Поздняя осень…
Вот-вот ударят холода…
Казалось, на огромной Земле не осталось уже ничего и никого живого –
только я и Серж.
Мы брели вдоль засыпанного каким-то водяным мусором берега, вдоль
залива, волны которого были безжизненны и тяжелы, спотыкались о разбросанные тут и
там, неизвестно откуда взявшиеся под ногами черные скользкие ветки, огибали грязные
неглубокие лужи, и было совершенно непонятно, куда мы идем, и зачем.
Низкое свинцовое небо совсем не украшали непрерывным потоком бегущие
по нему тучи, иногда проливавшиеся мелким, холодным дождем, от которого мокли и
мерзли руки.
Ветер пронзительно завывал в кустах ивняка, листья с которого давно
облетели, и эти жалкие кусты уже ничего не защищало.
Холодный ветер совершенно бесцеремонно залезал под наши мокрые
плащи, настойчиво пытаясь вытащить из под них еще теплящиеся там пропащие души,
чтобы и их уничтожить, и чтобы очистилась Земля окончательно от всего, еще
остававшегося на ней живого.
Вероятно, Бог в очередной раз решил наказать строптивых, не кающихся
людей за непрекращающиеся грехи, и вот послал эту серость и пустоту, чтобы
снивелировать все радости людей на Земле, и чтобы не слышать их постоянные нудные
молитвы о деньгах и просьбы ниспослать им их мелочное счастье.
Когда-то летом здесь было тепло и просторно, светило Солнце, зеленый луг
расстилал под ногами мягкую траву, в которой беззаботно прыгали веселые
кузнечики, над которым парили птицы, а в прозрачных водах залива плавали быстрые
блестящие рыбы.
Но сейчас было все совсем по-иному.
Однако мы не роптали.
Серж был оптимистичным парнем, да и мне, вроде, не на что было
жаловаться.
С этим мы и решили прекратить на время нашу бесперспективную затею –
поймать рыбу, и просто перекусить, как говориться, чем Бог послал.
Я, как обычно, был в холостяках, поэтому мне Бог ничего не посылал, я все
покупал в гастрономе. Ну, стандартный набор - бутылка водки, банка шпрот и кусок
колбасы.
Сержу, примерному семьянину, Бог уже посылал.
На этот раз он послал ему жареные котлеты, салат с неизвестным нам
названием, но прекрасным на вкус, маринованные домашние огурчики и замечательные
Катины, его жены, блинчики с творогом.
В термосах булькал горячий чай.
Забравшись в какую-то мерзкую яму, чтобы защититься от ветра,
расположившись на нанесенных туда досках, оставшихся толи от древнего
кораблекрушения, толи списанные нерадивым прорабом с расположенной где-то не
очень далеко стройки, мы быстро соорудили неприхотливый стол и приступили к трапезе.
Водка быстро согрела руки и озябшие души, которые настырный ветер так и
не сумел вытащить на потеху дождю. Дружеская беседа плавно перетекала от политики к
погоде, затем к женщинам, снова к политике, и мы совершенно забыли, зачем сюда
пришли, а жизнь вновь стала казаться прекрасной и удивительной.
Неожиданно в яме появилась ворона. Откуда она пришла, или прилетела,
мы не заметили.
Ворона настороженно стояла в некотором отдалении от нас, и
с завистью смотрела, как мы едим.
Серж отломал кусочек котлеты и бросил ей. Ворона отпрыгнула, но затем
вернулась и быстро проглотила котлету.
Затем стала медленно подходить к нашему столу.
Я взял из банки копченую рыбку, и, не выпуская ее из рук, протянул вороне.
Та опасливо покосилась на рыбку и, как мне показалось, облизнулась. Затем
осторожно, медленно, ну прямо микроскопическими шажками, стала подходить.
И вот уже дикая птица берет предложенное ей угощенье прямо из рук!
- Ручная ворона, - по-детски радостно сообщил Серж.
- Похоже, - согласился я, и пододвинул баночку поближе к гостье.
Та внимательно осмотрела наш стол, затем взяла из банки рыбку и, отойдя
немного в сторону, деликатно съела ее.
- Какая воспитанная ворона, - отметил я.
- Образованная, наверно, - подтвердил Серж.
Ворона уже смелее подошла к нашему столу, и больше не отходила.
Насытившись, она продолжила сидеть рядом, и слушала наши разговоры, и
вероятно, очень сожалела, что не знает языка людей и поэтому не может
участвовать в нашей беседе.
Впрочем, я совершенно не уверен, что она не понимала, о чем мы говорили.
А мы уже не замечали, какая вокруг стоит погода. Мы уже начинали верить,
что Бог не против людей, и, может быть, действительно любит их, раз прислал к нам эту
ворону.
Впрочем, мы не были столь наивными, и не ожидали, что Он пришлет сюда и
других тварей. Да, честно говоря, они нам и не были нужны.
Нам и нашей вороны было вполне достаточно для того, чтобы поверить в
Него окончательно.
Ведь на Земле нас уже было трое!
Но время шло, и водка заканчивалась.
Оставив вороне свой стол, мы поднялись и решили идти восвояси.
Ворона с явным сожалением смотрела нам в след, но оставить продукты,
посланные ей Богом, на произвол судьбы, чтобы последовать за нами, не
решилась.
Вернувшись в город, мы обнаружили, что там за время нашего отсутствия
практически ничего не изменилось.
Народ все также куда-то спешил.
Конторы и магазины продолжали работать.
Машины разбрызгивали грязные лужи на стоящих возле переходов людей.
Троллейбусы ходили не по расписанию, что вызывало нарекания сердитых
пассажиров, вечно куда-то опаздывающих.
Все также где-то что-то крали чиновники.
Где-то кто-то радовался жизни и благодарил Бога за посланное им счастье.
Над мокнущими под мелким осенним дождем голыми тополями кружили
вороны…
Киев, осень, 1990 год.