Экзорцизм

«Изгоняющий вместит изгоняемого».

Ему исполнилось ровно двадцать три года, когда судьба решила преподать ему урок, показав, что теория и практика, хоть и ходят рядом, за руки не держаться, разительно отличаясь друг от друга. Его звали Малколм Вуд, неделю назад он окончил с отличием высший духовный кладезь католической церкви – Athenaeum Pontificium Regina Apostolorum, и теперь считался дипломированным экзорцистом. С самого раннего детства мальчик проявлял живой интерес к религии и вместо чтения сказок про волшебников, предпочитал полистать на досуге Библию. Для его отца, ярого католика, не было большей радости, чем известия от единственного сына о том, что после окончания школы парень принял решение поступить не в Гарвард, и не в Ель, хотя способности позволили бы ему поступить в любой, самый престижный университет, а в духовную академию.
Со вступительными экзаменами, как и с самим обучением проблем у Малколма не возникло. В свои семнадцать лет парень мог наизусть трактовать писания святой книги и бегло читал молитвы на латыни. Преподаватели академии с первых дней обратили внимания на старательного и способного студента и спустя годы обучения, пролетевшие для юного дарования одним прекрасным днем, Малколм окончил академию лучшим выпускником.
Малколм собирал вещи, с грустью окидывая взглядом комнату, в которой провел лучшие годы своей юности, когда в двери тихо постучали.
- Войдите. – откликнулся парень, с усердием пытаясь впихнуть учебники в уже переполненную сумку.
- Малколм, - обернувшись, он удивился, увидев на пороге своей обители своего духовного наставника, отца Габриэля, - Его святейшество, епископ Джонатан пятый ожидает тебя в библиотеке.
- Что случилось? – ручка сумки выскользнула из его руки, и парень испытал настоящий ужас, волнение и страх. Почему епископ лично приехал увидеть обычного студента?
- Не знаю. – покачал головой святой отец. – Мне лишь велено передать тебе о его визите.
- Иду. – поправив рясу, Малколм покинул комнату и отправился в библиотеку.
Его святейшество восседал на высоком стуле, спиною к дверям библиотеки, и был явно чем-то взволнован, но причина этого волнения пока что оставалась тайной для молодого экзорциста. И факт, что епископ прибыл один, волновал парня не меньше его визита, собственно.
- Ваше святейшество. – не имея сил более медлить, он быстрым шагом поравнялся с епископом и приклонив колени, заключил поцелуй на его кольце.
- О, мой дорогой мальчик. – на губах мужчины появилась легкая, едва заметная улыбка. – Рад видеть тебя в полном здравии.
- Спасибо, Ваше святейшество. – вытянувшись по струнке смирно, парень ожидал, когда же епископ озвучит истинную цель своего визита.
- Присядь, Малколм. – указав на стул, напротив себя, Его святейшество подождал пока юный священник усядется, затем продолжил: - Ты только что окончил духовную академию и я посчитал, что не стоит прозябать юному дарованию без дела. Так вот. – протянув ему папку, что все это время лежала подле руки епископа, Джонатан нервно улыбнулся. – Это дело Рози Крейон, ознакомься. Типичный на первый взгляд случай одержимости бесами, первые симптомы появились месяц назад. Родители девушки глубоко верующие, они не стали обращаться к психиатру, а сразу же обратились к нам за помощью. И я решил направить к ним тебя. Ты хорошо учился, думаю, проблем у тебя не возникнет. Познакомишься с Рози, оценишь ее состояние, подготовишь отчет. Думаю, проблем с Рози у тебя не возникнет, а если что – ты всегда сможешь обратиться к нам за помощью.
- Когда я могу приступать? – воодушевился экзорцист, не веря своему счастью. Некотором выпускникам годами приходиться ожидать в своем приходе дела, соответствующего диплому.
- Как только будешь готов. – последовал незамедлительный ответ со стороны епископа, который, казалось, тоже был рад его согласию.
-  С Вашего разрешения, Ваше святейшество, я приступлю сию же минутно.
- Конечно, мой мальчик. – протягивая руку для поцелуя, согласно закивал головой Джонатан пятый. – Храни тебя Господь.
В пути Малколму довелось провести всю ночь, которая показалась жаждущему бороться с нечестью экзорцисту одним мгновением. И время в дороге Малколм коротал занимаясь изучением предстоящего дела. Из материалов, данных ему епископом, парень узнал, что Рози Крейон всю свою жизнь прожила в небольшой деревушке, в которую он сейчас и направлялся. Не чем необычным девушка не отличалась от своих сверстников: ходила в школу, в которой хорошо училась, по воскресениям посещала церковь и была взращена в любви к Господу нашему. Первые изменения в поведении, схожие с симптомами одержимостью, появились, когда ей исполнилось семнадцать лет, ровно месяц назад. Во время церковной мессы, когда на девушку попала святая вода, она внезапно, на фоне общего благополучия, упала на пол, забившись в судорогах, а изо рта ее пошла густая, розовая пена. Естественно, Рози госпитализировали в городскую больницу, но тщательнейшее обследование, проведенное врачами, не выявило никаких отклонений от нормы. Она была совершенно здорова. Вот только после приступа судорог Рози не приходила в себя двое суток.
