К концу дня солнце заглянуло в окна, которые выходили на запад. В зале стало совсем душно – кондиционер не справлялся.
Заседание городской Думы продолжалось уже шестой час. Битый час. Предыдущие пять были тоже «битые». По крайней мере, такими их считал председатель Думы Виктор Степанович Жиров. Виктор Степанович нервничал. Тёзка Черномырдина – среднего роста, плотный, с кустистыми бровями и волевым лицом – он и внешне походил на премьера. На производстве Виктор Степанович прошёл путь от слесаря до директора завода. Крутая волна перестройки вынесла его в зампреды горисполкома, а в середине девяностых Жиров возглавил городской парламент. Выходец из рабочей среды, он привык в острых ситуациях подкреплять свои аргументы великим и могучим русским нецензурным языком, чего не мог позволить себе сидя в кресле председателя. Оттого доводы его теряли большую долю убедительности. Слова, которые он обычно употреблял для связки, Виктор Степанович проглатывал. Речь его спотыкалась, а мысли казались скачущими, как пущенная под гору телега на засохшей после дождя глинистой дороге, что вовсе усиливало его сходство с высокопоставленным тёзкой.
Жиров нервничал потому, что это заседание было последним перед летними каникулами депутатов – завтра они с женой уезжали на отдых. На сегодня был запланирован ещё ряд срочных дел, но обсуждение, совсем некстати, затягивалось. Такие важные для реформирования вопросы продавили в жарких дебатах с коммунистами, а споткнулись буквально ни на чём. При рассмотрении вопроса об утверждении структуры городской администрации доцент пединститута Струйкин, чья докторская диссертация по истории КПСС накрылась той же перестроечной волной, ныне депутат от КПРФ, возмутился:
- А почему это, уважаемые депутаты, у нас в названии органа, руководящего образованием появились изменения, противоречащие Конституции? Почему из названия управления образованием исчезло слово «народного»? А? «Народного образования»! А?
Все поняли – сейчас коммунисты будут брать реванш за проигранные дебаты по предыдущим вопросам повестки. Депутаты заёрзали, завздыхали, заворчали. Устали уже. Всем хотелось поскорее закончить.
Уставший от духоты и прений Жиров сделал попытку подавить ненужную дискуссию в самом зародыше:
- Ну, что вы, Николай Васильевич, это совсем не принципиально… Ни о чём это… Это ведь как везде, ну…Многие термины исчезли: «советский», там «социалистический»… В других городах также… По аналогии готовили… На комитете опять же прошло.
- Нет уж, извините! Это как раз принципиально. Образование у нас для народа. Значит «народное». Если мы и здесь пойдём на поводу, завтра у нас образование будет для избранных!
Неожиданно коммунистов поддержали депутаты от ЛДПР, тоже заявив, что они за народ. «Тьфу, популисты чёртовы!» - выругался про себя Жиров. Пришлось поставить на голосование. Большинством голосов поправка коммунистов прошла. Глаза Струйкина засверкали из под очков, он воспрял духом и пошёл в атаку:
- А что, про ВУЗы опять забыли? У нас в городе три института! Забыли, с каким трудом пробивали финансовую поддержку для них? Нужно всё узаконить, хотя бы на нашем уровне. Создать в структуре управление высшего образования или хотя бы отдел самостоятельный… Чтобы кто-то конкретно занимался. Чтобы было с кого спросить!
Это было уже слишком. Жиров возмутился:
– Господин Струйкин! Это уж вы совсем … Как его? Нонсенс! Вы куда это хотите? Лоббируете, что ли? Собственные интересы! Зачем, понимаешь…? –чтобы немного успокоиться, председатель схватил бутылку с водой, налил полстакана, залпом выпил. Вода была тёплая до омерзения. – Хватит, это самое, блин, из колеи повестку выбивать! ВУЗы на федеральном бюджете! Нечего городу заниматься!
