Мои старинные друзья позвонили мне с претензией.
-Ты снова написал рассказ-воспоминание о России. Ты в Америке уже двадцать пять лет. Неужели за эти годы ничего не произошло, что могло остановить на себе твой взгляд?
Я им ответил, что в рассказах, где так или иначе фигурируют выходцы из бывшего Союза и их теперешнее существование в новой стране, показаны какие-то американские реалии. А в общем никаких особых различий не заметил: те же люди, те же характеры. А потом подумал, что какие-то моменты в поведении людей несколько удивили.
Я расскажу о трех званых ужинах.
Еще в самом начале моего пребывания в Штатах меня познакомили с Региной Грол — женщиной очень интересной, эрудированной. Она занималась славистикой. Переводила на английский польских поэтов и российских писателей. Знала несколько языков. И, если бы не легкий акцент, ни за что не подумал бы, что эта женщина не из России.
Как-то раз она позвонила, чтобы пригласить в гости в американскую семью, которая хочет познакомиться с выходцами из России. Эти люди — врачи, уже на пенсии, и им очень интересны экзотические русские, о которых они знали только из телепередач и по американским фильмам, где русские представлены в карикатурном виде. Когда она заехала за нами, то прежде всего обратила внимание на мой наряд. Мой строгий костюм ее явно не устраивал. Раз уж заранее не был объявлен дресс-код, и ужин предполагался в неофициальной домашней обстановке, то она предложила мне одеться посвободнее. Мое появление в джинсах, рубахе навыпуск и кроссовках было ею одобрено. Более демократичный наряд жены не вызвал нареканий.
С улицы было незаметно, что ранчо, куда мы приехали, может оказаться таким роскошным. Но больше всего поразила флорида-рум — со всех сторон застекленное помещение, выходящее глубоко в лес. Вход туда был из гостиной. Через прозрачную крышу и боковую стенку заходящее солнце, вкупе с залитыми красками заката деревьями и кустарником, создавали сказочную картину.
На ужин было подано белое вино и несколько сортов очень твердого сыра, который разрезать было невозможно. Хозяйка откалывала кусочки сыра щипцами, очень похожими на те, которыми мы когда-то пользовались для раскола кускового сахара.
Мы не столько ели, сколько разговаривали. Регина великолепно справлялась с ролью переводчицы, когда случались затруднения с английским. И ужин можно было бы считать прошел удачно, если бы при этом я не вернулся домой голодным как зверь. Я думал, что, раз уж позвали на ужин, то какой смысл было есть дома, чтобы потом ничего не есть в гостях. Сочли бы за манерность. Но зато принес домой великолепное послевкусие вина и сыра. Такого вкусного вина и сыра никогда раньше не пробовал, хотя в Италии и того и другого вкусил, как я думал, на всю оставшуюся жизнь. Мне хотелось обвинить хозяев дома в элементарной скупости, раз те не удосужились поставить на стол хотя бы макароны. Но, когда в «Премьере» я увидел цену вина, этикетку которого я запомнил, и цену сыров, название которых старательно записал под диктовку хозяйки, все мысли о жадности хозяев у меня тут же отпали. Долго еще это мне будет не по карману.
Потом я попросил у Регины объяснение причин такого ужина. Она растолковала очень просто. Голодных в Америке нет. Обычно, когда приглашают на такую встречу, все успевают пообедать заранее. А раз мы были приглашены на половину восьмого, то обед уже час или полтора как закончился, и мы собрались провести время за приятной беседой. Она посочувствовала мне, и извинилась, что не предупредила. Ей даже не пришло в голову, что могла оставить меня голодным.
Лет через десять после этого, когда нас пригласили на торжество в честь первой годовщины внука наших приятелей, я уже наелся как следует дома. Это была семья потомственных юристов. Юристами были все: дед и бабка, три дочки и три зятя. Нужно полагать, семья не бедная, и гости все были под стать.
Что дарили годовалому виновнику торжества, сказать не могу. Не видел. Но уверен, что наш подарок был самым скромным. Никто не хвастался, подарки не разглядывали. Был шведский стол. Посуда одноразовая и тут же выбрасывалась. Даже стаканы под различные напитки тоже были из пластика и отправлялись вслед за тарелками, вилками и ножами в мусорный бак. Но все это не столь удивило, как отсутствие дорогих машин на парковке. Даже по сравнению с моей машиной их автомобильчики выглядели чуть-чуть побогаче. С мужем хозяйки дома мы были в довольно приятельских отношениях, поэтому я рискнул задать ему вопрос, на который надеялся получить вразумительный ответ. Оказалось совсем просто.
У каждого из них есть очень дорогие машины, а то и две. Но для ежедневного пользования служат дешевые экономичные машины. Когда же они едут на представительские встречи, на важные совещания, тогда уж выводят из гаражей своих монстров, как этого требует этикет. А так, какой смысл выпендриваться, подобно афроамериканцам, которые выставляются напоказ. В толпе узнать миллионера невозможно. Одет скромно и держится скромно. Очень дурной тон выпячивать свое богатство. Точно так же, как и задать вопрос: сколько ты зарабатываешь?
И уж совсем недавно, в ноябре, раздался звонок.
-Вы идете поздравить Шарлоту с днем рождения? - спросила меня ее невестка.
-Уже выходим. Минут пять позже и ты бы нас не застала.
- Ну, так не идите.
-???
-Мы хотим сделать ей сюрприз-партию. Приходите в половине седьмого. Вы сможете в это время?
Мы пообещали быть вовремя.
В назначенное время у входа в дом Шарлоты собрались приглашенные, и все дружной толпой ввалились в прихожую. Сюрприз удался. Виновница торжества, которая уже не расчитывала, что ей хотя бы позвонят с поздравлением, вдруг увидела перед собой гостей и охапки цветов.
Когда стихли поздравления, и гости расположились в гостиной, забавляясь неторопливой беседой, жуя орешки и попивая вино, сок или воду, невестка принесла музыкальные инструменты. Маленькие ударные раздала гостям. Они с мужем и мы — все вместе устроили импровизированный концерт для именинницы. Потом все перешли в столовую, где был накрыт стол: чай, кофе, маленькие кусочки различного печеного.
Вечер прошел весело, шумно и без захмелевших.