Ничего подобного не происходило в жизни Рози две недели, жизнь ее продолжила течь в привычном, размеренном русле, девушка вернулась в школу. А в субботу, ровно в три часа ночи отец нашел ее в курятнике, где Рози устроила кровавую бойню домашней птицы. Далее состояние девушки ухудшалось с каждым последующим днем. По несколько суток она не приходила в себя, бредила, сквернословила, шипела, кидалась на родственников, калечила себя, часами кричала. А неделю назад Рози начала говорить на каком-то странном, непонятном языке.
Деревенька, в которой обитало семейство Крейон, встречала сонного, но полного энтузиазма экзорциста, ранним утром. Дом Крейонов находился на самой окраине и являл собою старый, покосившийся, избитый временем, двухэтажный особняк. Видимо, не одно поколение семейства владело этим некогда красивым домом, а сейчас для него настали не лучшие времена и особняк нуждался в капитальном ремонте. Но, судя по состоянию хозяйственных построек и аккуратно стриженной лужайке, здесь жили трудолюбивые люди. Отварив скрипучую калитку, Малколм проследовал по узкой тропинке к входным дверям и постучал. Двери ему открыл молодой парень, которому на вид было не больше пятнадцати лет. Увидев, что на пороге стоит священник, паренек просиял улыбкой и широко распахнул перед ним двери в свой дом.
- Святой отец, слава Всевышнему! – приглашая его жестом войти внутрь, воскликнул хозяин.  – Мы все Вас так ждали!
- Добрый день. – поздоровался священник. – Могу я сейчас увидеть Рози?
- Конечно, пойдемте. – направляясь к лестнице, ответил он. – Она наверху с мамой и отцом, сейчас ей стало чуть лучше, и Рози уснула. Моя имя Эдвард, я младший брат Рози.
Поднявшись вверх по трухлявой лестнице, Малколм миновал коридор, свернул направо и вслед за Эдвардом вошел в приоткрытые двери.
- Святой отец! – завидев его, седовласая, сгорбленная женщина, чей возраст было просто невозможно определить по внешнему виду, встала с места. – Сюда, прошу Вас. Вот Рози.
На двуспальной кровати лежала маленькая и очень худенькая девушка. Кожа ее была невероятно тонкая, серая, под глазами девушки проступили темные круги, щеки впали, подчеркнув высокие, острые скулы, все черты ее маленького личика заострились, а глаза Рози были плотно закрыты. Грудь девушки тяжело поднималась и опускалась, демонстрируя взору гостя выступающие ребра, дыхание ее было ровным, спокойным, было видно, что она всего лишь спит. Все видимые участки ее тела покрывали огромные, желто-сине-зеленые гематомы, на тыльной поверхности предплечий виднелись глубокие порезы, вырезанные на коже перевернутые распятья. Иногда она вздрагивала, тихо постанывая во сне, и вновь предавалась мнимому спокойствию. Темно каштановые волосы девушки были всклочены и спутаны, пряди хаотично разметались по подушке, демонстрируя отголосы недавнего безумия. Поставив свой кожаный саквояж на стол, Малколм поравнялся с кроватью.
- Умоляю Вас, - обхватив руку священника дрожащими пальцами, рыдала мать Рози, - пожалуйста, помогите моей дочери.
- Я сделаю все, что в моих силах. – пообещал ей парень и занял место подле больной. – Рози, ты меня слышишь?
- Я слышу тебя, священник. – хриплым, низким голосом отвечала ему сущность, пленившая Рози. – Рози тебя не слышит.
Растерявшись на долю секунды, священник отвернулся от довольно улыбающегося демона и проследовал к своему саквояжу. Открыв его, парень поцеловал вышитые на ткани распятья и возложив шарф на плечи, расправил несуществующие на ткани складки. Демон внимательно наблюдал за каждым движением священнослужителя, а в желтых глазах порождения тьмы читалась неприкрытая насмешка. Перекрестившись, Малколм взял распятие в руки и вновь вернулся к демону.
- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. – начал экзорцист, но демон запрокинув голову назад, лишь рассмеялся во все горло.
- Аминь. – отсмеявшись, отозвался он.
- Именем Господа нашего, Иисуса Христа, приказываю тебе, назови путь, коем ты попал в тело Рози Крейон. – внутри у священника зародилось сомнение на счет того, что телом девушки завладел рядовой демон, и почуяв это, изгоняемый широко улыбнулся, оскалив пожелтевшие зубы.
- В тебе слишком мало веры, священник! – выкрикнув это, демон ловко запрыгнув на стену, громко зашипел. – Уходи, пока ноги целы!
- Именем Господа нашего, Иисуса Христа, приказываю тебе, назови путь, коем ты проник в тело Рози Крейон! – повысив голос, Малколм поднес к лику демона святое распятие.
Засмеявшись, демон взглянул на распятие и его охватил огонь. Выронив горящее распятие, священник прижал обожженную руку к груди. Здоровой рукой он открыл стеклянную бутылочку и выплеснул святую воду в лицо противнику. Истошно закричав, демон закрыл дымящееся лицо обеими руками и свалившись со стены обратно на кровать, стих.
