Я не дрогну в бою

Анатолий Акуль
- Ракета! Ракета сзади! – в наушниках надрывался голос ведомого.
Андрей уже заложил крутой разворот на ракету и продолжал тянуть ручку на себя. Запикала система предупреждения о ракетной атаке. Андрей нажал кнопку отстрела тепловых ловушек.
- Предельная перегрузка! Предельная перегрузка! - подсказывал автоматический женский голос.
Зрение сузилось. В газах потемнело.
Он увидел приближающуюся ракету.
Еще сильнее стал тянуть ручку на себя.
- Предельная перегрузка! Предельная перегрузка! – и сразу – Предельная скорость! Предельная скорость!
Сейчас свалюсь в штопор, подумал Андрей. Надо отдать ручку!
Но он продолжал тянуть ее на себя вопреки всем инструкциям.
Самолет трясло.
- Предельный угол атаки!
- Предельная перегрузка!
- Предельная скорость!
И в этот миг Андрей увидел, как мимо него пролетела ракета.
Самолет стремительно вошел в штопор.
Высота быстро падала!
- Прыгать! Прыгать! – думал Андрей, но пытался вывести самолет из штопора.
В трехстах метрах от земли самолет перестал вращаться и стал слушаться рулей.
Андрей тихонько тянул ручку на себя и выравнивал самолет.
 Скорость росла. Пикирование прекратилось.
- Вывел! Вывел! – стучало в голове у Андрея.
С земли по самолету стреляли из всего, что стреляет.
- Вывел! Вывел! – повторял он, забыв про ракету и беспорядочную стрельбу.
Он чувствовал себя летчиком. Из такого штопора вывел самолет! Не прыгнул!
Правда, прыгать над позициями противника, все равно сулило верную смерть, пытки, позор. Но ведь другие прыгали. Когда самолет через секунды врежется в землю, удержаться и не потянуть ручку катапультирования очень трудно. Многие не прыгали. Таранили то, куда могли направить неуправляемый самолет.
Андрей уже набрал высоту и скорость и разворачивался на родной аэродром.
Внезапно он почувствовал, что самолет не слушается ручки и упрямо набирает высоту.
С набором высоты падала скорость.
- Отказ системы управления! Отказ системы управления! – настойчиво оповещал автоматический женский голос.
Руль высоты отказал, подумал Андрей, наверное, попал осколок или снаряд.
Он включил аварийную систему. Но женский голос продолжал:
-  Отказ системы управления! Отказ системы управления!
 Высота росла, скорость падала. Сейчас свалюсь в штопор, подумал Андрей. Он дал ручку влево. Самолет накренился и перестал набирать высоту и терять скорость.
-Пронесло – подумал Андрей. Но он летел по кругу.
- Так домой не долетишь. И топливо скоро кончится.
Попробовал снова лететь по прямой. Вышел из крена. Самолет опять стал набирать высоту и терять скорость. Опять зазвучали предупреждения.
- Прыгать или на таран! Прыгать или на таран!
Андрей выбрал таран!
Чтобы снижаться пришлось опять заложить крен и войти в вираж!
-Таран с виража! – пронеслось в голове Андрея.
Высота быстро падала. Скорость росла. Земля стеной приближалась!
- Прыгать! Прыгать!- подумал Андрей.
Он вдруг почувствовал, что самолет слушается руля высоты. На этой скорости и высоте, почти у земли самолетом можно было управлять.
Андрей приободрился и взял курс на родной аэродром. Однако топливо на этой высоте самолет жрал немеренно.
- Нет! Не дотяну! Да еще впереди горы. Надо будет набирать высоту, а там самолет не управляется.
На связь вышел командир полка. Он все эти пять минут, пока Андрей боролся за жизнь, пытался выйти на связь.
- Где находишься? Топливо? Управление?
- Все нормально товарищ полковник. Лечу, район … , топливо….
- Высылаю группу спасения! Не дотянешь! Катапультируйся!
- Попробую дотянуть!
- Докладывай! Будь на связи! Вышлю группу спасения!
Самолет приблизился к горе. Надо набирать высоту. Андрей потихоньку стал тянуть ручку на себя. Самолет, задрав нос, полез в гору. Лишь бы управление не сорвалось.
Вот она вершина! Теперь снижение и посадка.
В эту минуту замигали лампочки аварийного остатка топлива. Двигатель поработал немного и заглох.
В полной тишине машина плавно планировала.
Дотяну! Дотяну! Дотяну! Главное слушается!
Высота стремительно падала!
Вот взлетная полоса.
Дотяну!  Дотяну!  Плавно!  Плавно!  Выпуск шасси.
Шасси не выпускалось.
Андрей включил аварийный выпуск. Немного дернул ручку на себя.
Шасси выпустилось.
Дотянул!
Посадка получилась жесткая. Он сел! Сел!
Навстречу бежал командир полка и сослуживцы. Андрей впервые за последние две недели улыбнулся. В эту минуту он наконец забыл о Наде!
Надя, его жена, нежная и красивая, убежала с журналистом,который приехал в их часть делать статью о героях летчиках. Она убежала, ничего не сказав, не объяснив. Убежала за день до перелета полка к месту боевых действий. Боевые вылеты начались на следующий день после перебазирования полка. Андрей делал по два, три боевых вылета. Несмотря на силу встречного огня, выполнял два  и три захода на цель, пока прицельно не расходовал весь свой боекомплект.
Он продолжал атаку, когда по инструкции надо было давно выходить. Внезапно вспомнив о ведомом, он делал крутой вираж и выходил их боя. Сам он одновременно хотел победить и погибнуть в бою, но подвергал опасности ведомого своими очень смелыми атаками. В прицеле он видел проклятого журналист.  Надя, её губы…, её разметавшиеся волосы, ее раскинутые руки. Теперь все это  у его  соперника. Он давил на гашетку, взметались взрывы, бежали солдаты, но он видел в прицеле картины, которые рисовала ему ревность.
Любил ли он Надю так сильно? Скорее ревновал! Ревность оказалась невыносимой!
Каждый день он повторял про себя:
- Не сломаюсь! Не сломаюсь! Переживу! Найду другую! Не сломаюсь!
И ждал боевого вылета, надеясь забыть свой кошмар.
- Рогоносец! Рогоносец!- Сверлило мозг.  Сам виноват! Нет, это она такая!
И этот монолог был бесконечным днем и ночью, на земле и в полете.
Он выполнил восемь боевых вылетов, когда объявили, что война закончена и полк возвращается на базовый аэродром. Вылет назначен был на утро следующего дня.
На следующее утро врач отстранил его от полетов. Давление зашкаливало. Врач был непреклонен, как ни просил его Андрей.
Андрея направили в госпиталь. Там у него неожиданно обнаружили язву и сделали срочную операцию, после чего развился сахарный диабет. Андрей стал инвалидом, уволился из армии.
В мирной профессии он себя не нашел. Служит сторожем. Увлекается чтением мемуаров великих полководцев. Живет он один. Изредка ходит в военно-патриотический клуб. Надю вспоминает каждый день и каждую ночь. Мысленно беседует с ней, мирится, оправдывается, прощает. Реальных встреч не ищет, хотя знает, что живет она одна. Надя о нем все знает. У нее много своих забот и Андрей её не интересует.
Андрей получил высокую правительственную награду за мужество, проявленное в боях. Свои боевые подвиги он никогда не вспоминает и никому не рассказывает. Он больше рассуждает о великих прошлых сражениях и находит благодарных слушателей.