эссе
----
20 лет назад я находился в Польше, в гор. Краков по коммерческим делам. Моим партнёром там был солидный человек, с котором мы сдружились ещё в советские времена на Урале. Там он руководил стройкой, где трудились польские строительные компании. Они строили огромный конвертерный металлургический цех. Сначала я отремонтировал ему зубы, потом оказалось что у нас общее увлечение - настольный теннис.
Пан Рышард Яблоньский радушно принимал нас с партнёром в Кракове. Он был директор, вернее после развала "социалистического лагеря", стал совладельцем большого строительного концерна. Когда дела подходили к успешному завершению он мне сказал, что я должен обязательно посетить музей "Koнцлагерь Аушвиц". Благо было то, что этот музей находился всего в трёх часах езды по хорошему асфальту. Он дал нам машину с сопровождающим и мы поехали ещё затемно, была поздняя осень, на дорогах сильный туман и гололёд.
Когда часа через три мы подъехали к железнодорожной станции, я прочитал
на здании одно слово "Oсвенцим". Так называется небольшой городок и станция, рядом с которым рейхсфюрер СС организовал самый зловещий из всех концлагерей фашистской Германии.
Здесь я убедился, что читать, слышать - это одно, а зайти самому через ворота на которых железными буквами навечно изображены три слова, которые знает весь мир:"Труд делает свободным", совсем другое. Когда я шёл по ровному песку внутрь лагеря, со мной внутри что-то присходило.
Я не могу объяснить необъяснимое, но то, что меня охватил жуткий страх, это было точно. Мне вдруг показалось, что я могу не выйти из лагеря обратно, Показалось, что за воротами появились эсесовцы с автоматами и собаками. Может, мне не показалось и это были их призраки? Ведь вряд ли где-то там, наверху в Божественном месте для этих извергов, уничтоживших миллионы безвинных людей, найдут места.
Про то, что за весь день мы увидели в Аушвице долго можно рассказывать. Коротко напишу - добротные кирпичные двухэтажные бараки, которые стояли в ровных рядах, с номерами на каждом. Внутри они были с деревянными полами и изразцовыми умывальниками - нас это очень поразило. Всё было продумано, аккуратно сделано и видно было, что немцы делали здесь всё в расчёте на долгие годы своего господства.
На стене знаменитого 11-го блока, у которого расстреливали несчастных узников нас поразила толстая плита из серого туфа. Плита оказалась подлинной, она была вся мелко посечена чем-то. Нам пояснили, что эту плиту поставили, чтобы она гасила звук от удара пуль. А чтобы звуки расстрела не было слышно в здании блока, палач стрелял из малокалиберной винтовки. В подвале этого же блока были камеры пыток и знаменитая средневековая дыба. На ней пытали заключённых за малейшую провинность.
ОСОБЕННО, это слово можно употреблять всё время, запомнились мне груды подлинных фибровых чемоданов в одном из блоков музея. Здесь был в то страшное время склад, куда несчастные сдавали свой немудрённый багаж. На чемоданах были фамилии прибывших на смерть людей со всей Европы и их адреса.
В другом углу лежала горка разных очков, которые оставили уничтоженые люди. Ещё были груды детской обуви, разных ботиночек и сандаликов. Груды женских волос разного цвета, косы и просто целые мешки, срезанные у женщин для изготовления матрасов.
В одном из зданий под стеклом лежали железные банки и их содержимое, которое напоминало куски негашёной извести. Это был знаменитый газ "Циклон Б". Его засыпали сверху в вентиляционные трубы в здании, которое называлось у эсесовских убийц "Баня". Несчастных туда загоняли абсолютно голыми. После отравления в газовой камере "Баня" трупы вывозили в крематорий, где 24 часа горели печи. Чёрный дым от которых не развеялся до сих пор. В крематории до сих пор пахнет кровью и горелым человеческим мясом.
Из положительных экспонатов мы увидели только стул. Но это был знаковый стул - на нём стоял начальник лагеря Гесс, когда у него на шее уже была прочная петля. По приговору Нюрнбергского суда его повесили там, где он руководил чудовищными преступлениями - уничтожением людей. Кому-то повезло выбить стул из под ног у этого чудовища в человеческом обличии.
Когда мы вернулись и я начал благодарить своего друга Рышарда. Он молча меня выслушал и сказал, что потерял в концлагере " Треблинка", филиале "Аушвица" трёх своих сестёр. То, каким чудом остался жив мой польский друг Рышард Яблоньский их городка Величка, что под Краковом, отдельный рассказ. Такая вот история, которую я сегодня никак не мог написать за весь день. Только под вечер, когда мы помянули всех погибших, удалось дописать.
Вечная память всем узникам Освенцима, Бухенвальда, Треблинки, Саласпилса. Вечная память невинно погибшим от рук немецких вараваров. Среди них и мои родные - дед, тёти, братья и сёстры, которых я никогда не видел.
Вечное проклятие тем, кто организовал эти убийства и концлагеря и тем, кто исполнял страшное кровавое дело.
27.01.2015год. Израиль.