- Свяжите девушку. – отступая на шаг назад, произнес Малколм.
Окропленные святой водой веревки плотно охватили конечности одержимой, привязав ее к поручням кровати. Приложив к мокрому от выступившего пота лбу девушки серебренное распятие, священник в полголоса начал чтение первой молитвы:
-   Exorcizamus te, omnis immundus spiritus,
Omnis satanica potestas,
Omnis incursio infernalis adversarii,
Omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica,
In nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi,
Eradicare et effugare a Dei Ecclesia,
Ab animabus ad imaginem Dei conditis
Ac pretioso divini Agni sanguine redemptis.
- Заткнись, погань! – веревки натянулись до предела и выпучив глаза, демон потянулся к экзорцисту. – Заткнись! Заткнись, я не могу это слушать!!!
- Non ultra audeas, serpens callidissime,
Decipere humanum genus,
Dei Ecclesiam persequi,
Ac Dei electos excutere et cribrare sicut triticum.
Imperat tibi Deus altissimus,
Cui in magna tua superbia te similem haberi adhuc praesumis;
Qui omnes homines vult salvos fieri et ad agnitionem veritaris venire.
- Я предупреждаю тебя, священник, перестань! – тело демона бил озноб, зубы его впились в нижнюю губы одержимой и по подбородку теперь стекала тонкими струями кровь. От увиденного мать Рози лишилась чувств, а Малколм, не обращая внимания на беснующегося демона, еще громче, увереннее продолжал читать.
- Imperat tibi Deus Pater;
Imperat tibi Deus Filius;
Imperat tibi Deus Spiritus Sanctus.
Imperat tibi majestas Christi, aeternum Dei Verbum,
Caro factum, qui pro salute generis nostri tua invidia perditi,
Humiliavit semetipsum facfus hobediens usque ad mortem;
Qui Ecclesiam suam aedificavit supra firmam petram,
Et portas inferi adversus eam nunquam esse praevalituras edixit,
Cum ea ipse permansurus omnibus diebus usque ad consummationem saeculi. Imperat tibi sacramentum Crucis,
Omniumque christianae fidei Mysteriorum virtus.
- Я знаю твою мать, - закатывая глаза кверху, шептал демон, - знатная шлюха, ее весь ад перетягал. Хочешь, я передам ей от тебя привет?
- Imperat tibi excelsa Dei Genitrix Virgo Maria,
Quae superbissimum caput tuum a primo instanti immaculatae suae conceptionis in sua humilitate contrivit.
Imperat tibi fides sanctorum Apostolorum Petri et Pauli,
Et ceterorum Apostolorum.
Imperat tibi Martyrum sanguis,
Ac pia Sanctorum et Sanctarum omnium intercessio.      
Закончив чтение, священник окропил вновь демона святой водой.
- Я дал тебе шанс, но ты его не использовал. – кашляя кровавыми сгустками прошипел демон. – Теперь берегись. Пощады не будет.
Кровавый, с примесью желчи зловонный столб вырвался изо рта Рози, залив все стены, постель и присутствующих в комнате, и демон, истратив силы, впал в беспамятство, сникнув на простынях.
- На сегодня хватит. – закрыв чемоданчик, священник оставил Рози под надзором семьи.
Войдя в отведенную ему комнату, Малколм снял рясу и присел на кровать. Сегодня священник убедился в том, что на душу Рози Крейон покусился вовсе не солдат, а некто из высших рядов демонической иерархии. Перед ним теперь предстал нелегкий выбор: обратиться за помощью к епископу или же попытать счастье изгнать демона самостоятельно. Если выбрать первое, то Малколм избавиться от огромной ответственности, что лежала теперь на его плечах, а так же лишиться возможности расстаться со своей жизнью. Но парень боялся лишиться доверия епископа и посеять в его сердце сомнения насчет его профессионализма. А если выбрать второе, то в случае успеха он возьмет быка за рога и взлетит по карьерной лестнице вверх, обеспечив себе безбедное будущие в стенах католической церкви. Не став задумываться о том, что ждет его в случае неудачи, Малколм, поддавшись гордыне и соблазну, выбрал именно второй вариант. Пусть сегодня Рози отдыхает, да и ему самому понадобиться не мало сил, а завтра с утра он продолжит обряд.
Всю ночь, вплоть до наступления рассвета, молодой священник маялся бессонницей, а когда ему все  же удалось забыться сном на пару часов, то парень видел лишь смеющееся лицо демона, овладевшего телом Рози. В результате встал Малколм еще более усталым и разбитым, чем до отдыха. Облачившись в рясу, священник отправился не завтракавши проводить второй сеанс экзорцизма над Рози Крейон. И сегодня ему впервые улыбнулась удача.
- In finem in carminibus intellectus David,
Cum venissent Ziphei et dixissent ad Saul nonne David absconditus est apud nos,
Deus in nomine tuo salvum me fac et in virtute tua iudica me,
Deus exaudi orationem meam auribus percipe verba oris mei.
Quoniam alieni insurrexerunt adversum me et fortes quaesierunt animam meam, Non proposuerunt Deum ante conspectum suum diapsalma,
Ecce enim Deus adiuvat me Dominus susceptor animae mea,
Avertet mala inimicis meis in veritate tua disperde illos.
