ИСПОВЕДЬ НЕПОЧЕМУЧКИ
В детстве я не была «почемучкой». Уж не знаю, отчего? Обычно, дети спрашивают взрослых о непонятном. И у меня было, кому задавать вопросы: папа, мама, бабушка.
Но папа – уходил рано утром на службу, и возвращался поздно вечером усталый.
Наверное, по рано проснувшейся деликатности, я понимала, что лучше его не беспокоить.
А маме, вечно занятой по хозяйству и насущными заботами о детях – было как-то не до ответов на расспросы трёхлетней дочери.
Бабушка, хотя и не жила с нами постоянно, но регулярно приезжала на помощь к дочери с её тремя малолетними детьми. Хотя, если честно, бабушке просто нравилось у нас гостить. Добрая и, как я теперь понимаю, художественно одарённая, но малограмотная и молчаливая, она не могла быть поводырём в моей, едва проклюнувшейся, жизни.
Поэтому, рано предоставленная сама себе, я старалась самостоятельно находить ответы на то, что может быть непонятно человеку в возрасте от двух - до пяти лет.
СКЕЛЕТ БЕЗ ШКАФА.
Начиная с раннего возраста, я очень плохо ела. Если верить рассказам мамы, до двух лет продержалась, исключительно, на материнском молоке. А поскольку говорить я научилась очень рано, то забавно было наблюдать, как, насосавшись грудного молока, двухлетняя кроха, словно, подвыпившая баба, поёт припевки, иногда, с употреблением не совсем приличных слов.
Услышать эти перлы народного творчества можно было во время праздничных гуляний на улице в Тимановке, где мы жили тогда, за неимением квартиры в разрушенном войной Брянске.
От груди меня отучали с большим трудом. Чего только не предпринимала мама: смазывала соскИ луком, чесноком, даже горчицей. Я, начав сосать, естественно, кривилась. Но быстро догадалась сплёвывать первые порции, после чего продолжала спокойно наслаждаться жидкой, но крайне полезной пищей.
Как-то соседка посоветовала прикладывать к груди одёжную щётку, чтобы, уколовшись лицом о щетину, я оставила свои поползновения насчёт грудного молока.
Но не на ту напали! Уколовшись, один раз, впоследствии, я сразу откидывала щётку, после чего припадала к живительному источнику.
Просто не давать ребёнку грудь, у мамы, в виду её мягкого характера, не получалось. Отказываясь от нормальной еды, ходила я за кормилицей следом, со слезами простирая к ней руки:
- Дай сисю…
И мама не выдерживала.…
Отлучение удалось, когда она ушла на пару дней из дома – совсем.
Стойко продержавшись без еды почти сутки, я сдалась. Ведь, как известно, голод не тётка…
Когда «предательница» вернулась домой - проблема была решена. Ребёнок перешёл на нормальное питание.
Но, решив одну проблему, родители столкнулись с другой. Я ела очень мало, и втолкнуть в меня большее количество пищи, было просто невозможно. Бесполезны были уговоры, обещания грядущих благ и, наоборот, угрозы не пускать на улицу.
Ну что делать, если ребёнок не любит масла, манная каша застревает у него в горле, а пенки от молока вызывают рвотный рефлекс.
Правда, оказалось, что мне нравится мясо, но блюда из него появлялись у нас на столе не так часто. Во-первых, мясное в те годы, довольно часто попадалоо в разряд дефицитных продуктов. А во-вторых, родители были с высшим образованием и понимали, что ребёнку нужно разнообразное питание.
Кроме мясного, мне нравилась картошка, а так же, фрукты и ягоды. Но, если знаменитая брянская картошка была доступна круглый год, то при отсутствии холодильников и невозможности консервации - фрукты-ягоды можно было вкушать только в пору их естественного созревания.
Конечно, ягоды можно хранить в виде варенья, но, в отличие от большинства детей, я не любила сладкого.
По счастью, несмотря на скудный рацион питания и, вследствие этого, изрядную худобу, я была здоровой девочкой, с прекрасным иммунитетом. У меня даже оспа не прививалась.
Удивлённые врачи, решили повторить попытку и были весьма удивлены, не увидев на моём предплечье типичного оспенного нарыва.
- Такое бывает, если мать переболела оспой - и у ребёнка из-за этого врождённый иммунитет.
Но мама никогда не болела оспой, и врачам осталось только разводить руками.
Но, даже это феноменальное свойство не изменило родительского желания сделать меня более упитанной. В те годы, книги по детскому питанию, которых накупил папа, украшали улыбающиеся мордашки исключительно толстощёких детей.
Я рассматривала своих ровесников на обложках, завидовала их попаданию в модный тренд, но есть, по-прежнему, отказывалась.
- Ты скоро совсем в скелет превратишься! – бросил как-то папа, увидев моё тощее тело, вдетое в чёрные сатиновые трусики.
Ах, папа, милый папа - вот кто был для меня авторитетом! Поэтому я запомнила это новое слово - «Скелет», - уловив его негативный смысл. Хотя уточнять, что это означает? - по своему обыкновению, не стала.
Но, как говорится, на ловца и зверь бежит. Через какое-то время на письменном столе оказалась раскрытая толстая книга. На желтоватых страницах её – два чёрно-белых рисунка. На одном – нечто, отвратительно-страшное, отдалённо напоминающее человеческую фигуру. Рядом - тоже страшное, но уже похожее на человека - только без кожи.
Моё удивление было так сильно, что я спросила у проходившей мимо мамы:
- Что это? – и ткнула пальцем в то, что было страшнее всего.
- Это? – мама наклонилась над книгой, – Это скелет человека.
- А это? – мой палец указывал на второй рисунок.
- Это человек с мышцами.
- Без кожи? – уточнила я.
– Да, без кожи… - голос мамы звучал обыденно.
Но не то было у меня в душе.
- Так вот что такое скелет… Ужас какой! Наверное, такими становятся те, кто совсем ничего не ест. А, кто есть, но немного, будет, как тот… без кожи…
Надо ли говорить, что мне, девочке, про которую окружающие говорили, что «хорошенькая, только худенькая» - совсем не хотелось превращаться в страшный Скелет.
А ведь папа предупредил, что скоро могу стать именно такой. И на того, который без кожи, тоже не хотелось быть похожей. Значит, надо больше есть…
Тот день стал для родителей праздником. Я то и дело просила кушать, поедая почти всё, что лежало на тарелке.
- И что это с ней случилось? – удивлялись мама с бабушкой, рассказывая вечером отцу о моей метаморфозе.
Но папа особенно не удивился:
- Ничего особенного - просто, время пришло. Растёт ребёнок…
ТАТЬЯНА ШЕЛИХОВА-НЕКРАСОВА.