Марта. Часть вторая.
Преамбула.
- Неужели так и просидим все праздники дома? – Кекс уныло смотрел на занесенное снегом окно. – Пурга, что б ее.
Марта, вывязывающая спицами яркую шапочку узором «бабочка», взглянула на кота поверх узеньких очков:
- Ну, ежели не сидится, иди прогуляйся. Никто тебя не держит.
Кекс спрыгнул на пол, отклячил пушистый зад, прогнулся, зевнул, показав внушительные по меркам котов клыки, и неторопливо прошествовал к сидящей на диване Марте. Тронул лапой клубок, дергающийся по полу и, запрыгнув, устроился рядом.
- Ты же ведьма.
- Знаю, и что? – Марта как раз подошла к счету накидов.
- Пошли, развлечемся, пока все по домам сидят, - Кекс прихватил зубами нитку и дернул, прижав уши.
- Кекс, - взвизгнула Марта, пытаясь поймать выскользнувшую из пальцев бамбуковую спицу, - у меня же всё под счет!
- И что? – проворчал кот и, не выпуская нити, спрыгнул с дивана, юркнув в сторону кухни.
- Ну, я тебя! – Марта, держа вязание в руках, бросилась следом.
Снег на пару с ветром развлекались как могли. Хохотали, носились друг за другом, имитируя игру в «пятнашки», бросались густыми хлопьями, прятались за углами домов и выскакивали навстречу, словно два шалопая, решившие довести бабушку до сердечного приступа.
Марта, согнувшись в беззвучном хохоте, пряталась за ближайшим к дому Вовки деревом. Уже трижды будущий мэр был выгнан на улицу родителями, дабы закрыть крышку мусорного бака, которая снова и снова стукала в дверь. Насупившийся и закутанный в шарф Вовка топал, прикрывая лицо от проказника-ветра, шел, словно в тумане к мусорному баку, водворял крышку на место, защелкивал замок и брел обратно.
В этот раз, неведомым образом, крышка, опередив Вовку, снова дожидалась его на крыльце.
Малец присел, внимательно осмотрел крышку, взвесил ее в руке, оглянулся и побрел обратно. Уместив крышку на место, похлопал себя по карманам, вытащил кусок проволоки (чего только нет в карманах пацанов, вздохнула Марта) и прикрутил ею выступы замка. Погрозив кому-то кулаком, Вовка подергал крышку и, довольно осклабившись, побрел к дому, преодолевая сопротивление ветра.
- Умный, - проворчал Кекс, прячущийся в складках длинной юбки Марты.
- Значит, у нас будет умный мэр, - хохотнула Марта, - куда теперь?
А дальше – по сценарию, написанному Гансом Христианом Андерсеном о том, как буря поменяла вывески. Трогать таблички с названиями улиц и домов Марта не стала, выложив Кексу аргумент о вызовах скорой медицинской помощи, пожарных и спасателей.
Начали с бутика нижнего белья. Табличка «Ню » улетела на здание городской администрации. Табличка с оранжереи «Наша гордость» скромно украсила собой здание городских очистительных сооружений. Отделение полиции обзавелось табличкой турагентства, в котором трудилась Марта - «Туристик дримс», а агентство получило вывеску в виде афиши не так давно шедшей в местном кинотеатре картины – «Мечта идиота». Продуктовый магазин «Очень вкусно» лишился своей вывески и украсился названием соседней аптеки «Больным - сюда», а банк на время бури превратился в магазинчик «Розовый кролик». Зоопарк стал «Городской администрацией», пожарная часть – детским садом «Искорка», богадельня – танцевальной студией «Горячие штучки», аптека – салоном красоты «За гранью реальности», а салон – гордо носил вывеску «Зоопарк. Воскресные скидки». Танцевальной студии осталось украситься табличкой «Элитный дом престарелых».
Может, это было не так уж и смешно, но когда смешинка поймана, начинаешь хохотать до слез над любой, самой тупой шуткой. Этим и занимались ведьма и ее кот в один из снежных и ветреных дней новогодних каникул.
- Слушай, а давай всем свет отключим! – веселился Кекс, прыгая вокруг Марты, - представляешь, как классно! Все со свечками сидят, в настольные игры играют, разговаривают… А?
- А то, что у многих отопление от электричества, ты не подумал? – Марта рассматривала здание городской больницы, маячившее освещенными окнами на той стороне улицы.
- Марта, - Кекс, встав на задние лапы, зацепил когтями край куртки, - мы пришли развлечься, а не о работе думать!
- А я и развлекаюсь, - улыбнулась Марта, - думаю, детишки в педиатрическом отделении не смогут разорить господина Метрошенко несколькими килограммами конфет. Как думаешь?
- Класс! – восхитился Кекс. – Пусть удавится этот конфетье! Руки коротки!
- Бойся своих желаний, дорогуша, - промурлыкала Марта, щелкая пальцами…
Прокатились верхом на спине озорного ветерка, дунули на звезды, заставив их возмущенно моргать, и это непрерывное мигание не давало остыть куражу еще некоторое время.
В дополнение, к утру в каждом дворе квартала вырос большой добродушный снеговик и рядом с ним, по просьбе канючившего Кекса – небольшая снежная копия улыбающегося котейки.
- Мань, - Кекс уселся на крыльце, укутав лапы пушистым хвостом, - а кто тебя научил на звезды дуть?
- Веремея, - откликнулась Марта.
- А на ветре верхом скакать?
- Люси, - грустно улыбнулась ведьма.
- А солнцем по утрам умываться?
Марта замолчала. Вздохнула и, запрокинув лицо к мигающим звездам, тихо выдохнула:
- Лу.
- Знаешь, - Кекс, словно пес, уложил голову на колени Марте, - и у меня когда-то были друзья. Немного, но были… Ты никогда не рассказывала про своих подруг. Почему?
- Потому что у меня их нет. Я думала есть, а оказалось – нет… Вот и всё.
- Может у них были на то свои причины? – Кекс послушно терпел поглаживания. – Может, жизнь еще и сведет вас вместе?
- Может и сведет, - Марта прислушалась, - ветер меняется. Завтра будет хороший день, Кекс... Смотри! – воскликнула, вскинув руку – звезда падает!
- Письмо получишь, - проворчал Кекс, стряхивая с лап снег, - однозначно…
===================================
1.
Кекс задержался на придверном коврике, брезгливо стряхивая с лапок снег. Черная шерстка была припорошена белыми подпалинами.
- Снова Вовка? – я кинула взгляд на своего кота.
- Он, - проворчал тот и, прижимая лапу с конвертом к животу, похромал ко мне. – Я когда-нибудь не удержусь и скину на него сугроб. Только то, что он должен стать хорошим мэром и останавливает… Десять лет я готов подождать. Держи.
Синий конверт прыгнул в руку. Эмблема в углу не оставляла сомнений – «школа ведьм». Интересно, что им от меня понадобилось? Налоги я плачу исправно.
Кекс усиленно встряхивался, норовя избавиться от прилипшего снега. Не отрываясь от чтения, взмахом руки я мгновенно высушила его шерстку, чем заслужила ворчливое:
- Могла бы и побыстрее сообразить.
- Отстань, - ажурная вязь почерка секретаря Верховного архимага приковала внимание, - ты не поверишь! Меня в преподаватели зовут!
Кекс замер, сузил желтые глазищи и, запрокинув голову, завыл. Как волк. Нет, как вервольф, оборотень, по-нашему.
- Ты чего! - подпрыгнула я, - совсем с катушек съехал? Полиции мне только не хватало! По венику соскучился?!
Котяра вздохнул, покосился на стоящий в углу кухни веник, и осторожно ступая, остановился у ноги:
- Мань, зачем нам в школу? Нам и тут хорошо…
«Надеемся, Мария Андреевна, наше предложение Вас заинтересует. Заработная плата преподавателя школы состоит из оклада, исчисляемого от уровня квалификации и стажа работы, и переменной части, начисление которой происходит по высчитываемому в конце каждого месяца коэффициенту эффективности труда. Вы можете ознакомиться с критериями эффективности на нашем сайте www.shkolavedmforever.com в разделе "ЛНА (локальные нормативные акты), Система оплаты труда". После того, как мы получим Ваше согласие на сотрудничество, Вам будет выслан пароль для входа в систему. У Вас три часа на принятие решения. Просим в течение тридцати секунд поместить данное письмо с конвертом в огнеупорную упаковку, дабы обезопасить окружающую среду от самовозгорания. Время пошло».
- Мань, - канючил Кекс, - а, Мань…
Я подхватилась с дивана и стремглав бросилась на улицу. Успела добежать до мусорного бака и, бросив в него конверт, присела. Тихое «бум» озадачило своей культурностью. Сдвинув крышку бака, я обомлела – пусто. Совсем. Даже вчерашнего мусора нет. Класс!
- А чего это вы тут делаете? А?* – шедевральная фраза из старого фильма заставила подскочить на полметра вверх.
Вовка. Тот самый. Который через девять лет и одиннадцать месяцев должен вырасти в самого знаменитого мэра нашего города. Пятнадцатилетний пацан с интересом разглядывал мой мусорный бак.
- Чего это у вас бумкнуло? – паренек явно собирался дождаться моего ухода и исследовать бак на предмет террористических экспериментов.
- Петарду взорвала, - проблеяла я, - подожгла, а кинуть побоялась. Вот и сунула в бак…
Вовка шмыгнул носом, развернулся к началу нашей тихой улочки, и мне пришлось в скором темпе создать из падающего тихим навесом снега размытые фигуры Артура и Сашки – закадычных друзей нашего соседа Вовки. Не увидев ничего интересного, Вовка снова развернулся ко мне и разглядел тающие контуры приятелей:
- Э, меня подождите! - выбив из-под желтых ботинок ком снега, он рванул в сторону центральной площади.
- Фух, - выдохнула я, и приметив прячущегося в приоткрытых дверях Кекса, запулила в него снежком.
Кот возмущенно мявкнув юркнул в дом, на мгновение опередив влетевший следом снежный шарик.
Пока я собирала вещи, Кекс следовал за мной по пятам и душераздирающе вздыхал. Признав, что в сём спектакле антракт не запланирован, пришлось сесть на кровать среди разбросанных вещей. Похлопав ладонью рядом с собой и после того как кот запрыгнул и уселся рядом, я обреченно выдохнула:
- Давай уж. Что ты так страдаешь?
Кекс распушил усы, потом хвост, затем вздыбил шерсть на загривке и, глядя на меня снизу вверх, начал:
- Мань, мы живем тут уже пять лет. Тихо, спокойно. Нас никто не трогает. Да и я уже привык. Свыкся. Тебя на работу взяли. Ну, подумаешь, раз в неделю обереги вокруг города обновлять и морок на неимущих наводить, что б их никто не трогал. Согласись, чего еще желать?