Voluntarie sacrificabo tibi confitebor nomini tuo Domine quoniam bonum,
Quoniam ex omni tribulatione eripuisti me et super inimicos meos despexit oculus meus. – громко, во весь голос уверено читал Малколм молитву изгнания, бесперестанно перекрещивая извивающегося и богохульствующего демона святым распятием, поливая его святой водою.
Выгнувшись, порождение пекла поднялось над кроватью, опираясь только на кончики пальцев, и простонав, рухнуло на кровати, распластав руки.
- Святой отец… - повернув голову в его сторону, слабым, едва слышным шепотом обратилась к нему Рози. – Благодарю Вас…
- Рози. – не скрывая радости, Малколм склонился над измученной демоном девушкой. – Нам нужно поговорить. Ты выдержишь?
- Да, святой отец. – кивнула она. – Я приложу все оставшиеся у меня силы.
- Ты помнишь, Рози, как демон попал в твое тело? – наклоняясь еще ближе, начал священник.
- Да. – последовал ответ, укрепляющий веру экзорциста в собственные силы. – За неделю до его вселения мне начали сниться кошмары. Я была прикована раскаленными цепями к перевернутому распятию, охваченному пламенем, а передо мной стоял он: высокий, с рогами и копытами. А его глаза…желтые, с узкими, как у кошки зрачками. Казалось, что их взгляд выжигал изнутри мою душу. Потом я проснулась, на часах было около трех ночи. Мне вдруг стало очень холодно и страшно, я начала читать молитвы. В коридоре слышались тяжелые, приближающиеся шаги, раздавался громкий смех. Помню, что я села на кровати и натянув на себя одеяло, стала читать молитвы во весь голос. Это ему не понравилось. Из стен полезли пауки, они падали так же с потолка на кровать, я слышала сквернословия, богохульные речи, а шаги теперь стали раздаваться подле моей кровати. И вдруг все резко прекратилось. Но уснуть той ночью я больше так и не смогла, так и просидела на кровати до самого утра, дрожа от страха. Затем две ночи ничего не происходило, мне даже не снились кошмары. Я уже успокоилась, но, как видите, зря. Проснулась я ровно в три часа ночи, от внезапно охватившего меня чувства беспокойства. А спустя две минуты напряженной, давящей на сердце тишины, раздался громкий, нечеловеческий вопль ужаса, его не выдержали даже стекла, водопадом осыпавшись на мою голову. Двери слетели с петель и невидимые руки с невероятной силой стянули меня с кровати. Мое тело выгнулось, ртом пошла пена, было так больно, что мне казалось, мои мышцы вот-вот разорвутся, кости поломаются, лопнет кожа, и я умру. Когда эта боль отступила, то ее сменило полное изнеможение, стало тяжело дышать. В комнате стало очень холодно, и я почуяла резкий, очень сильный, неприятный запах. А затем в мой рот ворвалось нечто чужеродное, оно проследовало дальше, туда, где сердце и в груди появилось саднение. После, я, кажется, потеряла сознание. На следующий день со мной приключилась с того не с сего истерика, меня едва смогли уложить в кровать трое крепких мужчин. А в воскресенье, ровно месяц назад у меня в церкви случился припадок. Больше я ничего не помню.
Девушка хотела сказать еще что-то, но не успела. Ее тело вытянувшись, замерло и спустя несколько секунд медленно поднялось на пол метра над кроватью, ее рот широко открылся и из него вырвался рой черной саранчи. Повернув голову, демон, вновь вернувший себе власть над телом Рози, устремил отсутствующий взгляд в сторону Малколма.
- Поговорили? – самодовольно поинтересовался демон. – Больше такой возможности я вам не дам. А знаешь, что? твоя мать вовсе не погибла в автокатастрофе, как сказал тебе отец. Твоя мать наложила на себя руки, я лично пытал ее в ада!
- Именем Господа нашего, приказываю тебе, назови свое имя! – прижив распятие к его лбу, Малколм заставил демона опуститься на кровать.
- Ты сам знаешь его, ублюдок! – извиваясь на простынях, демон плюнул гноем в лицо священника. – Пошевели мозгами, сучий ты сын!
Но священник продолжал обряд изгнания, отчитывая его всеми известными молитвами, а демон же упрямо хранил свою самую сокровенную тайну. Время давно перевалило за полночь, воздух в спальне Рози наполнился смрадом жженой плоти, но демон все не назывался, лишь извергая проклятья и оскорбляя святых. А когда напольные часы внизу пробили два часа ночи, демон произнес слова, которые Малколм запомнил навсегда:
- И пойду я безводными землями ища покой, но так найти его не смогу. И тогда вернусь на третий день и приведу семь духов по силе превосходящих. – приподняв голову, он пристально посмотрел экзорцисту в глаза. – Я предупреждал тебя, священник. Знай же, я не просто так выбрал именно ее.
Глаза Рози став белыми, закатились кверху и девушка лишилась чувств. Перекрестив ее, Малколм решил, что на сегодня хватит.
- Найдите завтра зеркало в рост Рози. – уже уходя, бросил он. – Оно мне завтра пригодится.
