Студенты третьего курса пединститута в середине первого семестра выходили на педпрактику, где могли отдохнуть от лекций, семинаров и лабораторок. Но трудиться надо было не меньше и, к тому же, на совесть. Анализ занятий опытных педагогов и своих сокурсников и бесконечная методическая подготовка к своим урокам, включавшая бесчисленные переписывания конспектов предстоящего действа, замены форм и методов обучения под жестким контролем руководителя практики, изматывали будущих педагогов и несколько охлаждали их горячее по началу желание скорейшего окончания вуза и желание нести свет науки в массы необразованных еще детей и подростков. Многие городские студенты шли в школы, в которых когда-то учились, иногородние - направлялись в базовые для вуза школы. И лишь некоторые ехали в деревни, села и лесные поселки на замещение, чтобы с головой окунуться в настоящую работу и ощутить все прелести педагогической профессии, а необходимые для зачета несколько уроков проводили за пару дней вместо отведенных для этого пары месяцев. И учиться приходилось на собственных ошибках, и методическую помощь получать от педагогов-практиков, а настроение от радости до разочарования выбранной профессией могло сменяться по несколько раз за день. А в конце практики, как вознаграждение за все мытарства и собственный труд еще получали и неплохую по меркам 80х-90х годов зарплату.
Виктор Смелков не значился в числе лучших студентов курса и временами к обучению относился очень даже прохладно, но он был несколько старше своих однокашников и казался более подготовленным к трудностям самостоятельной жизни. И хоть вакансий в школах области в тот период было мало, но желающих их заполнить из числа потенциальных краснодипломников не наблюдалось вовсе. Поэтому сначала отвергнутое деканатом желание студента поехать не знамо куда все же стало реальностью.
В селе, где предстояло прожить ближайшие пару месяцев, Виктора встретили радушно, предоставив просторную квартиру с удобствами и рядом с местом работы и магазином. К тому же в школе был интернат, и это освобождало молодого человека от необходимости ежедневных дум о хлебе насущном. Директор школы сразу предложила молодому педагогу выдать полугодовую программу по физике за одну четверть, посокрушалась, что в школе целых два математика – она и завуч, а то еще и родственный предмет подкинула бы. Чтобы не обидеть материально, передала практиканту классное руководство в бесхозном и совершенно самостоятельном шестом классе и осведомилась об изучаемом новым педагогом иностранном языке. После ответа студента, что язык он изучает довольно редкий – французский, директриса необычайно оживилась и предложила вести язык Вольтера и Руссо во всех классах, потому как именно этот язык традиционно изучался в школе, пока ее не покинула учительница, преподававшая здесь долгие годы. Виктор категорически отказался, сославшись на недостаточные для преподавания знания предмета. Руководитель школы просила его подумать, мол «не боги горшки обжигают», но все же вакансия учителя французского так и осталась открытой.
Всю первую неделю жизни в селе приезжего молодого педагога посещали гости из числа молодых людей когда-то закончивших эту школу. И хотя собеседниками они были без сомнения приятными, но больше одного раза в гости не заходили, хотя и обещали. А некоторые не проходили дальше лестничной площадки, узнав, что новый педагог является учителем, а не учительницей, как им того хотелось бы. С течением времени визиты гостей прекратились, и вечера без телевизора и собеседников становились длинными и скучными.
Однако за неделю до нового года вечером раздался звонок в квартиру. Виктор ожидал увидеть кого-то из уже знакомых товарищей, но на пороге стоял весьма серьезный мужчина лет тридцати пяти, который вежливо поздоровался, несколько раз извинился за свой визит и обратился к временному жильцу учительской квартиры:
- Мне сказали, что Вы знаете французский язык. А мне бы надо перевести очень важный текст, небольшой – две странички. Если нужен словарь, то в школе он есть – дадут. Если хотите, даже заплатить могу, сколько скажете.
Молодой учитель физики от оплаты отказался, а помочь расшифровать иноземные письмена, немного посомневавшись, согласился.
На следующий вечер гость появился на пороге вновь, уже с текстом и французско-русским словарем. Виктор хотел было оценить сложность и продолжительность процесса перевода, глянул в текст и удивился, увидев не свойственные для французского языка буквосочетания, протянул лист с текстом его хозяину.
- Это же не французский! – твердо, но с некоторым сочувствием к собеседнику выпалил потенциальный переводчик.
- А какой тогда? – несколько потерянно парировал гость.
- Английский! А я его не знаю. И словаря нет. И вряд ли чем-то смогу помочь.
- Но буквы же французские!.. Может, попробуете?.. Не получится, так не получится. Все равно больше никто не поможет, - отступая к двери, с надеждой произнес мужчина, - а я зайду завтра. И, попрощавшись, скрылся за дверью.
Студенту-физику стало интересно, что же может быть такого важного в этом тексте, и он принялся искать хотя бы чуть-чуть знакомые слова. Таковых оказалось очень немного и для познания смысла написанного их оказалось недостаточно. Виктор перевернул листок, и радостная дрожь пробежала по его телу, а на лице появилась неконтролируемая широкая улыбка. На обратной стороне листа, которая была первой страницей, была нарисована импортная магнитола, кои стали в то время появляться в комиссионных магазинах. А сам текст представлял собой инструкцию по использованию этой сложной бытовой техники. Разобравшись с функциональным назначением указанных на рисунке и обозначенных символами и цифрами органов управления, молодой учитель принялся оформлять все понятое им в виде текста-инструкции уже на своем родном языке. Соорудив достаточно понятный непосвещенному человеку текст, Виктор аккуратно его переписал на чистовую, сопроводив рисунками символов клавиш и их подписями.
На следующий день учитель-практикант отдал перевод заказчику, вежливо отказался от вознаграждения в виде емкости с крепким напитком и мысленно стал готовиться к отъезду и встрече нового года.
Спустя сутки в дверь снова позвонили. Пришел очередной обладатель импортной магнитолы. Только текст инструкции был уже на немецком языке. Перед напором гостя Виктор не устоял и тоже взялся соорудить понятную инструкцию. Изучив по картинке устройство и принцип работы этого экземпляра магнитолы и взяв за основу текст черновика предыдущей инструкции, начинающий переводчик на следующий вечер выдал вполне приемлемый для понимания документ.
Следующему гостю магнитолу привез брат-моряк из Норвегии…
А когда до отъезда начинающего педагога оставался один день, два дембеля с Дальнего Востока принесли книжечку-инструкцию от корейского аппарата. Но, не смотря на различные доводы и методы убеждения, самым сильным из которых был «но им же перевел», Виктор все же отказал вчерашним солдатам в помощи. А через сутки покинул гостеприимное село и готовился встречать новый год в кругу своих близких и друзей.