Болезненное очарование

Наташа Тень

      Что это была за женщина!.. Мы редко видела ее. Та выходила из комнаты лишь, чтобы забрать завтрак, какую-нибудь вещь из общего шкафа или просто поздороваться. Неизменно прекрасная, очаровательная, она наполняла комнату особым духом и состоянием. Чувствовали ли это другие обитатели? Да. Все они поворачивали головы, стоило ей пройти мимо, все любили ее и втайне восхищались. Не завидовали, ибо невозможна зависть к  чему-то, что кажется тебе неземным.

      Она была иной во всех смыслах. Казалось, ни время, ни переживания не оставляют на ней печати. Не заставляют гаснуть ее глаза, не уменьшают ту внутреннюю силу, которая была ей свойственна. Какой была ее жизнь за пределами дома? Куда она ходила и чем занималась? Были ли друзья? Или, по крайней мере, знакомые, с которыми она проводила время? Должны были быть. Она возвращалась после прогулок и праздников в неизменно хорошем настроении, громко смеялась. Смех ее граничил с вульгарностью, но был слишком очарователен, чтобы кто-то осмелился назвать его таковым.

      Казалось, для нее нет ни правил, ни запретов, ни тех обычных свойственных людям законов природы, как то, усталость, злоба, отчаяние. В ней они преломлялись в легкую утомленность, негодование, граничащее с превосходством, задумчивость и все это смешивалось с такой потрясающей женственностью, что казалось, каждое из этих чувств было направлено на соблазнение. Что двигало ею? Желание ли казаться лучше? Или врожденная отрешенность и бесконечная, полученная как дар, чувственность? Скорее - второе. Не хотелось бы думать о ней приземлено. Просто невозможно! Правда состоит в том, что даже мыслить о ней приходилось  с трепетом и неизменным волнением, что снова и снова наводило на то, сколь неповторимым, неземным созданием была обитательница соседней комнаты.

      Нас было четверо. Старик, несколько лет назад похоронивший любимую жену. Дети навещали его часто, но не настолько, чтобы не оставить ему времени на любимое занятие - наблюдение за людьми, небольшие эксперименты над характерами. Он умел наслаждаться жизнью и находить радость в том, чтобы быть окруженным людьми, пусть даже самыми заурядными. Молодая девушка с полуторогодовалым сыном. Даже этот малыш был без ума от нее и неизменно таскал мать поиграть в коридор, возле ее комнаты. Сама мать - юная дева, жила немного отстраненно. Складывалось впечатление, что ей только-только удалось справиться с послеродовыми расстройствами, и она заново учится смотреть на мир, который теперь бесконечно и навсегда изменился.

      И наконец, я - Тень. Та, что живет в углах комнат, перемещается по стенам и предметам. Та, что умеет растворяться и в свете и в ночи. Тень, которая имеет столько форм. Я уникальна, бесконечна, но не меньше остальных очарована ею.
Я конечно знакома с ней более остальных. Вижу ее, когда захочу; трогаю ее вещи, иногда перекладываю. И она, похоже, догадывается, кто это делает. Смотрит в такие момент не сквозь меня, а прямо, затем улыбается, словно мы лучшие подруги. И молчание в тот момент становится не тягостным, а приятным, связывающим, как общая тайна, как особое искусство чувствовать.

      Но даже я не в состоянии проникнуть в ее мысли, желания и намерения. В ее прошлое. Почему я думаю о ее прошлом? Хочется увидеть ее в детстве, девочкой-подростком. В какой момент очарование окружило ее? И пусть оно было с ней от рождения, но эти таинственность и чувственность точно приобретены позже. Она порой смешлива как ребенок, порой соблазнительна как истинная женщина. Даже старику трудно уловить ее характер. "Прочитать" - так он это называет. С ней все сложнее, ее образ неуловим. Ни одно ее действие не может быть предсказано и, в то же время, не удивляет вас.

      Иногда целый день проходит лишь в ожидании ее. Она уходит рано утром или, напротив, до полудня не выходит и комнаты. И все мы, внешне занятые своими делами, ждем ее...

      Это продолжается бесконечно долго. Дни, месяцы, но я Тень, и для меня время не столь уж значительно. Остальные же просто престают замечать его. Они живут лишь моментами, когда видят ее. Ожиданием. Бесконечным томительным желанием оказаться с ней рядом. Это дает им энергию и изматывает одновременно.

      Но однажды она покидает нас.

      Собирает вещи. Выходит из комнаты. Целует каждого на прощание. Сначала, положив руки ему на плечи - старика. Касается губами его щеки и смотрит взглядом озорного ребенка, словно они с ним родня. Затем, девушку, ее она слегка обнимает. Последним - ребенка. Ласково смотрит на него, гладит по розовым щечкам. И он, когда вырастет, забудет ее и эту жизнь, но не взгляд, которым она сейчас на него смотрит. Остаюсь я. Она касается стены, улыбается лукаво, чуть закусив губу.

      Вот и все, она покидает нас. Мы больше никогда не встретимся. Это столь очевидно... И грустно, почти мучительно, невыносимо.

      Но отчего же, когда наступает утро следующего дня, мы испытываем облегчение? От того ли, что не нужно больше ждать, надеяться, испытывать гамму бесконечных эмоций, слишком сложных ... для нас. Мы свободны теперь. От любви к ней, и от самих себя.