Выпив успокоительного, священник лег спать. Завтра ему понадобиться вся вера, в нем живущая, и силы, больше даже душевные, чем физические.
По распоряжению экзорциста Рози перенесли в подвал и привязали к железному стулу. Девушка по-прежнему находилась в бессознательном состоянии, а демон хранил молчание. Сегодня Малколм решился отступить от стандартной процедуры изгнания бесов и получив на то согласие ее семьи, священник приступил к третьему сеансу экзорцизма. Зеркало теперь было установлено напротив стула, где сидела Рози, а по ее правую руку стоял стол, покрытый белой простыней.
- Просыпайся. – плеснув в лицо девушки святую воду, произнес Малколм.
- Что ты собрался делать, священник? – осматриваясь по сторонам, поинтересовался демон. – Будешь меня пытать? Религия ведь этого не одобряет.
- В борьбе с подобными тебе тварями все методы и способы хороши. – откинув простыню со стола, парень взял в руки стеклянный шприц и наполнив его святой водой, вновь вернулся к демону. – Назови свое имя.
- Иди в жопу. – плевком в лицо отвечал изгоняемый.
- Отлично. – вогнав полностью иглу в локтевой сгиб Рози, он выпустил святую воду в вены девушки и демон откликнулся истошным воплем, апо руке одержимой пошли булькающие пузыри.
- Пытки… - дрожа всем телом, прошипел демон. – Что же, мне начинает нравиться твое общество. Вот только, кто покинет это тело первым, вопрос крайне спорный: я или она, она или я.
- Назови свое имя! – полоснув демона по руке серебреным ножом, потребовал священник. – Назови свое имя!
- Знаешь что, священник? – сжав зубы, прохрипел демон. – Рози сейчас здесь, со мной и ей очень больно.
- Назови свое имя! – не слушая речей изгоняемого, Малколм с головы до ног окатил его святой водой.
- Твоя мать – настоящая потаскуха! – дернувшись, демон заставил стул отъехать к стене. – Ее перетягал весь ад и неоднократно!
- Назови свое имя! – схватив Рози за волосы, парень заставил демона открыть рот и всыпал в него соль, зажав ладонью его рот. – Назови мне свое имя!
Демон вертел головой из стороны в сторону, пытаясь высвободиться, но священник крепко удерживал его на месте. Все же изловчившись, демон прокусил палец Малколма и священник, отдернув руку, отступил на шаг назад. Закашлявшись, демон сплевывал себе под ноги груды соли вперемешку с кровью.
- Я хорошо пытал твою мать в аду. – откашлявшись, демон ухмыльнулся, глядя на экзорциста. – И чтобы более не терпеть этих пыток, она продала мне твою душу, так что, как не старайся, Малколм, после смерти ты все равно попадешь в мои руки.
Но священник не поддавался на его уловки, не входил с ним в контакт и не слушал его ядовитые речи. Уж не первый час он пытал демона самыми изощренными способами, читая над ним молитвы, по три раза каждую. Бедняжка Рози десять раз впадала в беспамятство, но Малколм тут же возвращал ее демона в чувства.
- Назови свое имя. – схватив девушку за подбородок, потребовал вновь юноша. – Назови свое имя.
- Зачем тебе оно, священник? – слабым от многочасовых пыток голосом, спросил уж не так уверено демон. – Тебе все равно не долго осталось, насладился бы всеми прелестями жизни сполна. Я даже уступлю тебе Рози, ты ее нравишься, священник, она хочет тебя, я чувствую, как лоно ее при виде тебя мокреет.
- Назови свое имя! – прижав распятие к его лицу, священник вжал изгоняемого в спинку стула. – Назови свое имя!
- Мое имя Люцитаус! – вскричал демон, и зеркало за спиной экзорциста разлетелось на мелкие осколки. – Ты пожалеешь, что ввязался в это дело, священник, ибо ты проиграл.
Победоносно окинув Люцитауса долгим взглядом, священник стал читать последнюю молитву изгнания:
- Sanctorum et sanctorum et Sanctarum omnium intercession, Lucitaus.
Ergo, draco maledicte et omnis legio diabolica,
Adjuramus te per Deum vivum,
Per Deum verum, per Deum sanctum,
Per Deum qui sic dilexit mundum,
Ut Filium suum unigenitum daret,
Ut omnes qui credit in eum non pereat,
Sed habeat vitam aeternam:
Cessa decipere humanas creaturas,
Eisque aeternae perditionis venenum propinare:
Desine Ecclesiae nocere, et ejus libertati laqueos injicere.
Vade, Lucitaus, inventor et magister omnis fallaciae,
Hostis humanae salutis.
Da locum Christo, in quo nihil invenisti de operibus tuis;
Da locum Ecclesiae uni, sanctae, catholicae, et apostolicae,
Quam Christus ipse acquisivit sanguine suo.
Humiliare sub potenti manu Dei;
Contremisce et effuge, invocato a nobis sancto et terribili nomine Jesu,
Quem inferi tremunt, cui Virtutes caelorum et Potestates et Dominationes subjectae sunt;
Quem Cherubim et Seraphim indefessis vocibus laudant, dicentes:
Sanctus, Sanctus, Sanctus Dominus Deus Sabaoth.