– Как это «нечего»?! …
У Струйкина опять нашлись сторонники. И немудрено – в городской Думе было несколько депутатов из этих самых ВУЗов. Несмотря на свои демократические взгляды, в этом вопросе они коммуниста Струйкина с готовностью поддержали. Жиров со товарищи бились ещё полчаса, но по результатам голосования опять проиграли.
«Хрен с ними, пусть открывают этот отдел! Год поработает, потом закроем. Главное, в целом структуру утвердили – теперь можно отдыхать… Пусть теперь исполнительная власть работает», – смирился председатель.
Виктор Степанович, закрывая заседание, поблагодарил депутатов за работу, пожелал хорошего отдыха. Затем быстро собрал бумаги и прошёл в рабочий кабинет.
Там он сделал несколько звонков, принял двух человек. Потом вызвал машину и поехал домой. По пути заехал в универмаг, купил большую сумку – жена просила, пальчиковые батарейки – внук просил, немного подумав, купил спортивный костюм – никто не просил – Жиров себе купил. Очень ему понравился.
В квартиру вошёл уже с приподнятым настроением. Попили чаю с женой, не спеша стали собираться. Легли спать за полночь. Самолёт улетал после обеда – можно было отоспаться.
Не получилось. Телефонный звонок разбудил Жирова десять минут девятого. Он нехотя поднялся, нашёл тапочки. Подумал – сын звонит. Но звонили, как ни странно, с работы – руководитель аппарата гордумы Колодкина. Анжелика Семёновна высоким голосом закричала в трубку:
– Виктор Степанович, алё! Здравствуйте!
Жиров вместо «здрасте» что-то чмокнул в телефонную трубку – толком ещё не проснулся. Потом просипел:
– Слушаю, ну… Говори.
– Виктор Степанович! Тут такое дело, поэтому я сразу с утра решила… В общем, не знаю как сказать…
– Да говори уже, – Жиров опёрся рукой о тумбочку и присел, – ну?
– В общем, придётся переголосовать! Нужно вносить изменение в решение…
– Чего ты несёшь? Какие изменения? Тебе что ли это решать? – У Жирова появилось нехорошее предчувствие.
– Так отдел высшего образования самостоятельным юридическим лицом проголосовали…
– Ну, нашла о чём беспокоиться! Пусть создают, Анжела, пусть работают. Потом разберёмся.
– Нельзя, Виктор Степанович! Самостоятельное юридическое лицо – это Устав, это печать, это сокращённое наименование…
Председатель Думы никак не мог уразуметь: «Чего она истерит, как будто мы закон о многожёнстве приняли?»
– Слушай, говори конкретно, почему нельзя?
– Сокращённое наименование , аббревиатура то есть… Ну, сами подумайте, что будет?! А в решении Думы ваша подпись…
– Что будет? …
– Ну, что вы... Городской Отдел Высшего Народного Образования… И это всё будет на круглой печати!
Жиров вдруг окончательно проснулся. До него дошло. Лоб покрылся испариной: «Еп – понский бог!»
– Что вы молчите, Виктор Степанович?! – кричала в трубку Колодкина.
Жиров взбеленился – чего сейчас-то визжать?
– А вчера-то, вчера ты где была, курица?!
– Я? Я … Вы что? Вы же сами меня отпустили… Я же в очередь к парикмахеру…
– К парикма –а –херу …!! – председатель с размаху бросил трубку на рычаг аппарата. Тот жалобно тренькнул и треснул по корпусу. «Ну почему, почему?! Ну за какую реформу, понимаешь, ни возьмёмся… Только это плывёт… Отовсюду!». Жирова снова охватил приступ ярости:
– Ну, коммуняки клятые! Мать вашу так перетак! – крыл последними словами коллег-депутатов бывший член КПСС с двадцатилетним стажем Виктор Степанович Жиров, – ну, ничего святого нету – весь отпуск изгадили!