А ведь, правда. Прошло то время, когда чуть ли не каждую ночь приходилось за нечистью гоняться. Заслужила я отдых. Почти пенсионерка. Ну и что, что на тридцатник выгляжу. Потому и занимаюсь продажами элитных туристических путевок в центральном офисе «Туристик дримс».
Да и волшба перестала быть боевой, так, скорее, для души.
Щенка подкинуть дитяте, который о нем три года мечтает и с родителями мысленную беседу провести. Паре, что в гололед решила в гости поехать, колесо сдуть и свечи запороть. Запахом ванильной выпечки район окутать. Весну цветами расцветить так, что зима, нервно куря в сторонке, вынужденно откланивается. Начальнику сон нагнать, чтоб зарплату не задерживал. Мелочей-то кругом куча. Птахи вон, всю зиму новости таскают, а я их семечками подкармливаю. Потому и знаю, что Светка - соседка, что напротив живет, решила Костика бросить. Из-за Эдика, заезжего жиголо. Пришлось подсуетиться и жиголо того «в лужу посадить». Испугался он моего Кекса до мокрых штанов. Тут Светка Эдика и разлюбила. В одночасье. Да и кто поверит заезжему молодцу, что он Кексову натуру увидал? Кот мой свою демоническую ипостась глубоко прячет. Но может, когда разрешу.
Волшебство.
Здесь нельзя использовать категории «верю» или «не верю». Оно есть. Вот и всё.
Как можно отрицать то, что существует? Все сказки, мечты, цели, сны насыщены волшебством, и значит, могут быть реальными. Для этого не нужно верить. Нужно только знать.
Мы, ведьмы, видим мир немного по-другому. Для нас он пронизан волшебством, как… солнечными лучами. Всё что нужно уметь – плести из них кружево. По строгой схеме. Используя законы, теоремы и аксиомы. Просчитывать ситуацию, чтобы знать какой блик выхватить. Этому и учат в нашей школе.
Интересно, какой предмет мне предложат вести? Геометрию? Или историю? А может, ботанику? Или физику из раздела энергетика? Да и самой интересно узнать, что там наши знатоки за последние триста лет новенького придумали. А вдруг…
- Мань, - уставившись в глаза желтыми монетками протянул мой кот, - ты никак…
Я потрепала своего кота по загривку, прекрасно зная, что он этого терпеть не может:
- Собирайся, Кекс. Завтра с утра отчаливаем…
* Фраза из к/ф "Добро пожаловать или посторонним вход..."
2.
С утра зарядил снег с дождем. Вызванный к пяти пятидесяти пяти Алекс прибыл вовремя. Закутанный в ярко-красный полосатый шарф, подаренный ему на Новый Год, возничий важно вышел из такси, придерживая дверцу.
- С Новым Годом, Мария, - улыбнулся, сверкнув острыми клыками, - как настроение?
- Смотрю, тебе понравился мой подарок? – усмехнулась я, кивая на шарф. – И тебя с Новогодием. Настроение… какое может быть настроение у боевой ведьмы?
- Боевое у нас настроение, боевое, - проворчал из саквояжа Кекс, наотрез отказавшийся пачкать лапы мокрым снегом.
- И вас с праздником, сэр Кекс, - прошелестел Алекс, захлопывая дверцу желтого авто.
Утро еще не проснулось. Несмотря на то, что на часах почти шесть утра, ночь продолжала петь колыбельную и люди, с удовольствием выключив будильники, предавались снам праздничных дней.
- Я рассчитываю доставить вас к полудню, - констатировал Алекс, запуская двигатель. – Я поменял рессоры, уверен, вы оцените плавность хода.
- Давай уже, трогай! – не выдержал нервничающий кот, - сколько можно болтать!
Забавно, если бы Вовка сейчас заглянул в окно моего такси. Хотя, даже если бы заглянул – ничего особого не увидел бы. Авто, как авто. Это мы, с покинувшим саквояж Кексом, вольготно разлеглись на ворохе подушек, попивая горячий грог. Вернее это я попивала напиток, искусство приготовления которого Алекс перенял у самого вице-адмирала Эдварда Вернона. Горячий чай, лимонный сок, тайные приправки и настоящий ямайский ром. Именно в той пропорции, которую я уважала. Хотя Алекс, не первое тысячелетие занимающийся транспортировкой тех, кто видел параллельные миры, прекрасно знал любимые пропорции напитков каждого своего пассажира.
Кекс с брезгливым выражением на мохнатой мордочке вылизывал блюдце со сливками. И то, что они были доставлены из Голландии и, насколько помню, жирностью не менее тридцати восьми процентов, нисколько его не вдохновляло.
Вырулив из города на кольцевую автодорогу и проехав пару десятков километров, Алекс свернул на съезд, а спустя пятнадцать минут наш автомобиль скользил по снеговому покрову неприметной лесной дороги, едва касаясь земли колесами.
- Прошу пристегнуться, - вежливо осклабился Алекс, - взлетаем.
Сколько раз, посещая ежегодные тусовки, я видела, как авто превращается в нечто этакое.
- Что на этот раз, друг мой? – я прижалась носом к стеклу.
- Всего лишь облачность, мисс.
- Понятно, - я разочарованно откинулась на подушки. – Разбудишь, когда начнем подлетать?
- Всенепременно, - откликнулся наш возничий, лихо закладывая вираж, - отдыхайте.
**
Снилась мне какая-то хрень. Да, именно – хрень. По-другому и не назвать. Снилось детство. Нет, скорее юность. А с юностью у меня связаны самые тяжкие воспоминания. А еще снились те, кто уже давным-давно покинул меня не только в жизненных перипетиях, но и в памяти. Я не люблю сны о моем прошлом. Чем мне и приглянулся этот городишко. Я перестала видеть сны. Совсем. Особенно те, где я носила другое имя. И вот – снова. Усилием воли заставив себя остаться по ту сторону яви, я продолжала смотреть.
Старый дуб только-только начал просыпаться от зимней спячки. И мы, юные и уверенные в своей непобедимости, выпускницы школы ведьм режем себе пальцы ритуальными клинками.
- Клянусь, что всегда буду помнить о своих сестрах-подругах, - высокая статная Веремея роняет капли крови в высокий серебряный бокал.
- Клянусь, что эта кровь позовет меня, где бы я ни была, - вторит ей рыжеволосая Лу, отправляя свою лепту в общий кубок.
- Девочки, а мне чего говорить? – белокурая Люси хлопает длиннющими ресницами и тычет кончиком лезвия указательный палец, - больно.
- Не трусь, - Лу толкает ее плечом, - хочешь помогу?
- Я сама, - Люси зажмуривается и резко проводит лезвием по ладони. Кровь незамедлительно заполняет сложенную ладошку. – Клянусь, что никогда вас не забуду. И что никогда не поверю в разные пакости про вас.
- Лихо, - слышу свой смех, и тут же резкая боль в порезанных пальцах делает воспоминания еще более четкими, - клянусь, что никогда не забуду, что давала клятву верности. И клянусь, что никогда вас не предам.
- Да будут услышаны наши слова, - Веремея забирает кубок из моих рук и подносит к бьющему из корней дуба ручейку. – Пусть наши слова и наша кровь сольются, и станут жить в этом мире, рождаясь снова и снова. В траве, животных, насекомых, людях... во всем. И останутся живыми навечно.
**
- Мадам Мария, - выдернул из сна голос Алекса. - Почти прибыли.
- Куда ты меня привез, возница? – я не узнавала местности, над которой пролетала наша облачность.
- В школу ведьм, госпожа, - усмехнулся Алекс, - куда же еще?
- Не нравится мне всё это, - проворчал Кекс, всматриваясь в сумрак, царящий за окном, - где моя пилка? Успею еще когти подточить…
3.
- В чем дело, Алекс? – плечи непроизвольно напряглись, - что происходит?
Кекс угрожающе выпускал и втягивал когти.
- Всё в порядке, мисс Мария, вам – сообщение. Зачитать? – Алекс подарил мне одну из своих чарующих улыбок.
- Читай.
- Мара, это Веремея. Я знаю, что в этом году мы должны быть на встрече выпускников. Каждое столетие – это почти обязанность.
«Вот, блин, а я и забыла… Меня же учительствовать пригласили…»
- И, тем не менее, я рискну испортить тебе праздник. Представляю твой наряд, наверняка, как всегда что-то из кожи вервольфа, глухой воротник, обсыпана серебряными заклепками, как ночное небо звездами, и, само собой, сапоги на невысоком каблуке. Угадала? Так и не приучила я тебя к шпилькам. А волосы всё такой же копной? Хотя, сколько я тебя уже не видела? Может ты совсем другая. Как наша Люси.
«Вот, блин! – мысленно выругалась я. – И почему они про встречу не напомнили?»
- К делу. До меня дошли слухи, что в старой школе – небезопасно. Мне так же пришло приглашение, и я решила кое-что проверить. Есть сомнения. И потому, полностью доверяя Алексу, говорю его голосом. Я попросила его доставить тебя ко мне. Люси уже здесь. Обсудим и решим как действовать дальше.
Мара, я знаю твой характер и твою вредность. Прошу, не лезь в одиночку. И не пытайся переубедить Алекса. Я предупредила его о твоем возможном сопротивлении. И потом, если я не права, твоя школа никуда от тебя не денется. Мара, я знаю, что ты всегда считала меня выскочкой. И не хмурься! Просто поверь и приезжай. Веремея.
- Какие будут указания, мисс Мария? К Веремее? – Алекс всматривался в окутывающий нас туман.
Я молчала. Ибо прекрасно знала себя. Первая мысль, конечно же, о возможной измене. Бывало это со мной и не раз. Веремея исчезла с моего горизонта лет семьдесят назад. Ходили слухи, что ее поглотили пески израилевы. Вроде бы отправилась в гости к какому-то местному князьку, да там и сгинула. А Люси. Ха, Люси. Кто бы говорил. Насколько помню, любовь ее изменила до неузнаваемости. И она отказалась от всего, что нас связывало. Хотя, - я покосилась на Кекса, - кто знает, кто знает…
- Ну, так как? – не выдержал мой котяра. – Едем? Хочу на тех, кто тебя молодой и красивой знавал, глянуть.
- Даже не пытайся освободиться, - я прижала его голову к подушке, - и не мечтай. Пока я жива…
- Мань, солнышко моё! – сдавленно мявкнул Кекс из-под руки, - и в мыслях не было!
