Проснулся ни свет ни заря. Стараясь не беспокоить жену, осторожно, переставляя непослушные ноги, по стеночке, пробрался на застеклённую лоджию. Вид с четвёртого этажа ничего нового не открыл: далеко - далеко за рекой круглые сутки дымит "Металлург", нагруженные под завязку рудовозы в речном порту ждут разгрузки. Почти у самого угла дома – пирс для легкомоторных судов и строящаяся кирпичная будка для охраны.
Набережная пустынна – ни машин, ни автобусов. Только мужик в синей спецовке и бейсболке, скрывающей лицо, с собакой гуляют.
Собака весёлая, радуется прогулке, обнюхивает и задирает ногу на каждый угол. Мужик нетерпеливо дёргает поводок, собака живо реагирует, радостно бросаясь к хозяину. Видно, что это молодой и уже рослый пёс.
Но что это? Куда они? Мужик сворачивает с набережной на берег, у будки тщательно выбирает кирпич и заходит вместе с собакой на строящийся пирс. Быстро продевает сквозь отверстие в кирпиче собачий поводок, обматывает его вокруг собачьей шеи, воровато оглядывается кругом и, чтобы не шуметь руками аккуратно спихивает пса с пирса в воду. Круги смыкаются над головой собаки...
«Всё понятно: завели щенка, поиграли, пока был маленький и забавный, а теперь, как вырос и начал шкодить, избавляются», – успеваю только подумать, как голова пса появляется на водной глади. Он плывёт к берегу! Плывёт с трудом, видно, что кирпич ему мешает, но плывёт и выбирается на берег.
«Теперь беги подальше от сюда» – оживляясь, мысленно подсказываю я псу.
А он, глупый, отряхнувшись, принимает, видимо, всё это за новую игру и, виляя хвостом, идет к хозяину. Припадая после полупрыжка на передние лапы и отпрыгивая затем назад, как бы приглашает его к продолжению этой новой игры.
Видно, что мужик обескуражен… Но вот ведь изверг: берёт второй кирпич, вернее обломок кирпича с отверстием и также нанизывает его, как бусы на поводок рядом с первыми...
«Сердца у тебя нет, – негодую я, – ведь такой весёлый и ласковый пёсик...»
А мужик повторяет операцию "му-му, дубль два"...
Стихли круги на воде, в мозгу проносится: «Стоп мотор – снято!» Как ошарашенный театральный зритель пережидаю не дыша длиннющую паузу, в конце которой голова пса опять проклюнулась на поверхности. Собака продолжает бороться за жизнь, стремясь из последних сил к берегу.
«Давай, родной, давай, ещё немного!» – переживая, мысленно подбадриваю я пса.
А голова его, то исчезает под водой, то снова показывается, и в это время видно, как он разверзнутой пастью судорожно ловит спасительный воздух.
Так поочередно, исчезая и появляясь на поверхности – видимо, отталкиваясь от дна – пёс всё-таки и на этот раз выбирается на берег. Стоит по брюхо в воде, выйти на сухое сил уже совсем нет. Его выворачивают рвотные судороги, из пасти течёт вода и белая отрыжка. Пёс сгорбился, кашляет и никак не может вдохнуть полной грудью, его шатает, а хвостом всё равно подходящему хозяину виляет.
Крикнуть бы этому нелюдю: «Что ты делаешь, тварь!» Далеко, не услышит, только весь дом переполошишь в четыре-то утра.
Бежать? Да, раньше, когда лестничные пролёты одолевал в два прыжка, так бы и сделал и успел бы спасти собаку. Отнял бы пса у хозяина (и отнимать не надо, сам отдаст,) сунет поводок в руки – а сам драпать.
А дальше что? Как поступить? К себе домой взять? Куда? Самому удавить, отравить, зарезать? Или пинка под зад несчастному созданию и выкинуть на помойку, чтобы крыс жрал?
Максимум на что я решился бы сейчас – это прогнать мужика из мест моего проживания. Мало кто подобное хочет видеть, слышать и иметь невдалеке разлагающийся труп собаки.
