Вере Кузьминой
У нас в пятигорском, по-южному многолюдном дворе,
была тётка-фронтовичка, одинокая и с орденами,
мы её обожали:
она с нами и на Машук лазила,
и в нечастые снежки играла,
и на всю дворовую детню пирожки пекла,
с капустой, абрикосами или вишнями,
это уже по сезону,
и про войну рассказывала - всегда одну и ту же историю:
как однажды в Праге выцеливала немецкого снайпера,
который застрелил её фронтового мужа-подполковника...
А какие мы вместе песни певали!
Она вела мелодию низким пробеломоренным голосом,
Люська и Арамчик - солисты городского детского хора -
ей красиво вторили,
а мы, народные массы, подпевали уже как могли.
И старые казачьи пели, и фронтовые...
И даже новомодного тогда Окуджаву:
"Не верьте пехоте, когда она бравые песни поёт..."
Мы у неё были компенсацией за неслучившуюся семью.
Некоторые родители ревновали,
но разрешали разные авантюры под присмотром
надёжной, как Т-34, соседки.
Она любила всю нашу разнонациональную компанию без различий,
и мы её - тоже.
Тётя Луша, я плачу и смеюсь, вспоминая о тебе!