- Ну-ну…
- Покружи пока, - кивнула я Алексу, - с мыслями соберусь.
- Понял, - мой возница заложил новый вираж.
Я смотрела на свое отражение в оконном стекле, автоматически считая дождевые капли.
Сколько лет прошло. И вот оно – прошлое. Возвращается. Интересно, какая сейчас Лу? И что с ней? Помню, как она прислала открытку с просьбой оставить ее в покое. Оставила.
Довольно миловидная женщина в отражении грустно улыбнулась. Короткие волнистые волосы, тронутые золотистыми бликами, прячущимися в густой каштановой шевелюре. Широкая, падающая тяжелыми складками юбка. Жакет, подчеркивающий узость одного места и плавность другого. Удобные замшевые туфли на невысоком каблуке. Россыпь вечных веснушек на носу. Гусиные лапки вокруг глаз.
Я тронула внешние углы глаз, пытаясь расправить морщинки.
- Да, стареешь, мать, - глубокомысленно изрек Кекс, - время, оно никого не щадит…
- Помолчал бы, - проворчала я со вздохом поднимая подбородок. Второй, вроде пока, не проклюнулся.
- Шейка обвисла, брыльки проглядывают, - не смолкал кот.
- А в саквояж? – не отрываясь от созерцания себя любимой, пригрозила я.
- Вот она – награда за честность! – возмущенно выдохнул Кекс, - так летим в гости, или как?
- Мисс Мария. В боковой стене имеется зеркало в полный рост. Зеленая кнопка, - затылок Алекса оставался невозмутимым.
- Спасибо, друг мой, - нажав кнопку, я критически осмотрела то, что предстало перед глазами.
Невысокая, метр шестьдесят два, всё, что положено женщине с ее вторичными половыми признаками, вполне четко обозначено. Ну да, бедра могли бы быть и скромнее, но и брюк обтягивающих я давно не ношу. Поиграть с прической, легкий макияж, добавим глазам зелени… на мой взгляд – не плохо.
Конечно, Веремея выпендрится, однозначно. Если не выпендрится – то это точно не Веремея. Разрез до самого «не могу», или вырез «до ниже спинки», однозначно – шпильки и вся ярко-вызывающе-устрашающая.
- Кекс.
Кот обижено повернул ко мне мордочку.
- Там ведьма, - я сделала паузу, - очень охоча до кошачьих. Ты как, выдержишь?
- Ест она их что ли? – ощетинился Кекс.
- Этого я не знаю. Скорее конкурент может образоваться.
- Справлюсь, - плотоядно усмехнулся Кекс, разваливаясь на подушках, и тут же дернул головой, уставившись мне в глаза: - если разрешишь, конечно…
- Разберемся, - очередное нажатие кнопки спрятало зеркало.
- Алекс, - я катала в руке сияющий радугой файербол, - гони. Не будем заставлять ждать старую подругу.
- Как скажете, мисс Мария.
Через полчаса мы гнали по трассе. Замок возвышался над городом мрачным стражем. И, как всегда, его видели лишь такие, как мы, да птицы.
- Занятная штучка, - протянул Кекс, - запрятать замок среди исторических руин.
- Веремея всегда была умницей, - скривилась я, - этого у нее не отнять.
- Похоже, нас уже ждут, - обернулся через плечо Алекс и внезапно быстро и коротко подмигнул: - удачи, мисс Мария. Грядут веселые времена…
4.
Краткое содержание главы, автором которой является Инна Рогачевская ( http://www.proza.ru/avtor/inna7506 ).
Прибыв к замку Веремеи и встретив там школьных подруг, не видевшихся очень-очень давно (чуть ли с не момента окончания школы), Марта едва не ссорится с Веремеей, которая, с точки зрения Марты, ведет себя слишком вызывающе. После, они усмиряют свои, наработанные временем и жизненным опытом, амбиции и садятся праздновать встречу. Питомец Веремеи - пантера привлекает внимание Кекса.
Во время застолья Веремея сообщает, что она собрала всех подруг для того, чтобы сразиться со злом, которое набирает силу, и предлагает выпить редкого вина, хранимого ею несколько столетий именно для этого повода. Выпив, ведьмы приобретают молодость, красоту и силу.
Веремея признаётся подругам, что они только что выпили ту самую кровь, которая была собрана во время ритуальной клятвы и припрятана Веремеей. Причина - она уже тогда могла предвидеть будущее и знала, что кровь четверых сыграет немаловажную роль в борьбе со злом.
Полное содержание главы здесь: http://www.proza.ru/2015/01/07/1610
5.
Пауза явно затянулась. Выбравшийся из саквояжа Кекс тревожно обнюхивал воздух. На моего кота никто не обратил внимания. А зря. К тому, как он выпускал и втягивал когти, стоило присмотреться. Пантера не спускала с него глаз. И было не понятно, к чему она готовится – к нападению, или бегству.
- Ты заставила меня выпить кровь? – я роняла слова по слогам. Похоже вся ярость, что копилась во мне эти годы, нашла выход. Сейчас. Здесь. В этом долбанном супер-пуперном замке. – Ты обманула нас?! Тогда?! Триста лет назад! Ты украла у меня веру в клятву! Веру в вас! В себя! Потому что… - спазм сковал горло.
Кекс испуганно жался к моей ноге. Он-то знал, на что я способна в ярости. Ладони стало припекать жаром.
- Мара, - Веремея поднялась со своего трона.
- Мара?! – вскочила я, роняя стул, - Мара умерла, когда ее жгли на костре первый раз! Вместе с дочерью! Только за то, что кого-то надо было обвинить в неурожае!
- С дочерью? - задохнулась Лу.
- Но ведь ты спаслась? – улыбнулась Веремея.
- Переродилась, - губы рождали лишь шепот, сухими толчками выходящий из моего горла. - Меня жгли не один раз, топили, хоронили заживо и никто, никто не пришел на мой зов! - пальцы непроизвольно сжались в кулак, пряча нарождающееся пламя. – Сначала я думала, вы все погибли! Но почему тогда я этого не почувствовала?! Теперь я знаю ответ! Ты! - я выбросила ладонь в сторону Веремеи, успевая поймать готовый сорваться с ладони огненный шарик, - ты отняла у меня веру в вас! И я заставила себя не вспоминать! Думала, раз вы молчите - вам всем плевать на данную когда-то клятву! Я отреклась от вас! Только потому, что ты не завершила ритуал, и зов крови не мог до нас дотянуться!
- Маня, - тихо мявкнул Кекс, - пойдем отсюда…
- Да, - я усилием воли погасила рвущийся в бой файербол. – Уйдем.
Тишина за моей спиной стелилась густым туманом.
- Куда ты? – подала голос Люси.
Потянув на себя ручку двери, я обернулась:
- У меня свои планы. И я еду в Школу ведьм.
- Но ты же слышала, что сказала Веремея! – выкрикнула Лу.
- Наср…ть, справлюсь. Всегда справлялась, - горячая ярость сменилась холодной. Тело отреагировало автоматически – подбородок вверх, губы плотно сжаты, плечи расправлены, грудь вперед и неторопливая походка. Очень неторопливая.
Кекс шмыгнул следом.
Выйдя на высокое крыльцо, я огляделась. Ночь уже вступила в свои права, и молодая кровь бежала по жилам, не давая замерзнуть.
- Как будем добираться? – поинтересовался мой кот, - вызовем Алекса?
Гудок автомобиля привлек внимание. Со стороны города к замку подъезжало знакомое желтое такси.
- Я знал, мисс Марта, что могу понадобиться.
- Ты знаешь мое имя? – я пропустила Кекса перед собой.
- Я всегда его знал, - сверкнул белоснежной улыбкой вампир, - и горжусь, что мне выпала честь получить от хрестоматийной Марты подарок на Новый Год.
- Алекс, по человскому паспорту я - Мария Андреевна Александрова, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения.
- Конечно, мисс Мария, - кивнул Алекс, захлопывая дверь с моей стороны. – Я всегда это помнил.
Алекс усаживался на водительском сидении, Кекс прижался к моему бедру, явно чувствуя себя не в своей тарелке, а я смотрела на освещенные окна замка. Никто не вышел следом. Одна. Как всегда. Мне не привыкать.
- В Цитадель, мисс?
- Да, Алекс, в альма-матер. В Цитадель. В Школу ведьм.
6.
- Алекс, прекрати! – я рыдала от хохота, закинув ноги на спинку переднего сидения. – Твоим анекдотам, наверняка тысячу лет!
- Еще и сотни нет, - улыбнулся Алекс, - раз в них главным героем выступает Верховный архимаг Аквариус.
- Уф, - я пыталась отдышаться, - думаю, ты меняешь имена каждые сто лет!
- Не без этого, мисс Мария, не без этого… - Алекс подлил мне очередную порцию грога.
Взглянув на него, я снова зашлась в хохоте:
- Аквариус и влюбленная жаба…ой, не могу!
Кекс делано хихикнул:
- Ах, как смешно! Уписаюсь!
- Я бы на вашем месте не делал этого, сэр Кекс, - со всей серьезностью проговорил Алекс, - запах, знаете ли, плохо выветривается. Лучше прогуляйтесь.
Глядя на невозмутимого возничего и присевшего от неожиданности Кекса, я снова расхохоталась.
- На моем месте? – промямлил Кекс, и уже сам зафыркал, с явной симпатией косясь на Алекса.
- Спасибо тебе, Алекс, за эту остановку, - я тронула плечо возничего.
- Она была вам необходима, мисс Мария. Вы явно были не в себе.
Я вздохнула. Нет ничего печальнее - расставаться с юношеским максимализмом по-настоящему. Идеалисты. Романтики. Не было обещаний, которые могла разрушить лишь смерть. Не было. Зря я все эти годы носила в себе робкую надежду на то, что кому-то в этом мире небезразлична. По-настоящему. Я не могла иметь друзей. Потому что, находясь рядом со мной, они не могли быть в безопасности. Любовь? Была и она. И не однажды. А вот опять, по-настоящему ли? Лишь та, последняя. Ради которой, я всё еще чего-то ищу. Все еще на что-то надеюсь. Все еще вижу сны, хотя и не запоминаю их. Моя вечная боль. Которая должна закончиться.
- Давай, Алекс, выбираться из этого царства Берендея, - стоящий вокруг нашего автомобиля лес приветственно шумел высокими головами. Где-то там. Высоко-высоко. Ночь высветила крохотные звезды, и любопытный месяц пытался заглянуть в окна.
- Я готов, мисс Мария, но прежде… - Алекс замолчал, наклонив голову.
- Да, Алекс.
