Раз в неделю мы встречаемся с подругами на террасе, в кофейне «У Арно». Встречаемся для того, чтобы обсудить проблемы...
-Дорогие мои, - начала Берта… -Я сделала открытие.
Мы с Адель переглянулись. «Берта сделала открытие, интересно какое?» - подумала я.
- Вы знаете, мы расстались с Дидье , - сказала Берта …- Но не знаете причину. Последние пять месяцев я ненавидела его так сильно, что моя ненависть была ярче любви…
- Моё открытие, далеко не новое по сути, но удивительное для меня, - продолжала она…- Девочки, это потрясающе современно!
Я догадывалась о причине ненависти Берты к бойфренду, и то, что ненависть – ярче любви , совершенно очевидно… Но является ли это открытием?
- Берта, в чём же твоё открытие? – спросила я. – Не скрою, удивлена. Если говорить, прибегая к метафорам то, … ты всю жизнь видела через витрину магазина утреннюю клубнику, её форму и цвет, а тут вдруг тебя угостили ею и ты сделали открытие, что она еще имеет вкус и запах, ты пропустила её через себя, стала сопричастна, вкусила (не могу найти более точного глагола)... М-м-м-м... ну как определенный и неопределенный артикль у французов... Есть лесенка с очевидными ступеньками, о которой ты знала, но только сейчас ты прошла по ней, конкретно по этой, ступая на каждую конкретную ступеньку... Есть более глубинные процессы, которые не видны…В ваших отношениях с Дидье произошёл толчок, побуждение, когда неопределенный артикль вдруг становится определенным, когда ты в каком-то месте вдруг прозрела, когда очевидные вещи вдруг становятся сопричастны лично тебе, как в фокусе.
- Можно позволить себе любить, ну и позволить себе ненавидеть..., - произнесла задумчиво Адель, - а уж проявится любовь или ненависть зависит от того какое небо - ясное или ночное…Любовь всё равно основа… это начало отсчёта…Да, да изначально любовь, потом опыт… с начала жизни.
- Моя ненависть - сильна, и в любовь не обращаема, просто это нечто иное… и всё, - продолжала Берта.
- Берта, может это безразличие? – спросила Адель…
- Безразличие может принимать любой оттенок, оно надевает маску, подкрадывается и полностью поглощает, стирая всё и любовь, и ненависть, - ответила Берта, - …это почти смерть.
- Думаю, для того чтобы вокруг тебя объединялись люди важно относиться к ним с любовью…, - сказала я.
-Да, ты можешь залюбить, даже круче - душить своей заботой, мучать любовью, изводить, убивать, - неожиданно сказала Берта, - если вдруг кто-то говорит: «Всё! Хватит обо мне заботиться, не могу больше..» Что делаешь ты, Анна? Ты совершенно искренне обижаешься: ты ведь любя…, ты ведь как лучше хочешь и добиваешь окончательно чувством вины…
- В каждой Душе есть любовь и ненависть, которые существуют автономно и никогда не пересекаются и не переходят друг с другом. Никогда и ни при каких обстоятельствах, - тихо сказала я, - возможно, то, что для одного любовь для другого ненависть, не иначе.
- Согласна…существует - отдельно любовь, отдельно ненависть, без перетекания одного в другое, - сказала Адель. И тяжело вздохнув, продолжила, - ненависть - это не дырявая обложка любви, а вполне отчетливая самостоятельная сила, вершащая дела в каждой душе самостоятельно от любовных перипетий…
Её слова заставили нас задуматься…
Нависла пауза…
Распахнутый зонт укрывал нас от белесой завесы бесконечно моросящего дождя.
Мы пили кофе и молчали. И в нашем сиюминутном молчании не было недосказанности…
Ведь недосказанность – это, как спрятавшаяся колючка в шерстяном свитере...
Не так ли?