Oremus.
Deus coeli, Deus terrae,
Deus Angelorum,
Deus Archangelorum,
Deus Patriarcharum,
Deus Prophetarum,
Deus Apostolorum,
Deus Martyrum,
Deus Confessorum,
Deus Virginum,
Deus qui potestatem habes donare vitam post mortem,
Requiem post laborem;
Quia non est Deus praeter te,
Nec esse potest nisi tu creator omnium visibilium et invisibilium,
Cujus regni non erit finis: humiIiter majestati gloriae tuae supplicamus, ut ab omni infernalium spirituum potestate,
Laqueo, deceptione et nequitia nos potenter liberare,
Et incolumes custodire digneris.
Per Christum Dominum nostrum.
Amen.
Сделав передышку, Малколм взглянул на демона. Во время чтения он вертел головой из стороны в сторону, кричал, катаясь на стуле по всему подвалу, а сейчас сник, опустив голову на грудь. Выдохнув, парень собрав в кулак всю свою силу и веру, продолжил:
- Exorcizamus te, omnis immundus spiritus,
Omnis satanica potestas,
Omnis incursio infernalis adversarii,
Omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica,
In nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi,
Eradicare et effugare a Dei Ecclesia,
Ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis.
Non ultra audeas, serpens callidissime,
Decipere humanum genus,
Dei Ecclesiam persequi,
Ac Dei electos excutere et cribrare sicut triticum.
Imperat tibi Deus altissimus,
Cui in magna tua superbia te similem haberi adhuc praesumis;
Qui omnes homines vult salvos fieri et ad agnitionem veritaris venire.
Imperat tibi Deus Pater;
Imperat tibi Deus Filius;
Imperat tibi Deus Spiritus Sanctus.
Imperat tibi majestas Christi, aeternum Dei.
Verbum, caro factum,
Qui pro salute generis nostri tua invidia perditi,
Humiliavit semetipsum facfus hobediens usque ad mortem;
Qui Ecclesiam suam aedificavit supra firmam petram,
Et portas inferi adversus eam nunquam esse praevalituras edixit,
Cum ea ipse permansurus omnibus diebus usque ad consummationem saeculi. Imperat tibi sacramentum Crucis,
Omniumque christianae fidei Mysteriorum virtus.
Imperat tibi excelsa Dei Genitrix Virgo Maria,
Quae superbissimum caput tuum a primo instanti immaculatae suae conceptionis in sua humilitate contrivit.
Imperat tibi fides sanctorum Apostolorum Petri et Pauli, et ceterorum Apostolorum.
Imperat tibi Martyrum sanguis, ac pia Sanctorum et Sanctarum omnium intercessio.
Ergo, draco maledicte et omnis legio diabolica, adjuramus te per Deum vivum,
Per Deum verum,
Per Deum sanctum,
Per Deum qui sic dilexit mundum,
Ut Filium suum unigenitum daret,
Ut omnes qui credit in eum non pereat,
Sed habeat vitam aeternam:
Cessa decipere humanas creaturas, eisque aeternae perditionis venenum propinare:
Desine Ecclesiae nocere, et ejus libertati laqueos injicere.
Vade, Lucitaus, inventor et magister omnis fallaciae,
Hostis humanae salutis.
Da locum Christo, in quo nihil invenisti de operibus tuis;
Da locum Ecclesiae uni, sanctae, catholicae,
Et apostolicae, quam Christus ipse acquisivit sanguine suo.
Humiliare sub potenti manu Dei;
Contremisce et effuge, invocato a nobis sancto et terribili nomine Jesu,
Quem inferi tremunt, cui Virtutes caelorum et Potestates et Dominationes subjectae sunt;
Quem Cherubim et Seraphim indefessis vocibus laudant, dicentes:
Sanctus, Sanctus, Sanctus Dominus Deus Sabaoth.
Oremus.
Deus coeli,
Deus terrae,
Deus Angelorum,
Deus Archangelorum,
Deus Patriarcharum,
Deus Prophetarum,
Deus Apostolorum,
Deus Martyrum,
Deus Confessorum,
Deus Virginum,
Deus qui potestatem habes donare vitam post mortem,
Requiem post laborem;
Quia non est Deus praeter te,
Nec esse potest nisi tu creator omnium visibilium et invisibilium,
Cujus regni non erit finis:
HumiIiter majestati gloriae tuae supplicamus,
Ut ab omni infernalium spirituum potestate,
Laqueo, deceptione et nequitia nos potenter liberare,
Et incolumes custodire digneris.
Per Christum Dominum nostrum.
Amen.
Рот Рози широко открывшись, искривился в бок, и Люцитаус черным столбом дыма вырвался из ее тела. Малколма отбросило в стену, и сильно ударившись об пол, парень всем телом почувствовал, как в плоть его вонзаются десятки тысяч мелких, зеркальных осколков. Сущность демона пройдя сквозь тело священника, покинула дом Крейонов, а Малколм, схватившись за сердце, тяжело дыша, уставился в потолок, растянувшись на полу. Сердце бешено колотилось в груди, его словно сжимали раскаленными щипцами, и оно вот-вот угрожало разорваться на части. Но не смотря на боль, парень испытывал не с чем не сравнимое удовольствие от того, что смог выполнить свое предназначение. Распятие, что всегда было на его груди, теперь расплавившись, прошло сквозь одежду и обожгло кожу.  Приподнявшись не без труда на локтях, священник увидел Рози. Девушка сникла на кресле, но ее грудь плавно опускалась и поднималась, словно свидетельство о том, что она жива.