- В Школе ведьм – не спокойно. Я всего лишь ведаю всем транспортом, и когда моими услугами пользуются архимаги, они всегда выставляют глушилки.
- Негодяи, - проворчал Кекс, - какое неуважение!
- Я не жалуюсь, сэр Кекс. Дело не в этом. Просто, мисс Мария, что-то грядет. В Школе появилось много новых личностей. Сами знаете, Аквариус сильно сдал за последние двадцать лет. Сможет ли он держать в кулаке руководство Школой еще пять… не уверен.
- Я все равно должна там быть, Алекс.
- Я знаю, мисс Мария. Просто прошу держать глаза и уши открытыми.
- Спасибо, - я улыбнулась Алексу как можно теплее.
- И еще, мисс Мария, если я понадоблюсь, то вы знаете, как меня найти. В любое время. В любом месте.
- Прям, жених! – усмехнулся Кекс.
- Не подумайте ничего лишнего, мисс Мария! – воскликнул Алекс, косясь на Кекса.
- Он шутит, друг мой, - я дернула Кекса за ухо. – Он просто шутит…
**
Цитадель встретила нас приветственными огнями и привычным гвалтом, замешанным на бубнеже заклинаний и зубодробительных формул, взвизгиваний первокурсниц, шелеста конспектов и громких голосов распорядителей-наставников. Ко всему этому многоголосью примешивался запах аммиака, серы, сгоревшей псевдоплоти, перьев, трав, и, к моему удивлению, той самой подгоревшей перловки, которым смердели наши комнатенки более трехсот лет назад. Пять утра – а все уже крутится и верещит на разные голоса.
- Ничего не изменилось! - восхитилась я, охватывая взглядом территорию кампуса с высокого крыльца главного здания. – Альма-матер!
- Здесь плохо пахнет, - скривился Кекс, - на долго мы сюда?
- Надолго, - огорчила я своего кота, - пока не найду то, что вернет Анри*.
Кекс вздыбил шерсть:
- Марта, я не готов. Мне и здесь хорошо! В этой миленькой славной Школе! Она такая замечательная! Какие башенки! И как здесь чудесно пахнет! Я готов спать на ступеньках! Марта! Я не готов! Не го-тов!
- Кекс, - я присела к распушившемуся словно шарик коту, - ты прекрасно знаешь, что эта история должна когда-нибудь закончиться. Я получила приглашение. И я использую этот шанс на всю катушку!
- Тебе еще стажировку проходить, - проворчал Кекс.
- Сдам экстерном.
- Уверена?
- Абсолютно. И тогда меня допустят в хранилище. А там есть всё! Понимаешь, всё! – я смотрела на Кекса, понимая, что без него никак. Я берегла его как зеницу ока все эти годы именно для последнего заклинания.
- Мань, - кот прижался к моей ноге, - за почти двести лет я забыл, каким был раньше. И честно, мне не хочется возвращаться...
Мы смотрели друг на друга. Когда-то самые яростные, самые заклятые враги. Демон и ведьма. Один служил тьме, другая боролась с этой тьмой. И однажды, демон расслабился, посчитал, что победа – в кармане. И проиграл. Я поймала его. И сделала котом. Кексом. И могу в любой момент его уничтожить. Но он мне нужен. И он это знает.
Вот только… двести лет вдвоем. Каждый день. Каждую ночь. Все битвы, радости, горести и потери – всё на двоих.
- Кекс. Давай работать. Я - не Веремея, и не умею видеть будущего…
- А как же Вовка? – прищурился кот.
Я улыбнулась:
- Так у Вовки на лбу написано, что он – будущий мэр.
- Бери выше, - хохотнул Кекс.
7.
Секретарем приемной комиссии оказалась довольно-таки молоденькая ведьмочка, косящая под Малефисенту, в том виде, в котором ее не так давно изобразила Анжелина Джоли. Только рогов недоставало.
- Здравствуйте, - я поставила саквояж с прячущимся в нем Кексом на угол письменного стола.
- Слушаю вас, - «малефисента» увлеченно меняла цвет ноготков на каждом пальчике, не удостоив меня взглядом.
- Я приехала по приглашению, - захотелось сотворить с этой маленькой стервозкой нечто этакое.
В одно мгновение ее ноготки покрылись бурой невкусно пахнущей массой и так же мгновенно намертво затвердели.
- Что это?! - взвизгнула девчонка, - я такое не делала!
- Бывает, - зевнула я и тут же удостоилась испуганного взгляда.
Кекс, подглядывающий в им же прогрызенную дырку в саквояже, сдержано хихикнул.
- Слушаю вас. Вы прибыли по приглашению. От кого? – девушка не знала, что делать с руками и мне пришлось лишить ее своего милого украшения, заменив его на скромненький розовый цвет.
- От Школы.
- Я могу на него взглянуть? – протянутая рука с розовыми ноготками выглядела такой беззащитной.
- Не можете.
- Почему?
- Потому что оно самопроизвольно бумкнуло, - Кекс снова сдавленно хихикнул.
Девушка улыбнулась и, со вздохом взглянув на свои пальчики, стала что-то лихо отбивать на клавиатуре.
- Ваше имя?
- Мария Андреевна Александрова.
- Настоящее имя. Для посвященных.
- А вы – посвященная? – мне становилось всё веселее.
- Само собой, - обиделась секретарша.
- Марта.
- Как долго практикуете?
- Двести пятьдесят лет.
- Когда обновляли лицензию?
- Восемь лет назад.
- Ага, - девушка бойко забивала мои данные в компьютер.
- Домашние животные с собой есть?
Я Кекса домашним животным не считала и потому честно призналась:
- Нет.
- Знакомы ли вы лично с Верховным архимагом.
- Нет.
- Пользуетесь ли вы нашей рассылкой?
Всё, это вопрос вызвал у меня первый приступ смеха:
- Пользуюсь. И в курсе всех новостей. И потом тоже пользуюсь. Для домашних животных, которые остались дома.
Кекс возмущенно фыркнул. Девушка покосилась на мой саквояж.
- У вас есть личные связи с кем-либо из преподавательского состава?
Я задумалась.
- Скорее нет. Ибо я не знаю, кто сейчас составляет тот самый состав.
- Стажировка…
- Я сдаю экстерном.
Девушка покосилась на меня с интересом:
- Еще вопрос.
- Может, хватит? – только сейчас я почувствовала, что хочу присесть. Но стульев в приемной отродясь не было. Лишь камушки-стукачи, вспыхивающие матовым красным цветом, когда они реагировали на явную ложь.
- Последний, - девушка серьезно нахмурилась. – Есть ли у вас аллергия на моллюсков?
Аут. Я так же серьезно посмотрела на секретаршу и, наклонившись к ее уху, доверительно прошептала:
- Только на очень, очень больших моллюсков. Неприлично больших моллюсков, - и отклонившись, дунула ей в лицо, - надеюсь, вы понимаете, о чем я?
Глаза девушки остекленели, видимо представляла тех самых больших моллюсков.
Я щелкнула пальцами, и она затараторила, протягивая мне стопку бумажных листов:
- Здесь план-схема Школы, крестиком обозначены ваши апартаменты, здесь – распорядок дня, это – время предэкзаменационных консультаций, здесь – пропуск в учебную библиотеку, это – пароль для входа в студенческий интранет, экзамен через три дня. Всё!
В это самый момент из двери кабинета председателя приемной комиссии вывалился не кто иной, как мой первый и, по большому секрету, самый любимый преподаватель – Люциус.
Люциус, окинул меня своим фирменным ярким взглядом и, словно мы с ним расстались не двести пятьдесят лет назад, а не далее, как три дня, воскликнул:
- Марта! Ты то мне и нужна! Поскакали!
Я не успела опомниться, как он одной рукой обхватил меня за плечи, коротко спросил, кивнув на саквояж – «твой?» и так же лихо подхватив мою кладь с лязгнувшим зубами Кексом, поволок на выход.
Протащив меня не менее сотни метров по «Аллее второгодников», Люциус плюхнулся на пустую скамью, припечатав саквояж рядом с собой. Кекс возмущенно то ли мявкнул, то ли выматерился.
Люциус удивленно заозирался.
Упершись взглядом в мою фигуру, он задорно улыбнулся:
- Ты подоспела как раз во время. Мне чертовски не хватает напарника! А еще лучше – напарницы!
- Люциус, - я села рядом, - мы не виделись более…
- И что? – он смотрел с прищуром. – Марта, я очень рад тебя видеть. И нам надо о многом поговорить. Но это – завтра, ладно? А сегодня мы должны хорошо подготовиться, чтобы нас не вычислили!
- Люциус, - улыбнулась я, - ты изменился…
- Не смей говорить мне о моей благородной седине! Не сегодня. Марта, - он хитро подмигнул, - ты помнишь, какой сегодня день?
- Почему ты называешь меня Мартой? – я нахмурилась.
- Потому что я знаю, что ты – Марта. И об этом – потом. Ты не ответила.
- Я знаю, какой сегодня день! Сегодня… - и, запнувшись, расхохоталась.
Конечно! Ночь, когда совпадают числа даты: дня, месяца и года. По нашему, ведьминскому календарю. Именно в этот день проходит посвящение первокурсников! Шабаш наоборот! А попросту - Большая Тусовка! Официально запрещенная администрацией!
Запрещенная потому, что в эту ночь стираются все рамки и ежели кто-то из администрации или преподавательского состава будет опознан, то кончиться для данного сотрудника эта ночь может чем угодно – от неуёмной фантазии и страсти молоденьких ведьмочек, до результатов неудачных заклинаний.
И зачастую разгребать эти самые результаты приходилось Совету архимагов. Доходило до того, что сотворенные по пьяни рога, хвосты, копыта, лишние груди и кое-что еще, не поддавались противоядиям Совета и требовали вмешательства самого Верховного архимага. И ежели страдальцем оказывался сотрудник Школы, то наказание за нарушение запрета следовало незамедлительно. Вплоть до увольнения без выплаты выходного пособия.
- У нас есть пять часов, чтобы сотворить новую внешность и еще три, чтобы добраться до места, - глаза Люциуса сияли.
- И что ты предлагаешь? – его настроение захватило и меня.
- Значит так, - мой бывший преподаватель потер ладони, - ты будешь в образе овечки, а я – пастуха!
- Размечтался, - возмутилась я, - скорее это я буду в образе дивной пастушки, меня мало кто знает в лицо, а ты в виде мечтательного барашка! Тогда уж точно никто не догадается! А что, готовится что-то необычное?
Люциус усмехнулся:
- Там будет Предикла, зав кафедры пророчеств, так же анонимно, и я хочу кое-что ей наколдовать. А еще, поговаривают, что на вечеринку просочится сам Аквариус!