Нет, и сейчас я тоже хотел бы спасти пса, но пока буду запинаться на каждой ступеньке, не меньше часа пройдёт – не успею... И из перечисленного выше я ничего не смогу сделать, потому что у меня уже перегруз своих дел и проблем, и лишнее пёрышко может сломать мне хребет окончательно.
И поэтому, чертыхаясь, матерясь, плюясь, взывая к Богу, смотрю, сам себя не чуя, дальше...
А мужик тем временем берёт третий обломок кирпича с отверстием и тащит пса за ошейник по пирсу.
– Ну, ты и садист, живодёр! – непроизвольно на эмоциях произношу вслух.
– Ты это с кем? – спрашивает жена спросонья.
– Так ничего, спи, – прикрываю я дверь на лоджию. Не хватало, чтобы она ещё этот ужас видела.
Пёс покорно стоит, виляя хвостом, зажатый меж ног хозяина, пока тот нанизывает на поводок ещё новый груз. И лишь ощутив на себе тяжесть всего кирпичного ожерелья и, видимо, инстинктивно почувствовав опасность, пёс стал отчаянно вырываться. На мгновение утреннюю тишину разорвал нарастающий собачий скулёж, переходящие в надрывный голосящий плач, захлебнувшийся жутким воплем…
Я оцепенел, мурашки побежали по спине и затылку, а на руках появилась гусиная кожа…
Этажом выше послышался топот босых ног, сбоку хлопнула балконная дверь, послышались приглушённые голоса:
– Что там?
– Да никого не видать.
– А мне приснилось – кого-то убивают и он так жутко кричал…
Я не помню, куда девался мужик. В голове всякие мысли обрывками.
Пытаюсь и не могу закурить, пальцы не слушаются и живут своей жизнью (долбаный тремор)…
Зачем же так жестоко? Надоел пёсик, мешает... Но ведь где-то есть приюты для собак. Наконец, есть ветлечебницы – сделал укол и всё…
Закурив наконец, делаю глубокую затяжку. Что ж ты, мужик, не мог сразу-то определиться с количеством кирпичей! Пёс ушёл бы не мучаясь,радостный, не успев понять. Не способны животные к умственной, рассудочной деятельности. Это и мужику давало шанс одуматься даже после второго кирпича.
Остановись мужик – пёс всё так же бы любил своего хозяина – этого гадкого, жестокого, безжалостного человека, который поступает с ним сейчас ублюдочно и беспредельно.
Протестует душа!
Потому что собаку убивали долго и глупо?
И поэтому тоже. И это вызывает сильные негативные эмоции вплоть до претензий автору за ненаходчивость и бездействие.
Но сильнее ранит не смерть конкретной собаки, а то, что долго и непрофессионально убивали в живом существе ДОВЕРИЕ!!!
Поэтому и моё сердце вместе с этим псом надрывается в борьбе с тяжестью кирпичей, всё заполняющей водой и нехваткой воздуха и недоумевает, подчиняется, всё ещё полагая, последней мыслью разума надеясь, что его любимый хозяин просто... заигрался… И прозревает! Но слишком поздно...
Эх, мужик, мужик, был у тебя шанс, а так пёс всё успел понять про тебя, какой ты, оказывается, гадкий ублюдок. Пёс ушёл с этой мыслью, и где-то эта мысль обитает. И кто знает, может случиться, что она материализуясь, не раз настигнет тебя в образе случайной собаки на улице, которая доверчиво ткнётся мокрым носом в твою руку. В ту самую руку! И ты, обернувшись, увидишь как она, отпрыгнув не далеко, после полупрыжка припадёт на передние лапы и завиляет хвостом, приглашая тебя... вспомнить то, от чего душа твоя вновь и вновь будет выть и корчиться.
Как же ты, мужик, с этим дальше жить-то будешь?
А я как?
Етишкина же жись!
Слов -1061
Кутьин Ю.А.