И я всё откладывала заботу о духах. А, кроме того, моя подруга Тамара почему-то была расстроена и очень хотела встретиться.
В субботу мы с ней встретились у меня, и беседа была с шампанским, которое я ей обещала давно. Расположившись уютно в креслах, с фужерами с шампанским, мы кое-что вспомнили из нашей молодости, и перешли к настоящему времени. Она спросила:
-Ну, как твой друг, любитель зверей и женщин?
-А никак пока, молчит, я даже уже чуть-чуть успокоилась.
-Можешь расслабиться, - сказала она вздохнув.
-Тебе легко говорить, а кто его знает, что он выкинет. Может это его стратегический план: нанести удар, когда я расслаблюсь.
-Саша, я так понимаю он из партийных работников?
-Правильно понимаешь. Ну и что?
-А то, его теперь заботит больше собственная судьба.
-Тома, ты что-то знаешь? Не томи!
Она вдруг закричала:
-А ты не знаешь, что перестройка, что прощай светлое будущее-коммунизм, что нас…- она поставила на стол фужер и закрыла лицо руками.
И в это время раздался телефонный звонок. Я подбежала к нему и сняла трубку. Это был Степан! Он кричал:
-Саша, я на вокзале и хочу, успеть тебе сказать, что Воробья перевели в Киев! Так что будь спокойна! Ему теперь не до тебя!
-Обнимаю тебя, Стёпа, держись!
В кресло я влетела и упала от радости, крича:
-Тома, его перевели в Киев и ему не до меня!
-Это я тебе хотела сказать, но не успела .
-Давай, выпьем на радостях!
-Давай! - сказала она, невесело и стукнула по моему фужеру, а выпив всё до конца, сказала:
-Хорошо хоть у тебя радость.
-А у тебя что-то случилось?
-Случилось, слушай ты словно живёшь не в этом мире, - возмутилась она,- ты что не знаешь, что сейчас происходит?
-Почему знаю в стране бардак, все как с ума посходили, все нарушают, стремятся урвать…
-А как ты думаешь, что происходит здесь в верхах, в Москве.
-Но к верхам ты ближе, поэтому ты лучше знаешь.
- Саша, страна наша разваливается, в Москве танки.
-Да ты что?! Я же была в командировке и телик не включала. И что?
-А то, что я уже не партработник,- сказала она с болью.
-Не поняла, а ты тут к чему?
-К тому, что нет теперь партии, потому и твоего воздыхателя упразднили и перевели в Киев на какую- то хозяйственную должность. Потому что перестройка!-закричала она,-и не известно ,чем это всё закончится.Не зря китайцы говорят:"-Не дай вам Бог жить во время перемен".
(продолжение следует)все продолжения будут на этой страничке!
Дорогие читатели,пишу только потому что " в ответе за тех, кого приручила".Не могу бросить не раскрыв вам душу до конца.Но в результате тех событий ,что в стране(война) и занятости,могу допустить:задержки, пропуски,ошибки,очепятки. Простите,если что...С теплом к вам. Ларисса.