- Не может быть! – ахнула я.
- Вот-вот! Потому и нужно попасть, но так, чтобы никто не опознал!
Думала я минуты три.
- Люциус, у меня есть план. С тебя… - и я зашептала ему на ухо, дабы никто, совсем никто, не смог раньше времени узнать о наших планах…
8.
Выгнав из моих двухкомнатных апартаментов, что базировались на территории кампуса в двух шагах от пятого учебного корпуса, трех агентов-тараканов и пятерых сонных мушек, Люциус заказал из ближайшей пиццерии три пиццы – неаполитанскую, русскую и африканскую.
Извлеченный из саквояжа Кекс вызвал у моего преподавателя понимающую усмешку. Потому часть русской пиццы, в которой начинка явно преобладала над всем остальным, а в самой начинке солировала семга, была с душераздирающим вздохом пожертвована моему коту.
Через четыре часа мои волосы стали чернично-черными, скулы заострились, кое-где прибавилось в теле, а кое-где убавилось. Ореховый цвет глаз сменился более темным и проскакивающие в них огненные всполохи пугали меня саму. Я выросла сантиметров на десять. Даже высоченные шпильки не казались чем-то недосягаемым и подарили легкое головокружение от осознания своего величия. Фальшивый скипетр с запрятанной в набалдашник волшебной палочкой Люциуса, дополнил картинку.
Кекс, наблюдая за моими превращениями, веселился от души. И тут меня пронзила мысль, от которой я слегка похолодела:
- Люциус, а ты уверен, что «посвящение» состоится именно в том месте?
- Не понял…, - протянул Люциус, - я отдал своему осведомителю половину ежемесячного жалования! Он прекрасно знает, что я с ним сделаю, ежели он соврет! А почему ты спрашиваешь?
Я поправила пышные темные локоны и, сверкнув горящим огнем глазом, неторопливо произнесла, входя в образ:
- Просто вспомнила один человский фильм, про полицейских, кажется. Так вот, как бы и нам не оказаться в баре «Голубая устрица»…* Надо бы подстраховаться.
Люциус фыркнул и со значением посмотрел на Кекса.
- Что? – с вызовом выпятил грудь Кекс, - домашним животным на территории кампуса…
- Находиться не возбраняется, - закончил за него мой преподаватель, - давай, демоненок, прошвырнись по комнатенкам студиозусов. Пусть они тебя потискают, а ты, заодно, подслушаешь, куда направляется основная масса карнавальных костюмов.
- Вот еще! – Кекс был невозмутим, - тискать! Меня!
- Кекс, разве тебе не хочется, чтобы толпы полуголых ведьмочек, прижимали тебя к самым сладким местам своих божественных фигурок? – расхохотался Люциус.
- Ну, - протянул Кекс, - заманчиво…. – и направился к двери в коридор, распушив хвост и шикарные кошачьи штаны.
- Только в мужскую общагу не суйся! - крикнул ему вслед Люциус, - подпалят!
- Сам знаю, - буркнул от двери Кекс и скрылся, оставив ее приоткрытой.
…
Маршрут, само собой, пришлось чуть скорректировать, чем мы сэкономили себе час времени.
Надо сказать, что «посвящение» не проводилось каждый год, ибо волшебные даты выпадали лишь раз в шестьдесят шесть лет и потому, не все первокурсники, и не все выпускники нашей Школы попадали на подобное мероприятие. Срок обучения в Школе был разным – от пяти до пятидесяти лет, в зависимости от способностей учеников. Нам, решившим остаться в Школе на весь срок обучения, тогда триста лет назад, повезло. Дата пришлась на наш первый курс и то, через что нам пришлось пройти, было еще свежо в памяти. Тогда «волосатая гора» была назначена на вершине Джомолунгмы. И нам, жертвам, еще не обладающим всем багажом магических знаний и умений, пришлось многое делать самим. В том числе и подниматься к месту сбора. Веремея тогда выручила всю группу, открыв в горе проход в тайную пещеру, и мы с ветерком принеслись на лифте быстрее, чем туда прибыли наши экзекуторы.
Нынешняя «волосатая гора» обосновалась на дне Тихого океана. Получив свеженькие новости от вернувшегося в истоме и не совсем адекватно реагирующего на реальность Кекса, мы отправились в путь. Кекс, вяло попытался напроситься в попутчики, но получил резкий отпор. Я знала, на что способные пьяные студиозусы и мне совсем не улыбалось позже возиться непонятно с кем. Кекс особо не сопротивлялся и, развалившись на моей кровати, тут же прикрыл глаза.
Люциус осторожно ступая, передвигал мягкие лапы, было видно, что он давно не ходил босиком. Но ради того, чтобы что-там наколдовать какой-то Предикле, принял и эту жертву. Массивный хвост щелкал по лоснящимся бокам, усы стояли торчком. Вылитая Веремеевская Лайла! С одного взгляда и не различишь. Вот только пол поменять Люциусу мы никак не смогли, и потому величавое животное носило следы явно мужской принадлежности.
- Марта, - промяукал он, - может все-таки не стоит так уж откровенно выставлять на всеобщий просмотр мои прелести?
- Люциус, - хохотнула я, - а кто знает, что это ты?
- Ты, и уверен, как-нибудь точно сдашь меня!
Я величественно потрепала своего препода за ушами:
- А ты не зли меня, и тогда можешь считать себя в полной безопасности!
…
Нынешние выпускники сотворили то, что нашим, тогдашним выпускникам, было не под силу. На дне океана обосновался крохотный городишко. Всем добравшимся до места спуска под воду предлагались воздушные пузыри, но мы с Люциусом, мудро отказались, сотворив собственное транспортное средство. Тот самый Очень Большой Моллюск, давний приятель Люциуса, который отработал в нашем бестиарии положенный срок и сейчас мирно доживал свои годы на пенсии, прибыл вовремя. Неся на себе воздушную колесницу и хитро помаргивая веселыми глазищами.
- Даже не вздумай, друг мой, - промуркал Люциус, - развлекаться будешь после того, как доставишь нас на место.
- Договорились, - булькнул наш водный транспорт.
Лететь в темноте и молча, быстро надоело.
- Марта, - первым не выдержал Люциус, - почему ты выбрала именно этот облик?
Я задумалась. Действительно, почему?
- Наверное, я всегда хотела быть чуточку на нее похожей. Внешне.
- Вы поссорились?
- Какая тебе разница?
- Марта, - Люциус смотрел на меня желтыми глазами, мерцающими в темноте нашей колесницы, - вы были первым моим выпуском и я запомнил вас на всю жизнь.
- Еще бы, - хохотнула я, - мы вили из тебя, молоденького и заикающегося преподавателя, километры веревок! Особенно Веремея!
- Да, - мечтательно облизнулся Люциус, - как она?
- Стала еще прекраснее, - вздохнула я, - и опасней. Слушай, - раз уж время для разговора было и Люциус точно не сбежит, можно воспользоваться ситуацией и получить ответы на свои вопросы. – И Веремея, и Алекс твердили мне, что в Школе грядут какие-то перемены. Чуть ли не заговор. Ты в курсе?
Люциус махнул тяжелой лапой:
- Ты же знаешь, как всегда, последнее десятилетие перед сменой власти – самое нервозное. Все как всегда – новые кланы, новые претенденты. Аквариус сильно сдал, и вряд ли будет баллотироваться на третий срок. Кстати, - он прищурил свои лунные глаза, - а ты знаешь, что Веремея хочет попасть в списки кандидатов на должность Верховной архи-ведьмы?
- Не может быть! – ахнула я.
- Да-да и собирает собственный клан, привлекая в него и новых ведьм, и старых, проверенных бойцов. Она бы неплохо смотрелась на Верховном троне.
Я смотрела на зарево, что разгоралось все сильнее, по мере того, как мы приближались к дну океана.
- Мне всё равно, кто там будет следующим, - проговорила я, - мне все эти политические баталии не интересны.
- Марта, - Люциус так же уставился в прозрачную стенку воздушного пузыря, - я даже не знаю, как бы отреагировал, увидев Веремею. Зачем ты согласилась на приглашение? Никогда не поверю, что в тебе проснулся дар преподавания.
Наш Моллюск сделал круг над огромным воздушным колпаком, укрывающим целое поселение.
- Ты до сих пор влюблен в Веремею, - улыбнулась я, - и я пока придержу от тебя свои планы.
- Для Веремеи слишком важны условности, - вздохнул Люциус, - ее планке невозможно соответствовать. Для этого необходимо забыть о себе. Я вырос, Марта и повзрослел. И для меня чужие условности…
- Остаются чужими, – выдохнули мы одновременно и расхохотались.
Мы снижались, огни посадочной площадки размывали сумрак.
- Последний вопрос, Марта, - Люциус смотрел на меня не мигая, - в твоих условностях, что считается самой большой подлостью?
- Играть чувствами другого человека, - не задумываясь, выдохнула я. – Никогда, Люциус, я не буду играть на доверии, симпатии, хорошем ко мне отношении или ненависти.
- Прибыли, - кивнул мой бывший преподаватель, - пойдем, осмотримся.
--------------------------------------
* к/ф "Полицейская академия".
---------------------------------------
9.
Многие студиозусы добирались вполне благополучно, некоторых, мокрых и едва дышащих, доставляли спасательные бригады, собранные из волонтеров средних курсов.
- Слушай, а как мы будем общаться? – я склонилась над Люциусом, снимая невидимую пушинку с его морды.
- Ты – Мария, я…, - а кто я?
- Ты будешь молчать, - хихикнула я, - тогда все точно решат, что ты всего лишь зверушка из бестиария.
- Договорились.
На входе мне всучили плохо струганный прутик и, не долго думая, я пристроила его за ухом. Пока мы пробирались сквозь толпу вопящих и стреляющими палочками студиозусов, нам встретилось по меньшей мере пятнадцать Аквариусов, штук двадцать влюбленных жаб, больше сотни чертовски соблазнительных ведьмочек и столько же брутальных красавцев. На большинстве из них не было даже фиговых листочков! Тела покрывала вязь татуировок, разноцветных световых бликов, мягкой шерстки и гирлянд экзотических цветов.
- Аквариус! – выкрикнул невысокий взлохмаченный паренек в костюме Аватара, что носил в одноименном фильме Джек Салли, и запулил в Люциуса развенчивающим зарядом из своей волшебной палочки.
- Придурок, - проворчал Люциус, сбрасывая с шерстки искорки разряда.
Паренек разочарованно вздохнул и мгновенно направил палочку куда-то область моего солнечного сплетения.
