Ливень
Еще до войны, в 30-е годы прошлого столетия в одном уральском селе в середняцкой семье жил парень. Звали его Гаврила. До чего же он был статен и пригож собой! Лицо такое чистое и нежное, как говорят, хоть икону с него пиши. И трудолюбив, и характером спокоен. Одно только плохо: болел он какой-то неизлечимой кожной болезнью. По всему его телу шли безобразные пятна, только на самом лице не было. Что только он ни делал, чтобы избавиться от своего недуга, но ни один врач и ни один знахарь не могли ему помочь - не помогали ни конский навоз, ни толченые кирпичи, никакие травы и снадобья.
Все село знало о его болезни, и ни одна из достойных претенденток в невесты не хотела с ним водиться, видимо, боясь заразиться. Самому же Гавриле нравилась девушка по имени Татьяна. Сама румяна да пригожа, как куколка – пшеничная коса до пояса, глаза голубые с длинными густыми ресницами.
Татьяна цену себе знала и не подпускала к себе ни одного парня, как будто все были ей не под стать. Парни побаивались ее острого язычка, и только Гаврила не обижался на ее насмешки, добиваясь ее расположения. Только он – к ней, а она - от него. Говорила ему: «Что я – хуже всех или дура какая, чтобы за тебя, хворого, замуж идти. Не нужен мне такой муж и даром. Вылечись сначала, а потом подкатывай». Словом, из-за этого очень горевал и переживал парень.
Однажды в конце мая, когда многие колхозники и Гаврила в том числе были на покосе, разразилась страшная гроза. Грохотал гром, сверкали через все небо молнии, и хлынул проливной дождь. Всякая живая тварь старалась быстрее найти укрытие. Всех, кто был на покосе, отпустили домой. Пока Гаврила добрался до дома, весь промок до нитки. Мокрая одежда его прилипла к телу.
Придя домой, он стал осторожно снимать мокрую одежду и к своему крайнему изумлению не увидел на своем теле ни единого пятнышка. Кожа имела совершенно здоровый вид. Не появились пятна и после того, как тело просохло. Радости Гаврилы и его семьи не было предела.
- Это Боженька над тобой смилостивился, видя, какой ты хороший - добрый да работящий! - сквозь слезы проговорила мать.
- Матушка, и все вы, пусть никто не проговорится о моем исцелении в деревне. Так надо! - попросил он своих родных.
Как обычно, в погожие дни, на закате дня, молодежь села выходила на свои посиделки возле какой-нибудь хаты на бревнышках. Девушки собирались на одной стороне, а парни — на другой. Ходил на посиделки и Гаврила, только грустно ему было на них. Пошел он и на этот раз. Как всегда, играла гармонь про девичьи страдания. Девушки ей подпевали, лузгая семечки и, перемигиваясь с парнями, весело смеялись и отпускали им безобидные шуточки.
В окружении подруг сидела Танюша с косой через плечо и в нарядном красном платье, которое очень ей шло. Она вскользь глянула насмешливым взглядом на Гаврилу и больше не глядела в его сторону. Гавриле через свою сестру удалось отозвать Татьяну в сторонку.
- Ну, чего тебе? — недовольным тоном спросила девушка.
- Танюш, давай прогуляемся хоть разок по улице. Не бойся, приставать не буду, - попросил он.
- А я и не боюсь. Если что — батя тебя до смерти забьет, - усмехнулась она.
Они пошли на небольшом расстоянии друг от друга. Дорогой он занимал ее разговором, а она помалкивала или возражала насмешливым тоном. Незаметно они дошли до окраины села, где стоял старый заброшенный колодец. У колодца они остановились.
Гаврила, взял за руку Танюшку и, признавшись ей в любви, еще раз попросил ее выйти за него замуж.
- Вот еще! — девушка выдернула руку. — Я же тебе уже сказала «нет». Ко мне лучше тебя парни сватаются, не хворые, и то отказываю. И вообще я хочу домой.
И вдруг "Ах! Ты что, с ума сошел? - это Гаврила неожиданно подхватил ее на руки.
- Да, сошел! - он поднес ее к колодцу и вдруг резко перегнул через край головой вниз и стал ее так держать. А силой-то Бог его не обидел. Татьяна не могла вырваться из его захвата.
- Пусти, дурак! Я все отцу расскажу! — испуганно заверещала она. — Отпусти сейчас же!
- Я твоего отца не боюсь. Все равно мне без тебя не жить. Выбирай: смерть или свадьба! - Правду он говорил или только пугал, Танюшка не могла определить. Она, представив себе, как будет падать в этот вонючий колодец, в котором могут быть гадюки, то в груди ее похолодело от страха.
- Не надо, Гаврила! Не бросай меня, пожалуйста! Я согласна! – торопливо заговорила она дрожащим от испуга голосом, боясь, что он и в самом деле может бросить ее в колодец.
- Правду говоришь?
- Богом клянусь!
Всю обратную дорогу она шла и плакала о своей незавидной доле, считая позором для нее выходить замуж за хворого, да и пересудов не оберешься. Как отцу да матери сказать, почему выбрала его, будто лучше парня не было? А он шел и успокаивал ее, говоря, что не пожалеет, выйдя за него замуж.
У ворот ее дома Гаврила признался:
- Ты это... прости меня, Танюш! Не думай, что я и в самом деле мог бросить тебя в колодец. Знаю, что не люб тебе, и по своей воле
не согласилась бы выйти за меня, за хворого, поэтому и решил взять тебя на испуг. Но теперь смотри - моя кожа чиста, как у младенца! - он закатал рукава рубашки и показал ей свои здоровые, крепкие руки.
- Неужто вылечился? - искренне удивилась девушка. - Каким это образом?
- Для чего тебе знать? Лучше скажи, засылать сватов или нет? Как скажешь, так и будет!- он в упор смотрел на нее.
И тут дрогнуло у нее сердечко, исчезла былая неприязнь к парню: ведь сейчас он становился одним из лучших женихов на деревне.
- Не нарушать ведь мне клятву, - тихо промолвила она, открывая калитку, и уже уходя добавила: - Засылай сватов!
Вскоре сыграли большую, на всю деревню, свадьбу. После свадьбы молодые зажили дружно и счастливо. Во всем селе не было лучше этой супружеской пары. Оба красивы и трудолюбивы. Дом их сверкал чистотой и порядком, и был одним из лучших домов на селе, потому что хозяева не знали, что такое лень и пьянство. Крепко любил Гаврила свою Танюшку, ничего тяжелого не позволял ей делать, словом плохим никогда не обидел, и она за это подарила ему троих сыновей - богатырей.
Только счастье их было недолгим: грянула Великая отечественная война с фашистской Германией. Со слезами и рыданием Танюша проводила своего Гаврилу на фронт. Потом от него были только дорогие сердцу письма, в которых писал, как храбро бьют они фашистскую нечисть и в хвост, и в гриву, а в конце обязательно говорил про любовь и нежность к ней и детям, мечтал быстрее вернуться домой.
Каждый день на село приходили похоронки. Наступил тот черный день, когда пришла похоронка и на Гаврилу. В одночасье постарела Татьяна на десять лет - волосы поседели, а милое ее лицо враз осунулось. И только обещание мужу беречь детей стало стимулом жить дальше. Татьяна Михайловна сама растила, поднимала сыновей на ноги. Замуж она так и не вышла, никому не удалось завоевать ее сердце. «Нет, - говорила она, - второго такого на всем белом свете, как мой Гаврила».
05.09.2005г.