- Святой отец! – Эдвард ворвался в подвал и помог священнику встать на ноги. – Как Вы?
- Со мной все в порядке, спасибо. – ответил Малколм. – Позаботьтесь о Рози.
Оставив все свои вещи лежать на прежних местах в подвале, молодой экзорцист едва добравшись до своей спальни, рухнул на кровать, и забылся столь желанным, жизненно необходимым сном.
Всю ночь священника мучали кошмары. Гиена огненная предстала перед ним словно на яву, Малколм чуял огненный жар на своей коже, грудь его жгло тяжелое дыхание ада, а демон, именующий себя Люцитаусом, зловеще хохотал, управляя его истерзанным, искалеченным телом, словно безвольной, тряпичной куклой.
Проснулся экзорцист лишь в полдень, чувствуя себя полностью разбитым. Убедившись, что Рози чувствует себя нормально, он отметил, что девушка и выглядеть тоже стала лучше: на ее щеках появился легкий румянец, взгляд стал добрым, спокойным, и она, сидя на кровати с удовольствием и аппетитом поглощала завтрак, на радость столпившихся вокруг нее родственников.
Работа над отчетом о проделанной работе все не как не сдвигалась с мертвой точки, мысли путались в голове священника, смысл формируемых им фраз ускользал от Малколма, и ему очень хотелось спать. Но парень знал – стоит ему закрыть глаза, как ад снова развернётся перед ним, стремясь испепелить его душу. Кружка за кружкой кофе наполняло его сосуды, разбавляя в венах кровь. Сон покинул парня, но за то теперь трещала голова, его тошнило, а на белых листах бумаги появились алые капли. Малколма не оставляло чувство, что за ним кто-то безустанно наблюдает. Но, как и подобает, в комнате помимо него больше никого не было.
К вечеру следующего дня демон не вернулся в тело Рози и Малколм решил, что пришла пора возвращаться восвояси.
По дороге в город священнику стало плохо: его трясло от холода, так, что зуб на зуб не попадал, теплый плед, который дало ему семейство Крейон, не согревал не сколько, парень бесперестанно озирался по сторонам, чувствуя на затылке чей-то тяжелый, испытывающий взгляд, ощущая рядом с собой присутствие чего-то извне. В груди все сжалось, жглось, скреблось, он закашлялся, но облегчение не наступило, тошнота волною подступала к горлу, в горле застрял ком, наступало удушье. В полголоса шепча молитвы, священник дрожащими, липкими от пота пальцами сжимал святое распятие, вновь висевшее на его груди, а в голове его раздавался громкий, злорадствующий смех.
Наконец машина остановилась подле его скромного жилища, и Малколм пулей вылетел из салона. Водитель лишь проводил святого отца удивленным взглядом, и пожав плечами, поехал своею дорогою.
Вбежав в дом, парень швырнул свою чемоданчик на диван, и направился быстрым шагом в ванную. Все это время в его голове перешептывались разными тембрами десятки голосов, изъясняющихся на разных, непонятных ему языках.
- In finem in carminibus intellectus David,
Cum venissent Ziphei et dixissent ad Saul nonne David absconditus est apud nos,
Deus in nomine tuo salvum me fac et in virtute tua iudica me,
Deus exaudi orationem meam auribus percipe verba oris mei. – читая молитву, Малколм открыл кран и опустил голову, ища у упругих струй упокоения. -
Quoniam alieni insurrexerunt adversum me et fortes quaesierunt animam meam, Non proposuerunt Deum ante conspectum suum diapsalma,
Ecce enim Deus adiuvat me Dominus susceptor animae mea,
Avertet mala inimicis meis in veritate tua disperde illos.
Voluntarie sacrificabo tibi confitebor nomini tuo Domine quoniam bonum,
Quoniam ex omni tribulatione eripuisti me et super inimicos meos despexit oculus meus.
Холодная вода за считанные секунды обратилась кипятком и вскрикнув от неожиданной, острой боли, парень отпрянул от умывальника. Вода стала ржавой, с примесью черных комьев земли, а зловонный пар стремительно заполнил ванную комнату. Его отражение, прячась за клубами зловонного пара, улыбалось, скаля острые, желтые зубы и сверкая красными с желтым глазами, зрачок которых вытянулся и почернел. Решительно двинувшись к зеркалу, он побелевшими пальцами сжал края рукомойника, и глядя в полные чувства собственного превосходства и слепой ненависти глаза зеркального двойника, во весь голос прокричал:
-  In finem in carminibus intellectus David,
Cum venissent Ziphei et dixissent ad Saul nonne David absconditus est apud nos,
Deus in nomine tuo salvum me fac et in virtute tua iudica me,
Deus exaudi orationem meam auribus percipe verba oris mei.