- На твоем месте, солнышко, я бы этого не делала, - мой голос источал мед, а в ладони зарождался крохотный файербол.
- Понял, был не прав, - пискнул паренек и скрылся в толпе.
Под воздушным колпаком приютился десяток баров, огромный ангар, со сквозными дверями, через который будут прогонять первокурсников и большая поляна для танцев и всяческих массовых баталий.
- Пердикла! – вскричало подвыпившее всклокоченное существо, запуляя свой заряд мне в спину.
- Слушай, и часто они буду это делать? – процедила я сквозь зубы, хотя услышать меня в этом гвалте мог только Луциус.
- Постоянно, смирись. Мне нужно найти Предиклу, а потом – сматываемся.
- Как скажешь…
Два часа мы толкались в толпе звероподобных, копытных, мяукающих, прыгающих, взлетающих, кудахтающих, мычащих, рычащих и поющих тварей. Несколько раз толпа выносила к ангару. Душераздирающие вопли, доносящиеся из ангара, живописно заполняли паузы, возникающие между музыкальными композициями. Время от времени, все новые и новые тела, впавшие в глубокий обморок, выбрасывались из задних дверей ангара. Тел накопилась солидная кучка, и рядом с ними, плотоядно улыбаясь, вышагивал один из пятнадцати Аквариусов.
- Вот она! – наступил своей массивной лапой на мою миниатюрную ножку Люциус.
- Откуда знаешь? – приходилось шептать, ибо рядом уже минут пятнадцать крутилась подозрительная личность в костюме королевы Елизаветы. Розовая кофточка и жемчужные бусики изрядно примелькались.
- На ней жучок, - хихикнул Люциус и, обнажив огромные клыки, довольно заурчал. – Попалась, чертовка. Теперь не уйдешь!
Мой напарник, сорвав зубами набалдашник со скипетра и сделав массивный прыжок, исчез за стеной ангара. Лишь кончик его хвоста, подрагивающий из-за угла, давал понять, что мой препод занялся наведением заговора.
- Аквариус! – внезапно взвыла дурным голосом огромная бородавчатая Жаба и кинулась к ближайшему старцу, облаченному в хорошо известную каждому студиозусу небесно-голубую мантию.
- Э-э-э, - проблеял Аквариус, и поспешно сделал несколько шагов назад, - вы обознались, я не он…
- Ага! – возопили пританцовывающие до этого момента студиозусы, наставляя свои палочки на подставного Аквариуса.
- Предикла!
- Мариус!
- Апогеус!
- Словея!
- Луциус!
Бедняга скрылся в сверкающих вспышках зарядов волшебных палочек.
- Йохо! – заулюлюкала толпа и в пухленького Мариуса, которого я помнила как начинающего канцеляриста, полетела новая порция заклинаний.
Розовенький слоненок с цветочками вместо ушей, стройными ножками газели и большими совиными глазами удивленно таращился на мир. Когда он повернулся, толпа взвыла, разглядев вместо хвостика связку баранок. Слоненок, бодренько перебирая балетными ножками, потрусил в сторону посадочной полосы.
- Аквариус! – снова взвыла Жаба и бросилась к кому-то скрытому за головами.
- Погнали! – возопили студиозусы, припустив за ставшей пунцовой жабенцией.
Довольный Люциус показался из-за угла ангара. Отшатнувшись от очередного тела, совершавшего полет из недр ангара на встречу с землей, он грациозно сел у моей ноги:
- Ну, теперь она не успокоится, пока не найдет настоящего Аквариуса.
- Так это ты? – усмехнулась я, следя глазами за перемещениями все возрастающей толпы подвыпивших студиозусов.
Возглавляла толпу всё та же Жаба нескромных размеров. Очередной Аквариус в этот момент улепетывал от воспылавшей чувствами земноводной со всех ног. Собранная у талии мантия открыла взгляду всех присутствующих веселенькие трусы в ярких машинках.
- Славус, - усмехнулся Люциус, - узнаю его труселя.
Стараниями Жабы за полчаса были раскрыты тринадцать Аквариусов. Оставшиеся два куда-то запропастились и, несмотря на возросшую поисковую активность влюбленной Жабы, показываться не спешили.
- Аквариус! Любовь моя! Ежели ты не появишься, я покончу с собой! – взвыла Жаба голосом, в котором звучало неподдельное отчаяние.
- Переигрывает, - скривился Люциус, и принялся умываться, облизывая лапы и возюкая себя за ушами.
- Это ты переигрываешь, - усмехнулась я.
- Что здесь происходит? – очередной Аквариус возник перед восторженной толпой из ниоткуда.
- Любовь моя! – Жаба кинулась к Верховному архимагу.
- А с вами, любезная, у нас будет особый разговор! И будьте добры, молодые люди, опустите свои палочки, пока я не лишил вас всех опьянения!
Восторженная толпа замерла, но палочек не опустила.
- Пора сматываться, - прошептал в полной тишине Люциус.
Аквариус вперил в него взгляд, но Люциус уже несся огромными скачками в сторону транспортной площадки, где нас нетерпеливо поджидал Очень Большой Моллюск.
Окончание заварушки я разглядела лишь частично. Вернувшая свой облик Предикла, которая оказалась высоченной тощей теткой с бубликом из волос на голове, что-то возмущенно пыталась втолковать Аквариусу. Настоящий Аквариус скрывал улыбку за нахмуренными бровями, но то, как лихо развевалась его белая борода и традиционная шапка колдуна сползла на правое ухо, можно было понять, что Верховный архимаг доволен всем, что увидел.
Когда мы, делая вираж, покидали место вечеринки, Аквариус поднял голову, провожая нас внимательным взглядом.
10.
Люциус успел запрятать свою палочку в набалдашник, а я, лишившись плохо оструганного прутика, почувствовала холодок, скользнувший между лопаток, в тот момент, когда встретилась глазами с провожающим нас Аквариусом.
- Почему всем выдают палочки, - спросила я довольно жмурящего Люциуса - и почему ты не сдал свою, когда мы так скоро улепетывали?
- Лет сто пятьдесят назад всем, кто посещает Большую Тусовку, запретили пользоваться любыми заклинаниями, кроме тех, что могут развоплотить наведенный образ, - наша колесница, запряженная Очень Большим Моллюском, погружалась в уже привычную океанскую темень. - Зачастую хмельные студиозусы устраивали целые баталии, не говоря о дуэлях и сведения счетов. Вот и выдают теперь всем желающим палки по спецзаказу, всё, что они могут – так это расколдовать твой наряд при условии правильно названного имени, да наколдовать всякие простенькие гадости. Но студиозусы каждый раз придумывают что-то новенькое, чтобы обойти правила.
- Ты не предупредил меня, - нахмурилась я, - и я решила, что выданная палка – какой-то знак. Раньше всё было проще. Нам позволялось использовать четверть своих способностей, и все дела.
- Ну, если бы ты метнула файербол в того мальчишку, было бы забавно, - хохотнул Люциус.
- Хочешь сказать, что применять боевую магию здесь запрещено?
- Любая магия, кроме вложенной в палочки – запрещена. Об этом знает любой первокурсник! Считай палочки что-то типа брызгалок, каким человские детки балуются жаркими деньками.
- А как же ты? – я посмотрела на набалдашник скипетра, что отливал в темноте синеватым светом.
- Я? – потянулся Люциус, - это моя именная палочка, иначе я бы не смог зацепить Предиклу.
- С каких пор ты пользуешься палкой? – удивилась я, - ты же – боевой маг!
- Это долгая история, Мария-Марта, как-нибудь в другой раз. Хотя, - он зевнул, демонстрируя блеснувшие клыки, - могу поведать и после того, как ты расскажешь свою. В частности, за каким ветром тебя принесло в Школу? Договорились?
- Договорились, - мне пришлось согласиться.
Избавиться от наведенных признаков Веремеи и Лайлы просто не получилось. Мой рост никак не хотел возвращаться к прежним ста шестидесяти двум, а Люциус все два часа пытался избавиться от мощного хвоста. Припасенная заранее одежка позволила ему одеться, а темнота не позволила мне разглядеть, как он из огромной кошки превратился в привычного Люциуса.
На площадке, куда нас доставил Очень Большой Моллюск, нас встретила кинувшаяся к нам бабулька, заботливо волокущая в руках два огромных пледа.
Присмотревшись, я ахнула:
- Гарбулька!* Никак ты?!
- А чаво это вы сухие-то? – возмутилась та, - говорили, что обратно всех в обязательном порядке мокрыми встречать! Непорядок!
- Гарбулька, - я заглянула в лицо давней своей знакомой, - ты меня узнаешь?
Гарбулька недовольно нахмурилась:
- И ты, негодница, тута! Так дырку тобой прожженную и не смогла заделать! Ну, давай, что ли обниму тебя, - бойкая бабулечка притянула меня к себе, крепко и бесцеремонно обхватив сухими руками. – Мара, где ж тебя носило-то?
Сморгнув набежавшие слезы, я погладила Гарбульку по спине:
- Так, работаю я. Работы много. Ты-то как? Разве не на пенсии?
Внезапно Гарбулька, бойко высвободившись из моих объятий, кинулась к Люциусу, дававшему последние распоряжения Очень Большому Моллюску:
- Люциус! Это никак ОБМ! Обмушка, - Гарбулька присела перед огромным глазом Моллюска, - давненько не виделись, маленький ты мой. Я ж тебя еще совсем крохотным помню!
- А как я рад, бабушка, - пробулькал Очень Большой Моллюск, - ты никак снова в Школе?
- Снова, снова, - Гарбулька гладила блестящую мокрую шкуру морского монстра, - вспомнили, позвали. Ты уж не забывай бабушку-то. Заплывай хоть иногда, что ли…
Я стояла рядом с Люциусом и улыбалась, глядя на встречу двух старых друзей. Об этой дружбе складывали легенды, поговаривали даже, что Гарбулька – заколдованная возлюбленная Очень Большого Моллюска. Врут, конечно. Просто давным-давно Гарбулька подобрала на берегу умирающего крохотного осьминога, выходила, а потом пристроила в наш бестиарий, где из обычного головоногого стараниями студиозусов выросло вот такое чудо – Очень Большой Моллюск. Сама Гарбулька в то время ведала студенческим гардеробом. И уже носила ласковое имя, приклеившееся к ней стараниями тех же студиозусов – Гарбулька, сложенное из «гардероб» и «бабулька».
- Мара, - повернулась ко мне Гарбулька, - нам там красивые ночнушки завезли, я тебе парочку отложу. Недорого. И тебе, Люциус, из нижнего подобрать могу. Чтоб не краснеть-то…
- Это перед кем мне краснеть? – возмутился мой преподаватель.
