Ира Вика Маша глава 20

Вика. Маша. Ира.
Утром 07.12.1969 года Маша Самойлова проснулась от страха. Она попыталась вспомнить сон, который оставил ей это чувство, но ярко вспомнила только позовчерашний вечер. Потерянные глаза Виктора в ресторане Малахит» и жадные глаза Олега в кафе «Берёзка. И вчерашний день, когда Олег Палей и Мария Самойлова в десять утра подали заявление о регистрации брака в Октябрьский районный ЗАКС и целый день бродили по городу, обнимаясь на лавочках во всех сквериках по пути. Сердце её заколотилось. Маша вскочила с постели.
– Замуж в 19. На третьем курсе. Не квартиры. Не образования. Кухня. Дети. Пелёнки. Да у Олега через два дня свадьба с Викой Коломиец! –
Она трижды прошлась по комнате босиком в одной комбинации от окна до двери.
В 317 комнате общежития института экономики проснулись соседки.
- Машка, ты что растопалась. Не свет. Не заря. До лекций ещё два часа. Иди, по коридору бегай. – Раздалось разом с трёх кроватей.
В институте на лекциях Маша также никак не могла сосредоточится. После занятий она решилась позвонить Вике. Поздоровались. Помолчали. Решили встретиться.
В кафе-мороженое на Пушкинской подружки пришли почти одновременно. Переглянулись. В глазах обеих мелькали; вопрос, страх, удивление. Спрятали взгляды, уткнувшись в меню. Подошла официантка.
– Мне, пожалуйста, мороженое, два шарика с мёдом.
– А мне одно ванильное, с черникой. –
Говорить первой, философствуя, начала Вика.
- Расстались две подружки. Встретились две бабы.
- Ой, какая ты умница Викушечка. Боже, как мне жаль, что такое случилось. И почему земной шар такой маленький. Город два миллиона. Сто тысяч мужиков. Вика, я решила. До твоей свадьбы спрячусь от Олега. Уйду из общаги к подружке. – Затараторила Мария.
- Уже наигралась. – Грустно улыбнулась Вика, внимательно разглядывая соперницу.
- Ну не злись, пожалуйста. – Маша попыталась положить руку на плечо подружки. Ты отстранилась.
- Да, какая свадьба. Я, Маша, уже обзвонила всех, чтоб на подарки не тратились. Так его лучший друг, тамада и свидетель, обозвал Олега козлом и, чтобы я очень не расстраивалась, дал телефон одной пассии Палея, где его можно отыскать днём и ночью, если срочно нужен, а его домашний не отвечает. Давай позвоним. Трубку возьмёт Олег, поздороваемся. Ответит его постоянная женщина. Пригласим её сюда. Мороженом покормим. Да что Машка с тобой. –
- Мы с Олегом заявление вчера подали. – Промолвила побледневшая Мария, прижав виски ладошками и закрыв глаза. - Я ещё опомнится не могу. Притащился утром в общагу. Схватил за руку и поволок в ЗАКС. Не отпустил, пока заявление у нас не приняли. У меня за три часа даже рука затекла.
Вика ухмыльнулась и вдруг расхохоталась.
- Ой мамочки. Ой извини Маша. Ой не могу. Кино и немцы. Сколько же Палей в эту осень заявлений в ЗАКС подал. - 
Теперь Маша покраснела. Её глаза заблестели от слёз.
- Ну что тогда вдвоём сидим. Звони, давай третьей дуре. Может быть и я развеселюсь – добавила она со злостью в голосе.
Вика быстро вернулась из кабинки телефона-автомата к столику.
- Сейчас придёт самая-самая любимая Олегом дама. А знаешь Маша, по голосу вообще ребёнок. Наш дорогой Олег Николаевич похоже не только бабник, но ещё и педофил.  Раз пошёл такой крутой девичник, давай закажем бутылку сухого.
Ждать пришлось почти час. Зато появление третьей стороны было бурным. Девушку не сразу пропустил в зал пожилой швейцар, а когда она его обежала, уронив стул по пути, подошёл вслед за ней к их столику.
- В школьной форме в кафе нельзя. У меня строгая инструкция. –
Девчонка действительно была в школьной форме, коричневом платье и белом фартуке. Её распахнутые глаза горели, как фонари.
- Кафе всё равно пустое. Мы через пять минут уйдём. – Попросила Виктория дедулю. Тот крякнул и отошёл.
- А где Олег Николаевич. А, Вы его жена. – Она уставилась на Вику.
- А, Вы его сестра. – Она уставилась на Машу.
- Девочка ты успокойся. Одень красный галстук, а то он у тебя помнётся в кармане. Давай знакомится. Меня зовут Виктория, а это Маша. Мы невесты Олега Николаевича Палея. У меня с ним свадьба в эту субботу, а у Марии 17 января, а у тебя когда.
Девчонка открыла рот и замерла. Молчание длилось не меньше минуты. Наконец она заплакала, размазывая обильно текущие слёзы обоими ладонями.
- А вам не верю. Вы злые. Я уже два года комсомолка. Это вы пионерки. Девочки в классе говорят. Все кто старше двадцати лет и не замужем; проститутки. Я очень люблю Олега Николаевича, а вы никто его не любите. Он любит только мою маму. Он к нам больше не приходит и никогда не придёт.
 Она заревела в голос.
  - Ещё и мама. -
Подружки, ошалело переглянувшись, зашикали на девчонку.
- Тише ты. Успокойся. -
- Посетители оглядываются. Тебя как зовут.-
- Ира.-
- Не плачь Иринка и не хами старшим. Оглянись. Посмотри сколько козлов в штанах вокруг ходит. –
- Каких козлов. Сколько. –
- Миллионы. – Да. Так много. – Ира потеряно улыбнулась. – А можно мне вина выпить. Не дождавшись ответа, она схватила бокал Маши и выпила вино залпом. 
- Мама тебе разрешает пить вино. – Мария забрала у школьницы бокал.
- Я её ненавижу. Она меня обманывает всегда. Вы, пожалуйста, должны дать мне телефон Олега Николаевича. Так будет честно. Он вас всех давно знает и давно не любит. Он меня ещё совсем не знает. Олег Николаевич узнает и полюбит меня, на всю жизнь. –
12 декабря 1969 года три эффектныё девушки: брюнетка, шатенка и блондинка почти 20 минут смущали посетителей кафе «Минутка» города Свердловска истерическим смехом и слезами. Наконец они вышли на залитую осенним солнцем улицу. Подружки впервые расстались без поцелуйчиков. Через минуту три девушки у кафе на Пушкинской вдруг стали некрасивыми, а через пять минут, каждая, одинокая, как комета в межзвёздном пространстве, летела по своему миллионному городу с несчастными заплаканными глазами.