Дом стоял у моря, а за ним простиралась почти такая же бескрайняя, как море, пустыня. Он был построен давно, и безжалостное время уже поставило на нем свою черную метку.Облупилась краска на окнах, черепица кое-где отвалилась,открывая всё растущие проплешины на его крыше, которые так старили и придавали ему запущенный неопрятный вид.А может быть, эта была метка не времени, а одиночества. Дом ещё в юности слышал, что жизнь одиноких домов гораздо короче, чем у тех, в которых живут люди.Он ещё тогда посчитал это странным, ведь люди разрушают дом, марают, истаптывают полы, изнашивают перила и лестницы...Когда дом был новеньким, он услышал, как Ахмед, который строил дом, сказал своему другу:"Я построил этот дом для моей маленькой дочурки,для моей Лейлы." Дом молча возмутился всеми своими фибрами, даже стёкла задрожали от негодования.Он ведь знал, что дома живут намного дольше людей, и потом, какое унижение для такого большого красивого дома - быть построенным для какой-то маленькой девочки, которая ничегошеньки не понимает в его изысканной архитектуре!
С самого дня окончания строительства дома в нем поселилась семья - папа, мама и маленькая девочка Лейла, к которой часто прибегали играть соседские мальчишки. Мама Лейлы угощала соседских ребятишек вкусными лепёшками, и они, как на мёд, сбегались со всей округи поиграть с Лейлой и полакомиться угощеньями её доброй улыбчивой мамы.Только дом не очень-то любил маленьких гостей, его страшно раздражали соседские дети, которые то и дело шалили, то разбивая футбольным мячом окна, то ломая перила лестниц, без конца катаясь по ним. Иногда они играли возле дома в городки, и дом охал от боли, когда дети попадали палками в его стены. Он с ужасом осматривал свою осыпавшуюся в местах ударов краску и молча негодовал. Тогда юный дом решил, что кому-как, а ему никто не нужен, и он лучше будет жить один, в тишине наслаждаясь морскими пейзажами и пением птиц.Но конечно, это от него не зависело, и он продолжал быть немым свидетелем детских игр, праздников и дней рождений, слёз повзрослевшей влюблённой Лейлы в укромном уголке дома,её одиноких молитв ...В-общем, дом был свидетелем и участником обычной жизни, которая проходила в нём. Он охал, ахал и мечтал наконец-то остаться в одиночестве, безо всех этих страстей и переживаний, которые поневоле трогали и его сердце и не давали столь желанного покоя.
Прошли годы, Лейла выросла, вышла замуж. Когда дети Лейлы повыростали, а муж умер,Лейла вернулась в дом к своим теперь уже стареньким родителям. А когда пришёл их черёд и они ушли в Небесный Путь, Лейла осталась одна, вернее наедине со своим таким же стареньким домом. Один из сыновей Лейлы приехал из города , уговорил её переехать к нему. Дом долго смотрел, как оседает на дороге пыль от спортивного автомобиля, увозящего Лейлу. Облупившиеся рамы на окнах дома так походили на морщинистые веки старого усталого человека. В первый раз в жизни дом остался один, о чём так мечтал в юности.
По ночам дом почти не спал, слушая, как шумит морской прибой и шелестят дюны. Ветер отдавался болью в его старых суставах-косяках и дверных проёмах, которые повело от времени в разные стороны. То и дело дом охал чердачным окном или скрипел растрескавшейся от времени дверью,ведущей в мансарду.Окна дрожали и постанывали на пронизывающем ветру. Ночами в пустыне было холодно, и дом ёжился, пытаясь согреть себя хлопающими ставнями. Старый дом долго не мог заснуть ночами, а когда засыпал, видел во сне себя молодого, щеголевато сверкающего новенькой краской на лацканах подоконников, с ярким, еще не выцветшим фасадом, увитым вьющимися розами, и детей,играющих в доме.