- А Мара разве не к тебе приехала? – прищурилась бабулька.
- Экзамены я приехала сдавать, бабушка, - расхохоталась я, глядя на вспыхнувшие щеки Люциуса.
- Ну, дык, - хихикнула Гарбулька, - одно другому не мешает! Дело-то молодое, - и мечтательно закатила глазки, - вот помню в годе этак…
- Нам пора, - подскочил Люциус, - тебе через два дня экзамены сдавать. Времени в обрез! Поскакали!
- Мара! – крикнула мне вслед Гарбулька, - а остальные-то прибудут?
- Не знаю, - обернулась я через плечо, пытаясь притормозить волокущего меня за руку Люциуса, - у них всё хорошо!
Гарбулька махнула рукой и поспешила к новоприбывшей мокрой паре, выловленной в прибрежной воде спасательной бригадой.
11.
- Итак, Марта, последний вопрос.
Последний вопрос. Кот в мешке. Белый лист. Сплошная импровизация. Никто никогда даже предположить не может, каким он будет, последний вопрос.
Предыдущие двадцать восемь сдались без боя. Легко, без напряжения. Не заставили ни волноваться, ни суетиться. Предыдущие двадцать восемь вопросов входили в ворох тех ста пятидесяти восьми, что были выданы на первой же предэкзаменационной консультации.
Учебная комната. Пляшущие по полу кокетливые солнечные блики, расцвеченные мозаичными стеклами высоких витражных окон. Массивный стол. Зеленые мантии. Десять преподавателей. И я перед ними, как на допросе.
«Не сравнивай. Те времена давно прошли. И никто тебя не судит. Не сравнивай. Другие времена. Другие люди. Другие игры и цели».
- Ты готова, Марта? – Евгениус, председатель экзаменационной комиссии, сдвинул очки в золотой оправе на кончик носа.
- Да.
Аквариус не удосужился возникать из ничего, он просто распахнул дверь и, печатая выложенный мраморными плитами пол учебной комнаты тяжелыми, уверенными шагами, прошествовал к столу, за которым восседали учителя, терзающие меня вот уже четыре часа. Среди учителей был и Люциус, враз помрачневший при виде Верховного архимага.
- Последний вопрос, Марта, - Аквариус устраивался в глубоком кресле председателя комиссии. Евгениус смиренно пересел на стул с высокой спинкой, - будет проходить в виде дискуссии. Ежели я сочту твои аргументы весомыми, будем считать, что экзамен сдан. Отвечать быстро, не задумываясь. Приступим?
- Да.
Верховный архимаг сцепил пальцы рук, выгнул их ладонями вперед, словно пианист перед выступлением, встрепенулся и начал бомбардировку:
- Каким ты видишь мир?
- Полным опасностей.
- Разве он не полон радости?
- Не для меня.
- Почему ты так решила?
- Я всегда готова к встрече с опасностями, и если она не состоится, это не значит, что мир полон радости и вселенского счастья.
- Ты умеешь веселиться?
- Да.
- Когда ты веселилась в последний раз, Марта.
- Недавно.
- На «Посвящении первокурсников»?
- Да, - никакой заминки, прости, Люциус.
- В образе Веремеи?
- Да.
- Почему ты выбрала этот образ?
Едва заметная пауза, камни-стукачи стали наливаться чуть розоватым светом.
- Не знаю.
- Она твоя подруга?
- Уже нет.
- У тебя есть подруги?
- Нет.
Аквариус крякнул и, не снижая скорости, продолжил:
- Разве тебе не хотелось бы стать просто женщиной, завести семью, родить ребенка?
- Это скучно.
- Почему?
- Потому что, всё это у меня уже было.
- И что?
- Я не хочу больше этого терять. А раз этого нет, то и терять нечего.
- Ты веришь в судьбу?
- Да.
- Какая будет твоя реакция, если ты узнаешь, что кто-то намеренно вмешивался в твою судьбу.
Без паузы:
- Я убью его.
Верховный снова крякнул.
- Тебя предавали?
- Постоянно.
- Ты стала бы защищать от нечисти предавшего тебя человека?
- Однозначно.
- Почему?
- Это моя работа.
Аквариус вперил меня тяжелый взгляд. Вздохнул. Погладил свою белую бороду и неторопливо поднялся из-за стола:
- Ты — боец, Марта. Без страха и упрека, - Верховный архимаг направился к двери, взялся за ручку и обернулся. В его глазах плескалась вселенская грусть. - Экзамен принят. Будешь отвечать за полевую практику. На тебе — выпускники. - Дверь захлопнулась.
Люциус, пряча от меня глаза, протянул руку:
- Поздравляю.
Остальные учителя выбирались из-за стола, молча кивали и покидали учебную комнату в полной тишине.
- Что происходит? - я требовательно посмотрела на Люциуса, - я же сдала. В чем дело?
- Ты нас всех...напугала, Марта, - выдохнул Люциус и, запустив в свою отросшую шевелюру пальцы, взлохматил ее, - слишком прямолинейно. Слишком...
- Что не так?
- Пошли, поговорим по дороге. Заодно заберем у секретаря документы, подтверждающие твой новый статус.
...
Мы шли по «Аллее отличников», Люциус пинал носком сапога наметенные к полудню сугробчики.
Зима давно вступила в свои права и снег легкими пушистыми хлопьями сыпал и сыпал.
Внезапно упавший луч солнца, высветил снежные нити золотистыми всполохами, и я пронзительно ясно вспомнила, как светились пряди волос Лу. Они всегда были теплыми. Как и ее глаза. И когда она выбрасывала руку с зажатой в ней дугой солнечного лука, а другой плавным, слитым со всем окружающим миром движением натягивала тетиву и вкладывала стрелу, ее глаза становились более густого, медового цвета.
Неугомонная Лу. Девчонка, которая, казалось, будет рядом всегда. Потому что — всё пополам. Даже карамелька. Повзрослевшая Лу. Чужая. «Оставь меня в покое!». Оставила.
- О чем ты думаешь, - Люциус коснулся моего плеча.
- О Лу. Этот снег и солнце напомнили мне её...
Люциус свернул к засыпанной снегом скамейке. Смахнул рукавом куртки снег, сел, похлопал ладонью по сидению.
- Садись.
А снег всё падал и падал.
- Что там у вас произошло? Вы же были легендарной четверкой, - Люциус ловил губами снежинки.
- Не хочу об этом, - я поежилась. - Лучше скажи, что такого страшного я сказала на экзамене?
- Понимаешь, - мой учитель наморщил лоб, - ты слишком категорична. А в жизни — все относительно.
- Чушь. Не все.
- Хорошо, не все, но многое. И даже предательство можно рассматривать с разных точек зрения. Иногда можно предать ради более высоких целей. Понимаешь?
- Нет, вернее не хочу понимать. Для меня предательство — это предательство. Ложь — это ложь. Убийство — это убийство. И нечисть — это нечисть, - я откинулась на спинку скамейки. - К чему эти разговоры, Люциус? Неужели ты решил читать мне морали?
- Боже упаси! - рассмеялся Люциус. - Просто ты идешь и делаешь. Почему бы не попытаться разобраться? Попытаться понять другого? Представить, что и у него могли быть свои мотивы?
- Слушай, мне уже скучно. Тот, другой может заниматься, чем хочет! Я-то здесь при чем? И уж если меня решили использовать в игре, так хотя бы пусть посвятят в правила! Или кто-то там считает, что я такая дура и не могу сама решить как лучше? Люциус, - я заглянула ему в глаза, - может ты работу имел в виду? - и бойко продолжила: - Тогда совсем забавно! Неужели ты предпочитаешь, чтобы я сначала прочитала тому же болотнику лекцию о хороших манерах? Не смеши меня! Я борюсь с нечистью, Люциус. И не на тренажерах. Я прекрасно знаю все их повадки, когда промедление — смерти подобно. Хотят они переговоров — пусть сами изыскивают средства. И я готова взять ответственность за каждую убитую мною тварь. И если где-то там, позже, с меня потребуют отчет, за мной не заржавеет. Всё, давай закончим!
- Я имел в виду твоих подруг.
- Их нет, Люциус! Я не могу на них рассчитывать, не могу им доверять! И значит, у меня нет подруг! Всё! Закончили! Или я уйду! - я демонстративно скрестила на груди руки и уткнулась взглядом в свои колени.
- Зачем ты рвешься в хранилище? - внезапно спросил Люциус и впился в мое лицо своими огненными глазами.
Я молчала.
- Я видел, как из всех документов, ты вцепилась именно в этот пропуск. Я знаю тебя, Марта, ты бы никогда не согласилась на должность преподавателя, если бы у тебя не было личных мотивов. Ты бы не притащила сюда спеленатого в кошачью тушку демона. Представляю, какие силы ты тратишь на то, чтобы его контролировать. И ты бы не стремилась с таким упорством сдавать экстерном. Твои ответы Аквариусу были насыщены отчаянной жаждой сдать экзамен любой ценой, и потому - ты даже не обдумывала ответы, чем оставила камни-стукачи без работы.
Я молчала.
- Марта. Я тебя не предавал. У тебя нет повода мне не доверять.
Я смахнула снег с волос, встала, потянулась, и, наклонившись к Люциусу, чмокнула его в щеку:
- Я подумаю, Люциус. Обещаю.
12.
Все последующие дни, а мне выделили неделю на ознакомление, переезд и завершение своих дел там, в миру, я решила посвятить поискам в хранилище. Кекс допущен не был и потому целыми днями шлялся по студенческому общежитию в поисках приятных ощущений.
На третий день я сдалась. Несмотря на то, что каталог имеющихся фолиантов, свитков, различных артефактов и инструментов был составлен довольно подробно, я захлебывалась в этом невероятном скоплении всяческих магических штучек. Я никак не могла понять схему, по которой каждые два часа стеллажи меняли свое местоположение. И вот, зажав в кулак гордость, я отправилась на поклон к Люциусу.
Мой учитель, отдыхающий после очередного урока, встретил меня, чуть ли с объятиями:
- Ты сломалась раньше, чем я ожидал! Видать, время не терпит. Да, Марта? – расхохотался он.
- Люциус. Я хочу закончить. Как можно быстрей. Помоги.
Чем хорош мой преподаватель, так это тем, что вне уроков он не спешит задавать вопросы.
- Пойдем. По дороге расскажешь, что тебе нужно.
Говорят, судьба иной раз сводит людей, время, место в одну точку. И ключ поворачивается. Открывая новую дверь.
Кекс сидел на крыльце, подняв мордочку к небу.
