Снег начал падать вечером

Мария Купчинова
        Когда-то давно известный кинорежиссер в интервью вспомнил слова своей мамы: «Счастье – это когда все дома, и спят». Она их запомнила. Чем дольше жила, тем лучше понимала смысл этих слов, соглашалась с ними. Вот и сейчас: вся семья дома, все, наконец, заснули, и на душе спокойно. 
Нет, не так: спокойно за близких, тех, кого любит. А сердце почему-то все-таки бьется чуть быстрее, чем обычно, словно растревожили его какие-то неясные предчувствия или воспоминания.   Наверное, пора  ложиться спать: завтра (вернее, уже сегодня), как обычно, предстоит ранний подъем. Но как жалко тратить время на сон, когда в тишине спящего дома можно хоть недолго позволить себе подумать о чем-то, касающемся не всей семьи, а только ее.
Отвернулась от компьютера, за которым работала, подошла к окну, всмотрелась.
Снег начал падать еще вечером, и сейчас шел все сильнее, сильнее… Ночь за окном казалась серебристо-белой гравюрой.  В длинных, дрожащих лучах фонарей кружились снежинки. Расплывчатыми силуэтами прятались в тумане дома напротив. Застыли в кружеве инея деревья,  на засыпанных снегом дорожках  нет ни единого отпечатка чьих бы то ни было следов. Белыми подушками на перинах Снежной Королевы  кажутся припаркованные один за другим возле домов автомобили.
Двор обычного спального микрорайона  закутался в снежное одеяло и засыпает.
Лишь на детской площадке две фигурки. С седьмого этажа они кажутся совсем маленькими. Трудно разобрать: это мальчик и девочка, или два мальчика... Зимой все одеты одинаково: джинсы, куртка, капюшон на голове… И только, когда при повороте головы у одного из них падает капюшон,  видны длинные волосы до плеч.
Они стоят так уже давно. Полчаса назад, когда она  подходила к окну, они стояли точно так же, разговаривали, иногда отряхивая с себя снег.
Вдруг та фигурка, которую она про себя назвала девочкой, повернулась и пошла к подъезду, протаптывая дорожку. «Ну, что же ты? - упрекнула она мысленно мальчика, – даже не проводил?»  Но он медленно побрел в противоположную сторону, загребая снег ногами.  Ей стало досадно: придумала себе такую красивую историю, а  герои этой истории не захотели  ее слушаться.
В ту же минуту девочка обернулась, неуверенно сделала несколько шагов по направлению к мальчику, и он, будто почувствовав, тоже обернулся, а потом побежал ей навстречу. Они опять стояли рядом, и, наверное, опять разговаривали о чем-то. Они не прикасались друг к другу, но она почему-то подумала, что, возможно, когда-нибудь, именно эти минуты оба будут вспоминать как мгновения счастья.

И ей вдруг вспомнились те минуты, которые она сама для себя определяла как первое испытанное в жизни мгновение счастья. Как ни странно, никакой аналогии с только что виденной картиной в  воспоминаниях не было. Разве что «мальчик и девочка»… но это естественно…
Лето, август, совхоз «Бакланники», река Дон, и ей девятнадцать.
Их, студентов, послали на помощь колхозникам, так называемый, «трудовой семестр»… Собирали помидоры, складывали в ящики, грудами стоявшие вдоль дороги.  Вкус этих сладких южных помидоров, сорванных прямо с куста, руками, мгновенно становившимися зелеными от ботвы, она помнит до сих пор. Когда хотелось пить, ногтем подцепляли кожуру, сдергивали ее с помидора и высасывали сок.
Впрочем, это было всего лишь дневной прелюдией. Ночь, как это часто бывает на юге, сначала долго не наступала, а потом почти мгновенно падала темнота, накрывая собой и студенческие палатки, и тополя над рекой, и саму реку, тихо плескавшуюся у берегов. А на небе загорались точечки звезд, время от времени прочерчивающих в воздухе светящуюся полоску, казалось, падающих в воду и выныривающих легкими светлячками над водой. 
В темноте они спускались вдвоем с высокого берега к воде, садились в лодку и начинали разговаривать. Хотя разговоры длились почти до рассвета (тогда необходимость рано вставать на следующий день  ее не тяготила), она никогда позже не могла вспомнить, о чем именно они  разговаривали. Помнила только свое неуемное желание рассказать ему все о книгах, которые читала, о фильмах, которые смотрела, еще о чем-то, что казалось тогда таким важным.
Уже потом, став взрослой, она однажды подумала, что каждая ее новая любовь начиналась с желания рассказать ему о себе…  Но то, первое мгновение счастья, оно не было любовью.  А было…
Да вот именно это и было: августовское небо и падающие звезды, когда надо успеть загадать желание, лодка и плеск воды, бьющейся о ее борта… И она сама в выгоревших почти добела тренировочных брюках, зеленом свитере с высоким воротником под горло, обхватившая руками колени и неотрывно глядящая ему в глаза. Такая, с непокорными чуть вьющимися волосами, разлохмаченными ветром,  она осталась на фотографии, которую он сделал.
В ночных разговорах незаметно пролетел месяц. Закончился их трудовой семестр, и домой они возвращались на «Ракете».  Так назывались маленькие теплоходы на подводных крыльях. Теплоходик, отплывавший ночью,  был полон людьми, ехавшими в Ростов на базар. Какие-то мешки, ящики, куры и утки, которых везли на продажу... Все это перемешалось, и ни на палубе, ни в салоне, нельзя было найти место, чтобы сесть.
Он взял ее за руку, переступая через ящики и сумки, потащил куда-то по палубе.  Трижды обойдя все кругом, но, так и не найдя места, они, наконец, присели на скрученный кольцами корабельный канат для швартовки, и тут же провалились в сон. Разбудил их вахтенный, когда уже почти подплывали к Ростову. 
Еще не проснувшись, в самую последнюю секунду сна, она вдруг осознала, что ее голова лежит у него на плече, и эта мысль наполнила всю ее таким острым и звонким  ощущением счастья, что она запомнила его на всю жизнь.
Казалось бы, как мало... Ни поцелуев, ни объятий, всего лишь – заснуть у него на плече. Но вот, было же...

Она так и стояла у ночного окна, не отрывая взгляда от двух небольших фигурок, погруженная в свои воспоминания.
Никакой любви у них с этим мальчиком не получилось. Но сейчас, спустя столько лет, она  не жалела об этом, и была лишь благодарна ему за то ощущение счастья, память о котором, как оказалось, пронесла через долгие годы.
Она улыбнулась, подумав, что где-то живет далеко не молодой мужчина, и не подозревает, что женщина, которая  когда-то в юности, девчонкой, на маленьком теплоходике, заснула, положив голову ему на плечо, считает эти минуты одними из самых счастливых в своей жизни. А у него в жизни, наверное, были совсем другие минуты счастья. Но это не страшно, просто ей хотелось верить, что они у него были.

В это время во двор въехал автомобиль. Девочка с мальчиком, высветленные его фарами,  взялись за руки, и, отряхиваясь от снега, побежали куда-то вглубь двора. А она от всей души пожелала им, чтобы их мгновения счастья совпали.