Quoniam alieni insurrexerunt adversum me et fortes quaesierunt animam meam, Non proposuerunt Deum ante conspectum suum diapsalma,
Ecce enim Deus adiuvat me Dominus susceptor animae mea,
Avertet mala inimicis meis in veritate tua disperde illos.
Voluntarie sacrificabo tibi confitebor nomini tuo Domine quoniam bonum,
Quoniam ex omni tribulatione eripuisti me et super inimicos meos despexit oculus meus! – едва дочитав последнюю строчку молитву изгнания, Малколм схватился за горло и извергнул из недр своих целый ком пауков, мух и саранчи.
Рот зеркального двойника исказился, чернея скверной, глаза закатились вверх, демонстрируя белки, и медленно стали вытекать из орбит черными, кислотными струями скатываясь по скулам, и обжигая лицо. Несколько раз мигнув, двойник исчез из зеркала, а Малколм склонившись над умывальника закашлялся, сплевывая в него сгустки свернувшейся крови. Благодаря молитвам дьявольская игрушка явила священнику истинный лик того, кто сейчас так желал поселиться в его тело: его серая кожа была настолько тонкой, что сквозь ее покровы пробивались пульсирующие сосуды, наполненные вязкой, черной кровью, красно-желтые с вертикальными, узкими зрачками глаза демона зияли жаром его родной преисподней, нос был ровный с широкими, вздрагивающими при каждом новом вздохе ноздрями, сквозь его переносицу проходил металлический, широкий шип с острыми концами, темного цвета тонкие губы демона обнажали желтые, острые зубы.  Чело Люцитауса увенчала татуировка, означающая его ранг в иерархии ада, знаки змеями переплетались меж собою, минуя его скулы, виски, опускаясь по шее на его обнаженный, широкий торс. Мускулистые ноги демона оканчивались копытами, черные, стянутые в тугой хвост, волосы спускались ниже его поясницы, витиеватые рога его поддерживали змееобразную корону, увенчавшую голову выходца из преисподней.
- Ave, verum corpus. – когтистая лапа Люциатуса непосильной ношей легла на плечо Малколма, пальцы сжались и острые, черные когти демона вошли в плоть священника. – Я не смог выждать семь дней, слишком уж страстно я желаю заполучить твою душу.
Пар развеялся и в зеркальном отражении священник увидел двоих, что сопровождали своего повелителя на земле. Близнецы, что были облачены в рваные, изъеденные гарью, выцветшие одежды, бледные, словно сама смерть, они плавно покачиваясь в воздухе, гремя толстыми, ржавыми цепями, что соединяли между собой их костлявые тела.
- Пора, священник, пора. – сжимая сильнее руку, Люциатус заставил парня до крови прикусить нижнюю губу. – В аду будет гораздо больнее, боль эта будет медленной и длительной, длиною в вечность. Я лично стану пытать тебя.
- Тебе меня не напугать, демон. – не в силах отвести взгляда от его глаз, что разгорались с новой силой, отвечал Малколм.
- Я буду стараться. – притворно наивным тоном пообещал демон. – Ну, все, пора. А то я могу и передумать насчет Рози.
Рука Люциатуса, пробиваясь наружу сквозь зеркальное стекло, втягивала в себя осколки, от чего комнату наполнял режущий слух скрежет. Когда его предплечье полностью освободилось из плена зеркала, демон повернул руку сжатым кулаком вверх. Пальцы Люциатуса разжались и разрывая его плоть изнутри, на свет явил себя крупный осколок того самого зеркала, заливая зловонной кровью рукомойник. Воля священника дала брешь, и заставила парня подчинившись воле демона, коснуться пальцами выдвигающегося осколка. Охватив его края пальцами, он резко вырвал осколок из предплечья демона, и на лице Люцитауса появилось выражение садистского удовольствия. Занеся окропленный демонской кровью осколок, экзорцист без колебаний вогнал его в свою руку, даже не скривившись от боли. Провернув осколок в ране, Малколм, продолжая смотреть в глаза изгнанного им демона, медленно повел осколок вниз, к запястью. И чем сильнее парень калечил себя, тем шире становилась улыбка на губах Люциатуса.
- Я выполнил свое предназначение. – вырвав рыдающий смесью крови демона и священника осколок из своей ладони, Малколм обронив его, пошатнулся и подался вперед.
Люциатус отпустил его плечо и ударившись головой о зеркало, экзорцист пал на белый, кафельный пол. Издав громкий стон, демоны-близнецы, обронив свои цепи, устремились вверх. Угрожающе затрещав, лампочки, подмигнув умирающему священнику, оставили его одного в темноте.
- Per Christum Dominum nostrum. Amen. – прошептал Малколм, закрывая глаза.
- Изгоняющий примет изгоняемого. – эхом пронеслось в голове экзорциста.
- Нет! – словно гром среди ясного неба прогремел в кромешной тьме голос Люциатуса. – Нет! Не может быть! Он – мой!
В последний раз юный экзорцист открыл глаза. Затухающий взгляд его скользнув вниз по выложенной кафелем стене, остановился, а на белых губах его замерла торжествующая улыбка. Да, он одержал победу, он смог выполнить свое предназначение, пусть даже ценою своей собственной жизни. И теперь впереди его ждет яркий свет в конце тоннеля…