- Я с вами. Чую, сегодня все случится. Марта, - он повернул ко мне голову. – Я хочу остаться.
- Кекс, - я присела на ступеньку. Люциус остался стоять за моей спиной. – Ты же помнишь. Либо здесь, но котом. Либо туда – куда отправляются демоны, отправляющиеся на пенсию, - улыбнулась я. – Других вариантов нет.
- Я знаю.
- И ты знаешь, что нужно делать. Ведь так, Кекс? – я коснулась ушей моего кота.
- Знаю.
- Тогда пошли, - вмешался Люциус, - темнеет.
…
- Я нашел, вот, - Люциус протягивал мне свиток. – Только тут цена…
- Плевать, покажи.
Да, всё как я и предполагала. Портсигар. Демон. И часть жизни. Моей.
- Стоит ли оно того, Марта? – мой учитель был серьезен. Таким я его еще не видела. – Ты понимаешь, что должна отдать?
- Понимаю, - улыбнулась я, - и знаешь, мне всё же кажется, что судьба иной раз знает больше нас.
- Не понял, - моя улыбка не обманула Люциуса, он остался таким же хмурым.
- Подарок Веремеи, - прошептала я ему на ухо. – Я просто отдам то, что мне, по большому счету и не нужно.
- Молодость? – приоткрыл рот Люциус.
- Ага. Зачем она мне? Мне вполне комфортно жилось в свои тридцать. Начнем?
Кекс нервно подергивал хвостом:
- Марта, мы договорились.
- Я помню.
- Я отведу вас в казематы под бестиарием, - проворчал Кекс. – Более безопасного места – не нашел. Уверен, даже ядерная боеголовка не сможет вызвать дрожь этих стен.
- Так раньше там было узилище для строптивых магов, - хохотнул Люциус, - если уж они не пробили! Куда там какой-то боеголовке?!
А дальше всё было, как обычно. Знаки на полу, вычерченные припасенным Люциусом мелком, что он позаимствовал, по его словам, на кафедре вещественного чародейства. Свиток, прижатый моим локтем к скамье. Кровь из пореза на запястье. Точное количество восковых свечей. Кекс, сидящий в меловом круге. И слова. Произнесенные в два голоса. В одном ритме. С одной интонацией.
Радужное марево, окутавшее Кекса внезапно спало и, вместо моего кота, за мутной зеркальной перегородкой возник он. Тот, которого я искала двести лет. Тот, кого я должна была вернуть.
Анри обвел взглядом то, что его окружало, шагнул к зеркальной пленке и увидел меня.
Билось ли в тот момент мое сердце? Не знаю. Дышала ли я? Не помню.
За его спиной четко обозначилась дверь. Ему туда. Навсегда.
- Марта! Я ждал тебя! Я знал!
- Ты вернешься в реальность, Анри. Только она все равно будет чуть другой…, - голос слегка хрипит и я откашливаюсь, пытаясь справиться с волнением.
- В чем же? – он рассматривает гибкую преграду.
- Там никогда не будет меня. Твоя реальность будет не той, где мы были вместе. Точно такой же – но всё же другой.
- Почему?
Как ему сказать? Как объяснить? Время. Это – то, во что я не могу, не имею права вмешиваться. Да и не умею.
- Я вернула тебя в мир живых только с этим условием. В той, нашей реальности, нет больше Анри, но есть Марта. В новой – будешь ты, но никогда не было и не будет меня.
- Я не согласен, - всё тот же упрямый взгляд. Анри, как я же я по тебе соскучилась…
- А тебя никто и не спрашивает! - возмущаюсь почти искренне. - Я все эти годы искала способ вытащить тебя!
- Годы?!
- А как ты думаешь, сколько времени ты болтаешься между мирами?
- Ну, минуту, две…
- Больше двух сотен лет, Анри…, - криво улыбаюсь.
- Сколько?!
- Сколько слышал, тупой отпрыск знатного рода! Так что, проваливай в свою реальность и дай мне забыть тебя навсегда! Хоть отдохну впервые за двести лет! – изо всех сил пытаюсь выглядеть беззаботной.
- Я хочу в нашу реальность, - хмурится Анри.
- Да пошел ты! – кричу, зная, что если он заупрямится, то ничего не выйдет. - Развернулся и шагом марш! Левой-правой!
- Марта, - смотрит с грустной улыбкой, - и нет никакой возможности быть вместе?
- Никакой, - опускаю голову, пряча набежавшие слезы.
- Значит, судьба?
- Значит…
- Что я должен сделать? – Анри вплотную походит к матовой поверхности живого зеркала.
- Просто сказать, что ты готов, - шепчу, глотая слезы. - И еще, - моя ладонь касается теплого зеркала. Анри с другой стороны прикладывает свою ладонь к моей, - пообещай мне.
- Я буду помнить тебя вечно.
- Нет, - качаю головой из стороны в сторону, - пообещай, о чем бы я тебя не попросила.
- Всё, что угодно.
Он смотрит меня с той стороны своими смеющимися серыми глазами, в которые я готова смотреть вечность. И видеть в них свое отражение.
- Будь счастлив. Будь отчаянно, чертовски счастлив! За нас двоих,– я уже не могу остановить катящие по щекам соленые потоки, - Проживи долгую-долгую жизнь. Чтобы о тебе слагали легенды. Проживи эту жизнь на всю катушку! За нас двоих! Слышишь?!
- Марта… - смотрит с улыбкой.
- Прощай, - я развернулась и пошла из каземата прочь. Люциус, помедлив мгновение, двинулся за мной следом. – Только ничего не говори, - прошептала я своему учителю, слезы размывали привычный мир. - После. Всё после…
- А Кекс?
- Он найдет дорогу…
13.
Высокое бледно-голубое небо разрешило разместить на своем холсте несколько серо-белых облаков длинными рваными росчерками. Они висели, словно приклеенные. Солнце, не обращая внимания на этих поселенцев, сияло нагло и весело.
Снег, лежащий на пригородных полях ровным снежным одеялом, подернулся едва заметной корочкой наста.
Марта лежала на спине, вперив взгляд в небо. Раскинутые руки, разметавшиеся вокруг головы волосы, и полная пустота в душе. Не сосущая, не выматывающая, не чужая. Своя. Словно нет больше надобности куда-то спешить, чего-то добиваться, за кем-то гнаться. Пауза? Нет. Остановка. И сколько она продлиться не знала сама Марта. Да, наверное, никто не знал.
С чистого листа. Все с чистого листа. Закрыв один ежедневник и начав другой. Нет, еще не начав. Год пока не родился. И можно просто наслаждаться тем, что сейчас, именно сейчас, ты живешь вне времени. Прошлое ушло. Будущее грядет. Настоящее не наступило.
- Марта, ты простудишься, - проворчал Кекс*, недовольно встряхивая лапами. - Если тебе удобно, то мне не совсем. Я пока к тебе от тропки добирался, кое-что заморозить успел.
- Сочувствую, - улыбнулась Марта. - Иди ко мне, можешь улечься под бочок.
- А вот за это мерси, - Кекс юркнул под распахнутую полу куртки, повозился и замер под рукой. - Тебя Люциус искал. Похоже, он к тебе неровно дышит, - довольно проурчал кот.
- С чего ты взял?
- Всё про Анри расспрашивал, - хихикнул Кекс, - кто, откуда, что у тебя с ним было...
- А ты?
- А я, - кот приподнял мордочку, глянул желтыми глазищами, дернул кисточками на ушах, - а я ему такую историю забабахал! Сам чуть не разрыдался от умиления. Страсть, секс, костер, расставание, клятвы! «Мама не горюй» вышло! Надо бы записать, заключить контракт с издательством и продавать! Читатель будет рыдать! Однозначно! Как тебе идейка?
- Кекс, угомонись, - Марта потрепала кошачьи уши, - помолчи, а? Или проваливай...
- Молчу-молчу, - Кекс уткнулся носом Марте в бок и тут же снова вынырнул. - Заметила, что твои руки потеряли отметины? - и, не получив ответа, спрятал мордочку в тепло куртки. - Ладно, чего уж там, колдуй себе на здоровье...
Шум, рожденный тишиной, убаюкивал. Выносил сквозняком свалявшуюся в уголках души пыль. Распахивал окна, впуская солнечные лучи и заставляя их танцевать, разнося и укладывая солнечные блики в еще густые сумерки. Постепенно, сотканное бликами кружево накрыло густой туман, рожденный невыплаканными слезами, не прожитыми событиями, невозвращенными потерями, и, словно лазерная сеть, опустилось до самого дна, дробя, разрезая плотное марево на рассыпающиеся куски.
Колдовство ли это? Может и так.
- Марта! - голос Люциуса маячил на задворках сознания. - Хватит топить снег! Кота заморозишь и придатки! Кому нужна увечная ведьма с котом-инвалидом! - надрывался мой учитель. - Марта!
Открыть глаза. Вдохнуть полной грудью. И распахнув зрачки, впустить в себя поток солнечного света. Я здесь. В настоящем. Я вернулась!
***
И в покой. На поля, на луга, в облака.
Колыбельную ветер тебе пропоёт.
Что-то шепчет в дремотном тумане река,
Ты - в ответ ей киваешь, но это - своё.
Рядом греет усы чёрно-палевый кот,
А деревья молчат, так и надо.Слова
улетели теперь далеко-далеко.
Только бьётся в висках: я жива, я жива!
Шум волны. Человек. Крики чаек. Рассвет.
Дым костра. Отгорело. Остыло. Зола.
И фигура навстречу. Песок. Мокрый след.
Прислонилась к плечу. Ты пришел. Я ждала.*
-------------------
* Спасибо замечательному Поэту Игорю Федькину ( http://www.proza.ru/avtor/fedor35 ) за стихи, которые могут служить великолепной заставкой как к новой части про Марту, так и не менее великолепным окончанием этой, второй части.
Январь 2015.
------------------
Про Марту в этой части пока всё.
Уважаемые участники проекта. Ежели вы будете использовать образ моей Марты в ваших произведениях, прошу ставить меня в известность:)) Не пишите то, что происходит с Мартой после того, что я описала в этой главе. Ибо будет еще третья часть. И она уже имеет свою канву и основной сюжет. Ежели вы используете мою Марту в прошлых событиях - не ломайте ее образ. Рассержусь:)) И помните, что автор, создавший образ ведьмы Марты не всегда может понять глупых шуток. Я предупредила:)) Так что потом - не обижайтесь.
Хотя я уверена, что до этого не дойдет.
Спасибо огромное всем участникам - и авторам, и читателям!
Ваша Полина.
------------
Конец второй части.
Январь 2015
Часть третья: http://www.proza.ru/2015/01/28/1342